Сама невинность

Ольга Викторовна Дашкова, 2022

Кто она? Девушка в беде или бедовая девчонка, вечно попадающая в нелепые ситуации? Она ворвалась ураганом в мою размеренную жизнь, лишая сна и покоя. У нее длинные русые волосы, пухлые, влажные губы и большие синие глаза. Она пахнет мятой и соблазном, эта девочка стала моим пороком и грехом. Но она… САМА НЕВИННОСТЬ и мое искушение. Содержит нецензурную брань.

Глава 6

И Катя сама начала его целовать, придвинулась ближе, почти забралась на колени, обняла за шею, ее влажные губы ласкали губы Стаса, ее язык проникал в его рот. Мужчина, крепко сжав тонкую талию, задрал халатик, гладил нежную кожу, скользил руками по бедрам, отвечая на поцелуй. О возбуждении можно было не говорить, его разрывало от желания, кровь пульсировала в висках, в ушах шум.

— Если ты не остановишься, я за себя не ручаюсь.

Девушка встрепенулась, чуть отодвинулась от Стаса, посмотрела на него мутными глазами, словно не понимая, о чем он.

— Ты меня понимаешь? Ты была когда-нибудь с мужчиной?

— Нет, что ты, конечно, нет. Я целуюсь-то первый раз с тобой.

А Стас после ответа снова накинулся на ее уже припухшие от поцелуев губы. Недолго думая, он придвинул девушку ближе, посадил верхом на свои бедра, просунул правую руку между их телами, накрывая раскрытое лоно ладонью.

— Ах…что ты делаешь?

Катя не ожидала такого никак, пыталась отстраниться, но Стас крепко держал ее за попку другой рукой, словно фиксируя на своих бедрах, целуя шею. Катя расслабилась.

— Ты такая нежная и сладкая, ты пахнешь мятой. А твои трусики уже мокрые, ты чувствуешь?

Он стал слегка надавливать, размазывая влагу по ткани, Катя застонала, прижалась сильнее, подставляя шею для поцелуев. Левой рукой Стас начал стягивать с плеч халат, но он не поддавался, мешали пуговицы.

— Сними его, или порву.

Катя дрожащими пальцами расстегнула несколько верхних пуговиц, освобождая грудь, Стас чуть отодвинулся, впился глазами в эти упругие полушария, соски затвердели, торчали острыми вершинами. Облизав губы, он взял один из них в рот, лизнул языком, Катя снова вздрогнула, а Стас стал нежно его посасывать.

— Ох-х… боже мой… Стас… что ты… а-ах… — Катя часто дышала, смотрела, как Стас втягивает в рот ее сосок, как слегка прикусывает, при этом она вскрикивала, но не отстранилась, а сама подставляла для таких же ласк вторую грудь.

— Ты знала, что у тебя безумно красивая грудь? Такая упругая, а сосочки, как спелые сладкие вишенки, невозможно оторваться.

— Нет, я не знала… а-а-а… Стас.

Рука внизу уже отодвинула тонкую ткань белья, накрыла мокрые от выделений половые губы, заскользила по ним, еще больше размазывая влагу. Стасу рвало сознание, он не мог оторваться от Катиной груди, а в сочетании с ее мокрой киской, его член готов был излиться потоками спермы прямо в боксеры, сочился и плакал от желания.

Пальцы безошибочно нашли упругий бугорок клитора, слегка поглаживая его, обводя по кругу, надавливали и снова ласкали. Девушку потряхивало, она не совсем понимала, что с ней происходит, таких ощущений Катя не испытывала никогда в жизни. Живот сводило еще большей болью, чем когда она была в душе, грудь стала очень чувствительной, особенно соски, любое прикосновение к ней губ Стаса вызывало легкую дрожь. Она стонала, вскрикивала, совершенно не сдерживая себя в эмоциях, ерзала на пальцах мужчины.

Что-то невыносимо сладкое и сокрушительное зарождалось там, внизу живота, внутри. По спине стекал пот, она цеплялась за плечи, впиваясь в кожу ногтями, царапала, стонала. Ее накрывали совершенно новые ощущения, эмоции переполняли. Стас продолжал ласкать ее между ног, она чувствовала, как становится влажной еще больше, как пульсирует и сжимается ее лоно.

— Боже мой, Стас, я сейчас… о-о-о……сейчас… а-а-а…

Девушка пыталась сжать ноги, приподнимаясь на бедрах Стаса, но он не давал, продолжая ласкать, целовать, покусывать. Его ладонь была вся мокрая, клитор пульсировал под пальцами, он чувствовал, как Катя начала кончать, содрогаясь всем телом, запрокинув голову и громко крича.

— А-а-а-… Ста-а-ас… а-а-а…

— Черт, малышка, какая же ты горячая и мокрая.

Он стал тереться напряженным членом через боксеры о Катино бедро, при этом крепко сжимая ее талию, чуть приподнимаясь ей навстречу. Рыча ей в шею, на выдохе, простонав ее имя, кончил в свое белье, когда девушка кончала на его пальцах, чувствуя, как теплая сперма разливается по дрожащему члену.

— Все, все, котёнок, все хорошо.

Пальцы все еще плавно растирали клитор, продлевая ее первый оргазм. Губы Стаса нежно покрывали поцелуями шею, скулы, приоткрытый рот девушки. Она вздрогнула в последний раз, обмякла, обняв мужчину. А Стас поймал свой кайф оттого, как она кончила, как была ему открыта и доверяла. Как стонала, как кричала его имя, как дрожала в его руках.

— Как ты, милая?

— Я пока не знаю, я словно летала. Внутри что-то разорвалось, как большой огненный шар, и этот жар накрыл всю меня.

— Это был оргазм, котенок.

— У меня раньше никогда не было оргазмов. Я бы запомнила такое.

— Теперь они будут часто, я обещаю.

— Я боюсь, что ты посчитаешь меня доступной и гулящей? Дед так называл мою мать за то, что она привезла меня, бросила и уехала. А еще он говорил, что она слаба на передок, да много чего говорил о ней. Я что, тоже такая?

Катя так странно посмотрела в его глаза. Она сидела на Стасе с обнажённой восхитительной грудью, соблазнительно красивая после оргазма, пальцы мужчины все еще гладили ее набухшие половые губы, и она задавала такой странный вопрос.

— Конечно, нет, котенок. И не смей так думать о себе.

— Но мы с тобой знакомы всего несколько часов.

— Ты жалеешь о том, что было?

— Нет, я не жалею.

— Иногда время совершенно не имеет значения, прошу тебя, не жалей. Тебе понравилось?

— Да. — Катя снова обняла Стаса, уткнувшись ему в шею.

— Тогда поспи еще немного, тот беспорядок, что ты натворила своими помидорками, отмоем потом.

Стас с неохотой отпускает девушку, закрывает ее грудь халатом, застегивая пуговки.

— Но я совсем не устала.

— Тогда пойдем в душ со мной, отмоешь меня от моего оргазма.

Стас встает, показывает на свое мокрое белье. А Катя смотрит слегка смущенно, прикусив нижнюю губу.

— Извини, я не хотела.

— Зато я хотел. Отдохни, еще рано.

Стас ушел, выключая на тумбочке лампу, за окном уже светало. Катя, откинувшись на подушки, прикрыла лицо ладонями, то ли от стыда, то ли от счастья. Она не знала, что думать, как реагировать на эту ситуацию, как поступать дальше. Она что, уже его девушка? Или это все было просто так? В городе ведь все по-другому, другие люди, другие отношения. Что насчет этого думает сам Стас?

А она даже не спросила, если ли у него девушка. Она вообще ничего о нем не знает. Но разве сердцу нужна такая информация, оно просто чувствует, оно хочет верить и доверять. Оно хочет любить. Это все книжки виноваты, только из них Катя узнавала, какие могут быть отношения, а из жизни односельчан знала, что все бабы гулящие и сварливые, а все мужики кобели и алкоголики. Вот и весь опыт. Только дед учил не верить никому.

Приподняла халат, потрогала белье, оно действительно было все мокрое. Сняла трусики, прошлась пальчиками у себя между ног, собирая влагу. Боже, она вся мокрая и такая набухшая, слегка задела чувствительный бугорок, по телу пронеслась дрожь. Повернулась на бок, прикрыла глаза, решила, что полежит немного, но тут же уснула.