Уметь любить

Олия Светлая, 2017

Когда жизнь ставила Ольгу, казалось бы, в безвыходную ситуацию, она всегда делала выбор изменить жизнь к лучшему. И Мир сам открывал ей невидимую дверь. Потому как велико и всемогуще истинное желание. Эта книга о следовании по своему пути согласно сердцу. О том, что наше будущее многовариантно, и только сам человек решает, каким оно будет.

Глава вторая

Сила воли

Истинная сила духа проявляется в полном принятии своей слабости.

В деревне было действительно классно. Там был наш свой отдельный мир. Особенное спасибо бабушке за то, что она научила меня рано вставать.

— Оля, уже семь утра, а ты ещё спишь. Это же стыдно. Давай вставай. Огород надо идти полоть, — так каждый день меня поднимала бабушка, пока я не приучилась вставать сама.

В деревню к бабушке гостить на лето приезжала и мамина мама. Я восхищалась их взаимоотношениями и гордилась. Сейчас такое встретишь редко.

— Идём на танцы сегодня? — спрашивает меня подружка Таня.

— Конечно, идём!

С Таней мы дружили хорошо. Но иногда я немного побаивалась её. Бабушка рассказывала, что Танькина прабабка была не очень хорошим человеком и занималась чёрной магией. Умирала она в муках и очень долго, у неё чуть ли не до пят были длинные тёмные волосы. Последние годы перед смертью она вообще не выходила из дома. А свой негатив она якобы передала внучке, Таниной маме.

— Оль, слушай, у меня мама приехала на выходные. Так она спрашивает, как папа твой? — продолжает Татьяна.

— Папа? Папа мой самый лучший. Он настоящий герой.

— Мама просит принести показать его фотографию. Они ж детство всё-таки вместе проводили.

— Хорошо, принесу.

Перед танцами мы зашли к Тане домой, чтобы показать её маме альбом.

— Какие красивые фотографии! И мама тут, а папа у тебя какой молодец. Просто слов нет, — восхищается Танькина мама.

— Вы ведь сейчас на танцы идёте? Оставь альбом мне, я деду покажу своему. Пусть посмотрит, а завтра утром тебе Танюшка вернёт.

— Ладно, — соглашаюсь нехотя.

Мне это очень не понравилось. Я понимала, что фотографии — это вещь очень личная и хранить у себя их может только близкий человек.

— Оля, иди к тёте Ире и срочно позвони домой в Минск, — просит меня бабушка на следующий день.

— Да, конечно, — отвечаю, уже выбежав за калитку.

— Алло, мам, привет! Что случилось?

— Срочно приезжай в Минск. Тебе надо сдавать дополнительные экзамены в школе.

— Мама, что ты придумываешь? Какие экзамены? Я всё сдала. Середина лета же…

— Я сама не знаю. Приезжай, будем вместе разбираться.

Конечно же, я засобиралась домой и скорее побежала к Таньке за альбомом.

— Верните мне мои фотографии, мне в Минск ехать надо. Пожалуйста, — придя в дом к Тане, прошу у её мамы.

— Ах, да, конечно. Дед так любовался, спасибо.

Очень злилась на себя потом ещё долгое время за то, что оставила альбом у Танькиной мамы. «Наивная и глупая девчонка. О чём ты думала? Радуются они. Смешно. Завидуют!» — снова и снова корила себя.

И вот я в городе. Спешу скорее домой, словно неведомая сила тянет меня.

— Мама, я дома. Какие ещё экзамены?

— Папа в госпитале, в реанимации. У него инсульт, — с болью и со слезами на глазах говорит мама. — Мы теперь пока вдвоём, и мне нужна твоя помощь. У Маши ребёнок совсем маленький, да и у неё своя семья.

Дальше только помню океан своих слёз, громкий крик безысходности, вырывающийся прямо из самого сердца так, что мне казалось, меня слышал весь дом. И… фотографии. В моей голове крутились одни и те же мысли: «Инсульт! Что ты такое, чтобы портить нам жизнь? Убирайся прочь от моего папы. Он Настоящий Воин, а Воины не болеют».

Настоящие Воины действительно не болеют. Они либо умирают достойно и их хоронят с почестями, либо живут, совершая подвиги и заботясь о своих близких. Тогда, в тот период своей жизни, я увидела со стороны отца проявление большой силы воли и любви к жизни. Папа справился! Да, ему было нелегко, ведь у него была парализована вся левая сторона. Конечно, мама всегда была рядом, и я помню, как ей было тяжело. Это несчастье ещё больше открыло их любовь и преданность друг к другу. Отец восстанавливался ради любимой, а мама, поступками, верностью и теплотой ему в этом помогала. Он заново учился ходить и, наверное, жить и мыслить по-другому; ещё сильнее увлёкся йогой, любовь к которой привил и мне. Стал чаще задумываться о смысле жизни и обращаться к Богу. Он никогда, ни при каких обстоятельствах не ругал жизнь, а воспринимал всё как урок. «Просто, наверное, я шёл куда-то не туда, и Вселенная сжалилась надо мной и открыла мне глаза».