Его клыки

Тина Тандава (2024)

Бывший с друзьями заманил меня в ловушку. Решил поиздеваться и отомстить за то, что отвергла его, хотя я предупреждала, что не хочу терять девственность до свадьбы. Когда меня привели в эту пещеру, я не сразу поверила, что закованный в цепи неподвижный мужчина не аниматор или манекен. Думала, что это жестокий розыгрыш, но вскоре поняла, как ошибалась! А они раздели меня, привязали к этому трупу и оставили умирать от ужаса в темноте. Вряд ли мерзавцы знали, что на самом деле это не мертвец, а древний спящий вампир, который наконец-то учуял живую плоть. И если от них ему нужна лишь кровь, то зачем ему я? Ведь монстр не стал меня убивать, но и выпускать не намерен… (В конце обязательный хэппи-энд)

О боги, какая мерзость, ещё давай!

Внимание!!!

Некоторые сцены могут вызвать физическое отвращение или моральное неприятие. Мои герои — не образец морали! В реальности подобное поведение без взаимного согласия не является нормой и уголовно наказуемо!

Предупреждения:

· связывание,

· принуждение,

· откровенные описания,

· физиологические подробности,

· описание жидкостей,

· некрасивый животный секс,

· нецензурная брань

Не рекомендуется страдающим от фобий, связанных с асфиксией, вампирами и некро тематикой.

# Изнасилование

# Злой страшный мужик

# Хэппи-энд

1. Подстава

Я часто вспоминала этот момент. Когда увидела его горящие глаза над собой и поняла, что назад пути нет. Всё — без шансов. И можно вырываться изо всех сил, но он всё равно возьмёт то, что захотел, что посчитал своим. Меня. Всю без остатка.

Тогда я ещё не знала, чем обернётся эта ужасная история. Я радовалась, что жива, надеялась, что смогу сбежать потом. Я даже не сердилась на бывшего, который сам по своей глупости затеял эту авантюру. Авантюру, жертвами которой стали её же организаторы. А я — в роли главного блюда.

Я вспоминала его глаза. Его дыхание на моём лице. Его тяжёлое тело и волосы, гладящие мои ключицы. Его губы, беспардонно пожирающие мои. Вспоминала первые секунды, когда его член неотвратимо двинулся внутрь, навсегда оставляя в прошлом ту нормальную жизнь, что была у меня.

Я вспоминала это с ужасом.

И не жалела ни о чём.

***

— Эй, чего-то здесь как-то темно! — нервно засмеялась я, следуя за тем из ребят, что нёс фонарик.

— Та не бойся, — подтолкнули меня сзади. — Все свои! Мы здесь уже были вчера вечером, я там сиську пива оставил.

Я поёжилась и пошла дальше, всё больше понимая, что мне не нравится эта затея. Впрочем, она не нравилась мне с самого начала, но тогда я не подала виду. Да и смысл? Я с этими троими с универа знакома, не первый раз в походы ходим. А что Жека обиделся, так разве то моя вина? Я сразу предупреждала, что согласна на отношения только без интима, потому что не готова терять невинность кое-как и лишь бы с кем, не убедившись в надёжности мужчины. Мне и подождать не стыдно. Вот если сложится, тогда после свадьбы сколько угодно! А так я вполне имею право на то, чтобы моё решение соблюдать чистоплотность уважали.

Жека дулся весь вечер, после того, как я его в очередной раз послала. Набычился и глушил водку у костра, с осуждением глядя на то, как я с подругами под Лёшкину гитару подпеваю. В палатку не пришёл и всё утро ходил помятый и хмурый. А после обеда, когда одну из подруг срочно вызвали на работу, и они обе собрали вещички и отправились к дороге, где стояла их легковушка и Лёшкин джип, вроде повеселел.

Девчонки предлагали мне поехать домой с ними, чтобы парни остались в сугубо суровой мужской компании, но я отказалась. Подружки-то мои были, и именно я позвала их в поход в надежде, что у кого-нибудь что-нибудь сложится, раз уж все периодически жалуются на одиночество, но как-то… не сложилось. Впрочем, и к лучшему: парни в этот раз пили намного больше, и мне даже стало неловко. Но всё же уезжать я отказалась, потому что хорошо знала, что эти трое без женской руки сначала сожрут тушёнку прямо из банки под водку, а потом будут грустно смотреть на немытый котёл и пачку пустых макарон, в ожидании, что оно само как-то исправится и приготовится. Да и немного жаль было этого обиженку, а бросать его прямо во время похода показалось дурной идеей. Ещё упьётся с горя, заснёт на земле холодной и почки застудит. Если уже не застудил, оболтус!

Сейчас Жека плёлся сзади, подсвечивая телефоном так, что у меня рябило в глазах, и я старалась не отставать от Олега, который шёл первым — он хотя бы не тряс фонарик, как эпилептик. Мой телефон уже сел, и я оставила его в лагере заряжаться от пауэрбанка с Лёшкиным вместе, а походный светильник забыла в палатке, так что на четверых у нас было всего два фонарика. Впрочем, неуёмность парней компенсировала им неудобства. Я же просто хотела поддержать, пусть и было не по себе.

Про пещеру неподалёку они мне уже рассказывали. Вроде как от деревенских слышали, что место это дурное и издревле его старались обходить стороной. Раньше, по словам аборигенов, войти внутрь хоть и можно было, но не далеко, только до большого валуна. А вчера парни выяснили, что ход вглубь всё же есть. То ли от старости это случилось, то ли дерево от урагана сверху упало и вызвало цепную реакцию. В любом случае, произошёл обвал, и открылся путь дальше.

Я бы и хотела поспорить, что стоит сообщить об этом местным или каким-нибудь геологам, чтобы проверили, но разве парней под хмельком это остановит? Всё же не каждый день удаётся первыми войти в место, сокрытое веками. Вот они и пошли вчера вечером на разведку, а сегодня потащили и меня.

— А крыша не рухнет? — всё же не выдержала я, когда споткнулась и случайно въехала плечом в нависающий сбоку валун.

— Не рухнет! — отмахнулся Олег, что шёл первым. — Вон, видишь? — и посветил фонариком по сторонам, выхватывая покрытые слюдяными искорками скалы. — Тут порода толстая, здесь веками стоять будет, и похеру ему. Внизу, видишь? Даже дорога ровная…

— Ага, — присоединился сзади Лёшка. — Искусственная, сто пудов ходили по ней раньше. Мож, схроны какие были, или, типа, если татары припрутся. Там дальше зал есть, в нём хоть ядерку выдержать можно! Вааще пофигу будет!

— А можно вы туда сами, а? — попросила я, оборачиваясь на очередную развилку пещеры, понимая, что, чем дальше, тем меньше шансов, что смогу выбраться отсюда самостоятельно. И вот как-то совсем не по себе становилось, пусть я и знала ребят столько лет. Сейчас почему-то вдруг подумалось, что я осталась одна в лесу, хрен знает насколько далеко от цивилизации, в компании троих мужиков, один из которых вчера очень настойчиво пытался склонить меня к тому, чего я давать категорически не собиралась. И пусть один он всё же казался больше безобидным, но вот трое — как-то совсем другое дело. Трое захотят — и как не выкручивайся, а всё, что угодно сделают. Но я верила, что этого не случится.

И, как позже выяснилось — зря.

До зала мы добрались минут через двадцать. Пролезли через пару сужений, где дорога перепрыгивала слишком большие осколки скал, миновали несколько проходов, вырубленных прямо в толще породы, трижды помечали повороты на сложных развилках. Даже пересекли неглубокое озерцо, и я пожалела, что не надела шлёпки, и пришлось долго сначала разуваться, а потом обратно натягивать кроссовки. Благо, где-то рядом бил горячий источник, и вода оказалась приятно тёплая, а в середине даже почти горячая. Прям хоть ванну принимай!

«Кстати, вечером, может, и попробую, — подумала я. — А то из баклажки так себе душ, конечно, а в речке ледяная».

Зал, освещённый тусклым светом откуда-то сверху, оказался природным, и лишь впереди стена носила отпечатки рук человека, но по ней фонарик мазнул слишком быстро, и я не успела разглядеть подробнее, что там. Пахло затхлостью, но не так, как в коридорах, а чуть свежее благодаря щелям на поверхность. Впрочем, они точно были извилистые, потому что свет, проникавший внутрь, слишком тускло полз по стенам, хотя на улице царил знойный летний день с плавящим кожу солнцем во весь безоблачный голубой простор. Я поёжилась, поправляя толстовку, которую набросила сверху на майку и спортивные штаны перед вылазкой, и поняла, что не зря оделась потеплее.

Парни облегчённо выдохнули, повыключали фонарики и разбрелись по сторонам. Послышался пшикающий звук бутылки с пивом, а вслед — жадное глотание. Я поморщилась и достала из кармана толстовки бутылку с водой. И пока пила, отвлеклась на причудливые изгибы потолка и не заметила, как ребята меня окружили. Даже прослушала начало, но голос Женьки быстро вернул в чувство:

–…меня вот так. Я, знаешь ли, тоже человек. И не позволю, чтобы какая-то баба меня динамила вот так. Прихотливая какая, ёпт!

— Ч… что? — обалдела я, пряча бутылку.

— Что слышала, — проговорил кто-то из ребят. — Учить тебя будем.

— Что?! Учить?! — всё ещё не понимая, воскликнула я с недоумением, но внутри засвербел холодный страх. — Ребята, во-первых, как это вообще вас двоих касается? Лёха, Олеж, вы тут причём? Это наше с Жекой дело, а я ему ясно сказала, что я…

— Да поняли мы, поняли! — оборвал меня Жека. — Ты эти сказки давай другим рассказывай. Я наслушался уже! Весь пятый курс слушал, как ты по ушам своему бывшему этой девственностью ездила! — его тон зазвучал зло, будто он сам себя пытался раззадорить. — Только он-то терпила и нытик, а я, цыпа, по себе так же пройтись не дам, поняла меня? Я не для того тебя уже год обхаживаю и подарочки дарю, чтобы ты меня через хуй кидала каждый раз. Я тебе телефон подарил? Подарил. Я тебя в отпуск свозил? Свозил! Всё сделал со своей стороны, как вы, бабы, любите. Каждую неделю эти твои блядские свидания по ресторанам! Цветочки-хуёчки. Заебала уже!

Мне на лицо брызнула слюна, и я похолодела, понимая, что Жека окончательно распсиховался. А он продолжил под гнусные смешки друзей:

— Так что харэ ломаться! А то как подарки принимать, так она готова, а как по-нормальному отношения заводить, так нет, святая она, ты позырь на неё! Брезгливую из себя строит! Хотя вы все — шалавы, я вашу блядскую породу знаю. Раз попробуете, потом по хуям только скачете, не оттащишь! Так что нехуй мне тут…

— Женя, ты с ума сошёл, что ли? — наконец отмерла я. — Какой телефон?! Это ты свой старый, за который тебе потом моя мама половину стоимости перевела?! И отпуском ты нашу поездку в Воронеж назвал, что ли, когда мы твоего папу в суд отвозили? Ты вообще, что ли? Ты совсем?! И какие рестораны, Женя?! Мы в кафешку ходим чай пить, который по сто рублей. И я себе пирожные сама оплачиваю! Я вообще у тебя денег ни разу ни на что не просила! Женя, о чём ты вообще?! Ребята? Ребята, вы чего вообще все? Вы совсем, что ли, эй?!

Я почувствовала, что горло сводит судорогой, потому что меня обступили с трёх сторон, не давая сбежать, и Лёшка схватил сзади за локти, сводя руки за спиной:

— Та ты не бойся, мы тебя поучить! Тёлку дружбана не тронем, не ссы!

— Раздевай! — заржал Олег, и вдвоём с Жекой принялся стаскивать с меня толстовку, штаны, майку и бельё.