Бывшие. Последний шанс

Ольга Арунд, 2023

Кирилл Самсонов – случайный любовник, который не должен был узнать о беременности, но он узнал и теперь не намерен меня отпускать. Вот только я не собираюсь прогибаться под человека, который не может забыть бывшую жену.Какие бы грехи он не хотел искупить.Однотомник.

Глава 7. Олеся

— Нет.

Нет панике и душе, трусливо сбежавшей даже не в пятки, стремящейся покинуть это дурное тело.

И вот откуда страх? Что может сделать Самсонов, узнав о своём отцовстве? Подать в суд? Так как бы в нашей стране права отцов, конечно, закреплены, но так, в порядке бреда и на всякий случай. Заставить меня выйти за него? Вариант ещё бредовее первого. Пролезть в мою жизнь без мыла на придуманных правах?

Да.

Не знаю каким местом, но чувствую, просто так Самсонов не отвяжется. И, становящийся всё более победным, его взгляд это только подтверждает. А ещё руки, одна из которых уверенно касается щеки, а вторая приобнимает чуть выше талии.

Боится, что сдавит, и меня вывернет прямо на него?

Увы, похоже, что в его голове совсем другие мысли.

— От меня. — Трижды увы, но это не вопрос.

Нет вопроса и в торжествующей улыбке.

— Мелодрам пересмотрел? — Усмешка ненатуральная даже для меня, про Самсонова я вообще молчу.

Правда, молчу недолго.

Испуганный взвизг вырывается, когда этот припадочный всё-таки подхватывает меня на руки и кружит, даже не сбившись с дыхания.

— Скажи, что это мой ребёнок. — Остановка сопровождается моим головокружением и его шальной улыбкой. — Олеся.

— Самсонов, ты больной, — выдыхаю, обеими руками схватившись за его шею. — Отпусти!

— Скажи и отпущу.

Какая-то неадекватная радость в глазах только подтверждает, что в его голове сейчас в самом разгаре вечеринка у психованных тараканов.

— Самсонов, я не беременна и тем более не от тебя!

— Так не беременна или не от меня? — Он аккуратно ставит меня на ноги и, намертво переплетает свои пальцы с моими. — Поехали.

— Куда?

Вышедший за ворота, чтобы подышать, Саша хмуро на нас смотрит, и мне приходится идти вслед за Самсоновым.

— В город, ты же туда собиралась. — Такая сговорчивость напрягает даже больше откровенных подкатов. — Что предпочитаешь, заедем в Преображенскую за результатами твоего УЗИ или сделаем новое? У меня есть отличный знакомый гинеколог…

— Так, хватит! — Выдёргиваю я ладонь уже у самой двери машины. — Катись-ка ты, Кирилл Александрович, в пешее эротическое, со всеми своими домыслами, фантазиями и…

И всё.

Потому что уверенный поцелуй не способствует диалогу. Тем более, когда он такой. Жадный, чувственный, бескомпромиссный. Требовательный, словно Самсонов утверждает свои права на меня и моего ребёнка. Без прелюдий и уступок. На сбитом напрочь дыхании.

Одной ладонью зарывшись мне в волосы, второй он прижимает к себе. Не давая даже шанса на отступление. Зная, что после такого поцелуя жертвы обычно переходят к стадии «на всё готова».

Вот только я не жертва.

Звук хлёсткой пощёчины, стоит Самсонову отстраниться, до Саши не долетает, но у него зрение хорошее. У Самсонова тоже, но сейчас, по нехорошему прищуру и не скажешь.

Так и стоим, сверля друг друга взглядами, моим злым, его тоже далёким от радости.

Что, Самсонов, рассчитывал, что я растекусь и стану на всё согласной?

— Отпусти. — Весомо, и без страха великой и ужасной Самсоновской мести.

След удара краснеет пятном на его щеке, челюсти сжаты, а глаза испепелили бы меня, если могли. Интересно, это первая пощёчина или уже встречались в его жизни адекватные женщины? Вру, неинтересно. Хотя подозреваю, что не встречались и заранее поздравляю себя с дебютом.

Его ладонь на мгновение сжимает мою талию сильнее, чем нужно, но всё же отпускает.

— Поехали. — Глядя поверх машины, Самсонов открывает передо мной дверь.

Гордость это прекрасно, но мне нужно в город, а надежды на такси рухнули пятнадцать минут назад. И как теперь выкручиваться? Подумаю попозже, а пока второй раз за час сажусь в серо-бежевый салон с декоративной отделкой под дерево.

И даже успеваю махнуть Саше, всё ещё стоящему у ворот, перед тем, как Самсонов срывается с места. Триста шестьдесят лошадей, говорите? Чувствуется — по пробуксовке колёс, скорости мелькания домов и тому, как меня вдавливает в кресло.

Тошнота? Нет, не слышали.

— Решил самоубиться вместе со мной? — хмыкаю, когда двухтонная махина входит в занос. Управляемый, ага.

— Что ты, милая, — мне не нравится ни взгляд, ни интонация, — твоя безопасность для меня теперь приоритет.

— С чего бы это?

Заставить его остановиться или потерпеть Самсоновскую истерику до города? До которого такими темпами мы доедем минут за десять вместо обычных двадцати пяти.

— Ты носишь моего ребёнка.

Выезд на объездную, обгон и газ в пол. Хотя куда уж больше.

— Самсонов, не смеши меня. — Мой смех ему не нравится, как мне он весь. Но Кириллу Александровичу некогда — ему приходится, зло прищурившись, смотреть на дорогу. — Мало ли кто и от кого рожает. Ты что, всех своих любовниц так достаёшь?

— Только тех, кого хочу.

Без пафоса. Без лести. Без всего этого демонстративного.

Уже не зло, но всё ещё в крайней степени раздражения.

Не для того, чтобы смутить, соблазнить или ещё что. Просто потому, что да, хочет.

И предательский мозг посылает кучу мурашек по всему телу. Становится жарко, а в горле пересыхает.

И будь мы в ситуации, как два месяца назад, я бы плюнула на идиотские условности, но…

— Всё ещё?

Усмешка бьёт по самому больному — по его гипертрофированному эго, которое должно откинуть Самсонова на десять минут назад. Надеюсь, что ему всё ещё чертовски неприятно. Во всех смыслах.

Однако Самсонов молчит. Самсонов продолжает самоубийственные гонки с собственными воспоминаниями о пережитом унижении. А для такого мужчины, как он, отказ в подобной форме — стопроцентное унижение.

И повод отомстить величайшим невниманием.

Жаль только, что теперь между нами всё стало несколько сложнее. Хотя…

— Самсонов, а отомсти мне? — нагло предлагаю ему, стоит Самсонову сбросить скорость. Исключительно потому, что мы въезжаем в город. — Высади меня во-он на той остановке, громко выскажись на тему моей неблагодарности и от души хлопни дверью. Тебе полегчает, а я буду уверена, что доеду до работы.

— Это, по-твоему, месть? — Мимолётный взгляд и многообещающая усмешка. — Милая, есть варианты поинтереснее.

— А что, не мстить маленькой и слабой мне — слишком сложно для большого и ужасного Кирилла Самсонова?

Чего и стоило ожидать, он сворачивает в противоположную от нашего офиса сторону. Не критично и даже не особо страшно.

— Это ты-то маленькая и слабая? — хмыкает Самсонов и поворачивает куда-то вглубь района.

А потом ещё раз, и ещё. Даже мне, исколесившей весь город, здесь незнакомо.

— И куда ты меня везёшь? — Мой язвительный интерес его уже не трогает, а жаль. Эффекта от пощёчины хватило всего ничего. — В свою персональную Красную комнату боли¹⁰?

— Я должен знать что это?

Остановившись перед шлагбаумом, Самсонов поворачивается ко мне с иронично вздёрнутой бровью.

— Тебе бы пошло.

Не знаю, чего там добиваются его психованные тараканы, но мне не страшно. Даже смешно, учитывая предсказуемость пункта назначения.

— Саш, привет! Занят? — Отключившись от хэндс фри, звонит кому-то Кирилл Александрович. Подозреваю, что тому самому знакомому гинекологу. — Скажи своим, пусть пропустят, у меня сложность. — Последнее слово — откровенно ехидно. И что-то там ему отвечают, судя по доносящейся интонации, нелестное, но… — Я в курсе всех твоих профилей, открывай давай.

— Самсонов, ты всерьёз рассчитываешь, что я на это соглашусь?

Даже тыкать в раскинувшийся перед нами медгородок лень.

— А почему нет? — Отъехав на несколько метров назад, чтобы не загораживать проезд Скорым, поворачивается он ко мне. — Если я ради разнообразия окажусь неправ, обещаю, что мы видимся в последний раз. Неплохой для тебя вариант — останешься с контрактом, новым телефоном и без меня.

— А твоему раздутому эго не приходило в голову, что для этого мне необязательно соглашаться? Свободу воли у нас в стране ещё никто не отменял. — Хмыкнув, добавляю: — В плане прохождения медосмотра уж точно.

— Не приходило. — Самсонов сама невозмутимость. — А ещё не приходило, что от меня можно забеременеть и, что веселее, пытаться скрыть этот факт от меня же.

— Хочешь откровение? — Да достал уже! Отстегнувшись, я ставлю локоть на подлокотник и подаюсь к нему настолько близко, что становятся видны тёмные вкрапления в голубых глазах. — Мир не крутится вокруг тебя, Самсонов, — вкрадчивый шёпот, — и я не кручусь.

— Да, Саш. — Даже не думая отклоняться, отвечает он на звонок. — Еду.

Примечания

10

Из книги серии «50 оттенков» Э. Л. Джеймс.