Моя чужая

Ольга Гринвэлл, 2022

Что делать, если в тебя влюбились сразу два парня? Перед Олей встал сложный выбор, ведь и Артём, и Никита ей одинаково дороги. Разум молчит, а сердце неистово бьётся рядом с каждым из них. Кому же из них придётся отступить и стать лишним – властному и циничному Артему или великодушному и дипломатичному Никите?

6

Полтора года спустя

Я могу тебя очень ждать,

Долго-долго и верно-верно,

И ночами могу не спать

Год, и два, и всю жизнь, наверно!

(Эдуард Асадов)

Никита

— Оль, ты специально кладёшь туда кирпичи? — Артём перекинул рюкзак с одного плеча на другое.

— Ага. Специально, чтобы ты качал мышцы. — Оля рассмеялась, взяла меня под руку. — Вот Никита никогда не жалуется.

— Безропотность — это слабость характера, — пробурчал Артём, вызывая у меня только усмешку.

Я готов был таскать Олькин неподъемный рюкзак хоть каждый день, и мне было плевать, сколько он весил. Мой лучший друг просто любил ворчать и поддевать меня, на что я совершенно не обижался. За прошедший год наши приятельские отношения превратились в крепкую дружбу. С Артёмом было интересно. Он никогда не робел и делал то, что желала его душа. То, на что я никогда бы не решился по причине разницы в воспитании, он делал с завидным легкомыслием, вызывая у меня зависть. Например, Тёмка запросто мог слинять с уроков, притворившись больным, и ему все сходило с рук, едва он поднимал на учительницу невинный взгляд своих голубых глаз. Он никогда не делал уроки, не заучивал нудные химические формулы и геометрические теоремы, вместо этого списывал все у отличников, которые его к тому же снабжали шпаргалками. Артём был любимчиком у обеих наших мам — моей и Ольгиной. Иногда мне казалось, что и наша подружка слегка влюблена в Артёма, хотя я отказывался думать об этом. Оля мне нравилась, и я только и ждал момента предложить ей стать моей девчонкой. Если б мы не жили на одной лестничной клетке, то у меня, наверное, совсем не осталось бы времени, которое я мог провести с девчонкой наедине — Арт постоянно был рядом.

— Слушай, Ольк, а может, сходим сегодня в кино? — мы остановились у подъезда. Артём сдул лёгкий снежок с капюшона её куртки. — Самый крутой боевик, и билеты остались только на последний сеанс.

Девчонка обернулась, вопросительно глядя на меня.

— Никит?

— Я не могу сегодня. К нам приехали гости, им не терпится повидаться со мной.

Артём хмыкнул.

— Знаю, знаю. Поэтому тебе и не предлагаю. Я взял два билета для нас с Ольгой. Твои гости — не ее проблема.

— Действительно, — я видел, как загорелись глаза нашей подружки. Артём прав — такого шанса больше не будет. — Конечно, сходите. Потом расскажете.

— Ой, Никита, ты ведь не обидишься?!

Ну как можно возразить, когда она так улыбается? А после того как она чмокнула меня в щеку, я и вовсе растаял.

Пока мы поднимались в лифте, Оля радостно щебетала, взбудораженная предстоящим походом в кинотеатр. А мне хотелось перебить ее лепет, спросить прямо, в лоб, немедленно — станет ли она моей девчонкой.

Кабина вздрогнула, останавливаясь на этаже, и внутри меня все простонало — снова упустил шанс. Как же набраться храбрости и задать этот такой простой и такой сложный вопрос?

— Пока, Никит, увидимся завтра днём. Суббота, забыл?

— Заходи ко мне. Дик уже соскучился.

Она нетерпеливо помахала рукой, скрываясь за дверью, а я со вздохом повернул ключ в замке.

Сразу почувствовал аромат свежеиспечённого хлеба. Мама и раньше любила готовить и радовать близких всякими вкусностями, а сейчас, когда находилась в безвременном отпуске, практически не отходила от плиты. Обернулась, и на ее лице улыбка медленно сошла на нет.

— Что-то случилось, сынок?

Жаль, что мне никогда не удавалось скрыть от неё своё настроение. Бросив рюкзак у дверей кухни, я сел на стул:

— Мам, Ольга идёт в кино с Артёмом.

Она поняла. Тотчас присела напротив меня:

— Никит, — она взяла меня за руку. — Вижу, что тебе она очень нравится. И ты ей тоже, я уверена. Но, понимаешь, она ведь ещё совсем ребёнок — ей только четырнадцать лет. В этом возрасте у девочек столько волнений, печалей, радостей, и все это так несерьезно.

— Я хочу предложить ей стать моей девчонкой.

Мама тихо рассмеялась.

— И что? Глупее этого не слышала. Что значит быть чьей-либо девчонкой? Носить портфель в школу и из школы? Но разве ты этого и так не делаешь? Гулять в парке, кормить до отвала мороженым и помогать с домашкой? Или же целоваться в темном подъезде? Так для этого ни ты, ни она не доросли. Будь для неё тем, кем ты есть — лучшим другом.

Она все говорила верно, и умом я понимал правильность ее слов, вот только на сердце было так тяжело, словно к нему привязали огромный булыжник.

* * *

Артём

Артём ждал Олю у подъезда. Его губы расплывались в радостной улыбке — наконец-то он сможет провести время с этой девчонкой наедине, без этого постоянно мешавшегося под ногами придурка. При мысли о Никите кулаки парня невольно сжались. Так иногда хотелось врезать ему, чтоб только отвалил. Ольга нравилась Артёму, у него на неё имелись свои планы, и он добьётся их исполнения чего бы это ему ни стало. Видел прекрасно, что Никита втюрился в Ольгу, и замечал, как та с обожанием смотрит на своего дружка. Не бывать этому. Артём привык быть лидером во всем и не собирался отдавать пальму первенства этому пижону.

Дверь распахнулась, и показалась Оля, одетая в ярко-оранжевый пуховик.

— Привет, — она рассмеялась, схватила Артема под руку. — Я готова!

— Ты сказала маме, что мы вернёмся домой поздно?

Девчонка кивнула.

— Я сказала, что мы идём в кино с тобой, и она совершенно не возражала. Даже обрадовалась.

— А если бы тебя позвал Ник? — вырвалось, и Артём тотчас прикусил язык.

Увидел, как удивлённо поднялись брови Оли.

— Никита? Ну, конечно, разрешила бы. Он же мой лучший друг. Мы с ним собираемся в Афганистан, когда мне исполнится восемнадцать. — Оля вопросительно посмотрела на парня, заметив, как тот помрачнел. — А что? Хочешь с нами?

— Нет. Я собираюсь в институт, и времени на подобную ерунду у меня не будет.

— В институт? — она остановилась, с изумлением приоткрыла рот.

— Да, в медицинский. Решил — буду врачом.

Артём нёс околёсицу. Вообще не мог понять, что на него нашло. Какой ещё мединститут? Плёл ерунду, только потому что знал Олины планы после окончания школы получить профессию врача.

— Тёмчик, — девчонка радостно захлопала в ладоши. — Так мы, значит, вместе будем поступать?

— Да, — он взял ее ладошку в свою. Они остановились у подножия лестницы кинотеатра. — Я бы хотел быть рядом с тобой. Всегда.

Она замолчала, опустила голову, смущённая откровенным признанием.

— Пойдём, Артемка, уже все заходят внутрь, — быстро произнесла, взбегая по лестнице.

Черт, неужели он просчитался? Он ругал себя, поднимаясь вслед за девчонкой по лестнице. Ещё не хватало, чтобы она струсила.

Пока они проходили сквозь возбужденную толпу зрителей, парень корил себя за чрезмерную поспешность.

Они пробрались на предпоследний ряд, заняли свои места.

— Я так рада, что ты взял билеты на этот фильм! — Ему нравилось счастливое выражение лица Оли. — Все девчонки только и трещат о нем. Жаль, что мы не смогли пойти все четвёртом — Я, Ритка, Никита и ты.

Артём стиснул изо всех сил зубы. Опять Никита!

— В другой раз, — пробормотал.

Наконец, прозвенел последний звонок, и свет погас. На широком экране побежали титры. Артём небрежно положил руку на плечо Оли.

— Не холодно? — прошептал, наклоняясь к ее лицу.

— Чуть-чуть, — выдохнула она, и парень крепче прижал ее к себе.

После нескольких рекламных отрывков начался фильм. Они так и сидели — Оля, упрямо вперившаяся в полотно экрана, и Артём, все также обнимавший ее за плечо и вместо фильма глядевший на профиль девчонки.

* * *

Было уже совсем поздно, когда они вышли из кинотеатра. Пока шёл фильм, на улице началась метель. Девчонка остановилась, в изумлении подняла к небу лицо.

— Ой, Артём, какая красота! Все такое белое!

Он молча хмыкнул. Ненавидел зиму и ничего красивого в этом не видел. Белый холодный порошок. Протянув Оле руку, помог ей спуститься по заснеженным ступенькам.

Какое-то время они молча шли по улице. Артём не знал, как начать важный разговор — ему хотелось расставить точки над i. Сегодня прекрасный шанс — они одни, рядом нет Ника, и никто не сможет ему помешать. Остановившись у подъезда, Оля повернулась к Артёму и утонула в его объятиях. Замерла, боясь пошевелиться, удивлённо подняла на парня глаза.

— Ты что, Тём?

— Оль, — он ещё сильнее прижал девчонку к себе. — Я хочу, чтобы ты стала моей девчонкой.

Наконец-то он произнёс эти слова и теперь стоял, в тусклом освещении одинокой лампочки напряжённо вглядываясь в лицо Оли.

— Твоей девчонкой? — глаза широко распахнуты, а в них удивление и насторожённость.

— Ты мне очень нравишься, и мне хочется, чтобы ты была только со мной.

— Как это?

— Буду твоим парнем. Оберегать тебя, никому не давать в обиду. А потом мы с тобой можем пожениться. Когда тебе исполнится восемнадцать.

— Ох, — она прикрыла ладошкой рот. — Я не знаю. Ну да… наверное. Да, я согласна. — Радостно рассмеялась. — Ох, — схватилась за ручку двери. — Тогда давай до завтра!

Оля исчезла за дверью так быстро, что Артём даже не успел как следует попрощаться. Может, так было и лучше. Он ещё не знал, что ему надо было делать — поцеловать ее на прощание, обнять? Черт, он ещё ведь и не целовался никогда, и теперь перед парнем стояла дилемма — поучиться с какой-либо старшеклассницей или стать в глазах Оли зелёным дурачком.

* * *

Оля

Я не смогла сдержаться и, несмотря на поздний час, набрала Ритке. Сонный голос подруги перестал быть таким, едва я озвучила будоражащую новость — Артём теперь мой парень.

— Вы уже целовались?

Этот вопрос застал меня врасплох. А ведь и правда — Артём даже не попытался поцеловать меня. А что если в следующий раз он попытается это сделать, а я профан профаном? Я даже не знаю, как и что делать.

— Мы обнимались. Пока только…

Подруга рассмеялась.

— Если ты хочешь быть девчонкой нашего Артёмчика, то запомни — ты должна быть лучшей во всем. Девчонки из параллельного класса рассказывали, что он уже вовсю делает это.

— Что — это?

— Ну, Оль, ты чего не понимаешь? Чикается.

Чикается. Хорошо, что я всего-навсего разговаривала с Риткой по телефону, и она не могла видеть моих в мгновение вспыхнувших щёк и заблестевших глаз. В голове возникло столько самых разных вопросов — и к Артёму, и к Ритке, и даже к Никите. Значит, у Тёмки уже были с кем-то отношения?! Так хотелось расспросить подругу, но я не решилась. В последнее время мы немного отдалились друг от друга — я все больше времени проводила с Никитой и Артёмом, а на неё его совершенно не оставалось.

* * *

Полночи не могла уснуть, ворочалась, то хваталась за книгу, пытаясь хоть как-то переключиться с мыслей об Артёме, то откладывала ее, словно воочию видя перед собой ярко-голубые глаза парня. Теперь я его девушка, не просто подружка, с которой проводят весело время. Мечты о его объятиях и поцелуях волновали, и внутри все таяло, как сливочное мороженое в жаркий день.

Под утро мне приснился странный сон, будто я и Артём стоим под деревом в парке, прячась от дождя. Он наклоняется ко мне, я вижу его губы так близко и чувствую дыхание, закрываю глаза. А когда вновь открываю, встречаюсь взглядом с Никитой. Он хмурится, отталкивает меня и, поворачиваясь, уходит. Бегу за ним, а он скрывается за стволами деревьев. Он так далеко, и я в панике кричу.

— Оля! Что случилось? — голос мамы вырвал меня из сна. Она стояла в дверях перепуганная, халат небрежно наброшен поверх ночной рубашки. — Ты кричала…

Я села в кровати, мысленно прокручивая сон. Господи, надо же такому привидеться. Откуда в моем сладком сне вдруг оказался Никита?

— Мам, который час?

— Слишком рано, чтобы всех перебудить. Ещё нет и семи утра, — пробурчала и, недовольно поджав губы, вышла из моей комнаты.

А я уже не могла даже помыслить о сне. На душе стало неспокойно. Может, я поторопилась с ответом Артёму? Мы так хорошо дружим все втроём, и более близкие отношения с одним из моих друзей могут разрушить установившееся равновесие. Я не хотела терять ни одного из них. Наверное, стоит посоветоваться с Никитой. Он понимал меня лучше, чем я саму себя, и всегда внимательно слушал и направлял на верный путь.

* * *

Я кое-как съела приготовленный мамой завтрак — сырники со сгущенным молоком. Вскочила, бросила тарелку в раковину. На удивлённый вопрос пробормотала невнятное:

— Мне надо повидать Дика. Он меня ждёт.

— Ой, Дик ли? Заждался прямо-таки, — услышала за спиной.

Я уже была в прихожей, надевала туфли, срывая ключи с крючка.