Кольцо королевы Фредегонды

Ольга Баскова, 2022

Королева древних франков Фредегонда сделала все, чтобы заполучить власть, она жестоко уничтожала всех, кто стоял на ее пути. В этом ей помогало кольцо с рисунком трилистника, доставшееся от темных сил… В наши дни Дмитрий Лихуте расследует необычные криминальные происшествия. Его пригласили в Крым, чтобы он узнал, что подтолкнуло молодого парня Виктора совершить самоубийство. Или, может, это на самом деле убийство? Ведь в блокноте Виктора были найдены странные записи и рисунок трилистника с загадочной надписью… Главное для серии «Артефакт&Детектив» – поиски древнего рокового предмета. Он вне времени, вне пространства, и кто знает, утихнут ли страсти по нему в новом столетии? Артефакт&Детектив – это серия для читателей с тонким вкусом. Загадки истории, роковые предметы искусства, блестящая современная интрига на фоне изысканных декораций старины. Сюжет основан на поисках древнего артефакта. Артефакт – вне времени, и кто знает, утихнут ли страсти по нему в новом столетии?!

Глава 6

Суассон — Париж, 561 год н. э.

Фредегонда поселилась у принца Хильперика. Именно к его жене Аудовере, которой требовалась помощница, привезли черноволосую ведьму. Для девушки — так считала только она — ничего не изменилось, хотя многие бы с ней не согласились. Ее одели так, как она никогда еще не одевалась, причесывали по моде, научили читать и писать, доверили детей и порой поверяли секреты. Но этого было мало, она хотела стать королевой — и немедленно, но не становилась и очень сокрушалась, что предсказание ведьмы не сбылось и подаренное кольцо не принесло никакой пользы. Впрочем, пожаловаться на отношение к ней, простой служанке, она не могла. Принцесса Аудовера и три ее сына обожали девушку, и Фредегонда, став ее приближенной и подругой, делала вид, что платила ей такою же любовью, но на самом деле люто ненавидела. Ее хитрый изворотливый мозг работал день и ночь. Она влюбилась в мужественного и красивого принца Хильперика, который иногда — только иногда — оказывал ей знаки внимания, и страдала оттого, что не делит с ним ложе и будущий трон — чертовка не сомневалась, что Хильперик в конце концов станет королем, нужно только дождаться смерти старика. Но женится ли на ней принц? Ну чем, чем эта жалкая принцесса лучше ее? Разве можно сравнить смоляную гриву с мышиными волосами Аудоверы, щуплую фигурку с округлыми формами? К тому же синьора уже не первой свежести, раннее замужество и роды оставили следы на ее лице, кожа пожелтела, покрылась мелкими морщинами, немного обвисла на шее и подбородке. Неужели он, Он, не видит, какая красавица прислуживает его женушке? Неужели ее низкое происхождение помешает всем честолюбивым планам? Как извести Аудоверу и завоевать Хильперика? Как? Подобные размышления нисколько не тревожили ее совесть. Фредегонда прекрасно понимала, что стала для синьоры больше чем служанкой, скорее членом ее семьи. Аудовера часто говорила, что девушка похожа на ее сыновей — такая же белая кожа, большие глаза и густые черные волосы. К тому же принцесса, чувствовавшая себя одинокой, когда Хильперик уходил в военные походы вместе с братьями, остро нуждалась в близком человеке. Точнее сказать, в отсутствие мужа она нуждалась в родственной душе больше обычного. В такие дни родовой замок отца Хильперика, короля Хлотаря из династии Меровингов, обычно наполнялся родней: принцессами, королевами, наложницами, и Аудовера, как мышка, лишь мельком показывалась в залах, боясь встречи с родственниками и нахлебниками. Фредегонда, уже давно равнодушно относившаяся к религии и тем не менее посещавшая со своей госпожой мессы (не могла же она сказать о себе правду), на которых пузатый капеллан взывал к праведной жизни, с удивлением узнала, что короли не прочь ввести многоженство: бывало, они женились по несколько раз. Надоевшая супруга просто-напросто удалялась в изгнание, и ее место занимала новая. Иногда бывшие жены возвращались и продолжали жить в замке как ни в чем не бывало. Аудовера с осуждением показывала их своей служанке, но та никак не могла запомнить имен этих многочисленных женщин. Да и стоило ли? Если она станет королевой, король никогда ее не прогонит. Но пока это были мечты. Уложив детей спать, Фредегонда подходила к единственному окошку в комнате принцессы, прислушиваясь к ровному дыханию мальчиков, и, отодвинув кожаный полог, выглядывала на улицу. Город, жужжавший днем как улей, к вечеру начинал стихать. В нос ударял острый запах нечистот, от реки несло сыростью, холодные звезды равнодушно мерцали на черном небе, горячий летний воздух обволакивал лицо влажной паутиной. Ей хотелось спуститься в город и побродить по узким улицам, но это не одобрялось. До приезда мужчин женщины выходили из дворца только к мессе — этот порядок завел дворцовый управитель, худой, желчный и очень набожный священник. Нет, им не запрещалось показываться на улице — просто порицалось, и этого было достаточно, чтобы все сидели в замке, как пауки в банке. Служанка понимала, что в такие минуты активно плелись интриги, рождались сплетни, но они ее мало волновали. Загибая пальцы, она считала дни до возвращения своего господина, в которого влюбилась как кошка, и надеялась, что они покинут Суассон и уедут на загородную виллу. Но слишком короткими были порой мирные периоды, и женщины, в который раз проводив мужей и любовников на войну, возвращались в муравейник, и тогда служанка и госпожа, дыша благовониями в тесной комнате, вспоминали свежий воздух в Берни, тучных коров на пригорке, сочную изумрудную траву. Однажды, когда женщины в замке бегали в радостном возбуждении — мужчины только вернулись с победой из похода, — гонец принес грустную весть: королю Хлотарю на охоте стало плохо и его привезли на любимую виллу Брей в тяжелом состоянии. Дамы тут же затараторили, что престарелый Хлотарь давно забыл, сколько ему лет, что ему уже месяца три нездоровилось, по утрам мучила лихорадка, сотрясая некогда могучее тело, но он не хотел отказываться от привычек, бесполезно сопротивляясь старости, от которой, как известно, нет лекарств, и ездил на охоту, как и в былые времена, когда был еще молодым и непобедимым. Братья тут же сорвались с места и отправились в Брей, чтобы успеть сказать отцу прощальные слова — он протянул всего три дня. А потом Хильперику удалось захватить парижский трон, и Аудовера — не Фредегонда — стала королевой. Взять город не составило труда, Хильперик просто выдал жалованье солдатам, и они с удовольствием впустили внушительное войско Хильперика.

Из родового замка Меровингов они переехали в парижский, заброшенный: Хлотаря он давно не интересовал. Это было огромное мрачное строение, по коридорам которого гулял ветер. В очагах уже много лет никто не выгребал золу, с окон свисала серая паутина, стены местами покрылись плесенью. Слуги, больше напоминавшие нищих бродяг, за скудные деньги привели его в порядок за несколько дней, точнее сказать, постарались это сделать, и король, вызвав жену и детей, с тоской думал о том, что парижские земли были такими же заброшенными, как и замок. Ну ничего, он исправит положение, лишь бы не помешали братья. От них можно ожидать всего, особенно сейчас, когда земли отца остались без присмотра. В дверь робко постучали, и слуга доложил о приезде королевы. А вскоре Аудовера робко вошла в плохо протопленную комнату в своем парчовом наряде, с многочисленными золотыми украшениями, которые не придавали ей привлекательности, и Хильперик, обративший внимание на ее утиную походку, понял, что жена снова беременна. Король подумал, что по плодовитости ее можно было сравнить с крольчихой, ни одна женщина из его родни не рожала после редкой близости между военными походами, а жены его братьев вообще были бездетны. Аудовера робко и с обожанием посмотрела на мужа, и он поморщился: супруга не выглядела привлекательной и не вызывала восхищения. Желтое одутловатое лицо с мелкими морщинками, тусклые глаза, серые губы, бледные щеки — своим видом она не вызвала в нем никакого желания. И когда рядом с ней показалась соблазнительная молодая женщина, державшая на руках их младшего сына — младенца Хлодвига, — он с удовольствием перевел взгляд на нее.

— Как вы добрались?

Аудовера закашлялась: она робела перед мужем, как в первые дни супружества.

— Спасибо, все хорошо.

Ее покорный тон и овечьи глаза вызывали жалость и презрение, и Хильперик впервые в жизни задумался, а любил ли он ее когда-нибудь? Возможно, что и нет, король даже не мог вспомнить, какой была Аудовера, когда они поженились, — красива или нет. В памяти возникала расплывчатая фигура в мешковатом платье, с серым пятном вместо лица, и эти воспоминания не доставляли удовольствия. Его величество подумал, что между ними давно ничего нет — он испытывал уважение к супруге как к матери своих детей — и только. А вот эта черноволосая зеленоглазая служанка была даже очень ничего. К ней стоило присмотреться. Она скрасит его серые будни.

— Я распорядился, чтобы вам отвели лучшие комнаты, — буркнул Хильперик и кивнул слуге: — Проводите королеву.

Их провели в прохладные покои, в которых лишь недавно развели огонь, и Фредегонда тут же положила младенца Хлодвига на постель с нагретыми простынями. Аудовера бессильно опустилась на кровать и сложила руки на коленях.

— Мне здесь не нравится, — сказала она, вздохнув. — Скорее всего, я вернусь на виллу. В этом замке мрачно, холодно и неуютно.

Фредегонда вздрогнула. Королева, несомненно, захочет взять ее с собой — и тогда прощай, Хильперик и все ее честолюбивые мечты. А она захочет, можно было не сомневаться. Обязанности служанки — присматривать за детьми, а дети поедут с матерью.

— Я бы на вашем месте не торопилась. — Фредегонда присела на стул и погладила по голове среднего принца Меровея, который тут же забрался к ней на колени. — Вам нужно быть на приемах, которые устроит ваш муж. Здесь много уважаемых и знатных людей, и их нельзя разочаровывать.

Аудовера потянулась и сжала руку служанки:

— Пожалуй, ты права. — Она сняла золотую цепь и дернула шнурок на платье. — Помоги мне раздеться. Я ужасно устала и хочу спать.

Спустив с колен мальчика, Фредегонда помогла госпоже избавиться от одежды и заботливо укрыла ее одеялом.

— Отдохните, — ласково сказала она. — Надеюсь, утром у вас улучшится настроение.

Ее величество закрыла глаза и через минуту засопела. Служанка еще немного повозилась со старшим и средним принцами — младенец уже дремал, — и когда королевская семья затихла, подошла к окну и отдернула кожаную занавеску. Стояла глубокая осень. За окном уже кружились первые снежинки, еле видимые в темноте, и Фредегонда не удивилась, когда из этих снежинок вдруг соткалось лицо лесной ведьмы, ехидно улыбавшееся в ночной промозглости.

— Я дала тебе кольцо, а вместе с ним и силу, — заговорила она, — но ты обманула мои ожидания. Ты никак не можешь взять то, что тебе причитается. Иди и возьми — или… — Старуха вдруг захохотала и закачалась за окном, и Фредегонда оглянулась на мальчиков и королеву, испугавшись, что дикие вопли нарушат их покой, но они мирно спали. Когда же она напрягла глаза, стараясь увидеть знакомые очертания, на улице никого не было, и девушка подумала, что все это ей померещилось. Но в словах настоящей или привидевшейся ведьмы она уловила глубокий смысл: Хильперик должен был принадлежать ей. Но как к нему приблизиться, как? Ведь она служанка его детей, а за ним ходят другие. Фредегонда, не раздеваясь, бросилась в прохладную постель, и ее хитрый мозг до утра не давал ей покоя. Но утром она знала, что станет делать.