Академия неконтролируемой магии

Ольга Арунд, 2022

Я приехал в академию стихийников с одной целью – вернуть магию и прежнюю жизнь, чего бы это ни стоило. Правда, не ожидал, что цена окажется так высока. Смертельные ловушки, убийства, нападения на студентов и она – самая опасная стихийница в академии. Та, кого винят в происходящем и боятся одновременно.И именно с ней я должен договориться, чтобы получить шанс снова обрести магию. Вот только стоит ли это того? И успею ли я, если настоящий убийца уже идёт по моему следу?Цикл "Империя Оришан", книга 2

Глава 4

Бешенство отпустило на третьем пролёте лестницы. На четвёртом включился мозг, на пятом пришло понимание, что это очень плохая мысль. В коридоре я почти остановился, но рука уже рывком распахнула дверь приёмной.

— О, Рик, чай ещё в силе… Рик!

Поздно — пара мгновений отделяло меня от ректорского кабинета, так что и обаяние, и возмущение Аламеды пролетело мимо.

— Что-то случилось, профессор Шалинберг? — Оттельберг невозмутимо поднял взгляд от бумаг.

— Согласно академическому уставу куратор может отказаться от подопечного, если считает, что принесёт больше вреда, чем пользы. — Вежливая улыбка, спокойный тон. И ни капли ярости, что кипела сейчас внутри. — Полагаю, что для лиерры Киндерен кураторство боевого мага будет особенно тяжело и прошу назначить мне другого подопечного.

— Другого? — задумчиво подвигал челюстью Оттельберг. — Другого…

Он вышел из-за стола, прошёл к стоящей тут же картотеке и открыл один ящик.

— Почему вы решили, что кураторство будет в тягость? — Старик обернулся на мгновение, а после открыл другой ящик.

— Меня посвятили в историю лиерры. Гибель родителей, уничтожение приюта и последующие события не могли на отразиться на её отношении к боевым магам.

— Но вы же не маг, — напомнил Оттельберг. Как будто об этом можно забыть.

— Поэтому я и считаю, что для лиерры подойдёт кто-то, не связанный с боевыми магами и более сильный.

Рианы, кто бы знал, чего мне стоило договорить! Без пауз, в прежнем тоне. Чувствуя, как сдались лёгкие, не давай сделать новый вдох.

Более сильный.

Да хотя бы просто сильный, потому что при самом плохом раскладе истерику стихийницы с тремя дарами мне не остановить, даже обвешавшись с головы до ног бериллом. Страх? Нет, страшно было за Аурелию, здесь всего лишь желание выжить.

— Раз вы так думаете… — Оттельберг достал несколько личных дел из разных ящиков и вернулся за стол. — Конечно, у нас есть ещё студенты, которым нужно кураторство. Прошу, профессор Шалинберг, выбирайте. — Он щедро указал на пять досье, лежащих на столе.

Хотя бы кто-то из них должен быть лучше, чем лиерра Киндерен.

Бегло просмотрев первую папку, я взял вторую. Потом третью. Потом поднял взгляд на дружелюбного Оттельберга и в оставшихся двух обратил внимание лишь на одну строчку.

Да он издевается!

— Кого выбрали? — с искренним участием спросил старик. — Эдмонд Клобберг, кстати, неплохой вариант, да и приехал сюда сам. Опять же, учится он очень и очень…

— Ему пять.

— Тем легче, — обрадовался Оттельберг. — В этом возрасте они ещё умеют слушать и слушаться. Но, если не хотите Клобберга, как вам Мелисса Крикс?

Лиерре Крикс было семь. И она оказалась самой старшей из них всех.

— Подозреваю, что вы ещё не успели ознакомиться со всей территорией академии и не знаете, что за основными корпусами в отдалении стоит ещё один. — Я поднял взгляд на Оттельберга. — Там учатся студенты, которым ещё не исполнилось десяти лет. Уверен, любой из них с радостью станет вашим подопечным.

Я смотрел на старика, он на меня, и мы оба понимали, что выбора нет. Потому что воспитать группу в полном составе и ничего за это не получить — фокус, там недоступный. С детьми же, которые едва вылезли из колыбели, придётся нянчиться сутками, а это точно не мой уровень.

— Так что, кого из них обрадовать? — Оттельберг кивнул на личные дела. — И, раз вы прочитали академический устав, то должны знать, что не можете отказаться от кураторства, не потеряв работу.

В курсе.

— Никогда не сомневался в вашей компетентности, — едва склонил я голову. — Вы выбрали лучшую кандидатуру. Благодарю за заботу.

Последнее — с изрядной долей ехидства, но что с того, если Оттельберг вовсе не скрывал насмешки, бросая мне в спину:

— Обращайтесь в любое время.

А вечером грянул гром.

«Вестник Оришана». Первая полоса. Оскант.

Бросив взгляд на Арека, трясущимися руками открывшего статью, я с усмешкой продолжил ужин. Значит, император с Оллэйстаром пошли ва-банк. Почему? Кроме двух интриганов не узнает никто, но причина точно была.

Потому что минерал, способный лишить не всей, а только стихийной магии оказался у них в руках задолго до сегодняшней статьи. Если верить письмам Аурелии, которая лично во всём этом участвовала, они вскрыли шкатулку и достали оскант ещё в начале года, сразу после казни советника. Того самого Джакобо Эвилонберга, который был дядей императора, главой имперской канцелярии, женихом Аурелии и магом, последние пятьдесят лет расшатывающим трон под императором.

Но предателя поймали, заговор раскрыли, а всех участников казнили прилюдно, впервые за всё время правления Лориана III. И пусть в своих письмах Аурелия не говорила всего, но мне хватало её намёков, того, что узнавал дед и собственных мозгов, чтобы понимать, что грядёт что-то серьёзное и во главе этого что-то стоит император с Оллэйстаром.

Удивительно, кстати, что, наполненные виной и горечью, письма Аурелии до меня всё же доходили. Оллэйстар не знал о нашей переписке? Или считал, что нет причин беспокоиться? В любом случае её послания, даже самые нейтральные, разрывали в клочья всё моё показное равнодушие. Поэтому на предпоследнее её письмо я ответил резко и определённо, а на последнее не ответил вовсе.

И сейчас это жгло даже больше потери магии.

— Ты… ты… ты видел? — заикаясь и теряя очки, Арек протянул мне газету. — Это… это же…

О да, Лориан III знал, как и что объявлять.

«Невероятная удача», «ценой жизни преданных магов», «шанс для всех нас» — страница пестрела высокопарными лозунгами, и стихийники верили. Гробовая тишина столовой то и дело разрывалась судорожными вздохами, не верящими восклицаниями и атмосферой общего восторга. Наивные.

— Видел, — бросив взгляд на страницу, я отпил кофе.

Обойтись бы отваром, но бессонница мне ещё пригодится — навешанное кураторство обязывало хотя бы сделать вид, что я пытаюсь помочь девчонке Киндерен. Мне нужно время, а, значит, придётся придумать, как общаться с лиеррой так, чтобы Оттельберг не смог придраться. Иначе с таким отношением он воспользуется первой же промашкой и вытурит меня из академии.

— Ты не понимаешь? — едва не подпрыгнул на месте Арек. — Это же шанс для всех нас! Шанс избавиться от ненависти и предвзятого отношения к стихийникам! Шанс для них на нормальную жизнь!

То есть наивные тут не только безголовые студенты?

— Как думаешь, почему сейчас? — хмыкнул я. — Почему император объявил о находке не вчера, не месяц назад, а сегодня и так? Чтобы новость точно не пропустил никто из жителей империи.

— Так ведь нашли, — растерялся Арек. — Смотри, «стараниями умнейших умов империи и ценой жизни нескольких преданных магов был извлечён оскант — минерал, который станет спасением для стихийных магов и всей империи».

— Ага, — усмехнувшись, я обвёл саркастичным взглядом гудящий зал, — достали и сразу побежали строчить статью. Не проверив возможности камня, не проведя опытов, не выбирая лучший момент. — Арек смотрел на меня так наивно, что я ощутил себя разрушителем детских мечтаний. И снова усмехнулся. — Не смеши, ты же умный и не мог поверить во всю эту чушь.

— Хочешь сказать, вестник врёт? — он обвёл несчастным взглядом восторженных студентов, которые не могли говорить ни о чём другом. Как же, для многих это шанс выйти из тюрьмы, для вида названной академией. — Но как же они? Они же дети, они будут надеяться на спасение…

— Никто не может спасти их, кроме них самих. — Я поднялся. — И чем раньше они это поймут, тем всем будет легче.

А утром меня ждал сюрприз.

Во-первых, все четырнадцать студентов группы И-666 почтили своим присутствием моё занятие. Во-вторых, все они сидели на своих местах и поднялись при моём появлении. И в-третьих, выражения лиц у них были мрачными, а взгляды не выспавшимися, что особенно грело душу.

— Итак, начнём заново? — Не открывая журнал, я присел на преподавательский стол и обвёл по очереди всех студентов.

Лиерры опустили глаза, льерры вызверились бы, но групповой приступ ушной болезни поставил мозги на место. Не факт, что надолго, но радовало даже это. И только Аделин Киндерен не подумала отрываться от своих записей.

Интересно, ей уже сообщили о кураторстве?

— Меня зовут профессор Рикард Шалинберг, я с отличием окончил Академию контролируемой магии по боевой специальности и у вас не хватит фокусов, чтобы меня впечатлить. — Я с ухмылкой остановил взгляд на том самом квадратном маге земли. — Имя.

— Томас Брабург, — скривился льер, но ответил, а это уже половина успеха.

По аудитории прошла дрожь, рядом со мной вздыбился каменный пол.

— То есть всё так плохо? — хмыкнул я.

— Аудитория С-183, неконтролируемый стихийный выброс, уровень опасности четвёртый. — Передо мной возникла Малин и, отчитавшись, пропала.

Четвёртый это самый безопасный? Судя по тому, что удалось изучить за две ночи — да.

— Льер Брабург, вы не в состоянии контролировать свою неприязнь? — поднял я бровь. Брабург закономерно отмолчался. — Ла-а-дно. Кто здесь ещё меня ненавидит?

Не ожидавшие вопроса, студенты переглянулись. Все, кроме Аделин Киндерен, чьего царского внимания мы явно не заслуживали.

— Смелее, — скрестил я на груди руки. — Или после первого занятия у вас поубавилось храбрости? Не думал, что расхваленные стихийники такие трусы…

По каменному полу пошли трещины, ураган сбросил со столов тетради и двумя воронками направился ко мне, шкаф с книгами загорелся в мгновение и сразу весь.

— Аудитория С-183, неконтролируемый стихийный выброс, уровень опасности третий.

Интересно, что тогда входит в первые два.

И есть вероятность, что такими темпами я это узнаю. А пока я рассматривал студентов, не отвлекаясь на бушующие за защитной сферой стихии. Студенты… интриговали. Кто-то обхватил голову руками и изо всех сил сцепил челюсти. Кто-то отрешённо смотрел в никуда, как лиерра на втором ряду, а в её глазах тем временем бушевало пламя. Кто-то пытался меня утопить, водя руками, но хилая волна не поднялась выше подошвы ботинок. Не поднялась бы, если бы смогла преодолеть сферу, наколдованную дедовским артефактом.

В общем, цирк он цирк и есть.

— Полегчало?

Не знаю, чего они ждали, но точно не насмешки. Потому что, напоровшись на неё и на отсутствие страха, все эти их ураганы, землетрясения и пожары вдруг потеряли ориентиры и утихли сами собой за несколько секунд.

— Мне одному кажется, что силу стихийников сильно преувеличивают или вы тоже прочувствовали? — издёвку они тоже прочувствовали, но половина бессильно откинулась на спинки стульев, часть побледнела, а остальные зло сверкали глазами и только.

— Все аудитории в академии покрыты тонким слоем толчённого берилла. — И снова этот голос. — Это ограничивает наши силы и служит гарантом безопасности. Профессор, — с ехидной насмешкой добавила Аделин Киндерен, встречаясь со мной взглядом.

— И насколько ограничивает?

— Вполовину точно, — пожала она плечами и равнодушно вернулась к своим записям.

То есть эти безголовые студенты всё же опасны? Или нет?

Настоящих стихийных магов я видел — отличившихся пяти и шестикурсников боевого факультета брали в рейды и ищейки, и боевики. Может, поэтому и не пугали эти жалкие потуги — те, которые настоящие походили на рианов, если бы тем вдруг вздумалось вернуться в наш мир для того, чтобы его уничтожить. Ярость, безумие, смерть — вот всё, что читалось в глазах тех, кто больше не мог контролировать ни себя, ни свою магию.

Эти тоже не могли, но считать их опасными?

Хмыкнув, я задумчиво постучал пальцами по столешнице.

— Малин. — Вот уж кто не разочаровывал, так это яркий и тёплый шарик. — Найди нам свободный полигон.