Академия неконтролируемой магии

Ольга Арунд, 2022

Я приехал в академию стихийников с одной целью – вернуть магию и прежнюю жизнь, чего бы это ни стоило. Правда, не ожидал, что цена окажется так высока. Смертельные ловушки, убийства, нападения на студентов и она – самая опасная стихийница в академии. Та, кого винят в происходящем и боятся одновременно.И именно с ней я должен договориться, чтобы получить шанс снова обрести магию. Вот только стоит ли это того? И успею ли я, если настоящий убийца уже идёт по моему следу?Цикл "Империя Оришан", книга 2

Глава 2

Этим вечером выйти из комнаты всё же пришлось — во-первых, ужин никто не отменял, во-вторых, большого выбора у меня не было. Неизвестно, сколько придётся здесь проторчать, а, значит, неплохо бы обзавестись новыми, и полезными знакомствами, помимо нагловатой Аламеды Алкур. Кем-нибудь достаточно умным, чтобы многое знать об академии стихийников и достаточно вежливым, чтобы не задавать лишних вопросов.

Пока задача представлялась даже сложнее сдачи практических выпускных экзаменов без какой-либо магии.

Увы, в академии стихийников переходами между корпусами не озаботились и пришлось выйти из преподавательского общежития, обойти главное здание академии и пересечь большой двор со скамьями, небольшими фонтанами, работающим несмотря на выпавший снег, и любопытными студентами.

Хотя, справедливости ради, студент был только один. Студентка. Очень странная студентка. Успев походить по академии, утрясая бытовые вопросы, я заметил их форму — ту же, в которой встречал меня маг у ворот. Тёмная удлинённая рубашка с высоким воротом, плотно сидящие брюки, высокие сапоги и ремень с бляшкой, на которой изображалась эмблема факультета — горы, капля, пламя или спираль в зависимости от стихии.

Эта девчонка была другой.

Первым делом в глаза бросался защитный костюм из кожи укавираса¹ цвета тёмного изумруда — облегающие, как вторая кожа штаны и куртка, ворот которой доходил до самого подбородка. Почти такой же костюм, как мой для тренировок, только зачем он ей? Сапоги из того же материала поднимались выше колена, а подобие юбки — кусок плотной ткани, соединяющийся на поясе, там, где должна крепиться пряжка с эмблемой факультета, только усиливал странное впечатление.

Но и это не всё — руки стихийницы скрывали перчатки, а волосы… я прищурился и вгляделся внимательнее, думая, что показалось. Тёмные и длинные, с синими и красными прядями, они развевались на ледяном ветру. И казалось, что отвратная погода не беспокоила её вовсе — девчонка улыбалась какой-то мягкой и тёплой улыбкой. С этой же улыбкой она сняла перчатку и коснулась земли.

Они тут все сумасшедшие.

Покачав головой, я продолжил путь ориентировочно в столовую, но по земле под моими ногами прошла едва заметная дрожь. Взгляд помимо воли метнулся к стихийнице.

Перчатки снова скрывали обе её руки, а перед студенткой покачивался на ветру ярко-красный бутон розы, которого ещё мгновения назад не существовало.

Столовая оказалась огромной. Нет, не так — она была гигантской, раз в пять больше нашей академической. И выглядела во столько же раз безумнее.

Надежда, что стихийники хотя бы за столом вели себя прилично, не оправдалась — вокруг царил всё тот же гвалт, шумный смех и всё те же стихии. Губы сами собой презрительно скривились.

Одним только стаашем, даже не пользуясь магией, я обезвредил бы как минимум нескольких из тех, кто сейчас ерошил ветром волосы соседей по столу, баловался с маленькими земляными человечками и кипятил отвар в собственном бокале. Рука дёрнулась к поясу, где последние шесть лет висел жезл — главное оружие боевого мага, но… на мгновение сжав руку в кулак, я выдохнул и пошёл по проходу.

Да, учили нас отлично.

Видишь стихию? Сначала бей, а потом думай. Стихийника? Сначала скрути, а потом решай безумный он или может контролировать собственную магию.

Хмыкнув, я продолжил идти к возвышению со столами преподавателей.

Чувствовал ли взгляды в спину? Ещё как — преимущественно любопытные, но это пока. Слышал ли шёпот? Не без этого. Не таясь, разновозрастные студенты перешёптывались, гадая, кого им подбросили на этот раз. Зато преподаватели смотрели без восторга, точно зная, какие проблемы принесёт им моё назначение.

Я тоже знал — они боялись. Оттельберг — того, что меня подослали ему специально — отыскать все грязные академические тайны и сверить расходование императорских денег с присланными им отчётами. Остальные — реакции студентов, когда они поймут, что я не в теории, а очень даже на практике могу угомонить любого из них.

Интересно, сколько потребовалось бы времени, чтобы обезвредить ту лиерру во дворе?

Выделялись во всём этом безумии лишь двое — профессор Труберг, которая смотрела на меня с явным неодобрением и пришибленный, пытающийся стать незаметным, молодой маг за дальним столом.

— Дорогие друзья. — Со своего места поднялся Оттельберг, оглядывая зал отеческим взглядом. — Рад представить вам нашего нового преподавателя по контролю над стихиями — Рикарда Шалинберга.

Встав рядом с ректором, я повернулся и одарил зал бесстрастной улыбкой.

— Профессор Шалинберг — блестящий выпускник Академии контролируемой магии, — продолжил Оттельберг, когда стихли жидкие аплодисменты. — Боевой маг, не раз заслуженно отмеченный руководством своей академии.

По столовой пронеслись шепотки, студенты переглянулись. За спиной послышался смешок.

— И я искренне уверен, что невероятные успехи в боевых дисциплинах помогут профессору Шалинбергу установить тёплые и доверительные отношения с каждым из вас.

«Каждый» заметно помрачнел, я же продолжил слушать о своих достоинствах, за которые меня уже ненавидела половина академии.

— Некоторые личные магические обстоятельства заставили профессора сменить род деятельности, и я надеюсь, что вы отнесётесь к этому с пониманием, а профессор Шалинберг легко вольётся в нашу академическую семью. Добро пожаловать в Академию неконтролируемой магии!

Оттельберг повернулся ко мне с самым доброжелательным выражением лица. Я с понимающей усмешкой пожал крепкую старческую руку.

— Благодарю за гостеприимство. Уверен, что мы окажемся полезными друг другу, — повторил я его слова в кабинете.

Особенно Оттельберг — мне.

— Наверняка, — нервно улыбнулся ректор, правильно истолковав мои слова.

В последний раз бросив взгляд на мрачных уже студентов, я направился к столу. Единственное свободное место оказалось у того самого молодого профессора — если остальные разместились группами по четыре, он сидел в тоскливом одиночестве.

— Рик Шалинберг, — кивнул я, садясь рядом.

— Арек Вердебург, — дёрнулся он и едва не уронил со стола вилку. — Профессор Арек Вердебург, основы самопознания.

— Рад, — кивнул я, чувствуя на себе тяжёлые взгляды стихийников. — Кажется, я слышал ваше имя прежде.

— Имя? Ах, да. Да, конечно, — всплеснул руками Вердебург и всё-таки смахнул прибор со стола.

Извинился. Залез с головой под стол. Судя по звуку, с силой приложился о столешницу с той стороны. Сдавленно выругался. Вылез весь покрытый красными пятнами. И извинился ещё раз.

— Я… я преподавал в Академии контролируемой магии. Сначала практикантом, потом профессором, потом перешёл на боевой факультет, но почти сразу перевёлся сюда.

— Возможно, поэтому мне и знакомо ваше имя. — Вообще ни разу, зато есть шанс сойтись на почве давнего знакомства и выяснить что-нибудь важное.

— Можно Арек и на «ты». — Он протянул узкую ладонь с длинными пальцами.

— Рик. — Я ответил на рукопожатие.

Взгляд сам собой метнулся к ректору, который одной вступительной речью настроил подопечных против меня. Нелюбовь стихийников волновала мало, но в условиях почти полного отсутствия магии проще работалось бы с нейтрально настроенными студентами.

— Оттельберг от тебя не в восторге, — осторожно заметил Арек и смутился, когда я перевёл на него взгляд. — Представляя новеньких, он обычно ограничивается именем и должностью.

— Это взаимно, — хмыкнул я. На тарелках появилось овощное рагу и мы взялись за приборы — Арек за уроненный нож. — К счастью, любовь к начальству не входит в мои обязанности.

— Теперь и с любовью студентов будет сложно, — вздохнул он и подался вперёд, понижая голос: — Большую часть из них поймали и доставили сюда боевые маги — некоторых в антимагических ошейниках, некоторых обездвиженных заклинанием стазиса. И они всё помнят.

— Обойдусь без любви, я здесь не за этим.

Мне бы только найти способ вернуть магию и продолжить защищать империи от стихийников, а не учить магов, которые могут рехнуться в любой момент.

— А зачем? — Широко распахнул глаза Арек. Я усмехнулся.

— Учить, а для этого вполне достаточно страха. — И дедовских артефактов.

Снисходительно улыбнувшись, я, наконец, посвятил всё внимание своей тарелке.

Следующим утром идти по коридорам академии оказалось привычным — они мало чем отличались от коридоров нашей академии. Те же каменные стены, те же магические светильники, разве что пол у нас не подрагивал, в то время как здесь ноги то и дело чувствовали лёгкую вибрацию.

Страха не было. Не ощущалось даже волнения перед первой в своей жизни лекцией. Потому что у меня была цель? Может быть. А может быть из-за того, что впервые за пару месяцев на браслете светился синий камень — очень давно во мне не было столько магии. По сравнению с прошлым резервом — капля, по сравнению с вчера — бескрайнее магическое море.

— Доброе утро, студенты. — Никто из тринадцати присутствующих стихийников не пошевелился, продолжая заниматься своими делами.

Хмыкнув, я дошёл до стола и открыл журнал.

— Лиерра Ширкан? — Тишина. — Льер Брабург?

Студенты продолжали обсуждать знакомых, смеяться и сидеть прямо на столах. Бунт? Смешно.

— Малин. — Не зря я полночи знакомился с правилами и уставом академии. Передо мной возник призрачный искрящийся шар диаметром с локоть. — Отсутствующие и освобождённые в группе И-666.

— Все четырнадцать студентов допущены к занятиям, — отозвался привязанный к академии ещё на этапе строительства дух.

Был ли он душой, которая добровольно принесла себя в жертву? Не осталось ни одного некроманта, чтобы это узнать, но жизнь преподавателям Малин облегчала ещё как.

— Прекрасно, тогда пригласи к нам лекарей, уважаемые студенты заразились ушной болезнью, требуется лечение.

— Слушаюсь, — мелодично пропел дух и испарился.

Слышащие меня студенты напряглись, но продолжили делать вид, что меня здесь нет. Хмыкнув, я присел на стол и скрестил руки на груди.

Разноцветные шевелюры, громкий смех, обилие звенящих украшений или их полное отсутствие — студенты группы И-666 выглядели как шуты из гастролирующего шапито, и вели себя также.

Это просто они ещё не знали, какую редкостную дрянь заливали в уши от ушной болезни. Я знал. Пришлось как-то прочувствовать на себе, так потом ещё два дня уши горели изнутри и чесались так, что проще было их обрезать, чтобы не мучиться.

Вот только Малин сказала о четырнадцати студентах, а передо мной строили из себя самых умных тринадцать.

Ещё раз внимательно пересчитав ничего не подозревающих стихийников, которые разошлись до того, что в воздухе появились огненные силуэты, я обратился к углам.

Да не может этого быть.

В самом дальнем и тёмном углу аудитории сидела лиерра из двора — та самая, что вырастила розу за несколько коротких мгновений. Глубокой осенью. Посреди снега. Сквозь каменную брусчатку. И сейчас она сидела, рисовала что-то карандашом и не обращала на мир вокруг никакого внимания.

— Профессор Шалинберг? — Дверь открылась, вошёл лекарь в белом халате. Яркий лекарственный аромат поплыл по аудитории, привлекая внимание студентов. — Лекарь Ниррет Тьерк.

— Прошу вас, лекарь Тьерк, приступайте. — Я махнул рукой в сторону забеспокоившихся студентов.

— Вы уверены, профессор? — осведомился высокий и крепкий Тьерк, доставая из кармана флакон с лекарством.

— Ничем мы не больны, — мрачно басом отозвался квадратный и массивный стихийник с эмблемой факультета земли на пряжке. — Профессор неправильно всё понял.

— Вы же знаете, — игнорируя льера, обратился я к лекарю, — главный признак ушной болезни — выборочная глухота и сыпь по краю ушной раковины. Глухоту я могу подтвердить, а высыпания вы можете проверить сами.

Вот только десятью минутами раньше, накладывая прицельное заклинание сыпи, я метил в группу из тринадцати студентов, не зная о наличие ещё одной лиерры.

— Студенты, прошу по одному подходить ко мне, ушная болезнь не шутки. Или хотим совсем лишиться слуха?

Лекарь Тьерк с моего разрешения поставил небольшой саквояж на преподавательский стол, в то время как я отошёл, привалился плечом к стене и ироничным взглядом провожал каждого из самых умных. Естественно, всех с очень специфической сыпью.

Не надо злить боевого мага. Особенно, если у него отличный диплом и лекарское дело в качестве факультатива.

— Лиерра Киндерен. — Тьерк поднял взгляд на ту самую студентку. — Будьте добры, — и красноречиво указал на место перед столом.

— Я не больна, — неожиданно глубокий и мелодичный голос заставил вскинуться и рассмотреть лиерру внимательнее. Проблема, учитывая, что её угол и, правда, оказался тёмным.

— И всё же, — улыбнулся Тьерк и, раздражённо выдохнув, лиерра Киндерен поднялась с места.

Самое удивительное, что за её высокомерным спуском наблюдал не только я. Вся группа следила за одной отдельной взятой студенткой, словно они впервые её видели. Больше того, маг земли, который решил, что не только самый умный, но и самый здоровый, вовсе отодвинулся, когда она проходила рядом.

— Прошу вас, лиерра, откиньте волосы.

Какое-то хитрое движение затянутой в перчатку руки и длинные разноцветные локоны в мгновение стянулись в пучок на затылке. Такой же, как носила Аурелия во время лекций.

Тряхнув головой, я отогнал странные мысли.

И, естественно, лиерра Киндерен стала единственной здоровой студенткой в этом помещении.

— Что же, лиерры и льеры, — покачал головой лекарь, — к моему большому сожалению, профессор Шалинберг прав — вы заражены. Сейчас каждый из вас снова подойдёт ко мне для того, чтобы закопать в уши это лекарство. — Тьерк поставил перед собой флакон с тёмной смолянистой жидкостью. — Кто будет первым?

Главная особенность ушных капель состояла в том, что нужный эффект приходил не сразу. И, с ухмылкой наблюдая за студентами, которые думали, что легко отделались, я точно знал, что сегодня на обеде мы не досчитаемся группы И-666.

Всех, кроме лиерры Киндерен.

Примечания

1

Укавирас — червяк, наподобие змеи. Не агрессивен, не ядовит, огромен. Шкура лёгкая и прочная, идеально подходит для изготовления защитной одежды и формы.