Эликсир вечности

Ольга Ветрова, 2008

Вике, скромной учительнице английского, подвернулась неплохая подработка – переводчицей при тургруппе в Италии. Экскурсия по Помпеям шла своим чередом, пока ее не прервали… выстрелы – итальянский турист, оказавшийся сотрудником венецианского муниципалитета, убил свою молодую жену и застрелился сам! Оправившись от потрясения, группа Вики стала собираться на Родину. Жена российского вице-консула Марианна обратилась к переводчице с просьбой – передать ее брату, Валентину Корскому, диск и письмо. Девушка попыталась выполнить поручение и узнала, что с Корским случилась похожая история: этот высокопоставленный чиновник убил любовницу и покончил с собой. Кажется, в Викины руки попала чужая тайна. Что же теперь делать с опасной посылкой?

3

Юра повез меня в ресторан. Хотя я здорово соскучилась по нормальной русской еде и не отказалась бы от «Макдоналдса». Но мой жених даже не смотрит в эту сторону. Он предпочитает французскую кухню. В результате я не всегда понимаю, что заказала, даже после того, как все уже съедено. К счастью, не вкусно там не бывает. Вот и сейчас я уплетала ри-де-во — какую-то особенную часть особенного теленка — и делилась впечатлениями от поездки.

— Жара в Риме, наводнение в Венеции, тебя заперли на ночь в музее, а в Помпеях на твоих глазах застрелился итальянец, — подвел итог Юра. — Что ж, Италия еще легко отделалась. Зная тебя, скажу, что жертв и разрушений могло быть и больше.

Я решила не обращать внимания на его иронию. В конце концов, привлекательному мужчине, который накормил тебя ужином, а потом еще и усадит в теплую машину и отвезет домой в этот ненастный ноябрьский вечер, можно простить все.

— Но вы тут тоже не скучали, — хмыкнула я. — Что, ты говоришь, случилось с этим товарищем из департамента вызовов и угроз?

— Его нашли мертвым в загородном доме.

— Он действительно застрелил свою любовницу, а потом пальнул в себя, как мой итальянец?

— Твой? — удивился Юра. — А своего француза у тебя случайно нет? Желательно, повара. Можно было бы сэкономить кучу денег.

— Я серьезно. Двое мужчин за тысячи километров друг от друга почти синхронно совершают убийство и самоубийство. Тебе это не кажется странным? — замогильным голосом спросила я.

— Мне кажется странным, что мы портим себе вечер и аппетит этой темой. Я вообще-то соскучился, клубничка…

— Я вообще-то тоже. Взяли бы еды в «Макдоналдсе» и уже были бы дома, — вздохнула я.

— Или в гастроэнтерологическом отделении, — усмехнулся Юра и подозвал официанта.

— Желаете десерт? — профессионально осведомился он.

— Счет, пожалуйста.

— На десерт у него клубничка, — проинформировала я работника сервиса.

Квартира Юры — апартаменты в элитной новостройке. Все модное, дорогое, изысканное. Все на своих местах. Мне приходится прилагать усилия, чтобы придать этим квадратным метрам более жилой вид. Посреди отполированного паркета запросто может валяться мое веселенькое желтенькое белье, на огромном холодильнике гнездятся разноцветные бабочки-магнитики, а на зеркале в ванной я иногда рисую губной помадой симпатичное сердечко. Юра, глядя на это, вздыхает, но терпит.

Не возражал он даже тогда, когда я подобрала на улице возле бака с мусором пищащий пушистый комочек и принесла его к нему домой. Комочек оказался кошкой. И не какой-нибудь, а породистой, сиамской, настоящей красоткой: палевого цвета с темными лапками и ушками и голубыми глазами. Говорят, что это довольно-таки злая порода. Но наше животное, может быть, из чувства благодарности за приют, постоянно терлось об наши ноги, за что получило прозвище Терка.

Терка встретила нас в коридоре и явно обрадовалась моему визиту. Но сейчас нам было не до нее. Оказавшись наконец наедине, мы сосредоточилась друг на друге…

— Тебе хорошо со мной? — спросила я Юру, когда мы уже почти засыпали с Теркой под боком.

— М-м-м, — удовлетворенно пробормотал он.

— Лучше, чем без меня?

— Я люблю тебя, — без раздумий ответил мой сосед по кровати.

«Тогда давай наконец поженимся!» — решительно заявила я, но, как всегда, про себя…

Почему я — и про себя, а не он — и вслух? Потому что перспективному дипломату нужна жена: а) приличная, б) из хорошей семьи, в) тоже закончившая МГИМО, г) не роняющая фотоаппараты в фонтаны. Если разослать фоторобот этой идеальной персоны всем постам, долго искать ее не будут. Александру Петровскую сразу задержат и приведут в ЗАГС, где ее будет ждать Юра и пятьсот человек гостей. Я же пригласила бы только родителей и Ритку. Это моя лучшая подруга.

Ритка была журналисткой, наверное, с самого рождения. Она не просто ревела в роддоме, а вызывала главного врача на интервью. В школе, где мы с ней вместе учились, мне ставили пятерки только из уважения к маме, она же была круглой отличницей. Если бы можно было стать квадратной — она бы стала. Пока я гоняла с мальчишками в футбол и обследовала окрестные чердаки, Ритка делала стенгазету. Она любила все обдумать, проанализировать, а потом взять и задать директору вопрос: куда идут деньги, выделенные на школьные завтраки? Не может быть, чтобы эта котлета из туалетной бумаги продавалась по цене мяса с рынка! Или — зачем мы платим за охрану, если в помещение может проникнуть любой, назвавшись родителем Вадика из пятого «Б»?.. Никто не удивился, когда Ритка поступила на журфак. А ныне она трудится во вполне уважаемой газете. Она всегда в курсе всех происшествий, у нее не портится аппетит от разговоров об убийствах и самоубийствах. Скорее, как раз просыпается журналистский азарт. Нужно будет завтра же встретиться с ней и обсудить последние новости.

С утра я, как и большинство людей, отправилась на работу. Но не в офис, где Александра Петровская демонстрирует свою безупречную укладку и личный интерес к моему жениху, а по месту своей основной трудовой деятельности — в школу. Заканчивались каникулы, впрочем, наше учебное заведение никогда не пустует, потому что это школа-интернат. Правда, мой директор и, кстати, друг, которого я бы тоже обязательно пригласила на свадьбу, Николай Сивоброд, категорически против того, чтобы мы считали своих учеников бедными сиротками или трудными подростками из неблагополучных семей. Они обычные дети, и знания должны получить по полной программе, а не с расчетом на то, что их пристроят в какое-нибудь ПТУ по льготному конкурсу.

Как я и ожидала, в учительской только и было разговоров, что о моей поездке.

— Италия — это ладно. Я до сих пор не могу забыть Францию! — закатила глаза биологичка Галка, муж которой работал в крупной нефтяной компании. — Жаль, что ты туда не попала, Вика. Там есть что посмотреть.

— И что же вам там больше всего понравилось, Галина? Шмотки и цены на бензин? — прищурилась Ираида Менделеева. Вроде бы она молодая женщина, но выглядит так, словно преподавала русский язык и литературу еще в советские времена. — Милочка, чтобы приобщиться к сокровищам мировой культуры, необязательно тащиться за тридевять земель. Можно, как я, на скромную зарплату купить книгу в магазине «Букинист». Достоевский, Тургенев, Горький. Вам эти имена ни о чем не говорят?

— По-моему, все трое подолгу жили за границей. Баден-Баден, Монте-Карло, Капри, — заметила я. — Если есть возможность, почему бы не посмотреть мир?

— Потому что у честного человека мало таких возможностей, — поджала губы Ираида, которой ученики не без меткости дали прозвище Таблица Менделеева. — Что это за командировки у вас? Сопровождать непонятно кого. И, опять же, в ущерб подготовке к урокам! Вы ведь наверняка учебный план на следующую четверть так и не написали? Я всегда знала: когда много работ, профессионалом не станешь ни здесь, ни там.

— Зря вы так. Мне не помешает языковая практика, а получить я ее могу, только подрабатывая переводчиком.

— Не завидуй, Ираида, — хмыкнула биологиня. — Ты ведь тоже сочинения за деньги пописываешь и репетиторством балуешься. Хочешь жить — умей вертеться.

— Вертихвостки, — вздохнула по нашему поводу литераторша и углубилась в здоровенный том русской критики XIX века, видимо, чтобы найти единомышленников, не одобрявших Баден-Баден.

До конца каникул оставался еще день, так что у меня образовалось свободное время. И, конечно, я не потрачу его на учебный план. Я решила, не откладывая, выполнить поручение Марианны Васильевны — передать ее брату бандероль из Италии. Я достала из сумочки визитку и набрала рабочий телефон гражданина Корского. Где же ему еще находиться в 12.00 в будний день, как не на работе? Хотя в бумажке, которую дала мне супруга вице-консула, были указаны домашний адрес, рабочий и домашний телефоны, а место работы не указывалось. Будем надеяться, что господин Корский — не ночной сторож на кладбище.

Трубку долго не брали.

— Да, — наконец ответил запыхавшийся женский голос.

— Могу я услышать Валентина Васильевича? — вежливо поинтересовалась я.

— Нет! — фыркнули в трубке, словно я отвлекла собеседницу от чрезвычайно важного и приятного дела, типа пересчета наличных.

— Когда же он будет?

— Никогда!

— Но это же его рабочий телефон, — настаивала я, подозревая, что разговариваю с секретаршей, основная задача которой — соединять с шефом, а не цедить слова сквозь зубы.

— Он здесь больше не работает.

— А где он работает?

— Нигде! — рявкнула дамочка и бросила трубку.

Ну вот, поручение казалось таким легким, однако сразу же возникли трудности. Неужели брат Марианны Васильевны так бесповоротно поменял работу, что никому не сказал о своей новой должности? Или он вышел на пенсию и действительно больше нигде не работает? Придется звонить ему домой. Хотя Марианна Васильевна предпочла бы, чтобы жена брата не была в курсе. Но другого выхода, видимо, нет.

Я набрала другой номер. Опять не повезло — ответил не хозяин дома. Снова женский голос, немного старше секретарского, но тоже с нотками истерики.

— Пожалуйста, позовите к телефону Валентина Васильевича, — как можно более деловым тоном начала я.

Не помогло: эти имя и отчество, похоже, как-то странно действуют на дамочек на другом конце провода.

— Кто это? Что вам надо? — заголосила трубка. — Вы что, издеваетесь? Вы одна из этих? Как вам не стыдно! Вас тоже это ждет: вас тоже бросят, предадут, опозорят. Будьте вы прокляты!

Я опешила. Господи, чем я заслужила такое нападение? Наверное, эта та самая неприятная госпожа Корская. Ничего удивительного, что Марианна Васильевна просила через нее ничего не передавать. Если она так беспричинно и резко вопит на посторонних людей, представляю, как она тиранит своих домашних.

Но делать нечего. Я пообещала, что встречусь с Валентином Васильевичем, значит, нужно встретиться. Хотя этот визит вряд ли окажется приятным. Нужно подождать часов до семи вечера, чтобы он пришел с работы, если все-таки работает и все-таки — не на кладбище. И отправиться к нему домой. Другой связи с ним все равно нет. Авось не спустят с лестницы.

Жили Корские в солидном доме в центре. В добротной высотке сталинской постройки. В таких обычно прежде обитали ответственные партийные работники, а сейчас селятся безответственные новые богачи. Я подошла к тяжелой двери с домофоном, но один из жильцов как раз шел гулять с собакой, поэтому я без проблем проникла в подъезд.

После моих настойчивых звонков дверь квартиры, обитая деревом, распахнулась. На пороге стояла женщина лет пятидесяти: умелый макияж, короткая стрижка, словно она только что из парикмахерской, длинная черная, обманчиво простая блузка, свободные брюки, скрадывающие недостатки располневшей фигуры.

— Что вам угодно? — спросила она тоном английской королевы.

— Я к Валентину Васильевичу, — сказала я. И поспешно добавила: — Я не из «этих». Я от Марианны Васильевны.

Чтобы не пришлось считать ступеньки, я раскрыла свои карты. В конце концов, нет ничего предосудительного в том, что сестра передала кое-что для брата. Видимо, хозяйка решила также. Выражение подозрительности исчезло с ее лица.

— А… — протянула она как-то беспомощно. — Вы опоздали. Валентина Васильевича вчера похоронили.

Вот так новости! Такого поворота я совершенно не ожидала. Женщина в дверях посторонилась, пропуская меня в квартиру. Но дальше помпезной прихожей мы не пошли.

— Как похоронили?! — не смогла я скрыть своего изумления.

— Как всех хоронят. В гробу и на кладбище, — раздраженно ответила дама в черном.

«Так вот почему она в черном. Это траур!» — пронеслось у меня в голове. Но почему же Марианне Васильевне никто не сообщил о несчастье? Судя по срокам, она должна была вернуться в Москву вместе со мной, чтобы успеть проститься с братом. Или жена и сестра покойного настолько не ладят друг с другом, что предпочли не встречаться даже на его похоронах?

Одно очевидно, бандероль из Италии передавать некому. Зря я сюда притащилась, только время потратила.

— Примите мои соболезнования, — забормотала я то, что принято говорить в подобных случаях. — Надо же, а вроде не старый был человек! Да, от болезни никто не застрахован…

— Он не болел, — прервала меня хозяйка резким тоном. — Бес, конечно, переломал ему немало ребер. Но это фигурально выражаясь.

Она криво усмехнулась.

— Бес? — я понимала все меньше и меньше.

— Ну как же, это общеизвестно. Седина в бороду — бес в ребро. Все они еще те кобели! Так и передайте своей Марианне Васильевне. Она все думала, что ее брат — идеальный, этакая жертва. Мол, под каблуком у сварливой жены. Но на самом деле, жертва — я. Он мне всем обязан, всем! Должностью, карьерой, состоянием. Мой брат работал в ЦК, он всячески проталкивал Вальку, и сестрица его через нас приличного мужа себе нашла. А братец ее с неба звезд никогда не хватал, ни в чем не отличился. Больше был сосредоточен на своей персоне. На своем здоровье, пиджаке, одеколоне. Павлин!

— Ну что вы, теперь все это неважно. Его больше нет. О мертвых или хорошо, или… — прервала я ее гневную тираду.

— Так для этого надо умереть с достоинством! А не так паскудно. — Лицо моей собеседницы пошло красными пятнами.

Ей явно было неприятно все это говорить, но и промолчать она, видимо, тоже не могла. Ее буквально трясло. Но не от горя, а от обиды.

— А как умер Валентин Васильевич? — рискнула спросить я.

— Его нашли мертвым на даче. Огнестрельное ранение в голову, — со странной усмешкой сообщила вдова.

— Господи, это было убийство?! Наверное, грабители забрались…

— Не знаю и знать не хочу.

— Но почему? Это же ваш муж!

— К сожалению! — процедила дама убийственным тоном. — На даче обнаружили не один труп, а два. С ним вместе погибла его секретарша. Девица лет двадцати пяти. В полуголом виде. В кровати. В нашей с ним кровати. Стервец! Всю жизнь меня обманывал. Так еще и смертью своей опозорил. Теперь все об этом судачат. Ненавижу!

Женщина закрыла лицо руками.

Не может быть! Еще два трупа с огнестрельными ранениями. Да что ж такое происходит? Эпидемия, что ли, началась? Мужчины не первой молодости и их молоденькие жены и любовницы мрут как мухи. Или…

— Простите, а ваш супруг случайно не в МИДе работал? — осторожно поинтересовалась я.

— А где же еще! Он — заместитель директора департамента по вопросам вызовов и угроз. Вот и учудил на старости лет. Устроил вызов общественному мнению, поставил под угрозу свое и мое честное имя. Мне больше нечего вам сказать, — хозяйка справилась с собой и решила как можно скорее избавиться от незваной гостьи. — А Марианне Васильевне передайте, что мы с ней больше не родственницы…

Да уж, похоже, именно мне придется сообщить супруге вице-консула о том, что, когда она передавала мне письмо для своего брата, тот был уже мертв.