Все свидетели мертвы

Ольга Баскова, 2013

Город в панике – по улицам разгуливает самый настоящий монстр. Множество прохожих видели странного мужчину с диким блеском в глазах, изображающего вампира из фильмов ужасов и пугающего мирных жителей. Известной журналистке Екатерине Зориной пришлось поверить в эти мистические сказки, когда на следующее утро после шумной вечеринки сына мэра Михаила Железнова нашли мертвым. Причем он был убит весьма оригинальным образом – из его тела выкачали почти всю кровь, а на шее полицейские заметили свежие следы от зубов. Через несколько дней погибла подруга Кати – Галя, ее обнаружили в заброшенном кладбищенском склепе, в руке оказалась зажатой записка с текстом проведения ритуала черной магии… Поблизости на этом же погосте видели того же самого «вампира», прогуливающегося среди надгробий…

Глава 3

Катя и Костя подъехали на такси к ресторану «Вагон-ресторан», самому модному в городе. У входа уже припарковалось с десятка два машин различных марок — от «Лады Калины» до последней модели «Мерседеса». Железнов в белом костюме, с бабочкой, с зачесанными назад черными волосами больше, чем когда-либо, походил на голливудскую звезду. Возле него крутилась Таня Шарапова, директор магазина одежды, демонстрируя всем кольцо с огромным бриллиантом. Ходили слухи, что одно время женщина пыталась окрутить Михаила, но добилась лишь короткого флирта. С горя Татьяна выскочила замуж за первого, кто сделал ей предложение, и довольно удачно. Муж-предприниматель сделал ее директором одного из своих магазинов, и Шарапова купалась в деньгах, однако не могла забыть первую любовь, и изредка их с Железновым видели обедающими в «Калипсо», кафе, принадлежавшем отцу Михаила. Увидев идущих Костю и Катю, Железнов бесцеремонно отстранил бывшую возлюбленную и направился к ним:

— Приветствую вас, мои дорогие. — Он расплылся в улыбке и обнял сначала Катю, а потом Костю. — Честно говоря, очень беспокоился, что кто-то из вас не явится. Все же маленький ребенок.

— Для этого существуют няни, — Шарапова вклинилась между ними. — Скворцов, а ты хорошеешь с каждым годом. Вот что значит жениться на такой женщине, как Катерина.

Зорина скривилась. Она не переваривала Татьяну.

— А я, выходит, не хорошею…

Шарапова запнулась:

— Я не то хотела сказать. Впрочем, думаю, ты поняла.

Железнов бросил на нее злой взгляд:

— Лучше помолчи, сойдешь за умную. А вы, друзья, пройдите в зал. Почти все уже собрались.

— Слушаюсь, — Костя взял Катю за руку и повел в ресторан. Зорина услышала, как Шарапова вкрадчиво произнесла:

— Моего балбеса сегодня не будет. Может…

Железнов не дал ей договорить:

— Очень жаль… иногда ты бываешь очень надоедливой, Танюша.

Супруги вошли в зал. Со всех сторон к ним подходили Костины одноклассники.

— Привет, Костян. А женушка твоя все хорошеет.

Женщины дотрагивались до Кати и шептали:

— Мы внимательно следим за вашим творчеством. Когда же будет новая книжка?

Журналистка что-то отвечала невпопад и не переставала любоваться рестораном. «Вагон-ресторан» завораживал с порога, очаровывал своим стильным, выверенным до мелочей, антуражем. Здесь все было продумано до мельчайших деталей, подогнано в рамки единой, завораживающей красотой своей реализации концепции. Ресторан состоял из множества укромных небольших залов и уголков, в каждом из которых посетителя ждала неповторимая обстановка, способствующая виртуальному погружению в среду его исторического местонахождения. В Вестерн-вагоне клиенты погружались в атмосферу дикого американского Запада времен его освоения, в Английском вагоне их приветствовала обстановка аутентичного вагона времен расцвета Британской империи. Отец Михаила Железнова, создавая этот ресторан, поставил себе задачу: норма для «Вагона-ресторана» — приятно удивлять и впечатлять. На «Перроне» можно было подождать прибывающий поезд у барной стойки, с движущимся конвейером и паровозом, который вырывался прямо из стены, миниатюрной железной дорогой под стеклянным столом, необычными часами, побаловать себя кулинарными вкусностями или сесть в «чемоданном отделении» с пивными стоп-кранами, которые сами пассажиры могли иногда «срывать» и наливать себе пиво. Появление сына хозяина встретили аплодисментами.

— Дорогие гости! — провозгласил Михаил. — Мой поезд к вашим услугам. Предлагаю сделать сегодняшний вечер романтическим и облюбовать вагон «Мэрилин Монро».

Никто не возражал. Вагон «Мэрилин Монро» — нежный и женственный, с пушистыми стенами, розовыми сердцами, гитарой на зеркальном потолке, бусинками и стразочками — смотрелся довольно романтично. Гости расселись за столиками. Катя и Костя оказались в компании с мрачным Валерием Аверьяновым, врачом-хирургом, закадычным приятелем Железнова. Вообще Валерий, как помнил его Костя, всегда слыл компанейским и веселым парнем, однако сегодня он явно был не в духе и, наверное, поэтому едва кивнул Косте, Катю же почти не удостоил внимания. Перед Аверьяновым стояла бутылка водки, опустошенная наполовину, и, судя по его решительному выражению лица, он не намерен был останавливаться. Юркие официанты сновали между столами, как уточки, ставя все новые и новые закуски. Железнов вышел на середину зала с бокалом шампанского в руке.

— Дорогие мои одноклассники, — воскликнул он. — Я всех вас люблю, и любовь моя не слабеет с годами. Вот почему каждый год я хочу вас всех видеть в своем ресторане. Вы знаете, я не мастер произносить тосты, но постараюсь сделать это для вас. Да нет, не то чтобы не умею говорить, — он махнул рукой и улыбнулся. — Согласитесь, это волнительно. Волнительно приходить на встречу с прошлым. Я никого не хочу обидеть и поэтому волнуюсь. Вдруг кого-то не узнаю и этим обижу? Вдруг у меня от чувств закружится голова и стеснит дыхание? Все же десять лет прошло после окончания школы. Эта встреча у нас юбилейная.

Сидевший рядом с Катей Аверьянов зашевелился и оторвался от стакана.

— Все врет, — прошептал он. — Для семьи Железновых люди всегда были мусором, пылью. Ему наплевать, как мы и что с нами.

— Зачем же тогда эти приглашения? — удивилась Катя.

— А чтобы мы посмотрели и позавидовали ему, — пояснил Валерий. — Спроси у Костяна, Железнов всегда любил, чтобы ему завидовали. Он был самым богатым мальчиком в классе. Таких сейчас называют мажорами. И он всегда хвастался своим богатством. А ведь среди нас учились ребята, родители которых в те годы еле сводили концы с концами. Ты не представляешь, как он над ними издевался. За пять рублей они таскали его портфель, делали домашнее задание. Тьфу, противно вспомнить!

— Хотя чего волноваться! — вещал в это время Михаил. — Не беда, что нам уже за тридцать. Душой мы остались все теми же семнадцатилетними. У нас много общего, нам есть о чем поговорить. Мы интересны друг другу. Почти у всех есть дети. Я отстал от вас в этом плане, но обещаю: в ближайшее время все компенсирую.

При этих словах рука Валерия, державшая стакан, задрожала.

— У нас с вами много разных достижений, о которых тоже интересно узнать, — продолжал Железнов. — Давайте поднимем бокалы за нашу встречу и в сегодняшний вечер в моем личном поезде отдохнем не только телом, но и душой. Заказывайте, что этой душе угодно. Все оплачено фирмой.

— Даже тут он нас унижает, — сообщил Аверьянов. — Ему известно, что никто из находящихся здесь не устроит такую грандиозную вечеринку. Только все знают: деньги-то бандитские, и потому их не жалко.

— Зачем же ты пришел, если так ко всему относишься? — вмешался Скворцов, слышавший громкий шепот Аверьянова. — Лишний раз терпеть эти унижения?

— А я скоро свалю, — пообещал Валерий. — Только возьму свою долю вечеринки.

— Своеобразный подход к вопросу, — констатировал Костя.

— Да. Тебе не понять, — буркнул Аверьянов.

Гости тем временем уже наполняли бокалы для второго тоста, и в центре внимания оказалась Татьяна Шарапова. Сверкая бриллиантами на пальцах и в ушах, она вышла на середину зала, но толком сказать ничего не смогла и в результате просто предложила выпить.

— А эта его прихлебала, — снова подал голос Аверьянов. — Он ее, как тряпку, выкинул, а она снова лезет. Вот вам пример для пословицы: «Плюй в глаза — божья роса». Не пойму я этих баб. Ну, нашла ты себе хорошего мужика и держись за него. Тьфу на нее тоже.

После этого высказывания он погрузился в мрачное оцепенение и больше не произнес ни слова. После Татьяны выступали еще желающие, но недолго. Когда послышались звуки популярной песни, все вскочили и бросились танцевать. Шарапова повисла на шее у Железнова и что-то нашептывала ему на ухо. Михаил кривился и твердо отстранял ее от себя, когда женщина слишком уж прижималась к его широкой груди. Катя, танцевавшая с Костиком, поискала глазами Аверьянова, но не нашла его. После первого танца все снова уселись за столики.

— Выйду на улицу и позвоню твоей маме, — сказала Катя супругу и взяла сумочку с телефоном. — Через пару секунд вернусь.

Скворцов кивнул, и женщина направилась к выходу. В холле, опершись на гипсовую колонну, она достала мобильный и уже собралась набирать номер, как вдруг до нее донесся рассерженный голос Аверьянова:

— Я ненавижу тебя и всю твою показушную любовь к одноклассникам, — Валерий просто шипел от злости. — Мне противно на все это смотреть.

— Тогда зачем приперся? — спокойно ответил Железнов. — Конкретно тебя я не приглашал. Мы давно с тобой не корешуем.

— Я пришел, потому что ты не отвечаешь на мои звонки, — сказал Аверьянов. — И потому я прошу тебя здесь: оставь Аллу в покое. Ты же все равно не женишься на ней. Тебе нравится отбивать женщин у своих друзей и чувствовать себя Господом Богом. Именно поэтому ты увел у меня Марину и Дашу. От той и от другой ты потом благополучно избавился, когда они тебе надоели. С Аллой я не позволю так поступить. Она мне очень дорога.

— Если ты знаешь, как я поступлю, то должен быть спокоен, — усмехнулся Железнов. — Да, я хочу немного пофлиртовать с Аллой, а после расстаться. Ты прав: женитьба сейчас не входит в мои планы. Вернее, пока я не вижу ни одной женщины, достойной быть рядом со мной. Лишь одна Алла Пугачева смогла бы по-настоящему заинтересовать меня. Но она уже замужем за Галкиным. Так что твоя Алла очень скоро приползет к тебе. Бери и женись на ней, плодитесь и размножайтесь. Я больше не встану у тебя на пути.

— Ты как феодал, со своим правом первой брачной ночи, — процедил Аверьянов.

— А ты достигни того, чего достигла моя семья, и поступай, как тебе угодно, — посоветовал Железнов. — Притом хочу обратить твое внимание на один очень значительный факт, Валерочка. Я уводил женщин у своих приятелей, но я никогда не делал это силой. И тут ты не можешь не согласиться со мной. Стоило мне проявить внимание — и они сами бросались в мои объятья. Скажешь, не так? Кстати, твоей бывшей Марине я даже намекнул, что мне неудобно перед тобой. Хочешь узнать, что она сказала?

— Догадываюсь, — Валерий сжал кулаки.

— Вот и Аллочка, — Михаил осклабился. — Я лишь поманил ее пальцем, она и переметнулась к более успешному мужчине.

— Ты уже спал с ней? — на Валерия было жалко смотреть. Он ничего и никого вокруг не замечал, и Катя была рада этому. Она прислушивалась к каждому слову и боялась драки. Если что, нужно срочно звать на помощь. В кафе полно охранников Железнова, но они сразу встанут на сторону хозяина и еще, чего доброго, измочалят бедного Валерия.

— Ты с ней спал? — повторил Аверьянов. Железнов немного подумал и ответил:

— Еще не успел, если это тебя утешит. Но собираюсь сделать в ближайшее время.

— Сволочь! — Валерий кинулся на него, но Михаил перехватил его руки. Он и не думал звать своих нукеров. Железнов сам мог положить кого угодно.

— Остуди свой пыл в другом месте, а здесь приличное заведение, — Михаил подтолкнул его к выходу. — Пошел вон отсюда.

— Я уйду, но знай, — прохрипел Валерий, — я убью тебя, если ты к ней притронешься. Клянусь тебе.

— Притронусь, убивай, — спокойно заметил Михаил. — Только не медли. А то, не дай бог, уведу у тебя еще кого-нибудь. Ты ведь тюфяк и неудачник. Пошел вон, я сказал, мне противна твоя слюнявая рожа.

— Уйду, но… — Аверьянов брызгал слюной.

— Знаю, — прервал его Железнов. — Ты убьешь меня из-за угла. Иди готовься, приятель.

Он развернулся и уверенно зашагал к гостям. Валерий снял с вешалки куртку и с силой распахнул входную дверь, бросив на прощанье в спину Михаила:

— Ты еще напьешься своей крови.

Два коротко стриженных охранника, давно прислушивавшихся к диалогу хозяина и его гостя, дернули плечами. Однако больше Аверьянов никому не доставил беспокойства. Зорина покачала головой. Ей стало безумно жалко Валерия. Она позвонила свекрови, убедилась, что у них все в порядке, и вернулась в зал. Гости и хозяин снова танцевали под медленную музыку. Костя сидел за столиком с одним из одноклассников, имя которого Катя забыла, и о чем-то разговаривал. Увидев супругу, он встревоженно посмотрел на нее:

— Что случилось? Почем так долго?

— Потом все объясню, — отмахнулась журналистка. — А сейчас я хочу покушать.

— Домой, что ли, бегала? — осведомился его одноклассник.

— Да, — невпопад ответила Катя. Тот понимающе наклонил голову:

— Когда мы с женой выбирались куда-нибудь и оставляли нашего сына с бабушками или с няней, то тоже постоянно волновались. У вас дочка с кем осталась?

— С моей мамой, — подал голос Костя. Мужчина похлопал его по плечу:

— Ну тогда будет все о’кей.

За медленным танцем последовал быстрый. Скворцов наклонился к уху супруги:

— Пока ты где-то гуляла, я уже успел сказать речь. Вообще все, кто хотел, высказались. Теперь будут только танцы и еда.

Одноклассник огляделся по сторонам:

— Я, кажется, сижу на месте Валерки Аверьянова. Где он, кстати?

— Он ушел, — сказала Зорина, жуя лист салата. — Это с ним я говорила в холле так долго.

— А с чего ему уходить? — поинтересовался мужчина.

— Вот этого он мне не объяснил, — скрыла Зорина правду. — А я особо и не допытывалась. Значит, какие-то дела.

На ее счастье, этот ответ удовлетворил и супруга, и его одноклассника.

— Можно, мы с женой пересядем к вам? — спросил мужчина. — За нашим столиком сидит эта мерзкая Танька Шарапова и откровенно всех клеит. Михаил, кажется, сказал ей что-то неприятное. Все знают: она надоела ему еще в школе. А Татьяна, кажется, собирается доказать ему, что среди всех женщин она самая лучшая. Вот и вешается на мужиков. Жена предложила мне уйти, но я хочу пообщаться с теми, кого год не видел.

— Конечно, переходите, — согласился Костя. — Моя супруга не возражает, правда?

— Разумеется, — отозвалась журналистка.

— Вот и отлично, — обрадовался собеседник и встал. — Пойду приглашу жену. Шарапова, наверное, ее совсем забодала.

— Я забыла, как его зовут, — повернулась Катя к супругу.

— Сашка Латышев, — сказал Скворцов. — Но ты посмотри, что вытворяет Шарапова.

Татьяна, совсем пьяная, лавировала между столиками. Отыскав Железнова, танцевавшего с элегантной блондинкой, она плеснула шампанским ему в лицо:

— Сволочь!

— Охрана, — заорал Михаил, стряхивая вино со своего пиджака. — Уберите эту ненормальную!

Шарапова расхохоталась:

— Да, зови своих горилл. Ребята, этот негодяй стал моим первым мужиком еще в школе, обещал жениться. Вы бы видели, как он меня добивался! Так, что не устоял бы даже и слон. А потом он поразвлекался со мной и бросил. Впрочем, думаете, только со мной? Здесь, наверное, нет ни одной бабы из нашего класса, которую он не оприходовал.

В толпе послышался возглас недовольства. Железнов озирался по сторонам. Его охранники схватили Татьяну под руки.

— Пустите меня, я уйду и сама, — продолжала верещать женщина. — Только на прощание кое-что скажу тебе, Мишенька. Все до одного ходят на твои идиотские вечеринки и все до одного тебя ненавидят. Когда-нибудь кто-нибудь из моих дорогих одноклассников всадит тебе пулю в лобешник, а я обязательно приду на твои похороны, чтобы сплясать на крышке твоего гроба. Адьес. Ребята. Пейте сами шампанское Железнова, только учтите: перед вечером он плюнул в бокалы и в кастрюли с едой, он сам хвастался мне когда-то этим трюком. Вот так он вас уважает, людишки. Продолжайте лизать его задницу, а я пойду. Здесь слишком воняет.

— С твоим уходом вони станет гораздо меньше, — бросил ей вслед Железнов. — Вот, приглашай таких сучек. Вечно все испортят. Наполняем бокалы, друзья.

Катя огляделась и заметила, что в этот раз бокалы наполнялись как-то неохотно. Наверное, кое-кто воспринял всерьез слова Шараповой о плевках в бокалы. Константин посмотрел на жену и рассмеялся.

— Поверила нашей Таньке? Ей бы, как тебе, книжки писать, фантастические.

— Не скажи, — заметил Саша Латышев. — Сам знаешь, от Мишки можно всего ожидать. Лучше мы с Галей пойдем восвояси. Что-то у меня пропал аппетит.

Кое-кто из одноклассников стал собираться домой, и это не осталось незамеченным. Изрядно выпивший Михаил ходил по залу и уговаривал всех остаться и повеселиться.

— Вы все, получается, идете на поводу у этой истерички, — говорил он. — Впереди еще много интересного.

Зорина тоже встала и шепнула мужу:

— У нас с тобой в отличие от многих есть веская причина, чтобы отлучиться. Дочка, поди, нас заждалась.

— Ты считаешь… — Скворцов бросил взгляд на отбивную в обрамлении румяной картошки, которую он хотел доесть, но неожиданно после аппетита почувствовал прилив тошноты. Проклятая Танька Шарапова!

— Пожалуй, ты права, — повернулся он к Зориной. — Пойдем попрощаемся с хозяином.

Они пробились к Железнову, размахивавшему бутылкой.

— Миша, — начал Костя. — Вот нам с Катей действительно пора. Мы беспокоимся о дочери.

Железнов протянул руку, словно собираясь их удержать, но потом передумал:

— А, идите. В сущности, я никого не держу. Меня удивляет только одно: как солидные взрослые люди могли поверить этой шалаве! И чего надо вам, бабам! — обратился он к Кате. — Мало ли, что произошло у нее со мной! Это дела давно минувших дней. Сейчас Шарапова имеет обеспеченного мужа и собственные магазины. У нее есть шикарные шмотки и дорогие цацки. Нет, для полного счастья ей нужно, чтобы я упал к ее ногам. И после этого вы утверждаете, что она нормальная?

— Не знаю, — ушла от ответа журналистка.

— Впрочем, вас я понимаю, — он кивнул Скворцову и повернулся к Латышевым: — А вы тоже поверили этому пьяному бреду? У вас уже довольно большое дитя.

— Но все же не такое большое, чтобы сидеть одному дома поздно вечером, — фальшиво улыбнулся Латышев. — Одиннадцать лет — беспокойный возраст. Еще квартиру спалит.

— Черт с вами, ни перед кем не буду унижаться, — решил Железнов и пожал руки мужчинам. — Сразу договоримся встретиться через год на этом же месте. Согласны?

Латышевы испуганно кивнули. Костя улыбнулся:

— А разве есть еще варианты?

— Возможно, будут, — Михаил вдруг залился каким-то неприятным смехом, и Кате стало не по себе. — Я обещаю больше не плевать в еду и бокалы.

Зориной показалось, что она задыхается. На улице журналистка с удовольствием глотнула воздуха. Костя заметил ее состояние и сжал жене руку:

— Вызовем такси?

— Конечно, — ответила Зорина. — А вы своим ходом? — обратилась она к Латышевым.

— Угадали, — ответила супруга Саши. — Мы недалеко живем. А все же этот Железнов — неприятный тип, — сказала она. — И я не удивлюсь, если Татьяна говорила правду.

— От него можно было ожидать всего, как и от его папаши, — вставил Латышев. — Друг моего отца, предприниматель, захотел купить автомобиль. Ему понравился один «БМВ». В общем, сделка с хозяином машины состоялась, а через неделю автомобиль угнали. Друг отца обратился к Железнову-старшему. Тот сделал вид, что что-то знает, но при второй встрече посоветовал «БМВ» не искать и забыть о нем. Дядя Игнат только потом понял, зачем ему дали такой совет. Этот «БМВ» был одним из автомобилей Железнова-мэра, которому в тот момент потребовалась некоторая сумма денег. Он реализовал несколько авто из собственного гаража, а потом его «шестерки» их угнали и, наверное, продали еще кому-то, вероятно, даже не в нашем городе. Тот еще бандюга. По законам жанра, его давно должны были пристрелить, как и его дружков.

— Давайте сменим тему, — перебила его супруга. Катя поняла: женщина боялась. Несмотря на то что лихие девяностые канули в Лету, отголоски прошлого иногда давали о себе знать.

— А вон и свободная машина, — Зорина взмахнула рукой, и старая белая «Ауди» остановилась перед ней. — До свидания, очень приятно было познакомиться.

— И нам тоже, — ответили Латышевы. Александр попрощался с Костей. Муж забрался на заднее сиденье и обнял Катю.

— Слушай, а я ведь тоже поверил Таньке, — хмыкнул он. — Вот чертова девка. В принципе, Мишка прав. Их любовь давно завяла. Чего она добивалась на этом вечере?

— Вы, мужчины, сами любите повторять: нам никогда не понять этих женщин, — пояснила Зорина.

— Это верно.

Водитель быстро ехал по свободной дороге, и до дома они домчались за десять минут. Подходя к подъезду, супруги посмотрели на окна своей квартиры. В комнате Полины свет не горел. Возможно, дочурка уже спала. Впрочем, могло быть и по-другому. Тамара Михайловна не любила укладывать детей и читать им на ночь книжки. Она всегда дожидалась того момента, когда у ее отпрысков начинали слипаться глаза, и вела их в ванную, а потом укладывала в постель. Вероятно, Полина сидела с бабушкой на диване в гостиной и либо смотрела телевизор, либо играла в куклы. Катя и Костя быстро поднялись по лестнице и позвонили в квартиру.

— Сейчас-сейчас, — послышался знакомый зычный голос, и Тамара Михайловна возникла на пороге, приложив палец к губам. — Вы, между прочим, могли бы открыть дверь своим ключом или позвонить мне на мобильный. Девочка давно спит.

— Спит? — удивилась Катя. Свекровь надула губы:

— Ты думаешь, я не в состоянии убаюкать Полиночку?

— Нет, нет, — замахала руками журналистка. — Я вовсе ничего такого не сказала. Она ведь никогда не ложилась без нас.

— Значит, теперь будет, — парировала женщина. — Я опять вынуждена напомнить, что не чужой вам человек.

Зорина сняла шубу и сапоги и на цыпочках прошла в комнату дочери. Полина действительно крепко спала и сопела во сне. Тамара Михайловна встала за ее спиной и тихо шепнула:

— Какая прелесть! Ну что, справилась бабушка? Теперь будете мне ее доверять?

— Конечно, — с чувством ответила Зорина. — Выпьете чаю?

Свекровь покачала головой:

— Да я этого чаю сегодня напилась на несколько лет вперед. Нет, дорогая, пойду домой. Мой уже звонил, с рыбалки вернулся. Вроде что-то даже и словил. Надо посмотреть, — она вышла в прихожую и начала одеваться. Костя прислонился к дверному косяку. Он почувствовал себя уставшим. Одевшись, Тамара Михайловна подошла к сыну и потрепала его по щеке:

— Самое главное я для вас сделала — уложила девочку. А теперь и вам пора в постель. Молодые родители должны высыпаться, — она подмигнула Кате и скрылась за дверью.

Зорина сладко потянулась:

— А теперь в душ — и спать. Тамара Михайловна права.

— Непременно, — подхватил Костя. — Я и представить не могу, что я в законном отпуске и что завтра утром, а то и среди ночи меня не разбудит кто-нибудь из своих. Впрочем, даже если разбудит, я никуда не поеду.

— Во-первых, не зарекайся, во-вторых, не накаркай, — поддела его супруга.

Скворцов и подумать не мог, что его жена, как всегда, смотрела как в воду.