Сила черного мухомора

Ольга Василькова (2023)

Волшебный лес от Мертвого недалеко: перейти Призрачную долину, обогнуть холм Разочарований — и вот он, Волшебный лес, шумит зеленой листвой. Бывает, зайдешь в него — вьется узкая тропинка, на повороте — старый дуб, налево земляничная поляна, направо кислица, хвощи, ручеек… Герои этой сказки хорошо знают, что им нужно. Застенчивая инфанта Челеста хочет набраться уверенности для новогоднего бала. Дракону Яру необходимы ингредиенты приворотного зелья. Болотный демон Габриолус Снайтс мечтает завладеть сердцем принцессы Кьяры и преумножить свои территории. А рыцарь Тристан Страдающий пытается вырваться из подводного царства Великого Утописта, чтобы успеть на праздник в Королевство Молочных Туманов. Тем временем вокруг Замка бродит повелительница мрака Карагула, которая может уничтожить маленький мир, если хоть один из героев в Новый год почувствует себя несчастливым. Ольга Василькова (род. 1963) — графический дизайнер и художник книги, окончила Полиграфический институт. Создала с партнерами дизайн-студию Letterhead, занимается брендингом, визуальными коммуникациями, дизайном и шрифтами. Работает арт-директором и копирайтером. Ольга любит объяснять простыми словами сложные вещи, а еще — книги, картинки и картины, ремонт и красивые пространства, всякое благоустройство и творчество. Делает принты для ткани.

Глава 11

— Королевство Флёрдесель, Волшебный лес, дом-гриб колдуньи Миртильды —

Сила черного мухомора

«Ничего себе как классно», — думала Челеста, разглядывая дом Миртильды изнутри: кухня-гостиная, стены красные в черный горох, посередине длинный стол, в углу очаг. В высоком изумрудно-зеленом серванте за стеклянными дверцами прятался целый кукольный дом: куклы — девочки в старинных платьях и мальчики в матросках — сидели вокруг чайного стола, на белой скатерти были расставлены крошечные голубые чашки с блюдцами, сахарница и чайник.

Большой черный комод и деревянный буфет теснились, толкая друг друга, как непослушные дети, отчего медная посуда и стеклянные колбы, запертые на полках, тихонько позвякивали. Инфанта разглядела разноцветные банки с этикетками, стеклянные реторты и фарфоровую голову эльфа-полынника с ветвистыми рогами. На зеленых рогах болтались разноцветные браслеты и кольца, так что эльф выглядел нарядно.

Колдунья засунула пакет с подаренными печеньями в буфет на самую верхнюю полку и закрыла дверцу на ключ. Жаба медленно прошлепала в угол, заняла место на низеньком, болотного цвета кресле рядом с трехглазым плюшевым медведем, вздохнула и задремала.

С высокой этажерки спускались длинные зеленые плети крестовника, в клетке переминался с ноги на ногу черный дрозд с ярко-желтым клювом.

— Красивый птиц, — сказала Челеста. Дрозд посмотрел на нее искоса, запрокинул голову и свистнул щеглом.

— Купила на весенней ярмарке, — сказала Миртильда, — говорили, черные дрозды знают какую-то тайну. Никогда не верь ярмарочным торговцам, милая. Ничего он не знает, паршивец. Знает только скакать весь день, дразнить жабу Мадам Жоржет и есть за трех кур. Но я к нему привязалась, он забавный. Воображала, всегда собой доволен. Учись.

— Я же и хочу, не получается никак, — грустно сказала Челеста. — Ах, как у вас красиво! Особенно кукольная посуда.

Миртильда довольно хмыкнула, взглянула в огромное старинное зеркало в золотой потертой раме, поправила кудри, улыбнулась себе и села за стол.

— Начнем с азбуки уверенности, милая, — сказала колдунья, нахмурилась и постучала костяшками пальцев по столу. — Не стой как истукан, садись.

Челеста подвинула тяжелый дубовый стул и села на самый краешек.

— Итак, три первых шага. Голову помыть, волосы расчесать. Это раз.

— Это же два шага?

— Считается за один. Первый шаг — голова. Второй — туфли. Что это за ужас у тебя на ногах? Если бы я не носила красивые туфли, не знаю, куда бы сбежала моя уверенность. Хлопнет дверью, а потом ищи-свищи. Повтори.

— Голова — раз, туфли — два, — пробормотала инфанта.

— Тайна — три.

— Не поняла, — честно призналась Челеста. — Какая тайна? У меня вроде нет.

— Пф-ф. У девушки должна быть тайна. Колечко с секретом, личный дневник, кулон с инициалами. Маленькие тайны приносят уверенность. Ясно?

Инфанта послушно кивнула.

— Зелье тебе сварю из горьких слез, волшебного порошка и крепкой настойки черных мухоморов. Иногда добавляю в утренний кофе пару капель — вкус совершенно другой и сразу плюс сто к самооценке, ну да у меня она и так в порядке, слава трясине.

Миртильда достала из буфета высокую склянку с надписью «Лакримоза. Горькие слезы, дев., 50 мл» и поставила ее на стол. Взяла с открытой полки потертую жестянку из-под какао, сняла кособокую крышку с картинкой — девочка на качелях — и заглянула внутрь. В жестянке оказался сладко пахнущий коричневый порошок.

— А это что такое? — спросила Челеста.

— Секретный ингредиент, — рассеянно ответила колдунья, — леший его разберет, что там перетерто. Сплетни, пересуды, жареные каштаны, такое.

— Вуаляшечки, — сказала Миртильда и достала из буфета драгоценную настойку.

Основательная банка черного стекла с притертой крышкой, к горлышку привязан картонный ярлычок с надписью «Сила черного мухомора». Колдунья открыла пузырек, и запахло настоящим волшебством — так пахнет в примерочных, на опушке грибного леса, перед важным свиданием. Воздух в гостиной нагрелся и задрожал.

Миртильда поставила котел на огонь и взяла в руки черную куриную лапу с когтями.

— Шумовка, — сказала она удовлетворенно и постучала лапой по краю котла. — Лучшая моя шумовка за последние сто лет. Огнеупорный пластик! Купила по акции.

Стоит на огне черный котел, кипит вода, булькает варево, плывут по дому необъяснимые чувства, щемит сердце, волнуется инфанта. Краснеет, бледнеет, рвет салфетки, ломает пальцы. Нашла на столе карандаш — сломала и карандаш.

— Ой, — спохватилась Челеста, — простите, случайно сломала.

— Уж больно ты чувствительна, милая, — Миртильда покачала головой. — Выпьешь зелья — дурь-то и пройдет. Знавала я одну девицу, вышла однажды отвечать урок да с перепуга весь мел у доски и съела. Вот ты карандаш сломала, а ведь он предмет волшебный. Виданое ли это дело — ломать артефакты. Все от нервов девичьих, от суеты да рукосуйства. Забирай обломки с собой. Битое да ломаное дома не держу.

Спустя час Миртильда сняла котел с огня, зачерпнула половником немного зелья и налила в две чашечки, маленькую зеленую с красным цветком и большую темно-синюю с отбитым краешком. Подвинула большую чашку Челесте, маленькую взяла себе и уселась за стол.

— Милости прошу. Ворон не лови, пей. Остынет, вкус уж будет не тот. — И колдунья отхлебнула снадобье.

— А вы пьете зелье за компанию? — спросила Челеста робко и потянула большую чашку к себе.

— Польза от него большая, вот и пью. Повышаю гибельное очарование, укрепляю задор. Вон сколько наварено, не выливать же. Этакую прелесть.

Челеста обхватила горячую кружку, и руки тотчас согрелись. А-а-а, какой знакомый вкус — крепкий горячий бульон. Такой варит мама, когда на улице холодно. «Как вкусно, — подумала она. — Была бы я колдуньей, пила бы бульонное зелье каждый день. И обедать не надо. Интересно, у меня уже есть уверенность в себе и гибельное очарование? Было бы круто».

И она сделала еще три глотка. Земляника, шоколад и манговый сорбет.

«Кажется, хватит, — подумала она. — Но нет. Выпью-ка для верности еще».

«Дили-динь», — сказал невидимый колокольчик. «Бум-бум-бум», — подтвердила тайная дверь.

— Проходной двор — вот как я это называю, — безрадостно промолвила Мадам Жоржет, оживившись на секунду, и тут же прикрыла глаза, не желая участвовать в многолюдных светских раутах.

— Габриолус явился, — нахмурилась колдунья, — племянник мой. Ах, как некстати! Сейчас заверещит, что я людям помогаю, пойдут пересуды. Сестра изойдет на морок, бабушка наверняка сляжет в трясину. Ну-ка, прячься! И чтоб ни звука, ясненько?

Миртильда распахнула дверь в спальню, инфанта забежала внутрь и огляделась. Комната совсем маленькая. В углу — блестящая голландская печь, черная кровать застелена красным стеганым покрывалом. Челеста увидела плотную штору, расшитую веселым узором из красных жуков-пожарников, и спряталась за ней.