Судьба смеется дважды

Ольга Волкова, 2019

Она – дочь прокурора. Он – сын влиятельного олигарха и бандита русского альянса мафии. Их семьи столкнулись лбами, потому что обе оберегают общую кровавую тайну. Сможет ли он принять её любовь, а главное поверить в неё? Сможет ли она, не смотря на всю трудность их пути, противостоять крупному синдикату и завоевать среди них доверие. Возможно, это сплотит их ещё больше, или вовсе разрушит до основания. Содержит нецензурную брань.

Глава 4

Наревевшись из-за неудачного поиска этого чёртова сейфа и с криком в подушку, освобождаюсь от накопившихся негативных эмоций. Если это чья-то злая шутка, то пусть пеняют на себя. Лёжа в раздумьях, всё-таки понимаю, что это далеко не розыгрыш, такими вещами не разбрасываются в разные стороны. Если Роман так тщательно охраняет свою личную жизнь, даже от меня, значит, на то есть причины. Я не сужу его, ведь наши чувства к друг другу совсем неясны. Мои сердце и душа полностью принадлежат мужу — это, бесспорно, но разум говорит обратное, что следует оберегать самые уязвимые места. Словно разрываюсь на части, и их может собрать воедино только он. Лишь остаётся одно, взаимны ли эти чувства. Его письмо, адресованное мне ранее, терзает всю меня, эти слова, написанные им, — мне так хотелось бы услышать их вслух. Но, в то же время, даю себе отчёт, что мужа рядом нет, и что бы ни было в этой папке, и как бы он не просил помнить о его влюблённости ко мне со времён учёбы, смогу сделать вывод, лишь когда узнаю, что в ней такое хранится.

В нашей комнате творится настоящий погром, будто грабители прошлись по всем уголкам. Я осматриваю спальню, пытаюсь ещё раз охватить все её участки, вдруг что-нибудь да пропустила. Но даже сейчас снова всё мимо. Принимаю решение, что следует перевести дух, а уже потом опять взяться за поиски. Поднимаюсь с постели и чувствую, как меня начинает нести в сторону, хватаюсь за тумбочку около кровати и, кое-как совладав с равновесием, восстанавливаю своё участившиеся дыхание. Последнее время, а именно эти полгода, с моим здоровьем происходит что-то неладное, и только сейчас замечаю некоторые совпадения: кошмары стали посещать меня ровно тогда, когда свёкор намекнул Роману о последствиях, если тот не прекратит вести дела компании на стороне. Муж, как всегда, отмахнулся от угроз отца, не придавая им никакого значения, но теперь, во мне зародились крупицы сомнения, ведь «добрый папа» мог через меня насолить сыну. Их скрытая битва между собой не принесёт обоим ничего хорошего, а главное, почему родные друг другу люди воюют — тоже не ясно. Вспоминаю, что Самир упомянул о переходе компании к Роману и неохоту Давида Александровича. Но тогда вопрос не из лёгких, почему именно сейчас он передумал передавать пост сыну, как намерен изменить пункты, по которым остальные учредители дали полное согласие.

Мои размышления прерывает телефонный звонок, я мигом бросаюсь на пол и ищу его среди разбросанных вещей. Молюсь, чтобы это был Роман, чтобы он мне, наконец, объяснил, что происходит и где, черт возьми, прячет свой сейф. Но, к сожалению, это не муж. Звонит Зоя Степановна.

— Да, — говорю в трубку.

— Анна, дорогая, звоню уточнить, ты приедешь на следующий сеанс? — в голосе слышится сомнение, она наверняка поняла, что тот раз был единственным. Я быстро соображаю, что всё-таки мне следует с ней встретиться, но уже не в качестве пациента. Есть масса вопросов, личных, и которые мы обе сможем раскрыть.

— Зоя Степановна, как клиента не ждите. Но, есть предложение просто встретиться. Что думаете на этот счёт? — сейчас мне настолько волнительно услышать её ответ, в другое время понимаю, что звонки прослушиваются, и этот факт тоже не даёт покоя, по крайней мере, смогу узнать кто причастен к слежке, кому так необходимо по пятам следовать за мной.

Моя бывшая преподавательница немного медлит с ответом, но затем слышу короткое «хорошо». Следующий шаг — назначить место встречи. Если хочу проследить за ищейкой, нужно выбрать более-менее тесноватое место, чтобы сразу сократить число подозреваемых.

— Что скажите, если мы с вами встретимся в кафе неподалёку от вашего офиса, слышала, там делают прекрасный кофе. Как вы любите. — Я снова ощущаю себя студенткой, как будто время обернулось вспять, и мы всей толпой с девчонками с любимым преподавателем договариваемся о встрече в неформальной обстановке.

— Анна, думаю, что согласна. Смогу увидеться с тобой завтра после работы.

— Отлично. До завтра, Зоя Степановна.

Она отключает телефон, и я мысленно ставлю галочку, чтобы не забыть весь список вопросов, которые непременно озвучу, как бы хотелось получить немного информации, возможно пусть даже самую малую часть её. Но тогда появится возможность откопать и приблизиться к более весомой.

В дверь спальни кто-то постучал, я аккуратно поднялась с пола, боюсь, вдруг опять поведёт, но все в порядке, иной раз, кажется, что это происходит не со мной. Открываю её и вижу на пороге Елизавету.

— Анна Валерьевна, ужин готов. Накрывать на стол? — Она внимательно осматривает меня и пытается заглянуть вовнутрь комнаты, будто что-то выискивает, я намеренно прикрываю дверь, не даю ей пространства для размышления. Незачем знать персоналу об устраиваемых погромах. Это как дать лишний повод пустить сплетни, что среди нашей семьи является лакомым куском. Теперь я поняла, что доверять придётся лишь единицам, вся ситуация напоминает кино, где друг за другом шпионят, доносят и врут в глаза. Как оказалось, такое может происходить и в реальной жизни.

— Да, сейчас спущусь.

Елизавета ещё раз осматривает меня, будто пытается убедиться, что я в полном сознании, а я в свою очередь улыбаюсь ей, смягчая свой ответ.

Ужин прошёл в полной тишине, утолив свой голод, размышляю, в какую бы часть дома спрятала то, что имело бы для меня ценность. Наш дом большой, и чтобы обойти его полностью двумя часами не отделаешься. На заметку беру домашнюю библиотеку. Мой муж любитель хорошего чтива, как приятно осознавать, что не так плохо знаю его личные привычки и пристрастия. Помню, как тогда в кафе пять лет назад он долго рассказывал мне о своих мечтах, что будь бы у него другая жизнь, непременно посвятил бы путешествиям. Это воспоминание вызвало у меня улыбку на лице. Я смотрела на него, любуясь красивым лицом, и хмурым взглядом. В тот вечер он был так загружен какими-то мыслями, я видела, как то и дело проверял телефон. Помню, даже предложила ему встретиться в следующий раз, если сейчас у него есть дела поважнее. Но он, как всегда, отмахнулся, и взяв в свои руки мои, оставил нежный поцелуй. Это был первый поцелуй — такой необычный. И всё-таки, что-то тревожило его в тот день, было видно даже невооружённым взглядом.

Закончив с ужином, направляюсь в библиотеку, хочу ощутить присутствие своего мужа, хоть он просил о нём не беспокоится, но я всё равно не нахожу себе места. Отчего-то в моей душе селятся сомнения в его безопасности. Однако теперь мне жизненно необходимо найти ту чёрную папку, о которой он писал в письме. Нашей дом-управляющей не было нигде видно поблизости, и чтобы найти ключ от книжной комнаты я направилась в её спальню.

Постучав несколько раз в дверь, стою и жду ответа, но его нет. Обращаю внимание на наручные часы, и удивляюсь, как быстро пролетело время, сейчас уже поздно и возможно Елизавета закончила свой рабочий день. Я никогда не настаивала на определённом графике, для меня было важно, чтобы дом всегда поддерживался в порядке, и была приготовлена еда. Когда мы только поженились с Романом, я предложила ему, что займусь готовкой сама, даже настаивала, но муж заявил, что его жена не кухарка. Воспоминания нахлынули с такой силой, даже день свадьбы помнила до мельчайших деталей. Ведь наши отношения начинались так красиво и романтично, казалось, вот-вот всё перерастёт в более крепкие чувства, чем они были, и в какой-то момент всё оборвалось. Точно не помню, когда, но случилось это спустя год нашего брака.

Роман стал отдаляться от меня, а я не настаивала. Всегда знала, что он приедет домой ко мне, и никогда не было ревности, ровно до тех пор, пока на глаза не попалась статья жёлтой прессы. Пусть даже Роман объяснил, что это проделки отца, но, как эта Наташа прижималась к мужу, говорит совершенно обратное, конечно возможно она прекрасная актриса, но отчего-то я так не считаю.

Не дождавшись никакого ответа от Елизаветы, ухожу обратно к себе в спальню. Нужно прибрать весь бардак и наметить список вопросов для Зои Степановны.

Спустя полтора часа уборки, устала так, что в буквальном смысле свалилась с ног в постель, даже поленилась снять с себя одежду. На удивление утомление пошло мне на пользу и никакие кошмары не стали сниться сразу, но ближе к утру я почувствовала озноб, меня начало трясти так, как будто температура подскочила под сорок, и пересохло в горле.

Кое-как встав с постели, отправилась в ванную комнату, и, отмокнув в чуть ли не в кипятке, наконец, почувствовала, как мышцы расслабляются. Освобождаются от напряжения. Сегодня не первая ночь, когда я ночую дома одна без мужа, но она первая, когда мне так его не хватает. Все эти тайны, загадки, крутящиеся вокруг нас, утомили достаточно, пора уже начать с чистого листа без всяких прикрас. Но когда этот чистый лист начнётся одному богу известно.

Отдалённо слышу, что звонит мой телефон, раскрываю глаза и лениво выхожу из ванны, обмотавшись пушистым махровым полотенцем, и не успеваю войти в свою комнату, как в неё врывается Самир.

— Азиза — Анна, почему ты не отвечаешь на звонки? — он с беспокойством осматривает меня с ног до головы. В этот момент ощущаю себя неловко, что восточный друг позволил ворваться в комнату к замужней женщине, да ещё практически голой. Я возмущённо запульнула в него первым попавшим мне в руку предметом — расчёской, та в доли сантиметра пролетела мимо головы Самира.

— Какого чёрта ты врываешься ко мне в спальню, Самир! — кричу на него.

Мне показалось, что он слегка побледнел, а потом опустил глаза и приподнял руки, будто безмолвно просит прощения. Наконец, когда он вышел из комнаты, я мигом срываюсь с места и смотрю на свой мобильный телефон, и не верю собственным глазам: я уснула в горячей ванне и уже почти обеденное время, и самое ужасное — я пропустила звонок от Романа, плюс к этому десять пропущенных от Самира. Но мне жарко так, что точно могла бы согреть пол Европы. Спустя десять минут спускаюсь на кухню в поисках нашего друга и моего взломщика.

Нахожу Самира в кухне, он мило беседует с Елизаветой, а та в свою очередь порхает перед ним словно бабочка. Замечаю, что она подкрасила губы и глаза, хотя раньше за ней такого не наблюдала. Мысленно улыбаюсь её выходке, но не виню, перед таким мужчиной, как Самир, сложно устоять. И чисто по-женски я её понимаю. Елизавета достаточно молодая женщина, хоть и старше меня почти на пятнадцать лет.

— Надеюсь, это первый и последний раз, когда ты повёл себя не как мужчина, — начинаю разговор. Елизавета напряглась, но не сдвинулась с места, смотрю на неё и кажется, что она следит за каждый моим словом. Я отмахиваюсь от собственных мыслей, слишком уж стала подозрительной ко всем. Прошу дом-управляющую принести ключ от библиотеки, она нехотя, но принялась выполнять поручение. Наконец мы с другом остались наедине.

— Анна, твой муж просил меня срочно приехать сюда и проверить как ты, — начал оправдываться он, затем внимательно осмотрел мое лицо, словно выискивал что-то. — Ты похудела, с тех пор как мы познакомились ещё в университете, видимо замужество тебе вредит. — Самир смеётся, и я покупаюсь на его мудрую шутку. На востоке принято говорить обратное: замужество должно быть к лицу женщине, но друг перефразировал поговорку на свой лад, точно подметив моё состояние.

— Мы уже не те, что раньше, Самир, — отвечаю ему, а сама тем временем наливаю нам чай, приготовленный Елизаветой.

— Ты нашла то, о чём просил Роман?

Самир задал вопрос в лоб, и я понимаю, что он действительно вышел на связь с Романом. Как я сейчас злюсь сама на себя, за пропущенный звонок, за то, что в ванной уснула — ведь могла утонуть в ней — какой безрассудной была бы смерть.

— Нет ещё, и даже нет идей, куда он мог спрятать это, — отвечаю другу. Я стою возле барной стойки и держу в руках чашку с чаем, аромат жасмина распространился по всему помещению, напоминая мне наше первое путешествие с Романом по городам Европы.

«Великолепный вид открывался из окна очередной гостиницы, во Франции: совсем близко, хоть рукой подать, находилась Эйфелева башня, по загруженным улочкам уже давно шла буйная жизнь, недалеко от нас располагалась пекарня, и запах свежих багетов распространялся по всему кварталу, заманивая своих покупателей. Медленно вдыхаю его, он смешался с весенними цветами, теперь пряность несла в себе ароматы весны. На балконе, где я стою и наблюдаю за этим уютным раем, всюду расставлены горшки с жасмином, отчего маленькое пространство напоминает творение художников, которых мы видели вчера, когда проходили по улице «свободных художников». Некоторые даже предлагали запечатлеть карандашом на холсте нашу пару, но одному юноше всё-таки удалось уговорить нас. На прекрасном языке любви я слышала, как Роман что-то спорил, шутя, с мальчиком, тот же не отставал, но итог получился восхитительным. Наша пара теперь навсегда останется на холсте свободного художника. Роман щедро заплатил тому мальчишке, хотя тот, как мог, отбивался от платы.

— Pour un couple heureux, ce n'est pas dommage et des centaines d'heures (для счастливой пары не жалко и сотни часов) — произнёс парень, раздавая полученные деньги всем остальным художникам, стоящих поблизости.

Эти минуты мгновенья навсегда останутся в нашей жизни. Оборачиваюсь и любуюсь своим мужем, мне не верится, что мы это сделали. Что мы, наконец, поженились вопреки всему — вопреки нашим родителям».

Я снова возвращаюсь в реальность, и как бы это не звучало паршиво, но мне хочется вернуться обратно в свои воспоминания.

— Почему ты не у себя в стране? — задаю вопрос Самиру. Насколько я помню, его не было здесь. Друг отпил из чашки чай и начал плеваться.

— О, Аллах, как ты пьёшь эти помои, — возмущается он, и в этот момент входит Елизавета, она слышала ругань Самира, отчего залилась пунцовой краской. — Я бы показал, как правильно готовить чаи, но, к сожалению, времени в обрез.

— Не уходи от вопроса, — не сдаюсь, продолжаю ждать, что друг ответит.

Елизавета отдала мне ключ от библиотеки и снова покинула кухню, оставляя нас одних наедине.

— Азиза-Анна, я и не уходил. Была намечена встреча с Романом на вчера, но как видишь, эта встреча случилась с тобой. — Он встал из-за стола и подошёл ко мне настолько близко, насколько мог позволить себе восточный мужчина, и сжимая мое плечо, продолжил говорить: — Я не мог дозвониться до тебя, даже не помню сколько раз набирал. Роман с ума сошел, когда тоже попытался, но ему срочно нужно было уезжать, поэтому попросил меня приехать к вам домой. Твоя домработница сказала, что с вечера не видела тебя. А с текущей ситуацией, что ещё я мог подумать.

Он опустил меня и развел руками, будто принял факт поражения.

— Знаешь, Самир, мне не понятно лишь одно: какого черта Роман не мог мне сказать это раньше. А теперь, я точно уверена, что вы в курсе чего-то, что намерено скрываете от меня. Вы что, оба насмотрелись Бонда?

Я почти кричу на него, от вспыхнувшей злости бросаю чашку в раковину, и от той отламывается хрупкая ручка. И сейчас смотрю на неё и понимаю, что это я, эта чашка символизирует меня, пусть она не разбилась полностью, но её осколки и части, подобны моей душе, склеить обратно уже не получится.

— Где сейчас мой муж? — тихо задаю вопрос. Сейчас я стою спиной к другу и не могу видеть его эмоций, то, как он попытается скрыть свою ложь.

— Да простит меня всевышний Аллах, Анна, — Самир обнял меня за плечи и развернул к себе лицом, я уткнулась ему в грудь, такую же крепкую, как у Романа, но не ощутила того тепла, что могла получить, обнимая мужа. — Прости, но я не вправе распространять информацию о его местонахождении. Даже тебе.

Самир обнял ещё крепче и поцеловал в макушку, как будто я была его маленькой сестрой.

— По крайней мере, ты знаешь, где он, это хоть немного успокаивает меня. Но тот факт, что мне об этом неизвестно ранит ужасно, — отвечаю ему.

Самир понимающе кивает головой, но продолжает молчать. Наше короткое мгновение заполнилось абсолютной тишиной, никакие звуки в этот момент не отвлекали от нужных мне согревающих объятий. В руках Самира я чувствовала себя, словно нахожусь дома, но мне чужды эти ощущения, и я стряхиваю их с себя. Наш восточный друг для меня навсегда останется почти братом.

Конец ознакомительного фрагмента.