Тетрадка на пружинке

Ольга Евгеньевна Шорина, 2020

"Мне трудно поверить, но на несколько лет я превратилась в самого настоящего зомби! Но почему?!! "Ах, обмануть меня нетрудно, я сам обманываться рад!.."Пятая тетрадь Алины Подсолнуховой доставит вас на машине времени в Россию пост дефолтовую, где каждый жил по-разному.В книге используются фотоработы автора.Содержит нецензурную брань.

3 сентября 1998, четверг

Скоро и мы переезжаем.

— Мебель таскать я брата двоюродного позову, — пообещал Михаил Викторович. — Он такой же здоровый, как и я.

Сегодня в холле был скандал. Прибежал Плавунцов, председатель Совета ветеранов, 1924 года рождения (а тот, пузатый, его заместитель — Юрий Константинович), и стал орать на Сыроежкина, коменданта нашего «общежития»:

— Вы загнали меня в подполье!!! Это издевательство над пожилыми людьми!

— Да я и сам пожилой, мне шестьдесят лет уже! — с издёвкой ответил Сыроежкин.

— Леонид Николаевич, — заголосила Эвелина своим ненатуральным голосом, — Леонид Николаевич, а сколько я у вас на кассе взаимопомощи работала!..

Дед убежал ни с чем.

Только что выехали ВООПИиК и Общество книголюбов.

— Бабы, а в такой грязи жили! — презрительно сказала Костова своим фальшивым голосом.

Так они же тонких материй, а не грубых хозяйственных! Я представила Эвелину в её дорогом, чёрном и длинном платье с веником в руках на фоне её огромной, как танк, иномарки, и чуть не расхохоталась.

— Ничего, Алла Борисовна придёт и вымоет, — пообещал какой-то мужик.

— А кто это такая?

Ну, будто Эвелину сия персона и впрямь интересует!

— Уборщица.

Комната же отходила «Гекле». На грибках висели предложения от этой фирмы «экологического туризма» для подростков «поехать за границу без родителей». Янка бы обрадовалась.

— Вы слышали, господин Любимов, — как этот ветеран кричал: «Вы — бандиты!»? Я посидела с этими ветеранами, и была на одном их собрании. Тоже мне, людишки не от мира сего! Главное, все этому деду кругом должны! Он собирался брать какой-то вьетнамский ширпотреб, чтобы его перешивали его старые слепые ветеранки! Это мы, в нашем бизнесе, где бьёшься за каждую копейку!

И на меня снова серой из преисподней дохнуло, как от Алкашки.

— Сыроежкин всех выгнал! — прокомментировала Галина Георгиевна. — Он собирается здесь второй этаж надстраивать. Потолки-то тут высокие!

Я подняла глаза, и меня хватил за горло приступ клаустрофобии.

Галина Георгиевна сегодня опомнилась:

— А Алиска куда-то делась!

— Вот и хорошо, — мрачно сказала я. — Исчезла зараза эта!

— Да что ты такое говоришь?!! Вы что, поссорились что ли?!

— Нет. Просто, чтобы судить о человеке, нужно с ним пообщаться.

— Ну это да… А как у тебя дела дома?

— Насчёт чего?

— Насчёт всего.

Сегодня мне что-то так захотелось грибов! Я и ела их единственный раз в жизни, у Риммы. У нашего деда должны быть грибы. Спросила у мамы про суп из опят:

— Он пустой будет.

— Ты же говоришь, что в грибах калорий больше, чем в мясе.

— Это в белых.

Рассказала ей и про скандал в коридоре.

— Исполком для этого деда — «подполье»?!! Красиво жить не запретишь! Вот мы — в подполье!

Мама работает в сараюшке без удобств за санэпидемстанцией.

А Лепёхина всё недовольна Фридман, рисует её в самом чёрном свете.

— Она всё жалуется, что ей очень трудно сюда ездить. Сама она в возрасте уже преклонном, и ей, конечно, интересно со сверстниками…

И я удивляюсь, неужели ей, еврейке, интересно с русскими? Как Фридман выглядит, и как ветераны!

Один из августовских дней запомнился мне ночью из-за дождливой погоды и тёмного облачного неба. Совет ветеранов провёл тогда шумное собрание, на которое приезжала и Фридман, как всегда элегантная, словно английская леди.