Пять историй о царе

Ольга Владимировна Манько, 2017

Жил-был царь, маленький мальчик. Мамки и няньки житья ему не давали, так оберегали. Но на то он и мальчик, на то и царь, чтобы с Соловьем – разбойником сразиться, уму разуму набраться, и вместо золотой рыбки желания исполнять.

ИСТОРИЯ ПЕРВАЯ. КАК ЦАРЬ ПОНЯЛ, ЧТО НАДО УМЫВАТЬСЯ

В некотором царстве, в некотором государстве жил — был царь. Проснется поутру, потянется, нос почешет. После на лопоухую голову корону наденет и говорит:

— Хочу каши!

Тут же мамки-няньки и вся прислуга кашу несут. Подают кашу манну сладкую, кашу гречневую рассыпчатую и пшенную с тыквой. Посмотрит царь на каши, отвернется.

–Не хочу, — говорит, — каши. Хочу кисель.

Подхватятся мамки-нянькии за киселем бегут. Несут красный клюквенный, белый молочный и даже зеленый крыжовниковый.

— Кушайте на здоровье!

Оттолкнет плошки-миски, да так оттолкнет, что перевернет их вверх дном:

— Не хочу кисель! Хочу мармелад с шоколадом!

Опять подхватятся и за шоколадом бегут. Откушает царь шоколад, мармеладом перепачкается и говорит:

— Одевайте меня! — и руки-ноги подставляет.

Пижамку с него снимают, носочки надевают, на рубашечке пуговички застегивают.

— Не желаете ли, умыться, Ваше Величество? — спрашивают.

— Не желаю, — капризно отвечает царь. — Мне и так хорошо. А несите-ка мне лучше краски. Рисовать буду.

Бегут мамки-няньки краски разноцветные несут, альбомы для рисования.

Нарисует царь кошку, только вместо четырёх лап их пять. Рисует утенка, только зеленого цвета. И так увлечется рисованием, что весь перемажется.

Опять его спрашивают:

— Не хотите ли, умыться, дорогой царь?

— Отстаньте, пойду во двор гулять и без вашего умывания я хорош.

Во дворе сначала с царской собакой Бобиком побегает, затем в будке его посидит.

Потом на дерево залезет, спелых вишен из царского сада поест. Поест так вкусно, что вся мордаха в вишневом соке. На велосипеде еще погоняет и в лужу упадет.

Вернется во дворец и говорит:

— Подайте-ка мне царский обед быстренько! Что-то я проголодался.

Смотрят на него мамки-няньки и вся прислуга и не узнают. Говорят ему:

— Уходи, чумазый мальчик, негоже тебе перед царскими очами в таком виде быть.

Царь как рассердиться, как ногой топнет, как крикнет:

— Я не чумазый мальчик!

— Ха-ха-ха! — засмеются мамки-няньки и вся прислуга. — Наш царь ушел гулять почти чистенький, только немного в мармеладе испачкался, да красками себя разрисовал. А ты, мальчик, весь-весь грязный, да еще и штанишки у тебя с дырками на коленках. Уходи отсюда.

— Царь я! Вы что, не видите? — кричит он и даже ножкой топает.

— Видно неряху по грязной рубахе, — отвечают мамки-няньки и дверь захлопывают, да еще и на замок запирают.

Заплачет царь и пойдет опять во двор. Там его встречает царский пес Бобик. От жалости вылизывает ему мордашку, слезы утирает, личико отмывает. Мамки-няньки как увидят, что царь-то настоящий, кинутся к нему, во дворец тащат. По дороге рваные штанишки на целые меняют, всего от грязи оттирают — вычищают, за стол сажают.

Возьмёт царь в руки ложку и задумается:

— Все-таки придется умываться каждое утро и днем тоже, если уж испачкаюсь. А то не признают во мне царя. И на улице придется жить мне горемычному. А неохота. Вот медведь не моется, да люди его боятся. А я царь. И царем-то лучше быть.

ИСТОРИЯ ВТОРАЯ. КАК ЦАРЬ НЕ ХОТЕЛ УЧИТЬСЯ

Проснулся как-то царь с утра, умылся, потом позавтракал. Потом потянулся и говорит:

— Чем бы мне таким заняться, чтобы скучно не было?

— Не желаете ли науками, царь-батюшка? Учителя пришли, вас дожидаются, — спрашивают царя.

Десять учителей за дверью стоят, прислушиваются.

— Не желаю, — отвечает. — Я и так умный. Всякими науками уже два года себя утруждаю. Знаю, что если к двум прибавить три, то восемь получается.

От такого ответа в обморок учителя по очереди падают.

— Не правильно, Ваше Величество, — робко один из-за двери шепчет, — если к двум прибавить три, то пять получается.

— Гоните прочь учителей, — велит царь. — Указ писать буду.

Приносят ему бумагу и ручку. Царь Указ пишет: «Если к двум пребавить три щитатся будит восимь». Потом почесал затылок и добавил: «Если к трем прибовляится два, то будит сто».

Указ подписал и наказывал в царстве-государстве считать только так.

Отряхнул пот со лба и говорит:

— Устал я что-то. Надо бы отдохнуть. В зоопарк хочу!

Подхватятся мамки-няньки:

— На чем желаете, дорогой царь, ехать?

— На трамвае хочу!

И идёт царь со всеми мамками-няньками на трамвай. Садится в вагон. Кондуктор вежливо говорит:

— Заплатите за проезд, многоуважаемый царь. С вами две мамки и три няньки. За каждую с вас по монетке. Итого прошу пожаловать мне восемь монет.

— Как восемь монет? — удивляется царь. — Давай, еще раз считай, кондуктор!

— Хорошо, — отвечает тот. — Согласно вашему новому Указу, если теперь к вашим трем нянькам прибавить двух мамок, то должны вы, уважаемый царь, заплатить мне сто монет.

— Но у меня нет столько денег, — огорчается царь, — а я очень хочу в зоопарк поехать.

Конец ознакомительного фрагмента.