Чертова деревня

Оливия Тишинская, 2021

Вы когда-нибудь видели тонкую грань между мирами? Присмотритесь. Возможно, вы в неё не верите даже, а она есть. Возможно, вы тот самый ключ, что откроет двери между противоположными и опасными сферами. И тогда у вас всего три дня, чтобы выбраться или навсегда стать одними из нас или нашей пищей. Никто отсюда ещё не ушёл живым. Мы вас видим, вы вас ждём. Кто мы? Вы очень хорошо нас знаете. С самого детства. Но вы в нас не верите. И это хорошо.

2.

Вопреки ожиданиям, дорога к старому деревянному мосту через неизвестную речку нашлась буквально сама собой. Навигатор по-прежнему показывал что угодно, только не окрестности города. Пару раз даже заносил ребят в Чили. Хотя отсюда, казалось, до Луны и то куда ближе.

Перед мостом все высадились. Он хоть и выглядел надёжным и широким, но каким-то нехоженным и неезженным уже давно.

— Вроде ничего, — Женька попрыгал посередине моста, нарочито сильно отталкиваясь ногами от ровных серых досок покрытия.

Мост совсем чуток скрипнул.

— Ладно, поехали, не охота таскать всё туда-сюда, да и солнце как раз там, где надо.

Мост легко пропустил два больших внедорожника.

Машины остановили прямо за мостом, потому что тут же, как по заказу, открылась локация такая сказочная, что Венька и думать забыл про всё остальное. Огромные поваленные серые от воды и времени деревья, несколько стволов глубоко и далеко уходили в воду. Какая-то растительность колыхалась в волнах. Чуть поодаль пышным облаком белели кувшинки и сочно желтели кубышки.

— Просто райское местечко! — Женька сбросил кроссовки, подвернул джинсы и вошёл в воду. — Водичка обалденная. Девочки, давайте свои ночнушки тащите, я хочу купаться!

— Сначала съёмки, потом пикник и массовые купания, — скомандовал Веня.

Пока ребята устанавливали оборудование для съёмок, девочки переодевались за накинутыми на брёвна и кусты простынями, а дети бесцельно бродили по мокрому песку.

— Хочешь, я тебе цветов из воды нарву? — вдруг спросил Мишка.

— Зачем? — удивилась Лиза.

— Ну они красивые, вдруг ты хочешь цветов.

Лиза остановилась и с удивлением рассматривала Мишку. Они познакомились час назад и до сих пор он не сказал ни слова. И вдруг сразу цветы. Странный какой-то.

— Пусть растут. Так красиво, — сказала она.

— Ладно, — примирительно сказал Мишка.

Помолчали:

— Я плавать-то не умею, Лиз, — вдруг сказал Мишка и покраснел.

Лиза снова остановилась и пристально посмотрела на Мишку:

— А зачем тогда предлагал?

— Ты же девушка, — покраснел Мишка.

Лиза тоже залилась краской. Глаза её расширились. Она молча отвернулась и ускорила шаг.

— Ей, Ромео и Джульетта, а ну марш в лагерь! — услышали они за спиной голос Женьки, резко развернулись и пошли обратно.

Минуту погодя Мишка спросил:

— Кто такие Ромео и Джульетта?

— Неуч! — огрызнулась Лиза.

— Почему сразу неуч, — вдруг обиженным голосом сказал Мишка. — Я вот собираюсь древние цивилизации изучать, и мне твои цветы вовсе не интересны! — Мишка пошёл быстрее и заметно опередил Лизу.

— Дурак, — шёпотом сказала она.

— Ассистент, — позвал Лизу брат, когда они подошли к импровизированному лагерю, — иди помоги.

Лиза с удовольствием отвлеклась от мыслей о странном этом Мишке и побежала к брату.

— Включи ноут и запусти программу.

— Да, капитан, — улыбнулась Лиза.

Ей нравилось помогать брату. После смерти мамы они остались совсем одни. Бабушка и дедушка — родители мамы, никак не могли переехать к ним в город. Продавать квартиру оказалось долго и муторно. Венька говорил, что это к лучшему. Ему было тяжело одному, она видела. Но почему-то и ей не хотелось, чтобы их мир менялся. Они сохраняли все традиции, заведённые мамой. Венька строго за ними следил и даже на какой-то сотый раз субботние утренние блинчики с шоколадом у него получились почти как у мамы. Он ужасно собой гордился, а Лиза и подавно. Бабушка же говорила, что блины — еда вредная и жирная. Уже одного этого достаточно было, чтобы бабушка и дедушка оставались там у себя в Саратове.

— Готово, ассистент? — крикнул Венька издалека.

— Да, — она помахала рукой брату.

— Что делаешь? — вдруг раздалось за спиной.

— А ты не видишь? — недовольно сказала Лиза.

Мишка тяжело вздохнул. Лизины мысли о маме мгновенно рассеялись и стало досадно ещё больше.

— Садись вот, — Венька поставил Мишке шаткую раскладную табуретку из брезента.

— Спасибо, — тихо сказал Мишка и едва не грохнулся, пытаясь сесть.

— Поможешь? — ещё раз спросил Венька, быстро щёлкая мышкой.

Когда он повернул голову, столкнулся с Лизиным испепеляющим взглядом. Один в один, как у мамы, когда она была очень недовольна.

— Что? — с ужасом спросил он, не подозревая, чем прогневал маленькую девочку.

— Ничего, — сквозь зубы прошипела она.

Он перевёл взгляд на пунцового Мишку. У Веньки в этом возрасте тоже не получалось нормально общаться с девчонками. Да и сейчас порой тоже. Венька решил не вмешиваться:

— Мишка пойдём-ка на минутку, поможешь. Лиз, а ты переключай, как я командовать буду, справишься?

Лиза одарила его ещё одним взглядом пренебрежения и уставилась в монитор.

Когда отошли на десяток метров, Венька похлопал Мишку по плечу:

— Не переживай, дружище, девчонки, они такие непонятные. Я их до сих пор боюсь.

Мишка не ответил, но улыбнулся и почесал макушку.

— Девчонки, идите сюда, свет настраивать буду, — позвал Веня Юлечку и Катюшу.

Венька постоянно ловил себя на мысли, что фотосессия выходит сказочная и завораживающая. Очень натурально смотрелась Юлечка в мрачных нарядах, изображающая какую-то лесную ведьму, а прекрасная русоволосая Катюшка в роли девицы, что плещется в речке на Купалу, пускает венки и, томно вздыхая, ждёт своего суженого. Буквально каждый кадр говорил — вот это то самое фото, что победит. Шедевр на шедевре. Он, конечно, знал, что в студии им завладеет скепсис и неуверенность в себе, он будет долго ходить по залу на работе или по кухне дома и курить ночью накануне отправки фото. Но сейчас всё складывалось как нельзя лучше. Казалось, сам воздух звенит от магии, что творится на съёмочной площадке.

Он иногда подмигивал то Мишке, то Лизе. Они тоже активно включились в процесс: бегали раскладывать длинные ленты чёрной вуали, изображавшие какую-то рванину на ведьме, то кидали цветы в воздух, чтобы запечатлеть их падение на переднем фоне. Монтаж на конкурсе не приветствовался. Дети бесились в клубах дымовой пушки и всё это под музыку, что автоматом транслировал комп из его любимого плейлиста. Всё подряд от рока до современной попсы, казалось, сегодня к месту. Адски хотелось есть, но прервать эту магию он не мог. Все подколки и взаимные претензии растворились в окружающей красоте. Никто ни на кого не дулся, никто не зыркал страшным глазом.

“Вот она — сила искусства”, — думал Венька, направляя свет на Катюшку, которая сидела в мокрой рубахе на каком-то огромном сером стволе в венке из травы и мелких луговых цветочков.

— Не холодно? — спросил он.

— Нет, в тени хорошо, а на солнце припекает. Аж голова кружится. Будем ещё снимать в воде?

— Да не, хватит. Слишком много солнца там уже. Да и я всё, что хотел, снял. Теперь тут и по домам. Вот так сиди.

— А шашлыки? — возмущённо спросил Женька.

— Ну ладно, шашлыки, я на самом деле голодный просто жуть.

— Я сам едва сдерживаюсь, чтобы не превратиться в волка и не откусить кому-нибудь бочок, — подмигнул он Лизе и картинно оскалился.

Лиза захохотала, а Мишка схватил какую-то палку и встал в позу защиты:

— Давай, серый, я с тобой сражусь! — широко улыбался розовощёкий мальчик.

— Ого, это я бы тоже поснимал, — Венька вытащил из кармана телефон и сделал пару кадров. — Потом тебе башку волчью нарисую, а тебе плащ красный, как в мультиках про богатырей. Всё, за работу, народ!

— Да иди ты к чёрту, — отмахнулся Женька.

Сворачивать оборудование Венька позвал Мишку, а Лиза примкнула к девчонкам, которые накрывали на скатерти импровизированное застолье. Женька же возглавлял, как всегда приготовление шашлыков.