Почувствуй это снова

Ольга Вечная, 2023

– Знаешь, наверное, не очень хорошо, что мы расстались как враги. Давай дружить? Я не видела Матвея, любовь всей своей жизни, месяц. Я умирала от боли, а теперь он сидит напротив и предлагает… дружить? После всего, что между нами было? – Давай, – выдаю с фальшивым восторгом. – Здорово! – Тогда может, сделаешь мне одолжение? Дружеское, – тут же подлавливает Матвей. – Какое именно? Он смотрит мне в глаза неотрывно. У него они хитрые, как у лиса из самых страшных сказок. По моему телу проносится дрожь. – Просто скажи: согласна или нет. Это секрет пока. Можно читать отдельно или как продолжение «Почувствуй». В книге присутствует нецензурная брань!

Глава 2

Взгляд Матвея скользит по моим губам, подбородку. Касается шеи. Он ощутимый, от него кожу покалывает крошечными иголочками. Я гашу порыв проверить, не осталось ли визуальных следов, и невозмутимо произношу:

— Мы слишком недолго друзья, чтобы делать друг другу секретные одолжения.

Кровь ударяет в лицо, аж щеки печет.

«Секретные одолжения»? Серьезно, Юля?!

Матвей смотрит на часы. Склоняет голову набок, чуть прищуривается. Потом пытается поймать мой взгляд, но я та-ак сильно интересуюсь проходящей мимо женщиной в ярко-зеленом костюме, что его попытки смутить терпят фатальный крах.

Во всем этом флирте я мало смыслю, не хватает опыта. Но и сдаваться без боя не планирую.

— Минуты три… — тянет Матвей. — Да, для секретных и правда пока рановато. Подождем полчасика?

Я усмехаюсь.

— Ладно, рассказывай, что хотел.

— Но ты согласна?

— Нет! — Выходит, увы, с восторгом.

Он качает головой и проводит по губам, как бы застегивая их на молнию. Но ведь так нельзя делать! Я уже заинтересовалась! Не удерживаюсь и хохочу вслух, а потом краснею еще больше. Когда мы в последний раз вот так шутили? Болтали о ерунде, подкалывали друг друга? Не помню.

Последние месяцы отношений были похожи на нескончаемое кровопускание и вспарывание нутра наживую.

А ведь именно с легкости у нас все и начиналось. Матвей ходил за мной по пятам, звал куда угодно, лишь бы побыть вместе. И болтал. Постоянно, без остановки, иногда полные глупости. Мне всегда было интересно.

— Ладно, говори, — сдаюсь. — Я не могу отказать своему хищному любопытству.

— Подарок нужно выбрать. А со вкусом у меня не очень. Поможешь? — говорит Матвей запросто.

Подарок? Губу прикусываю, чтобы она дрожать не начала. У меня день рождения скоро. Первого января. О нем всегда все забывали, кроме родителей и Матвея.

Ну что за дурочка! Он только рот открыл, а я уже всё себе вообразила.

— Звучит не смертельно. — Морщу лоб, размышляя. — Хорошо, давай.

— Круто. Идем?

— Да, минуту.

Беру телефон и быстро печатаю: «Любаша, не приезжай, пожалуйста! Я с Матвеем».

Он поднимается с места, относит поднос. Мой телефон вибрирует.

«Что?!»

«Потом расскажу. Прости-прости».

Неудобно получилось, но Люба поймет. Она моя самая лучшая подруга, мы с десятого класса не разлей вода. А с тех пор как поступили в один вуз и попросились в одну группу, так и вовсе всюду вдвоем. Люба была свидетельницей зарождения наших с Матвеем отношений. И разрыва. Наверное, никто не знает о нас с ним столько, сколько она.

Я поднимаюсь, беру сумку, пакет свой тяжелый.

— Помочь? — Матвей протягивает руку.

— Нет, спасибо! — отказываюсь нервно. Прижимаю к себе витамины. — Мне нормально.

Он не настаивает. Мы покидаем территорию фудкорта, идем по широкому коридору торгового центра. Наверное, я должна чувствовать нечто сродни дежавю: мы тысячи раз вот так же шли за покупками. Но ничего подобного.

Всё иначе. Эмоции другие. То, что еще недавно казалось обыденностью, сейчас вызывает трепет и авантюрное предвкушение.

— Как поживает Римма Владиславовна? — спрашиваю я о его бабушке.

Родители Матвея погибли в автомобильной аварии семь лет назад. Ужасный несчастный случай: вылетели с трассы из-за сильного гололеда. С тех пор он был сам себе предоставлен. Моим родителям не нравилось, что Матвей торчит у нас каждый день допоздна. Они утверждали, что он плохо воспитан.

— Приходи в гости как-нибудь. Думаю, она будет рада, — нейтрально отвечает Матвей.

— Раз уж мы теперь друзья, то, может, и зайду. Как-нибудь, — добавляю абстрактно.

Мы минуем спортивные отделы и добираемся до рядов с ювелиркой. Я окончательно убеждаюсь: праздник не у какого-нибудь его братана. Пацанам из качалки брюлики не дарят.

Матвей разводит руками и театрально вопрошает:

— Куда дальше?

— Смотря что мы ищем, — уточняю я. — И какой бюджет.

— Думаю, цепочку с кулоном, — выдает Матвей, чуть поразмыслив. — Как думаешь, хороший подарок? — И смотрит. Смотрит. Смо-отрит, мать его, Господи!

Меня кидает в жар. Ручку пакета сжимаю крепче, ногти в ладонь впиваются. Однажды я подарила Матвею свой любимый кулон, который он потерял почти сразу. Я не сердилась ни капли — бывает. Он ведь не специально. Матвей сам переживал и пообещал, что однажды, когда разбогатеет, купит мне другой.

— Замечательный. А для кого?

— Для подруги.

Отворачиваюсь, мгновенно догадавшись, что мы сейчас будем выбирать подарок мне на день рождения. Ведь мы друзья, я теперь его подруга.

Опять же красная толстовка… Может быть, Матвей скучает?

Виду не подаю. Беспечно улыбаюсь и указываю на отдел.

— Давай вот здесь посмотрим. Цены нормальные, и мне очень нравятся их украшения. Стильные. Хотя, наверное, женщинам постарше они покажутся не очень. Твоей подруге до тридцати или больше?

— До.

Мы подходим к витрине, рассматриваем кулоны.

— Ничего в них не понимаю, — сознается Матвей, нахмурившись. — Если ей понравится, я буду твоим должником.

— Понравится обязательно. — Я подзываю жестом консультанта и указываю пальцем. — А можно вот этот посмотреть?

— Листочки? — скептически уточняет Матвей. Нависает, разглядывая, давит своей энергетикой.

— Да. Называется «этно-стиль», и он всегда в моде. Аккуратный листок на тонкой цепочке. Я бы такое носила на повседневку и с любой одеждой. Самобытно, оригинально. А на выход нужны бриллианты, Матвей.

— На бриллианты моей, пусть даже повышенной, стипухи пока не хватает, — отшучивается он. Веселится. Подкалывает. — А не простовато?

— Я люблю простоту и минимализм. Элегантно. — Потом спохватываюсь: — Думаю, твоя подруга тоже оценит.

Матвей глубоко задумывается. Между бровями проявляется морщинка. Его очерченные скулы напрягаются. Сомневается.

— Отличный выбор. Примерите? — предлагает консультант с энтузиазмом. — Некоторые украшения нужно смотреть именно на коже. Совсем другое впечатление, нежели на витрине.

Матвей медлит. Смотрит на часы, на кулон. Пожимает плечами. Я слышу его низкий голос над своим ухом:

— Думаю, можно.

Оборачиваюсь.

— Твоя подруга не ревнивая?

— Она мне доверяет.

Мы быстро выбираем тонкую цепочку, консультант нанизывает кулон. Передает ее Матвею, тот смотрит на меня выжидающе.

Ладно. Окей. Мы сделаем это.

Поворачиваюсь спиной и приподнимаю волосы.

Сердце колотится быстро-быстро, оно почти шумит, мне дурно. Надеюсь, Матвей не заметит, что волоски на шее стоят дыбом. А если заметит — пусть подумает, будто это от холода. Боже, я умру на месте, если он поймет, как сильно я нервничаю.

Кроме Матвея, никто не притрагивался ко мне вот так же. А он не делал этого более двух месяцев. Я распрямляю плечи.

Его дыхание касается моего затылка. А горячие пальцы — чувствительной кожи.