Если проткнуть глобус. Том 1

Ольга Анатольевна Гронская, 2023

Удивительная история одного кругосветного путешествия, которое, вопреки здравому смыслу, совершили две, танцующие танго, без башенные подруги не самой первой молодости. Пресекшие за восемь месяцев все меридианы, неоднократно попадая под эффективно обучающую уму-разуму "раздачу" судьбы, путешественницы успели вернуться домой за несколько месяцев до начала пандемии, кардинально переменив взгляды на многие привычные вещи. И наверное, нет таких вопроса, страхов или сомнений, которые живут в душе каждого потенциального путешественника, которое мы бы не разрешили на собственной шкуре. Но как же это классно набить шишек и позволить всему случиться, пустить приключения в свою жизнь. – А какая главная мысль, что ты хотела донести до читателей? – Что «потом» не бывает.

None Глава1 На низком старте

Сначала мы считаем, что освещать кругосветку, как положено серьезным путешественникам, лучше сразу в четырех сетях: В Контакте, в Инстаграмме, в Ютубе и местной газете. Чего там сложного — лепи да лепи. Мы еще не подозреваем, что даже просто писать регулярно в ВК окажется до предела загружающей ношей, но это потом, а пока мы, высунув языки, слушаем платные курсы, как раскрутить канал в Ютубе без затрат, и думаем, как обозвать группу в ВК. Одновременно я ваяю тонкий проникновенный рассказ для первого поста, млея от красоты изложения и значимости материала.

Вот он — первый рассказ!

Путешествие — оно что?

Оно путешествие и есть — шествие по пути. По какому? А по «такомуименнотебеподходящему» пути, который нагрезился еще в детстве под влиянием книг и кино о путешествиях. И папой обозначился, что: «Надо когда-нибудь Южный Крест своими глазами увидеть». На небе. Ночном, конечно.

Это созвездие такое, видимое только в Южном полушарии. И что, когда смотришь на звездное небо того полушария, испытываешь шок от того, что оно совсем другое, будто ты в другом измерении.

«Конечно, — добавлял папа, — это если ты знаешь наши северное небо с созвездиями, если — нет, то и шока никакого не будет, звезды как звезды, смутное ощущение что чего-то не так и все». Древние мореплаватели в ориентации по звездам здорово разбирались — там вопрос жизни это был. Вот у кого онемение, наверное, было так онемение. Шока с онемением хочется. Карту звездного неба с переменным успехом мусолю со второго класса. Сейчас надо подновить в голове, а то вдруг не проймет?

Хочу на Огненную Землю, потому что если проткнуть глобус насквозь, то стержень выйдет примерно в том районе. Сейчас еще дополнительно прикидываю: «Интересно, как я там буду себя чувствовать — так же противно как в очень высоких северных широтах нашего полушария (Дудинка, привет!) или наоборот — это будет кайфовое место?»

В общем надо посмотреть, как там люди кверху ногами ходят!

Антарктида — это по факту — просто НАДО и все. Пингвины ждут. Согласна на все, только бы попасть задешево. Задорого любой дурак съездит. А у меня весь бюджет путешествия немного меньше, чем прокатиться на лайнере к Антарктиде. Случаи наглого путешествия в «прихватку» за пятьдесят баксов историей зафиксированы. Может и нам повезет. Правда, говорят, оказию ждать приходится долго. В общем, посмотрим. Как получится. Так-то мы фартовые.

А…чуть не забыла — еще одна из самых главных причин уйти в путешествие!

Вам когда-нибудь хотелось из лета попасть опять в лето? Вот когда наступает эта вялотекущая темно-коричневая слезливая осень? Мне — да. Я даже в детстве представляла, что можно каждый год перемещаться из одного полушария в другое и всегда ловить весну. Люблю я ее. Как там у Ободзинского: «И в-е-е-чная ве-е-сна-а-а-а».

И хотя я сейчас зиму тоже жалую, уже лет, наверное, пятнадцать как люблю. Из-за катка и потому что чисто-чисто и благостно, но детское желание — чтоб осенью умотать в южное полушарие и опять почувствовать тепло и преДверие лета, вах!! Очень помню.

И мы удираем туда. Похоже, настала пора. Найти дверь в лето.

Мы решили отыскать ее в кругосветке, потому что если уж половину пройдем, то почему по пути назад и остальные меридианы не пересечь в погоне за манящим, чего мелочиться-то?

В пути будем вести блог. Вместе идти легче.

И так, кто с нами?

Ваши Винни Пух Гронский и Пятачок Маракулин

Вроде бы ничего получился?

Блог решаем назвать «Куда идем мы с Пятачком». По-другому никак. Во-первых, по телевизору в момент обсуждения вдруг показывают мультик про Винни Пуха,…а во-вторых, мы только что разглядели наши, недвусмысленно намекающие о сытной жизни, не вмещающиеся в аватарку изображения на фотографиях.

Тараканчики

Анекдот из сетей

Стою у плиты, готовлю, не ругаюсь, песенку мурлычу и улыбаюсь немного. Подходит муж, внимательно смотрит на меня, потом легонько стучит коготышкой пальца по моей голове и говорит:

—Тук-тук, тараканчики? Вы что, сдохли?

Ой, мамочки!

Это же невероятно сколько страхов, непоняток, незнаний, предрассудков и прочая всплыло на поверхность перед поездкой, как мусор после шторма. И все это надо освоить, утилизировать, переварить и решить в скоростном режиме за полгода.

Про лекарство

Вот есть у меня такая примета, что если с собой возьмешь все лекарства, какие считаешь нужными, на всякий случай, то они точно не пригодятся. Но брать надо. Иначе потребуются. С такой точки зрения я и начинаю собирать «оберег».

Все-таки это разные вещи, когда ты путешествуешь в двадцать лет к нашему Черному морю на месяц и когда, как там помягче… э-э-э…в трам-пам… в перезрелом возрасте, вокруг шарика и почти на год.

В плане «что с собой взять из лекарств, если вдруг…».

Перечень для поездок в двадцать с небольшим лет:

–от поноса,

–от отравления,

–от температуры на фоне простуды, от головной или травматической боли,

–бинт, йод, стрептоцид, лейкопластырь, презервативы.

Все это можно купить в простой аптеке черноморского побережья Кавказа. Если чего. Когда за пятьдесят и в кругосветку, то… надо ВСЁ!:-

— от задницы, от передницы, для ливера профилактика,

— для наружного применения — если облезло, натерло, разъело, вылезло, расчесалось, растянулось, порезалось или просто треснулось обо что-то больно с размаху и теперь синяк,

–для внутренних, если отравление, несварение, желудку просто больно и жрать не можешь,

–для сердца поддержка — мой крест дорогостоящий после осложнения, иначе, фиг тебе, а не нагрузки,

–биотики, антибиотики, пробиотики, пребиотики, идиотики, впрочем, это кажется уже обо мне самой,

–мази заживляющие, когда в тропиках раны гниют,

–всякая хрень, которая дома ещё осталась и пропадет, если не съесть или не измазать вовремя,

–клеящие, обматывающие, прокладочные, антисептические, обеззараживающие,

— от простуды, включая капли в нос и в ухо, от аллергии.

И наконец:

–от поноса, от запора, температуры на фоне простуды, бинт, йод, стрептоцид, лейкопластырь.

«Хорошо презервативы не нужны», — радуюсь я послаблению. Потому что, как человек, приветствующий воздержание, от беспорядочных утех давно отказалась, здоровье дороже, а порядочные так чего-то и не материализовались. Хоть тут экономия.

Нужно все, потому что злобный, такой весь умный голос нашипывает: «Если «чего» случится, то некогда будет бегать по аптекам! Так и сдохнешшшшь ночью!!».

Смерти не особо боюсь, но по глупости неохота.

И ночью тоже неохота.

В общем, я здраво предполагаю, что в подобном случае ночного «прихода счастья» вдали от нашей родины, может вообще не оказаться аптек рядом или того, чего надо, в них. Или не объяснить на иностранном языке, без знания латыни. Потому что товарные названия могут меняться. И дорого наверняка там будет.

Короче, изучив список, я пытаюсь прикинуть чего убрать можно. Ничего не получается, только если добавить.

Исходя из выше озвученного, методом научного «тыка» определяю, что лекарства и сопутствующие надо «вешать в граммах», то есть брать по весу, и где-то не больше кило двести, кило четыреста.

— Уж, если чего не хватит…, то как-нибудь — пытаюсь примириться с поджидающей жестокой действительностью, — Не в пустыню же едем африканскую. Да?

Мне все кажется, что именно туда, хотя Африка в наш нынешний забег по планам не входит.

Про чемодан

Сначала надо определиться, в какую ёмкость ты хочешь сложить все, что твоя озадаченная голова считает нужным таскать на твоём же горбу вокруг света.

Когда, огласив о поездке в массы, я первый раз слышу вопрос: «А вы с рюкзаками поедете?», — то несколько оторопеваю, даже напрягаюсь, представив эту высоченную, пятнадцати, как минимум, килограммовую дуру за плечами. Но: «Раз люди говорят, может, они и правы. Надо такую версию рассмотреть».

Минут, наверное, десять рассматриваю, прикидываю объем возможностей лямочного переносного средства и время моей выносливости до того, как позвоночник медленно начнет сползать в трусы. Не, никак не вяжется. Как ни кинь, получается, что в «пятнашку» мне не уложиться, одних лекарств и кремиков для лица и тела, килограмма два или два с половиной.

Туфли танговские с одежкой танцевальной, зимнее верхнее для южного полюса или прибрежных районов с ботинками теплыми красными; спальник, пледик, гамак подвесной от диких зверей, если спать в нем, пакет с кучей бытовых примочек, а именно: зарядок, переходников, фонарика, батарейки, удлинителя, тройника, фумитокса с таблетками; зажигалки, спички, свечки, сушилка для обуви, карты таро, руны, электронная книга и…прочая совершенно необходимая хрень. Это еще четыре кг.

Ноутбук, диск жесткий переносной. Пауэрбенк (в простонародье «кила») плюсом три с половиной. И это, не считая носильной повседневной одежды, трусов, носков, лифчиков, купальника, полотенец и мыльно-рыльных.

Самое интересное, что с одежкой расстаться при сборе было легче всего. Допустим, уполовинить футболки и выкинуть джинсы. Но все равно ни хрена не входит. А больше, чем с пятнадцатью килограммами по полям прыгать точно ни к чему. Техника безопасности и охраны труда женщинам не велит.

Вообще, найти баланс между тем, что понадобится и тем, что может понадобиться в путешествии, это и есть задачка номер раз. Никогда не угадаешь. Это еще и к разговору о том, что в самолётах вес багажа ограничен.

Помню, в детстве ужасно смеялась над мальчиком из одной повести, который пришел на лыжную прогулку выходного дня со своим классом, имея в рюкзаке книгу, запасной шарф и шахматы. Когда его спросили, зачем он столько набрал тяжестей, то он искренне ответил, «А вдруг мне на привале захочется поиграть в шахматы или почитать».

Короче, этим мальчиком оказываюсь я сама.

— Эх, умение отдавать никогда не было моей сильной стороной, — приходится признать мне. — Чего уж там. Мне нужно все.

Ничего со своей всеохватывающей любовью к собственным увлечениям и возможным «хотелкам» я поделать не могу. В моем чемодане оказываются даже акварельные краски с набором потертых кистей. И бумага. А вдруг я захочу сделать акварельные наброски дивных теней на берегу океана в предзакатный, блин, час… Это к тому, что о рюкзаке речь не идет от слова совсем.

За время путешествия вес поклажи увеличивается.

Закон прирастания

Итак, воссоздав в воображении всю картину нашего передвижения по свету, прикинув минимальный набор материального для интеллектуального комфорта и безопасности в путешествии, реально почувствовав смоделированное напряжение пресса при ручном подъеме своего добра, я окончательно понимаю, что нужен чемодан.

И не маленький. На колесиках. И боевой негромоздкий рюкзак на спине для ручной клади, компьютера. Напоясные барсетки: плоская незаметная для денег и карт и мягкая спортивная повседневная для всего остального, карман на тесьме на шею для документов, чтобы отдельно было, когда в аэропорту требуют.

Чемодан*, большой и розовый, что меня особенно восхищает, на четырех вращающихся колесиках, мне подгоняет дочь. Тяпнула на распродаже в «Ленте». И такой он хороший оказывается, пластиковый прочный, вместительный. Я его теперь называю: «Мой друг». Моя квартира и сокровищница на долгих восемь месяцев.

*Сначала в путешествиях я его берегу, и оттираю поминутно от царапинок и чувствую, как он страдает от небрежного отношения перегрузчиков. Но по мере времени мой красавец приобретает некую закалку, породистую потертость, и внешний вид его больше не ухудшается, а как-то держится на одном средневозрастном импозантном уровне. Молнии выдерживают порой тридцатикилограммовые перегрузки, прессуя содержимое раз «так надо», черные ручки при подъеме вытягивают за собой пластмассовые бока, но мужественно без писка держат вес, колесики без вопросов скачут по всем видам брусчатки и просто по глиняному бездорожью. После помывки колес и периодического протирания поверхностей мой розовый гигант опять оживает, блистает и готов к дальнейшим авантюрам.

Бок ему пробили первый и единственный раз, только по возвращении домой в Домодедово, на финишной прямой. Не уберегла. Врочем, давно известно, что русские грузчики самые злые.

Про билеты

Через Турцию можно лететь, с одной пересадкой. Вот рейс Турецких авиалиний до Гаваны, пересадка в Стамбуле. И недорого реально, в двадцать четыре тысячи можно уложиться. А прямой Аэрофлота тридцать. Но прямой.

Разговариваем по Вотсаппу с Людмилой, которая пока отбывает срок в Германии. В смысле в няньках с любимыми внуками в шикарном доме у любимой дочки Полины и ее мужа Андреаса под Берлином. Вернется в конце июля. Я скучаю. Не хватает ее.

Начать решаем с Кубы. То ли Люда начиталась статей в блоге своего знакомого путешественника, который начинал с Кубы, то ли сработала мечта любого советского человека хоть раз там побывать. За неимением прецедентов. То есть прецеденты в девяностые массово появились, а вот представление о Кубе, как о тропическом чудо-острове, так доминантным и осталось. Я тоже советский человек. Мне тоже «муркнула» эта задумка, а значит первое решение принято.

Как не тяни, а время покупки билетов настает. Пора уже себе по — настоящему отрезать путь к отступлению.

Мониторю. Билеты в одну сторону так противно дороже стоят, чем в оба конца, что переваривается это не сразу. Но обратные нам непривычно не нужны.

— Смотри, вот с одной стороны, вроде, как и экономить душа просит, а с другой тягомотина на начало старта. Уж отвалить, да и отвалить с концами. Чего думаешь? — тереблю я Пятачка, потому что реально не могу преодолеть скупердяйство.

После паузы в трубке, когда Люда прислушивается к внутреннему голосу, слышу заключение:

— Давай прямой. Сели и сели, летим и летим. Начнем красиво. Бери билеты, и все.

Людка права. Полегчало.

В общем, я рада твердому слову и приступаю к мониторингу прямых рейсов.

— На какое число берем? — обыденно задаю я самый важный вопрос.

— Это сама чувствуй. Я согласна на любую дату, как решишь, — выдает мне полномочия Пятачок.

«Здорово. Доверие — это для меня основное».

Так едем, понятно, на зиму, воплощаем мечту о вечном лете. Отбывать можно с осени, с октября, например. Чего тянуть-то. Итак, август еще работаем, раньше не закруглиться, такова специфика моей деятельности с долгосрочными проектами, да лето и в России отличная пора.

«В сентябре дела передаю, визы получаем, собираемся, делаем закупки необходимого», — постепенно шаг за шагом процесс высвечивается, как будто происходит на самом деле.

Затем, тридцатого сентября у папы година. Значит, надо к родителям на кладбище съездить, проведать, попрощаться. Мало ли что.

И все, больше нет смысла задерживаться и рассусоливать. Да? Да. Людочка тоже готова.

Значит, первого октября из дома в Москву на трансфере в аэропорт, а второго стартуем через океан. Навстречу мечте.

Через несколько минут OLGA GRONSKAIA и LUIDMILA MARAKULINA являются полноправными, надутыми счастьем от значимости события, обладателями билетов на самолет Москва — Гавана утреннего рейса второго октября 2018 года.

Ура. Все логично, и прилично.

Непривычно, не статично.

Но отлично, так отлично!!

На заставе пограничной!

Это стих. Бред в общем. Волна эмоций и мыслей неожиданно пронеслась в голове после затишья.

Поэтому “стих” — это в данной ситуации глагол.

Астролог Михаил

Беспокойство — главный бич человечества.

По делу, не по делу — все равно беспокоимся. Понимаешь, что все будет как будет, все равно свое «отсосешь» по полной, согласно характеру и наклонностям, врожденным и приобретенным, которые органично вплелись в генеалогическое умение тревожиться, еще переданное, как база, нашими бабками и дедками, но так хочется, чтобы кто-то сказал, что все будет хорошо.

Главное, я думаю, надо любым способом прекратить тратить силы на такое бесполезное занятие, как беспокойство! А уж каким, выбирай, голуба, сама любой для тебя действенный.

Я решаю радикально покончить с беспокойством по поводу почти годичного отсутствия на родине, обратившись к астрологу Мише. Вернее, это раньше он был Миша, когда лет двадцать пять лет назад мы к нему с мужем по наводке нашего беспокойного товарища обратились ради личного интереса и подтверждения перспектив в бизнесе, а сейчас это Михаил, солидный и маститый московский астролог. Серьезный и малодоступный.

Лет десять, наверно, мы с ним не коннектились, потому что мои занятия по «прочистке головных засоров», то есть энергетическими практиками, сыграли свою роль, прибавив силы и спокойствия, соответственно, снизив потребность в постоянном патронаже современным Нострадамусом почти до нуля. А тут вот чую я, что очко от предстоящей авантюры чувствует себя немного неуютно, и чувствую жгучее желание пресловутой «соломки», с точным указанием места дислокации, подстелить.

На самом деле я знаю, что это не является панацеей, просто я не хочу пренебрегать ни одним способом, который делает меня немного спокойнее. Сейчас не до показушных бравад.

Короче, вспоминаю о Михаиле. И телефон в закромах отыскивается. Обращаюсь. Встречаемся как родные. Это радует. Он даже цену скидывает, как стародавнему клиенту, что не лишнее совсем, а очень даже приятно. И даже, по-моему, ему самому интересно в этом покопаться, так как не каждый год, наверно, его клиенты в кругосветку идут и расклад просят. Хотя, возможно, мне просто приятно так думать.

Я люблю, когда кому-то интересно, а не только за деньги. Несмотря на блат, почти месяц стою в очереди на аудиенцию, вот какой у нас теперь востребованный Миша стал. Немного волнуюсь, когда день встречи с оглашением приговора настает.

Я девушка мнительная. Важно это для меня. Для себя, на всякий случай, перед сеансом решаю, что помешать мне может только в общем, ничто не может помешать мне идти в кругосветку. Разве только стопроцентное предупреждение звезд, указывающее на летальный исход, а сто процентных указаний в астрологии не бывает.

«Принимаю любые последствия. Но лучше бы без осложнений», — загадываю я.

Михаил предлагает перебивать его в ходе повествования и спрашивать, если что интересно уточнить сразу.

«Замечательный подход, — отмечаю я, — Я по-другому и не смогла бы».

— Итак, что касается путешествия, — приступает Михаил, — я проверил и по Вам, и по Вашим близким, по дочке, со всех точек, и, как я и писал предварительно, все очень удачно, и время выбрано практически идеально.

— Никакие предостережения и тонкие моменты, которые я сейчас озвучу, никоим образом не влияют на общую благополучную картину вояжа. Просто помогут быть готовыми в случае их возникновения, — как доктор сразу предупреждает меня астролог.

Я выдыхаю. Я слышу о возможных проблемах при переходе границ в центральной Америке, не то чтобы «закроют» и упекут в тюрьму, но некоторые задержки и осложнения могут быть. Так, понятно.

Не ходить по ноябрь включительно по Чили, землетрясение напугать может. Не пойдем. Высокая вероятность ограбления, даже очень большая. Говорит, что конец декабря-начало января наиболее опасное, хотя и ноябрь — тоже не сахар. Понятно.

Со здоровьем все отлично, не считая возможных отравлений, без больниц и капельниц, конечно, но весьма чувствительно. А вот у моего партнера по путешествию со здоровьем не все отлично, поэтому крайне внимательно относиться к любым недомоганиям, не запускать, лечить сразу, не перенапрягаться. Это о Людмиле, значит. Передам, чтобы пилюлек побольше брала.

Говорим долгонько, о благополучных перелетах и переездах, об абсолютной сохранности багажа, и что денег хватит. Как бальзам льется на душу заверение, что в плане духовного роста просто максимум можно достичь, прибыток полный поимею и из путешествия я прежней не вернусь.

Звезды подтверждают однозначно, что это уникальная возможность ухватить кусок просветленности и мудрости: «Здорово, типа, ты подгадала, как почувствовала». А я не отрицаю и тихо горжусь, что интуиция не пропита до конца. Миша говорит, что много чудесного будет, редкого и необыкновенного. Ух, ты!! За этим собственно и идем. Опять мне кажется важным сообщить Михаилу, что цель путешествия сформулировала, как поиск Мест силы. Хочется найти, испытать, посмотреть, как действуют они на человека на Пути воина. Зря что ли двадцать лет в эзотерике подвизаюсь, может, и сработает чего.

––

*Примечание: «Путь воина» — это так называется, когда ты пашешь — пашешь, медитируешь, просветляешься, укрепляешься, повышаешь, а потом, оказывается, что такой же дурак, как и был, но руки не опускаешь, а опять пашешь-пашешь, медитируешь, повышаешь и укрепляешься.

––

Михаил говорит, что в 2020 году по звездам у меня очень вероятно еще одно большое путешествие! О, какое же это счастье! И я сижу и свечусь от предвкушений и шикарных предсказаний, млея от нескончаемости возможностей.

Еще Миша дополнительно подчеркивает, что время это для меня особенное, может жизнь перевернуть. Какие-то события судьбоносные могут произойти, особенно в личном плане, крайне значимые для будущего. Про личную жизнь мне сейчас почему-то не особо интересно слушать, так, для справки если. Я даже вскользь удивляюсь этой не типичной для меня незаинтересованности, и явно чувствуя, что более животрепещущими сейчас являются вопросы сохранности моих пресловутых медикаментов, отбросив стеснения, еще раз уточняю:

— А лекарства не заберут на границах?

«Ох, дались мне эти таблетки, чего я так в них вцепилась. Точно, умереть боюсь по глупости».

Миша отвечает быстро, и мне чудится, что с небольшим сдержанным раздражением:

— Лекарства?? При чем здесь лекарства. Да, никто ничего не отберет. Целы будут ваши таблетки и мази. Даже и разговора нет.

— Нет? Да?

…Странно, а я начиталась, что могут там потрошить на границах. Не везде все можно провозить. Разные страны. Разные списки запрещенного. В Германию, например, таблетки Найз нельзя ввозить. Два года расстрела. А у меня с собой курс одних важных препаратиков в расчете на девять месяцев взят будет. Не хватало, чтобы мне его аннулировали как излишек.

Впрочем, астролог еще раз подтверждает «все спок», значит и все. Не буду даже больше думать об этом. Без толку переживать. Справку, как в интернете рекомендовано, от доктора возьму, на английском, с печатью, и с рецептом, и все.

— Михаил, а по страховкам медицинским давайте уточним. Дело дорогостоящее, тратить впустую тоже не хочется. Когда обеспечиваться подстраховкой, а когда можно и без них?

— Да, да, — тут Михаил неожиданно соглашается с нетривиальностью вопроса, — Это важно, и все этим интересуются.

Сейчас посмотрим детально.

После разносторонних рассмотрений определяем, что страхуем жизнь и травмы с половины ноября до десятого января. И потом только с половины апреля, в котором нам категорически не рекомендовано пользоваться любыми водоплавающими средствами. Заметано, не поплывем.

Забегаю вперед, чтоб не забыть. Весь травматизм за путешествие обошелся растяжением при нырянии и парой моих гниющих царапин, полученных в джунглях. Кстати, они реально в тропиках не заживают, расползаются, но с успехом ликвидируются с помощью просроченной, случайно взятой с собой мази “Солкосерил” за два прикладывания. Чудо какое-то. Теперь знаем, что в джунгли брать первым делом.

Как бы ни было, а на страховках долларов триста мы экономим. Разрешение не платить за страхи получили.

А ведь точно — слово страховка произошло от слова «страх».

Когда гороскоп хороший, то и верить в него хочется. Впрочем, Михаилу оснований не доверять не было. Проверено собственной жизнью, наиболее вероятное течение которой было им расписано в любопытное время конца девяностых на начало нулевых, и подтвердилось с точностью девяносто процентов.

Сообщив напоследок, что дома тоже все будет хорошо, и дочь на хозяйстве справится, Михаил почему-то решает еще немного поговорить о Лесе, чему я не возражаю, потому что мне это, безусловно, тоже очень — очень интересно. Свое, родное.

Он всегда раньше о ней непременно упоминал, когда я по каким-либо своим вопросам обращалась, так положено, наверно, а может, карта натальная у нее интересная. Но внимание он непременно заострял.

Вот и тут Михаил не преминул отметить, что: «А вот у дочери Вашей, как раз очень неблагоприятный период наступил в плане травматизма, и продлится он еще полтора года». На машине ездить можно, а вот то, что касается сноубордов (я напрягаюсь, потому что сноуборд ждет зимы в соседней комнате), мотоциклов (я напрягаюсь еще больше, потому что мототехника — это дочкина любовь до умопомрачения, и имеет она их две штуки и мопед), и прочих незащищенных видов передвижения — категорическое предупреждение. Травматизм высокой степени сложности и непредсказуемости, лучше без дела не садиться и не вставать.

— Но не смертельно?

— Нет, нет — успокаивает Миша, — в этом плане обойдется, но мало не покажется.

Забеспокоившись, уточняю:

— То есть пронести может, если предупреждена и с ответственностью подойдет к этим вопросам?

— Ну да, ну да, думаю, что все обойдется, — успокаивает Михаил, и я отгоняю от себя дурные предчувствия, ну их к аллаху, своего хватает. Кругосветка впереди.

Продолжаем говорить о том, что Лесе надо ехать за счастьем и деньгами за границу, такая сильная составляющая эмиграции. Там удача ждет и любовь. Но надо самой сделать шаг туда.

Тут раздается звонок, на экране высвечивывается Лисенок, то есть доча моя. Быстро отвечаю, что она легка на помине, долго жить будет, не имею возможности говорить, занята важным делом с астрологом и «давай попозже, минут через двадцать».

— Хорошо, — сдержанно слышится на том конце «провода», — Звони.

Я даю отбой, предпочтя не обращать внимание на вроде бы немного напряженный тон. Показалось. Мы еще недолго уточняем подробности, компенсируем тараканчиков, полируем предвкушение от путешествия и расстаемся с Михаилом, договорившись звонить, если вдруг подкатит какая реальная проблема.

Налив чайку и перебирая в голове подробности разговора со штатным звездочетом, я, воодушевленная от дачи “зеленого света” нашей авантюре, перезваниваю дочке, протяжно и довольно переспрашивая:

— Ну, привет! Как дела, котеночек! Чего звонила?

— Привет. А меня машина на мотоцикле сбила.

— Что????

Твою мать! Мамаша хренова. Ну, как всегда!

— Жива, нормально, чего болит, ты где?! Ты где?! Что-то надо? Сейчас еду!

–Жива, жива. На Парковой. Ждем, когда оформление закончат.

Я срываюсь на улицу Парковую, где при выезде с боковой дороги Ренжровер не посчитал нужным пропустить синюю Хонду с моим ребенком верхом, что следовала по главной и пустил дочуру по асфальту на боку, на который она прилегла вместе со своим двухколесным блестящим другом, пытаясь уйти от столкновения.

Понятно, что как всегда бывает, авария догнала именно, когда доча выехала всего на пятнадцать минут быстренько до офиса, забрать документы и защиту в полном объеме не надевала, потому что некогда. Да и что там случиться может за пару минут. Действительно ничего, но не в период, когда по звездам у тебя повышенная травмоопасность. Наука.

Обойтись, обошлось. Скорость не велика, слава те, была и опыт сработал. Всего месяц хромала, как герой войны. Мотоцикл тоже восстановлению подлежит. Не критично. Но неприятно.

Из меда в бочке дегтя — оценщик замечательный попался, мы даже впоследствии немного иронизируем насчет “не организовать ли по теме возмещение ущерба при ДТП бизнес”.

Михаилу я, конечно, сразу сообщаю. Он говорит, что да, это так и работает. И предупрежден — вооружен. Все у всех будет хорошо.

***

Чем ближе к отъезду, тем напряженность возрастает, воздух вокруг становится каким-то более густым и поглощающим звук.

Почему-то я думала, что это будет как праздник, как отъезд в отпуск, сплошное предвкушение и порхающие улыбки-бабочки внутри и снаружи.

Вроде так и есть, я воодушевлена, целеустремлена, но все чаще ловлю себя на некоем впадении в никуда, в молчаливость с застылым лицом. Отчего это? Прислушиваюсь к себе: страха нет, бытовое беспокойство к моменту окончания заготовки и сбора поклажи почти растворилось, все кругом нормально.

Готовность номер один, даже со встречающим в Гаване местным товарищем Алехандро, который учился в России, весьма знает русский и на которого возложены нами почетные обязанности по вводу нас в мир Кубы, договоренность достигнута. Присмотрит на первых порах. Для меня очень важно.

Это к тому, что причинами моего несколько пришибленного состояния были не эти предподготовительные моменты, они решились вполне благополучно, а что-то совершенно другое. Если объяснять простыми словами, то тело внутри переживает предстоящую разлуку с привычным так же сильно, как и радость от предстоящей свободы. Нутро волнует неизвестность, маня и пугая одновременно.

Я знаю, что стоит только отъехать, принять начало, и все будет уже как положено — спокойно и логично. Идешь себе и идешь, осиливаешь дорогу. Как билет на экзамене вытащил и успокаиваешься, увидев, что чего-то знаешь. Дальше дело техники. Но до отъезда еще несколько недель.

Девятого сентября отмечаем мой день рождения тесным кругом кровных друзей у меня дома.

Напившись, пропевшись и проплясавшись, клянемся в вечной дружбе, причем мои корешки, по мере повышения подогретого Ламбруско энтузиазма, стуча левой пяткой в правую грудь заверяют, что будут присматривать за моим ребеночком, бедной девочкой, мамкой брошенной на произвол судьбы. Покормят, если что и обогреют. Чтобы я «ни-ни, не биспакоилась, ну совсем нискока!».

«Во, сила, настоящие друзья, — думаю я, счастливо истекая в довольной хмельной улыбке, — Не подведут!»

Дочура, которой намедни исполнилось тридцать лет, и которая не в пример матери пьет только нарзан, понимающе кивает и, подавляя смех, грозит все это зафиксировать письменно, чтоб потом обещавшие не отвертелись.

День идет за днем, по работе мотаюсь в Москву, передаю дела, возвращаюсь обратно. Записываю, чего бы не забыть, а именно: пристроить кошек, спасибо золотым сестре и подруге, заплатить, обменять, подготовить, отдать цветы, прививку от желтой лихорадки сделать, раз от тифа не делают, договоренность с врачом на онлайн консультации подтвердить, по визе в Новую Зеландию дозвониться, ответа, блин, нету до сих пор, сайт дурацкий такой у них, виза точно есть, а где впихнута — найти не могу, волосы, ногти, брови в порядок привести, неизвестно, где там еще чего будет. В баню сходить, отпариться до скрипа на дорожку.

Вроде все получается ладненько так, осознанно, в графике.

День предпоследний

…Что там за день такой по звездам, тридцатое сентября, не знаю. Днем на кладбище едем, родителей проведать, как и планировали. Сидим. Тихо там. Небо опять голубое-голубое и желтый лес на горизонте. Всегда, когда на кладбище соберешься, погода благоволит.

Вечером интернет-занятие онлайн еще успеваю посетить.

«Отлично, вписываюсь, — как-то посторонне отмечаю я, — А ведь следующее будет уже на другой стороне земного шара».

Наша встреча в эфире многолюдная, человек сто со всего мира практикующих путь толтеков собираются, мудрости учиться у учеников Кастанеды, под девизом «мы уже отданы силе, что правит нашей судьбой».

Только то ли от меня передалось всей группе настроение, такое бывает при общей спаянности коллектива, то ли у всех на фазу луны смутные мысли и ощущения интерпретируются как грусть, но в тот вечер сентиментальные флюиды витают над многими практикующими. Причем даже заметно больше над мужчинами, один из которых реально не стесняется своих вовсе не скупых слез, сопровождающих его рассказ в общем эфире о детстве.

Что ж, все созвучно.

Лично меня поток слез догоняет уже через десять минут после начала полуторачасового класса, и я несказанно рада, что настройки моего изображения в программе Zoom сбились, и я почти не видна в темном окошечке другим пользователям, как будто у меня освещение слабое.

Поэтому никто не заметит, как слезы, безудержные и теплые, хлещут с подбородка на мои подогнутые колени, пропитывая влагой хлопчатобумажные легинсы.