У Истока. Хранители. Том 2. Таёжный пояс

Оливия Тишинская, 2023

Продолжение саги о Хранителях. Теперь они знают, что они здесь не просто так. Ничего не бывает просто так. Сути и цели своего предназначения им пока знать не дано. Судьба разводит тех, кто был предназначен друг другу. Им так сказали. Но правда ли это? Как докопаться до сути? Где искать учителей? Как понять, что ты на самом деле избранный? Можно ли отказаться от дара и стать как все? Теперь, когда каждый из них остался один на один с тысячей неразрешённых вопросов, порой приходится откладывать сакраментальные вопросы бытия в дальний ящик и просто пытаться выжить. А порой и найти хотя бы одну причину вообще жить.

Глава 16. Всё по кругу

Ведьма раз за разом пыталась написать письмо от руки своим коллегам на работу, чтобы Мира нашла возможность прислать ей всё нужное и чтобы узнать как там он, не ищет ли её с бешеными собаками, не закрыли ли фирму за какие-нибудь несуществующие грехи.

Она снова и снова комкала листочки, бросала их через всю комнату.

Деда два дня не было дома и она, понимая, что он не будет её ругать, позволила себе немного попсиховать и побуянить.

Слова никак не складывались в то, что она хотела спросить, как просить и почему именно это её интересовало на данный момент. Кроме фразы: а не сдох ли он там случайно? — спросить не хотелось вообще ничего. Это была правда. И это её ещё больше бесило.

Дед деликатно и раз за разом проходил по одним и тем же её болям, пытаясь научить её понимать, что с ней происходит, проговорить, прожить и выбросить всё из своей жизни, прежде чем открыть дверь в новую жизнь и поселиться там навсегда, навеки.

— О, я смотрю, ты в писатели подалась, — внезапно услышала она голос деда, замахнувшись комочком в стену напротив.

Она подскочила, залилась краской, заметалась по комнате, собирая бумажки. Дед прислонился к дверному косяку, скрестил руки и наблюдал этот её приступ чистоты.

— Всё, — наконец выпалила она, но один комочек предательски выпал из рук. Она наклонилась поднять и несколько комочков тут же ретировались обратно на половик.

— Да чтоб вы живы были, — сердито бросила она на пол все остальные.

Дед посмеивался в усы, всё также стоя в дверях:

— Успокоиться тебе надо. Суетишься очень.

— Не могу. Я злая на всех. Мне обидно, больно и очень-очень-очень сильно больно, — она села на колени на пол, медленно снова собирая бумажки с пола.

Подступали слёзы. Что-то никак сегодня не получалось собраться.

— Простить тебе их всех надо. Вообще всех и за всё, тогда силу обретёшь настоящую. Да и вообще гнев, страх, обида — это мусорные чувства, застилающие глаза и мучающие душу.

Он подошёл и сел рядом на пол, помог собрать комочки.

— Я не могу, — она вытерла слёзы. — Как такое простить можно, если таких просто на роду душить надо?

— Где-то я с тобой согласен, но всё уже прошло, поэтому тебе нужно просто простить их и передать их в руки высших сил.

Ведьма внимательно посмотрела на деда. Он просто кивнул.

— А как? — тихо спросила она.

Дед тяжело вздохнул:

— Надо простить и прийти к битве с холодным сердцем, чтобы разумно распорядиться Силой и выиграть. Чтобы страх, гнев, ненависть и старые обиды не застилали глаза. Чтобы, когда среди армии тьмы увидишь лица врагов, не впасть в гнев и не воспылать местью, потому что это будет провал. Это будет тот самый момент, который разрушит всю подготовку к битве. Личная месть, личные проблемы, страхи и прочее отвлекут от настоящего врага и от сути битвы. Пока ты или я будем биться с проданной душой своего личного врага, настоящие злодеи захватят мир. Суть не в победе над отдельной личностью, которая оказала негативное влияние на ход истории, а в общей победе. Собака лает, караван идёт.

Ведьма снова высыпала комочки на пол и села поудобнее.

— Это очень глубоко. Надо переварить. Холодный ум. У меня сейчас котёл кипящий в голове, в сердце. Я вся в огне.

Дед согласно покивал головой:

— Есть нюанс, милая моя. Тебе себя надо простить. Себя в первую очередь ты винишь, что не разобралась в людях, не увидела, что предала себя, дочь окунула в этот ад, что друзей могла подвести, что Силу свою забыла, что сдалась почти. Простить надо не столько своих врагов, сколько саму себя. Ты ведь себя больше обвиняешь, чем их.

— Но почему же я этого не видела всего? Как могла так фатально ошибаться?

— Ты светлая душа. Это нормально. Ты видишь свет там, где сами люди и не подозревают о существовании в себе изначальной искры, семени Истока, который их и породил из себя. Все от него. Но не все с ним. Исток — это свет и любовь и, когда человек сам внутри чист, то он и других людей видит чистыми. Как душа душу. А всего наносного не то чтобы не видишь. Ты прощаешь, ибо человек — существо смертное и подверженное массе всяких сложных эмоций. Ты-то думаешь, что все такие же чистые, добрые и видишь в других только хорошее. Но есть другие люди, которые прямо-таки порождение тьмы и они ничего хорошего в других не видят. Что с их искрой происходит и почему она так глубоко спрятана в глубинах тьмы, сложно понять. Это либо молодые души, либо заражённые тьмой намеренно. Они слабы и не могут противостоять тьме. Их стремление к свету не абсолютно. Они больше заботятся о насущном, о физическом. Они не понимают, что душа вечна и её вечность зависит от каждого движения сегодня, здесь и сейчас. Они или завидуют тебе, или ненавидят. Или открыто, или молча, или в глаза гадят, или за спиной.

— А я им всё раз за разом шансы даю, верю во что-то…

— Не ты плохая. Ты должна простить себя за то, что тратила на них время, что не распознала в них тьмы, не оградила себя от них, растратила время, силы, Силы Света на помощь тем, кому она не нужна была. Это твоё скрытое желание, первородное, спасать загубленные души и вести их к Свету. Поэтому всё так. Просто такие люди ослабляют и защиту, и веру в себя и когда таких много, это как зонтики в дождь в толпе. Там, может, и дождя уже нет, но неба ты не видишь, они загораживают его зонтами — и тучи, и солнце — и ты просто идёшь в толпе всё время с кем-то этими зонтиками цепляясь, всё время встречая препятствия и всё, что видишь — озлобленные рожи, грязь и лужи под ногами, сырой спёртый воздух в толпе. Негатив один, короче. И только. А стоит понять, что дождя нет, тут же захлопываешь зонтик и пытаешься подальше его убрать от себя. Вдыхаешь этот свежий после дождя воздух, и вот уже лужи отражают небо и солнце искрится в последних каплях дождя и внезапно его лучи греют и обнимают. Рож противных нет. И толпа всегда рассеивается, всегда. Это магия какая-то, но как только появляется солнце, места на улице становится больше. Хотя куда логичнее было бы, если бы люди выходили из домов ему на встречу. Как будто часть этих зонтов и есть сама тьма. Всё возвращается, девочка моя. Добро — добром, любовь — любовью, нежность — нежностью, а зло — злом.

— Что-то я не дождалась любви от мужа, — горестно ответила она.

— Глупая ты временами, что твоя кошка. Любви не ждут. Её даруют небеса. Всё предопределено, дочка, и никто не обязан тебя любить. И ждать тут нечего. Он не твой человек. Он твой демон. Воплощение всех твоих страхов. Абсолютно всех.

— Он — мой персональный ад, — согласно покивала головой ведьма.

— Вот и выходи из этого ада на свет. Тебе зачем там сидеть? — развёл руками дед.

— А как? — она снова вытерла слёзы.

— Для начала перестань о нём думать хотя бы. Ты здесь в безопасности, а пока ты о нём думаешь, ты всё время эту связь упрочиваешь, как будто сама канат вьёшь между вами. Иными днями я не вижу почти связь на тонком плане между ним и тобой, а иными днями вижу просто всю тебя канатами, как на старинном корабле, обвитую. Понимаешь? А всё от того, что ты сама думаешь: я плохая и между нами ещё есть связь. А нету уже ничего, он тоже про тебя думает, если знать хочешь. Но чаще о том, что он жалкий и никому не нужный и все вокруг ужасные и никто его не любит.

Ведьма удивлённо вскинула брови.

— Да, жалеет себя изо всех сил. А ты туда льёшь свой свет, сколько тебе хочется. Ты его лучше тут прибереги. Тут тоже есть, кому помогать и куда Силу приложить.

— Пирогов напечь? — чуть улыбнулась ведьма.

— Тоже дело, но я про то, чему тебя бабуля учила. Вспоминай давай, и приступай к лечению. Вон старушек сколько в деревне. Им нужна девичья рука и девичье сердце. Привезла же с собой бабулины записи?

Ведьма покраснела.

— Да я знаю, ты же понимаешь, — дед погладил её по голове. — Вот доставай, посмотрим, что там у тебя от древних предков осталось, подправим, я подскажу что. Травки ж ты знаешь? Вот. Будешь чаёк делать, настойки, отвары, мази. Сейчас самое лето. Займёшься работой и снова всё наладится. Рисуй, записывай, думай только о себе и своём наполнении. А о том, что было, думать поменьше надо. Это мы с тобой пройдём вместе, переживём, я тебя не брошу. Но прямо тонуть вот так в соплях не дело. Так только хуже. Так ты свою карму не исправишь и предназначение своё только дальше откладываешь. А чем дальше, тем хуже. Поэтому, чем быстрее ты полностью примешь, кто ты и что ты, тем быстрее Исток тебе руки протянет и пойдёт наполнение и изобилие. И ты не переживай, ты и тут можешь деньги зарабатывать, вижу в тебе эти сомнения. Ты не за просто так тут живёшь. Я тебя ждал и мне не тяжело. Но если тебе надо, то деньги сами придут. Ты, как только осознаешь, что это твой путь и твоё предназначение уже исполняется, так увидишь, что они и тут тебя нашли и зарабатываются сами. За твои знания и твоё душевное тепло люди отдадут тем, что имеют. В этом бренном мире платят деньгами. Так что хватит валить все грехи в одну корзинку и все страдания в один котелок. Давай вставай, — дед подтолкнул её, — пироги я люблю. Я ягод принёс из леса и травок. Пойду разложу сушить травку, а ты давай сполосни ягоду и пирог затей. Сейчас печку подтоплю. Не замёрзли тут без печи ночью?

— Неа, я тут сплю, как ангелочек каждую ночь. Редко что-то снится, поверхностное и непонятное, но не мешает. Пирог сейчас испеку, я на самом деле тесто уже поставила, хотела сама попробовать, но боюсь.

— А ты не бойся. Иди свой путь. Он широкий и светлый. Исток тебя хранит.