Адвокат’essa, или Поиски Атлантиды

Ольга Зиновьевна Муравич, 2020

Роман ОЗМуравич «Адвокат’essa или Поиски Атлантиды» привлечет читателей своей необычностью. «Если вам хотя бы раз в жизни хотелось спрятаться, исчезнуть, раствориться в пространстве от переживаний… Если хотелось, чтобы вот так, вдруг: закрыл глаза, открыл – а ничего страшного и в помине нет. Наоборот, всё удачно складывается. И тебе – хорошо, радостно, чисто, честно и легко. С самой собой и с другими людьми…» Вам нужно ОБЯЗАТЕЛЬНО прочитать этот роман. Он – о нас, о вас, об авторе. Он – для всех нас. Рассчитан на широкий круг читателей.

Глава 8

Любовь с продолжением

Что такое магнит, я знала хорошо не только из школьного курса физики. Еще в детстве очень увлекалась минералогией, собрала большую коллекцию камней. Да-а, сейчас бы она стоила огромных денег! Зная о моем увлечении, многие папины знакомые привозили экспонаты для коллекции. Большущие переливчатые друзы горного хрусталя, куски малахита, чароита, опалы, аметисты, агаты, полевой шпат и хризопразы с вкраплениями каких-то пород хранились в больших коробках из-под грампластинок. Я писала к ним этикетки, читала в справочнике по геологии, который мама откуда-то принесла, сведения научного характера, правда, мало что в этом понимая.

Был кусок олова, привезенный с таежного рудника, огромный, почти с мой кулак, кусок свинца, так таинственно мерцавший черно-перламутрово-золотистыми оттенками. Экология не лучшая была в комнате, где разместился мой небольшой геологический музей. Я могла часами просиживать возле этих сокровищ, разглядывая их через увеличительное стекло, любуясь, фантазируя и погружаясь в мир удивительных творений Природы.

Из поездки на отдых в Пицунду родители привезли инкрустированные грузинским гагатом картинки из тиса, самшита и кипариса. Очень я любила дымчатые кварцы — их у меня в коллекции было несколько штук. Папа, который знал, как мне казалось, все на свете, говорил, что они называются раухтопазы — от немецкого «раух» — «дым». И что в природе дымчатых топазов не бывает, но название укоренилось. Один папин знакомый, брат которого был геологом и ездил в экспедиции в разные страны, увлекался камнерезным искусством. Однажды, побывав в гостях у родителей, он заглянул посмотреть на мою коллекцию. Особенно ему понравились малахиты. Среди них имелся необычный — яркий, с прожилочками. Гость предложил сделать из него брошку для меня.

— С удовольствием вспомню все, чему учил меня в школьные годы брат, — сказал этот дядя.

Я с опаской отдала ему свое сокровище. Долго ни о брошке, ни о госте не было ни слуху ни духу. Уже заканчивался учебный год, я собиралась ехать на школьные каникулы в пионерский лагерь, как вдруг папа говорит:

— Смотри, что Виталий просил тебе передать.

Я не поняла вначале — что за Виталий? Папа вынул из кармана форменного кителя что-то в папиросной бумаге и раскрыл сверток. Я даже оторопела. В нем зеленела крохотная елочка из малахита. Она была такая миленькая и изящная. Я потрогала поверхность пальцем — приятная гладкость восхитила меня.

— Ой, пап, он все-таки сделал ее! — закричала радостно. — Просто чудо, как хороша!

Папа засмеялся:

— Литературно выражаешься. Виталий уезжал в длительную командировку по делам службы, вернулся и зашел ко мне. Просил передать эту брошку тебе.

— Пап, а я на него сердилась. Думала: «Забрал малахит… и был таков».

— Вот результаты постоянного чтения, — улыбнулся папа, — говорит ребенок, словно книгу читает. Что дяде Виталию передать?

— Передай… передай огромное спасибо! Нет, нет, передай… — я задумалась, вспоминая фразу из недавно прочитанной книги, — передай ему «поясной поклон»!

Папа расхохотался, приобнял меня и поцеловал в макушку.

— Ладно, передам на словах. Кланяться, пожалуй, ему не буду.

До сих пор эта чудесная брошечка лежит у меня в старинной шкатулке. Застежка уже не работает, но когда я открываю крышечку, достаю это малахитовое чудо, провожу пальцем по отшлифованной добрыми руками дяди Виталия поверхности, на душе делается тепло.

Все, что можно было прочесть о камнях в школьной библиотеке, я прочла, но интерес не ослабевал.

Как-то с родителями мы поехали в гости к бабушке — папиной маме. Бабушка Мария Марковна была удивительной женщиной — мудрой, доброй, хорошо воспитанной. Она училась в царской гимназии, жила в Ленинграде до войны, всю жизнь много читала. Так вот, в этот геолого-минералогический период моего развития я оказалась у бабушки в гостях. Похвалилась малахитовой брошкой и поведала ее историю. Бабушка, знавшая о моем драгоценно-каменном увлечении, сказала задумавшись:

— Пожалуй, будет уместно показать тебе кое-что. — Она подошла к шкафу, за стеклянными дверцами которого хранились настоящие сокровища — старинные книги. Я научалась читать в детстве именно по этим книгам — довоенное издание «Сказок» Пушкина, Жюль Верн, рассказы Чехова, Шолом Алейхема, его повесть о еврейском мальчике Мотле и много другого невероятно интересного. Были еще и волшебные «Сказки Шехерезады» с чудесными иллюстрациями и другие старые книги, до которых я еще — по словам бабушки — не доросла.

Несколько книг были напечатаны старинным шрифтом — с «ятями» и «ерами». Бабушка открыла дверцу шкафа и достала оттуда изрядно потемневшую и потертую книгу.

— Вероятно, тебе будет не очень привычно ее читать, но постепенно ты освоишься. Это относится к предмету, коим ты увлечена. Ступай, можешь сесть в мое кресло.

Я с любопытством взглянула на обложку, но не разобрала с первого взгляда название. Известно, что у бабушки нет неинтересных книг, и если она сама мне это предложила, значит там что-то важное. Бабушка являлась безусловным авторитетом для меня и моих кузенов. Я устроилась в удобное глубокое кресло в ее комнате и открыла книгу. Страницы были сильно пожелтевшими, шрифт — непривычным. Злополучные «яти» и «еры» встречались через слово. Однако не это было главным. Главное я увидела, перевернув первую страницу. За ней, на плотном листе, прикрытая тонкой папиросной бумагой, иллюстрация. Человек в конусообразном колпаке («звездочет», наверное), то ли в мантии, то ли в какой-то длинной одежде возле стола, уставленного плошками разной величины, на подставке растирал или толок камень! О-о-о!!! Непонятно и интересно! Подпись гласила, что это великий древний ученый исследует свойства камней. Я стала листать дальше, пропуская страницы, и добралась до очередного рисунка, прикрытого тонкой прозрачной бумагой. На листе были изображены драгоценные камни, нарисованные в разных видах. Я просмотрела несколько иллюстраций и начала читать текст к одной из них. Читала я медленно, некоторые слова вообще не понимала, так как дореволюционное письмо иногда не открывало мне смысл слов. Написано было буквально следующее — «бирюза» или на арабском языке «фирузаж» означает «камень, приносящий победу, удачу во всех начинаниях и предприятиях. Его считают драгоценным, ему посвящены многие страницы древних рукописей». И далее шли совсем загадочные для меня строки примерно такого содержания: «В Средние века верили, что если женщина хочет привлечь к себе мужчину, она должна незаметно зашить в его одежду кусочек бирюзы». Под нарисованным округлым камнем имелась приписка — «персы считали, что обработанная в виде кабошонов бирюза, «имеющая форму женской груди», помощник во всех любовных делах».

— Эх, жаль, нет у меня бирюзы, — сокрушалась я, уже знавшая к тому времени, что обозначает слово «кабошон» применительно к камням. Правда, и груди никакой тоже нет.

А хорошо было бы повезти ее с собой в пионерский лагерь, чтобы Виталик окончательно и бесповоротно влюбился в меня, — но никаких вариантов с появлением бирюзы не вообразила. Потом подумала, что бабушка, наверное, не для любовных приворотов дала мне эту книгу. И только подумала, как на странице, изображавшей горный хрусталь (имевшийся у меня в виде нескольких крупных друз и отдельных кусочков), нашла потрясающую информацию. Хотя и складывала ее по слогам, вспоминая бабушкины уроки о том, как читается то или иное слово.

«Камень магов и прорицателей». После этого приводились слова, под которыми стояла подпись — Орфей. Я к тому времени уже прочла детское издание мифов Древней Греции, а об Орфее и Эвридике мне рассказывал папа. Текст был следующий — «Боги не в силах отказать человеку, который вошел в храм, держа в руках чистый прозрачный кристалл хрусталя». И дальше — «горный хрусталь использовали в древние времена для получения тайной информации». Хлоп! Я закрыла книгу, пытаясь прийти в себя от обилия сведений. Тайная информация! Все! Надо действовать!

Много часов потом я провела со своими «хрусталями», пытаясь получить хоть какую-нибудь информацию. Но тайной так и не обнаружила, как мне кажется. Зато в пионерлагерь я уехала переполненная впечатлениями и перед сном в отряде рассказывала девочкам разные истории, что-то добавляя, естественно, от себя, для пущей важности и загадочности.

Вернувшись из пионерского лагеря, огорченная тем, что Виталик не приехал в эту смену, я решила вести дневник и записывать туда все важные мысли, события и прочее.

Однажды вечером, папа, вернувшись со службы, достал из кармана кителя небольшой сверток, обернутый в плотную коричневую бумагу.

— Аленка, вот тебе новый экспонат в твой музей.

Я обрадованно кинулась разворачивать подарок и разочарованно протянула: «у-у-у…», увидев внутри невзрачный кусочек какой-то руды.

— Что же ты «ухаешь», словно филин, — усмехнулся папа, — это волшебный кусочек!

— Волше-е-е-бный? — недоверчиво протянула я.

— Да-да, и ты сейчас сама убедишься.

Папа открыл чемоданчик, в котором у него хранились всякие нужные предметы — молоток, клещи, отвертки, гвоздики, какие-то болтики и винтики. Выбрав несколько гвоздей небольшого размера, он положил их на ладонь и начал подносить к ладони мою «руду».

Раздался треск, скрежет, постукивание, и, как в мультфильме, гвозди подпрыгнули, толкая друг друга, и, словно пчелы на цветок, устремились к невзрачному кусочку. Миг — и они облепили его со всех сторон. «Руда» превратилась в «дикобраза».

— Папа, это что — магнит?! — в восторге закричала я.

Мама, наблюдавшая за нами — так как действие происходило на кухне — отложила ложку, которой собиралась накладывать нам в тарелки ужин, и всплеснула руками:

— Что ж ты так кричишь?

— Мам, ты не понимаешь, это же такая важная и ценная в доме вещь. Ничего теперь теряться и пропадать не будет. Я все-все смогу найти. Магнит все притягивает к себе. Ты видела, как гвозди взлетели с ладони и бросились на магнит, как муравьи в лесу на кусочек гриба, — помнишь, мы видели осенью. Мам, теперь у нас по-другому жизнь пойдет, это точно!

Тут уже и папа, и мама расхохотались.

— Ой, не могу, и муравьев даже вспомнила, и жизнь пойдет по-другому. — Мама даже всхлипнула, смеясь, и вытерла слезы.

— Вот увидите, тогда и поверите, Фомы неверящие, — с чувством воскликнула я и пошла к себе в комнату, — магнит, он, знаете, какой?! Он еще себя покажет!!!

Я закрыла дверь и попробовала поскорее приложить его ко всему железному, что смогла найти у себя в комнате. Все притягивалось. А к металлической подставке под большим цветочным горшком, стоявшим у меня на подоконнике, магнит бросился сам и меня потянул за собой.