Тетрадка с клоунами

Ольга Евгеньевна Шорина, 2021

«Я всегда ненавидела своих сверстников, – напишет Алина Подсолнухова на полях своего юношеского дневника два десятилетия спустя, – но переживала, если мне не удаётся с ними подружиться. Я тянулась ко взрослым людям, что якобы свидетельствует о большом уме молодого человека, но это просто жизнь не оставила мне иного выбора. Я жалела их, но они уничтожали меня. Потому что взрослые – опытные и изощрённые". Очередная тетрадь Алины Подсолнуховой о России постдефолтовой, о людях, не потерявших ни рублей, ни долларов. Все фото и обложка принадлежат автору. Содержит нецензурную брань.

10 ноября 1998, вторник

У Янки сегодня день рождения, девятнадцать лет. И выпадает он на её институтский выходной, — военную кафедру во вторник. Заходила к ней с утра два раза, чтобы поздравить, — бесполезно. На улице сугробы, минус десять. Я в своём китайском тулупчике. Хорошо, что вспомнила про импровизацию. И вот в полдвенадцатого встречаю её во дворе:

— Я уж и на музыку сходила, и на физиолечение, и в парикмахерскую зашла.

Дозвонилась до Михаила Викторовича!

— Алло!

— Это я.

— Приветствую! — узнал он меня. — Хочешь спросить, как дела? Я только что с работы приехал, сегодня — к Дерюжкину и в суд насчёт дружины. Буду часто забегать. Я позвоню.

— Да куда же мне звонить?

— Точно! Я с Галиной Георгиевной сегодня встречаюсь.

Ябедничаю:

— Так она же говорит: ключи не дам, сидеть там не позволю…

— Ну, бывают у человека заскоки. Комната есть, надо в ней работать. Я ещё с одним мужичком договорился, — есть комната на втором этаже для дружины.

Я позвонила, и такой камень с души свалился! Ну, как тут не поверить! И суд, и Дерюжкин, и дружина! Я и забыла про тот ужасный разговор с Валентиной.

А как там ВДМ? По-моему, Михаил Викторович напрочь про него забыл!

Но себя-то, любимого, он не забудет.

— А я стала кинематографом увлекаться, — сказала Яна. — Посмотрела несколько фильмов и записала, кто режиссёр. Мне Бертран Блие понравился!

— Слышала, но не смотрела.

Яна всё никак не может пережить встречу с историчкой.

— Да, как же так! Я же думала, что она — хорошая!

— Я тоже. Я встречала её и в том году, и в этом, она сама ко мне подошла, и стала… на пустом месте!

— Вот я не понимаю, — сказала Янка, — вот почему у Алкашки — много, а у нас до сих пор никого нет! Вообще-то, мне не очень-то парней и хочется. Может быть, ещё и рано. Но всё равно: никакого опыта…

Яна заулыбалась, взяла гитару, и стала петь песни этого чудовища, — Умки:

Я иду по узенькой дорожке,

Потому что у меня кривые рожки;

В ботиночках мои копытца,

Пусть меня милиция боится!

Бедный полярный мишка! И за что его так опоганили!

***

У меня часто так бывает: вспомнишь кого-то с утра, а потом его встретишь.

Сегодня всё вспоминала Ирину (нашего классного руководителя). Предполагала всяческие варианты встречи, «кровную месть» с моей стороны. Она об меня ноги вытирала! И вдруг у первого подъезда нашего дома слышу добродушное такое:

— Аля, здравствуй! Не видишь, что ли?

Вижу — шапку-ушанку с приподнятым серым ухом в морозной дымке.

Я не стала хамить. Просто пошла своей дорогой.

— Аль, ты чего? — пробасила она обиженно.

Ирина всегда ходит мимо моего дома на остановку.

До сих пор в башке стоит эта проклятая мелодия из Умки. «У-у-у…»