Любить нельзя ненавидеть

Ольга Герр, 2017

Эйвери – последняя дочь некогда великого клана. Она обещана в жены врагу, но за свои девятнадцать лет она ни разу не видела мужчин. Чего ей ожидать? Корвин – глава могущественного клана. Чтобы пробудить свою магию, ему необходимо жениться. Для получения безграничной силы ему надо соблюсти всего одно условие – не влюбиться. Справится ли он? Им суждено стать мужем и женой. Но что получится из этого союза?

Глава 8. Братья

Корвин был рад вернуться домой. Да еще с ценным призом в виде дочери Серого клана. У Тео глаза загорелись, когда он ее увидел. Только в Замке Корвину соперников не хватало. Но брату нет пользы от девчонки. Он не теург, а потому инициацию ему не пройти. Разве что попробует сорвать свадьбу, чтобы старшему тоже ничего не досталось… Надо за ним присмотреть.

— Начнем готовиться к свадьбе немедленно, — произнес Дамиан. — Ни к чему откладывать инициацию. А пока предлагаю приставить к девушке даму без имени.

— Ты ей доверяешь? — удивился Корвин.

— Ни капли. Но она скорее умрет, чем причинит девушке вред.

Корвин кивнул. Совет Дамиана как всегда разумен. Лучшей няньки для Эйвери не найти.

— Распорядись на этот счет, — велел он Дамиану.

Советник, поклонившись, поспешил выполнять приказ.

— Похоже, твоя невеста уснула, — усмехнулся Тео, указывая на кресло около камина.

Эйвери дремала, свернувшись клубком точно котенок. Серебристые волосы покрывалом укутали плечи, спину и частично лицо. Девушка спала безмятежно, ничего и никого не опасаясь.

Какой она, в сущности, еще ребенок. Такое впечатление, он не невесту в дом привез, а удочерил сироту. Завоевать любовь неопытной глупышки будет проще простого — пара подарков, несколько комплиментов и она его. Корвин усмехнулся, предчувствуя легкую победу. И тут же обзавелся соперником.

— Посоревнуемся как в детстве? — предложил Тео. — Ну же, это будет весело.

— Это не игра. Речь идет о будущем.

— О твоем будущем, — заметил брат.

— Нет, о будущем клана.

— С чего ты взял, что оно непременно связано с тобой?

— Может быть, с того, что я здесь единственный теург?

Тео только зубами заскрипел. Каждый раз напоминая брату, что тот лишен магии, Корвин испытывал ни с чем несравнимое удовольствие. Секс и тот мерк на этом фоне.

— А ты справишься? — не остался в долгу младший брат. — Как давно ты очаровывал женщину? Еще помнишь, как это делается? Ты же привык, что все сами прыгают к тебе в постель. Я-то добиваюсь всего своим обаянием, а не званием главы клана.

— Мне почудилось или ты жалуешься на скудную сексуальную жизнь?

У Тео желваки заиграли, так сильно он стиснул челюсти.

— Не лезь к моей невесте, — предупредил Корвин, сжав рукоять шпаги. — Или я заставлю тебя пожалеть об этом.

— Что ты, — Тео поднял руки, словно сдаваясь, — я лишь хотел поиграть. Но нет, так нет. Чем ворчать на меня, позаботься лучше о девушке. Все-таки это твоя будущая жена.

— Брысь, — шикнул на него Корвин.

Брат не стал искушать судьбу и торопливо покинул гостиную, а Корвин остался наедине с проблемой: нельзя бросать Эйвери здесь одну. Проснется — испугается.

Ему не нравилась роль заботливого жениха, но выбора нет. Вздохнув, он поднял девушку на руки. Она что-то пробормотала во сне, а затем привалилась щекой к его плечу, одновременно обхватывая руками его шею. Он снова ощутил ее сладковатый, цветочный запах. Будто очутился на лугу среди полевых цветов. Захотелось зарыться лицом ей в волосы и вдохнуть до боли в легких тонкий аромат. Но ничего подобного он, конечно, не сделал.

Корвин отнес невесту в отведенную ей комнату. Там опустил на кровать и склонился над девушкой, вглядываясь в ее черты. Короткие локоны у лица Эйвери завились от сырости, превратившись в милые кудряшки. Последняя дочь Серого клана была хороша собой и с возрастом обещала стать еще краше. Сейчас она лишь бутон, неограненный алмаз, но когда распустится, разобьет много сердец.

Особо сильное впечатление Эйвери производила еще и потому, что ее привлекательность не была пустой. Внешняя красота отражала красоту души.

Девушка, не просыпаясь, пошевелилась, приоткрыв пухлые губы, и Корвин сам не понял, как потянулся к ним. Они манили его, обещая наслаждение. Мог ли он устоять? Может, и мог, но точно не хотел.

Возбуждение прокатилось по телу обжигающей волной. Бушующей, взвинченной, лишающей разума. Девушка лежала под ним — беззащитная, расслабленная, не подозревающая о том, какой эффект на него производит — и Корвин жаждал ее всю. Он нуждался в ней, как человек нуждается в воде и пище или даже в воздухе. Словно без нее ему не жить.

И он сдался. Осторожно, чтобы не разбудить девушку, поцеловал желанные губы. Корвин не планировал заходить далеко, хотел лишь пригубить пьянящее вино по имени Эйвери. Он начал медленно, чуть касаясь, но контроль полетел в бездонную пропасть, едва он ощутил ее вкус. И дальше уже целовал с полным погружением, со всей тяжестью, вплотную. Руки скользнули под спину девушки, приподнимая ее с кровати и притягивая к нему.

Глубокий поцелуй грозил разбудить Эйвери. Корвин балансировал на грани. В чувства его привел чуть слышный стон. Ладони девушки уперлись ему в грудь. Она еще не до конца очнулась, пребывая между сном и явью, но процесс пробуждения начался. Корвин резко прервал поцелуй и отпустил Эйвери. А после выпрямился, пошатываясь и покашливая в попытках прочистить горло, а заодно и голову. Что на него нашло? Давно он не ощущал такой сильной страсти, заглушившей и страх быть пойманным, и ответственность перед кланом.

Ему следует быть осторожным. Есть схема. И по ней Корвину необходимо влюбить девушку в себя. Само собой, безответно. Его собственное сердце должно остаться нетронутым. Только так он сможет забрать ее благодать.

Корвин развернулся на пятках и покинул комнату, пока Эйвери окончательно не проснулась и не застукала его. Прав Дамиан, тысячу раз прав. Надо скорее провести инициацию и забыть о девчонке, как о страшном сне.

* * *

Я проснулась от ощущения чужого присутствия, но когда открыла глаза, в комнате кроме меня никого не было. Губы припухли и пульсировали от притока крови, как если бы я кусала их. Но я не помнила, чтобы делала это. Разве что во сне…

Первое, что увидела — балдахин из шелка, украшенный вышивкой и галунами. Какое-то время бездумно рассматривала рисунок — завитки и цветы — силясь вспомнить, где я и как здесь очутилась. Мы с Корвином прилетели на аликорне в Замок на скале. А что было потом?

Я приподнялась на кровати, осмотрела комнату — настоящая девичья спальня. С рюшами, декоративными подушками всех размеров и цветов, мягким ковром на полу и узорчатыми ткаными обоями на стенах.

После унылых стен Обители, выкрашенных в неизменный белый цвет, обстановка была сказочной. Я вскочила и закружилась по комнате, напевая под нос что-то радостное. До чего же мне нравится новый дом! Не так уж мрачен и неприветлив Замок на скале, как показалось с первого взгляда.

На одном из виражей я чуть не столкнулась с женщиной. Одетая во все черное она дисгармонировала со светлой спальней. Прямо клякса на белоснежном листе. Резко остановив вращение, я споткнулась и чудом удержала равновесие. Хорошее настроение растворилось без следа.

На вид незнакомке было лет пятьдесят: седые волосы, собранные в тугой пучок на затылке, морщинистое лицо и бесцветные глаза. Говорят, такие глаза бывают у тех, кто много плакал. Мне было не по себе от их взгляда.

— Вы кто? — спросила я.

Ответа не получила. Женщина лишь поджала тонкие губы. Наверное, когда-то ее можно было назвать красивой, но сейчас ее красота поблекла, выцвела как краски на солнце, оставив бледную тень.

Я попятилась. Молчала незнакомка уж очень зловеще.

— Назовите свое имя! — потребовала и добавила испуганным шепотом: — Или я закричу.

Женщина покачала головой, словно имела дело с несмышленым ребенком. Это молчаливое осуждение привело меня в чувство. Чего это я, в самом деле? Она, должно быть, обычная служанка, и у ее молчания есть банальное объяснение.

Тут двери открылись и в комнату впорхнули три девушки. Они несли кувшин с водой для умывания, гребешки для волос и одежду. Под руководством молчуньи девушки приводили меня в порядок. Приказы женщина раздавала, пользуясь жестами вместо слов.

— Почему она молчит? — спросила у одной из служанок, пока женщина не слышала. — Дала какой-то обет?

— Вовсе нет, — покачала головой девушка. — Это дама без имени. Она не разговаривает, потому что в молодости ей отрезали язык.

— Какой ужас! — ахнула я.

— И не говорите, миледи. Она даже имени своего назвать не в состоянии. Поэтому все зовут ее просто «мадам».

— Но она может его написать.

— Говорят, — служанка понизила голос до трагического шепота, — на нее наложили заклятие, отнимающее способность к письму.

— Похоже, кто-то очень не хотел, чтобы она рассказала о себе, — сделала я вывод.

Я по-новому посмотрела на женщину. Вовсе та была не страшной, скорее несчастной. И это несчастье так прочно укоренилось в ней, что отразилось во внешности.

После того, как с одеванием и прической было покончено, я еще долго крутилась перед зеркалом. Никогда так хорошо не выглядела. В Обители носила простые платья: прямой крой, никаких лент, бантов или оборок, из украшений разве что пояс. Волосы заплетала в косы. Сейчас же в чудесном кремовом платье с вышивкой по горлу и рукавами-клеш, с подкрученными на концах локонами я походила на истинную дочь Серого клана.

В дверь постучали, и одна из служанок пустила дворецкого. В руках у него был горшок с цветком. Тем самым цветком, который взяла с собой из Обители одиноких. Я-то думала, он остался в рыдване и навсегда потерян. За время разлуки цветок не завял и даже подрос. Выходит, за ним тщательно ухаживали. Куда более тщательно, чем это делала я.

— Сир Корвин шлет вам сей скромный презент, — дворецкий протянул мне горшок, — и приглашает на совместный завтрак.

Пожалуй, более приятного подарка нельзя представить. Я словно воссоединилась с домом. Как Корвин заполучил цветок? Неужели послал кого-то за ним в самое сердце Светлых земель? А мне казалось, он не обратил внимания на то, что я захватила из Обители. Я его недооценила.

Я поставила горшок на подоконник. Если до этого спальня была красивой, но чужой, то теперь, когда здесь появился кусочек моего прошлого, я впервые ощутила, что это место может стать моим домом. И все благодаря Корвину и его заботе. Сердце переполнила нежность к этому мужчине.

Дворецкий проводил меня на террасу, где накрыли стол для завтрака. Отсюда открывался вид на бесконечную пропасть и земли по другую ее сторону. Но если там, вдалеке накрапывал дождь, то здесь его не было. Лишь легкий туман стелился по полу. Замок от непогоды защищал невидимый купол.

И все же, несмотря на купол, здесь было также пасмурно. Кто бы знал, как отчаянно мне не хватало чистого неба Светлых земель!

Корвин ждал меня за столом. Он встал в знак приветствия и лично подвинул мне стул.

— Спасибо за цветок, — первым делом сказала я. — Ты совершил чудо, вернув его мне.

Мужчина нахмурился:

— Что за цветок?

— Ну, как же? Дворецкий принес горшок. Тот, что я взяла с собой из Обители. Он сказал это твой подарок.

Корвин колебался всего мгновение, а потом кивнул:

— Точно! Совсем забыл о нем. Рад, что тебе понравился подарок.

Я улыбнулась, списав забывчивость мужчины на занятость. Он все-таки глава клана. Должно быть, у него куча дел. Немудрено, что какие-то мелочи вылетают у него из головы.

Завтрак прошел чудесно. Общаться с Корвином было интересно. Он много рассказывал о Замке на скале, о Черном клане и о подготовке к свадьбе. Я слушала, затаив дыхание. Не терпелось скорее дать клятву и не в последнюю очередь из-за самого жениха. Чем больше времени проводила с Корвином, тем очаровательнее он мне казался. А слова Двэйна о его недостатках стерлись из памяти как дурной сон.

— Как скоро мы поженимся? — спросила под конец завтрака.

— Едва все будет готово к церемонии. Ждать недолго. От силы пару недель. А пока используем время с толком и познакомимся друг с другом ближе. Вечером я покажу тебе висячие сады.

Я с радостью приняла приглашение на прогулку. Расставшись с Корвином после завтрака, уже предвкушала следующую встречу.