Здравствуй, ледяной принц

Ольга Валентеева, 2022

Он предал свою семью и Родину. Она прекрасно знает, что такое ощущать себя преданной. Он оказался в чужом мире, а она окончательно запуталась в своем. Иногда под Новый год случаются чудеса. Иногда под Новый год принц ледяного королевства может понять, что в его груди бьется живое сердце, а девушка из мира людей – постараться, чтобы ее сердце не заледенело.

Глава 7

Семейное гнездо

Я обожала наш загородный дом! Но крайне не любила бывать там в компании шумных, говорливых родственников. А их наберется минимум человек пятнадцать. Плюс соседи могу подтянуться. В общем, о покое и уединении можно только мечтать. Покосилась на Винтера, с остервенением тершего виски.

— Что, голова болит?

— Нет, просто ваша музыка… как пыточное орудие, — ответил он сквозь зубы.

— Почему это? — возмутилась из-за оценки творчества неведомых исполнителей.

— Сплошной грохот и шум. Разве это музыка? Я оркестр люблю.

Еще бы, все-таки принц. Я выключила радио, и Винтер блаженно расслабился. Даже улыбаться начал, и улыбка странным образом украсила его аристократическое лицо. Он стал милым, а не просто ледяным красавцем.

— Как зовут твоих родителей? — спросил внезапно.

— А зачем тебе? — прищурилась я.

— Чтобы знал, как к ним обращаться.

И правда, что это я? Усмехнулась.

— Анна Витальевна и Владимир Савельевич.

Вин тихонько повторил имена родителей. Затем еще раз.

— Сложные у вас имена, — выдохнул.

— Думаю, не сложнее ваших. Вот ты — принц. Как к тебе придворные должны обращаться?

— Ваше высочество Винтер ди Айсен.

— Целых пять слов! А у нас — имя и отчество. Ну, и фамилия, но по фамилии обращаться невежливо.

— Так и у нас не у всех титулы. А нет титула — всего лишь имя.

— Дискриминация.

— Что это?

— Неважно. Мы подъезжаем.

Впереди замаячил коттеджный поселок, в котором меня с детства знала каждая собака. Минуя пост охраны, махнула рукой знакомым ребятам, затем немного попетляла по улочкам и остановилась у ворот двухэтажного строения. Комнат было всего восемь, поэтому, когда собиралась вся семья, их катастрофически не хватало.

Я посигналила, ворота медленно открылись, и мы подъехали к дому. Винтер тут же выскользнул из авто — быстро освоился — и протянул мне руку, помогая выйти. Надо же! Приятно. Двери уже распахнулись, и я попала в мамины объятия. Она превзошла сама себя и стала выглядеть еще моложе, чем при нашей последней встрече. Платье персикового оттенка, такого же цвета камни в украшениях, минимум макияжа — на первый взгляд. Да и фигуре можно было позавидовать.

— Аленушка! — Мама крепко меня обняла.

— Добрый день, — послышалось из-за спины. — Алена, представишь меня своей сестре?

Подхалим! Но мама расцвела и протянула Винтеру руку, которую тот галантно поднес к губам.

— Анна Витальевна, моя мама.

— Можно просто Анна.

— А это — Винтер, мой друг.

— Какое интересное имя. — Мама тут же взяла Винтера под руку. — Проходите, дорогой, чувствуйте себя как дома. Вы, наверное, иностранец?

— Я некоторое время жил в Бельгии, — мягко ответил он. Даже тон изменился! Сердцеед несчастный. — Но родом из Руссии.

— России, — шикнула в спину.

Винтер и ухом не повел, а мама, казалось, вышла бы замуж за него немедленно, не будь у нее мужа.

— Проходите, проходите сюда, — щебетала она. — Вова, у нас гости! Владимир, мой супруг. Винтер, друг нашей дочери.

— Зимой родился, что ли? — буркнул папа, пожимая ему руку.

— Да, у нас все… То есть все в семье зимние.

— Как интересно! — Ох, маму теперь не остановить. — Присаживайтесь, Винтер, вот сюда, рядом с Вовой.

Папа посмотрел на гостя поверх очков и обернулся ко мне.

— Здравствуй, дочка, — обнял так же крепко, как мама, — давно не виделись.

— Да, давно.

Работа, будь она неладна. Надо чаще выбираться к родителям. Тем более теперь, когда жених не требует внимания, а Вин, кажется, пришелся маме по душе. По крайне мере она улыбалась, а этот герой-любовник из бразильского сериала и не думал сбавлять обороты. За те полчаса, которые мы для вежливости просидели в гостиной, Вин успел очаровать не только маму, но и отца — невзначай начал расспрашивать о коллекции моделей машинок на каминной полке. Папа сел на любимого конька и потерялся для общества, а родительница поманила меня в сторону кухни. Нельзя сказать, чтобы мы были особо близки, но… она же моя мама.

Мы миновали небольшой коридорчик, она усадила меня на стул и налила чашку кофе. Знает, как развязать мне язык.

— Рассказывай, дочь, — потребовала.

— Да что рассказывать-то, ма? Ты же уже слышала. Мой друг из Бельгии…

— Я не об этом. Вы ведь не просто друзья, да?

— С чего ты взяла? — Я чуть не подскочила.

— С того, что ты внезапно рассталась с Сережей и уже через пару дней появляешься с незнакомым парнем, который следит за каждым твоим словом.

Конечно, следит. Потому что знает — если что-то пойдет не так, я его прибью.

— Мама, — покрутила чашку в руках, — мы расстались с Сережей потому, что я видела его с другой. Он изменял мне. Думаю, достаточно давно. А Винтер и правда друг. Который, кстати, очень меня поддержал. — И выставил за дверь Сергея, что немаловажно.

Мама молчала. Кажется, испытала шок.

— А ты уверена, что вы с Сережей расстались окончательно? — спросила без особой надежды. — Может, это была случайность…

— Мам, вот если бы ты застукала папу в кабинете с секретаршей, сколько волос ты бы выдрала этой случайности?

— Да, ты права. — Она сокрушенно покачала головой. — Просто вы так долго были вместе. Думала, что скоро свадьба, а тут… Ладно, не будем о плохом, праздник ведь. Давай отнесем нашим мальчикам перекусить, до вечера еще далеко.

Не так уж далеко… Потому что, стоило «мальчикам» уничтожить запасы бутербродов, как в ворота позвонили, а еще через пару минут в гостиную ворвался ураган. И назывался он — мои двоюродные братья, Ярик и Мирик. Двойняшки, столь мало похожие друг на друга, что сложно представить. Ярик был выше и шире в плечах. Когда улыбался, на щеках играли ямочки. Да и по жизни братишка был тем еще сердцеедом. Мирик — скромнее, если его не трогать, но именно он был инициатором всех каверз братьев в детстве. Как говорится, в тихом омуте… Раньше родители братьев работали за границей, а мальчишкам не подходил тот климат, и они месяцами оставались у нас. Поэтому да, мы дружили. И поэтому я их терпеть не могла больше всех на свете.

— Аленка! — Ко мне подлетел Ярик. — А ты как нас опередила? Мы думали, ты еще реснички красишь.

— Спокойно, Яр, — отозвался Мирик. — Почти замужним девушкам ресницы красить ни к чему, она уже и так себе жениха захомутала. Кстати, где этот несчастный?

— Нету, — развела руками, — сдулся, как мыльный пузырь.

— О-па! — Ярик даже языком цокнул. — Киданул тебя, что ли?

— Я его «киданула», — повторила за братцем. — Кстати, знакомьтесь, Винтер, мой друг из Бельгии.

Винтер смотрел на кузенов такими огромными глазами, что я поняла — у него таких родственников нет. Пусть спасибо скажет.

— Привет! — Ярик хлопнул его по плечу. — Ну и имечко, честное слово. Что, в Бельгии с фантазией туго? Или, наоборот, слишком хорошо?

— Не обращай на них внимания, Винтер, они всегда такие, — махнула рукой.

За двойняшками ожидаемо появились их родители. Тетя Маша расцеловала меня, затем моих маму с папой. Дядя Паша ограничился дежурными поздравлениями и комплиментами. Только успела отдышаться после любимых кузенов, как приехал папин друг и коллега с супругой и двумя дочками. Дядя Валера давно стал для нас членом семьи, и Новый год мы всегда встречали вместе. И, наконец, моя двоюродная тетя Жаннетта с очередным кавалером, неким Жоржиком, и сыном Мишкой. Миша был старше меня на пять лет — ему недавно исполнилось тридцать, поэтому держался особняком и все время что-то печатал на телефоне. Вот и все в сборе.

Я украдкой следила за Винтером и понимала, что передо мной вообще другой человек. Очень скромный, вежливый, а главное — находивший с любым из гостей нейтральную тему для разговора. Вон, окружившие его двойняшки уже рассказывают о какой-то девчонке, с которой познакомились накануне. И принц на их фоне не казался чужим. Можно расслабиться?

— Слушай, Аленка, — шепнула мне мама, — мы же думали, ты приедешь с Сережей, поэтому отдельной комнаты для Винтера нет, ты же знаешь.

Еще бы! С таким-то количеством гостей.

— Не беспокойся, мам, поспит у меня, — отмахнулась я.

Велика ли беда? Учитывая, что Винтер по-прежнему не желал отказываться от нашего брака. Ох, уж этот принц… Зато мне наконец-то стало весело. Я любила своих родных, какими бы шумными и иногда странными они ни были. Дом наполняли голоса и смех. Самое замечательное, что может быть.

— А у тебя девушка есть? — уловила краем уха адресованный Вину вопрос Ярика.

— Я же…

— Вин, если они тебе надоели, шли их к черту, — посоветовала парню.

— Куда слать? — обернулся тот.

— Лесом и полем. А лучше — дальше.

— Жестокая ты, Аленка, — покачал головой Мирик. — И вообще, подслушивать нехорошо.

А если не подслушивать, Винтер может выложить правду — что женат и, между прочим, на мне, а лишние вопросы нам ни к чему. Поэтому я утащила его из компании кузенов.

— Пойдем прогуляемся немного.

Вин был не против. Мы вышли во двор — уже стемнело, везде горела иллюминация, которую принц рассматривал с тем же восторгом, что и огоньки на елке.

— Меньше слушай Ярика и Мирика, — посоветовала ему. — Эти два балбеса и святого столкнут с пути истинного.

Винтер молчал. Только шел рядом, придерживая под локоть, и любовался то на дом, то на снег, искрящийся в отражениях огоньков. Мороз становился сильнее, начинался снегопад. Настоящий Новый год — такая редкость!

— У тебя хорошая семья, — внезапно заговорил Вин. — Они тебя любят.

— Я их тоже, когда они не пытаются довести меня до белого каления.

Впрочем, я уже поняла, что для принца тема семьи является достаточно скользкой и почти что запретной, и портить ему настроение не хотелось.

— Знаешь, Алена, я очень тебе благодарен, — все же продолжил он. — Когда меня выбросило в ваш мир, я думал, что погибну здесь. И если бы не ты, так бы и произошло.

— Не преувеличивай, — пожала его пальцы, — ты бы справился.

— Нет.

— Знаешь, как говорят в нашем мире? «Если бы да кабы, да во рту выросли грибы».

Винтер рассмеялся. А у него красивый смех. И к нему самому я начинала потихоньку привыкать. Конечно, признавать какие-либо брачные печати до сих пор не собиралась, но другом его уже считала. Странное ощущение, учитывая, что мы из разных миров.

— Аленка! Винтер! — Из распахнувшихся дверей дома высунулась лохматая голова Ярика. — Идите скорее, будем в фанты играть!

О, нет!

— Что такое фанты? — оживился Винтер.

— Игра нашего мира. Каждый человек отдает какую-то свою вещь, а потом другие загадывают, что делать ее хозяину. Например, спеть песенку или станцевать.

— Забавно. В нашем мире таких нет.

— Тогда пойдем, сыграем. Они все равно не отстанут. — И увлекла Винтера к дому.

После мороза на улице внутри казалось по-особенному тепло. Компания играющих — а к игре присоединились все, кроме папы и дяди Валеры, — собралась в центре нашей огромной гостиной. Набросали подушек прямо на пол и восседали на них с довольными физиономиями. Нас усадили между Яриком и Мириком. Ведущей стала Оля, одна из дочерей дяди Валеры. Она прошла по кругу с большой шляпой — частью старого папиного маскарадного костюма. Я опустила в нее часы, интересно, а что положил Винтер?

— Начинаем!

Оля накрыла шляпу платком, хорошенько перемешала вещи и отставила в сторону, а нам раздала карточки, чтобы написать задания. Эту часть я любила больше всего! И написала: «Представить себя новогодней елочкой и спеть песенку». Записки отправились в другую шляпу, и игра началась.

Первым Оля вытащила чей-то платочек. Его хозяйкой оказалась моя мама, и по заданию ей пришлось станцевать танец утят. За платочком последовала зажигалка, а в карточке значилось: «Изобразить символ года». Наступал год свиньи, поэтому Мирик под дружные аплодисменты, хрюкая и повизгивая, на четвереньках ползал по комнате. Ой, а вот и мои часики!

Оля долго перебирала карточки, пока наконец не вытащила мое задание.

— А этот фант поцелует парня, который из присутствующих ему нравится больше всех.

Коварно! Жаль, мальчишкам фант не достался, я бы посмотрела на их физиономии. Но делать нечего, придется целовать. Окинула взглядом гостей. Папа не играл, иначе выбор пал бы на него. Ярика и Мирика я любила одинаково — и применяла к ним фразу «так любил, что убил». Дядя Паша, Жоржик и Мишка тоже отпадали. Поэтому потянулась к Винтеру, как самому безопасному варианту. Обняла его за плечи, намереваясь чмокнуть в щечку, но Вин неожиданно повернулся, и поцеловала я его в губы. Принц, кажется, слегка оторопел, затем привлек меня к себе и вернул поцелуй.

— Ух ты! — в один голос завопили двойняшки. — Игра приобретает неожиданный ход!

Я отодвинулась и покраснела. Винтер, напротив, смотрел на меня, как кот на сметану. Только что не облизывался.

А невозмутимая Оля уже доставала новый фант — тоже часы, только мужские. Следом вытащила карточку, и вот уже раскрасневшийся Ярик, став на одно колено, признается в любви тете Жаннетте. Я покосилась на Винтера, наконец прекратившего испепелять меня взглядом. И самое примечательное, что он улыбался. Искренне и непринужденно. Я за эти дни почти не видела его улыбки, поэтому сейчас она стала для меня открытием. А еще пришло понимание, что до этого вечера он усиленно «держал лицо», а в эту минуту позволил себе расслабиться и сразу перестал казаться недоступным принцем.

Оля, не обращая внимания на наши взгляды, вытащила очередной фант — запонку. И я даже знала чью.

— Теперь задание. Раскрыть свою самую страшную тайну.

Винтер озадаченно взглянул на меня. Тайн у него хватало. И страшных, уверена, тоже.

— Это шутка, — шепнула ему, потому что, похоже, Вин на самом деле рылся в своей памяти в поисках самой-самой.

— Алена, не мешай! — шикнула на меня строгая Оля.

— Хорошо, — улыбнулся хозяин фанта. — Однажды я сказал своей сестре, что она нравится парню, а она ему совсем не нравилась.

— И чем это закончилось?

Сразу все участники обернулись к Винтеру.

— Но фант же не предполагает второе задание, — рассмеялся он.

— Ну, Вин, так нечестно! — воскликнула, мне тоже было безумно любопытно.

— Закончилось все тем, что она собирается за него замуж.

— Значит, нравилась. — Мирик похлопал его по плечу.

— Возможно, хотя он говорил, что терпеть ее не может.

Мы снова рассмеялись. А танец елочки пришлось танцевать тете Жаннетте. К полуночи, когда все мы расселись за праздничным столом, Винтер уже был для моих родственников своим человеком. Он о чем-то болтал с двойняшками, хвалил стряпню, делал комплименты дамам. А главное, мне самой вдруг стало легко рядом с ним.

Ровно в полночь мы по традиции послушали речь президента. Со звоном встретились бокалы шампанского, и я загадала желание. В этом году я просила просто счастья.