Он – моя тайна

Оливия Лейк, 2022

Много лет назад я была влюблена в Макса Барсова, но совершила ошибку. Он не простил, уехал, бросил меня. Теперь я замужняя женщина. У меня муж и сын. Я верная жена, хорошая мать, владелица небольшого рекламного агентства. Я счастлива. Была, пока в мою жизнь не вернулся Он. Я узнала, что белое может стать черным. Любящий муж – манипулятором и изменником, друзья – не друзья. А в центре этого я и моя тайна…История Макса и Дины! Все книги цикла могут читаться отдельно!

Глава 6

Прошлое

Женя

— Ну зачем? — запротестовала Дина, когда грузчики занесли в коридор несколько тяжелых коробок и вышли. — Я не могу это принять.

— Конечно, можешь. Тебе рожать скоро, а кроватки нет. Сегодня еще коляску привезут.

— Я и так должна тебе, а тут еще и это.

— Ничего ты мне не должна.

Должна, конечно, должна. Только мне нужны не деньги.

— Я так до китайской пасхи долги тебе буду отдавать! — эмоционально взмахнула руками, но глаза улыбались. — Не расплачусь до старости.

Обязательно расплатишься. Никуда не денешься. Почти пять лет жду, и дождусь, не отпущу.

— Для начала напои меня чаем. Сборщик должен подъехать в течение часа, подожду с тобой, можно?

— Конечно, пойдем, — за руку меня взяла и повела в гостиную, которая и спальня, теперь еще и детская. Далась ей эта халупа у черта на рогах! Ехать из центра час и это без пробок. Я ведь замуж предлагал: заботу и любовь, но Дина все за свою самостоятельность цеплялась. За мораль и принципы. Где, интересно, ее мораль пряталась, когда в ночных клубах отплясывала? Или когда залетела от бывшего? Мне, кстати, так и не удалось выяснить, кто он. Красавица моя молчала, как партизан.

Дину я не винил в случившемся, только этого козла. Ну и тлетворное влияние так называемых друзей. Особенно этой Насти. Шалава та еще, с первого взгляда понятно. Не нравилось мне это общение. Оно плохо на Дину действовало. Напрямую сделать замечание я не мог, но это пока. Придет время, и я всю шушару поганой метлой вымету.

— Я пирог испекла, попробуешь?

— Конечно, — улыбнулся я. Дина отвернулась к шкафчикам, чашки доставать начала, а я тело ее жадно изучал. Со спины и не скажешь, что девятый месяц пошел: ноги длинные и стройные, задница крепкая, темные волосы стали гуще и длиннее, кутая в блестящий ночной плащ.

Растить чужого ребенка в мои планы не входило, но ради Дины готов. Я хочу ее и обязательно получу. Сейчас это сделать даже легче. Теперь она зависит от меня. Ее декретные ушли на погашения платежей по ипотеке, а я великодушно предложил материальную помощь. Она частями возвращает, но это все такие глупости. Скоро Дина поймет это.

— Ну как? — спросила, когда я прожевал кусочек пирога. Дерьмо.

— Очень вкусно, — вслух произнес. Моя жена должна уметь готовить. Обязана просто. Ну ничего, научится. Бросит тренерскую работу, о танцах, естественно, больше и речи быть не могло. Начнет семьей заниматься, и мозги сразу на место встанут.

— Я, кажется, соды переложила, — скривилась Дина. — Не мучь себя.

— Нормально. Я и похуже ел, — руку тонкую поймал, к губам прижал. Смущенная улыбка скользнула по лицу: такая нежная, стыдливая, а в глазах, в самой глубине, столько чувственности. Не зря говорят, что беременные охочие до секса. В Дине это тоже было. Я бы трахнул ее прямо здесь, несмотря на огромный живот и нашу так называемую дружбу. Но мне не нужен случайный перепихон: Дина назовет его слабостью и уйдет в глухую оборону. А я ее всю хочу, целиком и полностью. Чтобы всегда рядом была: покоренная, верная, любящая и только моя. Моя.

— Как там Алла? Слышала, ей программу новую ставят, чемпионскую.

Я принялся пересказывать, что мать говорила. К Алкиным успехами я давно остыл. Интерес проснулся только благодаря молоденькой наставнице. Меня Дина с первого взгляда привлекла: грациозная, женственная, с мягкой и нежной красотой. В первый же день разузнал о ней все, что мог: про родителей, учебу, подработку. Ночью отправился в «Hanters»: смотрел на нее до четырех утра, не пропустил ни одного движения, улыбки, взмаха волосами. За минуту до конца выступления уходил на приват: дикое возбуждение снимал. У меня в голове не укладывалось, как такая милая девушка днем, ночью превращалась в порочную красотку. Выступления фонтанировали эротизмом и сексуальностью. У меня колом стоял, и ни одна стриптизерша не сумела довести до развязки. Под утро только удалось спустить в постели безотказной подружки.

Конечно, я недвусмысленно дал понять Дине, что интересуюсь ею и… Она мне отказала. По-доброму, вежливо и мило. Но четко и однозначно. Зеленая пигалица из периферии, трясущая жопой в сомнительных клубах и снимающая комнату в обшарпанном общежитии, объявила, хлопая длинными ресницами, что я хороший, но не более. На языке плясал десяток уничтожающих заявлений, но я принял отказ достойно, как и положено мужчине из интеллигентной семьи. Да и желание заполучить красотку не делось никуда. Только стратегия изменилась.

— Спасибо, что боролся за меня. Но Алла все равно перешла к другому тренеру.

— Ты ей такую базу дала. Турбиной еще постараться придется!

Я решил стать другом и применил тактику защитника. Тонко и грамотно критиковал Дину дома, а в зале защищал, если мать осмеливалась на претензии. После гибели отца у меня неоспоримый авторитет, хотя я давно не жил с ними. В семье меня слушались беспрекословно.

Желание приручить Дину незаметно для меня самого переросло в одержимость. Да, я это признавал. Расчетливая одержимость, потому что я не просто хочу, а желаю себе навсегда. Дина — идеальная женщина для меня. Нужно лишь чуть-чуть скорректировать вектор поведения и характер.

Переход сестры к другому тренеру — моя идея, как и возвращение Аллы к Дине. Я должен был наконец сорвать плоды благодарности, но беременность смешала карты. Временно. Теперь-то мы ближе стали. Осталось только ей понять, что я — единственный для нее мужчина. Никто не будет так любить и беречь. Только я.

— Ой! — неожиданно воскликнула Дина, за живот хватаясь. — Кажется, воды отошли.

Черт! Неожиданно.

— Не волнуйся. Я рядом.

Теперь всегда буду рядом.

Дина находилась в родильном зале уже пять часов. За это время я успел встретить ее родителей, прилетевших из Сочи, заселить в гостиницу и вернуться. Мне по дружбе разрешили находиться в акушерском отделении, даже кофе принесли. Я не волновался: Дину наблюдал опытный гинеколог; она полностью здорова, но первые роды довольно часто затягивались, а порой требовали оперативного вмешательства. Так что жду.

— Может, вам еще кофе принести? — ко мне подошла миловидная медсестра в розовой униформе со светлыми кудряшками, выглядывавшими из-под шапочки.

— Не нужно, — улыбнулся я, — но благодарю за заботу.

— У вас супруга рожает? — кокетливо продолжила разговор, чувствуя мою расположенность. Мне нравилось внимание женщин. Хотя сами женщины редко вызывали отклик внутри. Я никогда не был влюбчивым Казановой: не потому что не было предложений, а потому что не испытывал от этого морального удовлетворения. Я поощрял женщин, делал комплименты, дарил глупые мелочи — это помогало получать желаемое в разных сферах жизни: одна отчет в серую проведет, другая несертифицированные препараты пропустит, третья даст в любых позах и во все отверстия. Женщины в большинстве своем глупышки, помешанные на желании нравится мужчинам. Это хороший рычаг давления, плавный и мягкий, но очень эффективный. А Дина другая. Ее моим обычным набором взять не получилось. Постараться пришлось. Я и до сих пор стараюсь. Жду ее столько лет. Для нее стал понимающим, терпеливым и нежным. Ей пора принять, что только со мной она будет счастлива.

— Нет, — ответил я. Дина пока мне не жена. — Невеста.

Сестричка смущенно улыбнулась, не понимая, как соотнести мою несвободу и обаятельную, заинтересованную улыбку. Думай, девочка, думай. А что? Может, пригодится еще мне. Знакомства лишними не бывают.

От беседы отвлек шум из родильного зала. Я поднялся, разом позабыв о девушке. Родила?

— Дим, как прошло?

— Прошло нормально, но есть нехорошие сигналы.

— В смысле?! С Диной что-то?

— С ребенком. Подозрение на врожденный порок сердца. Неонатолог с кардиологом осмотрят, потом с матерью будем говорить.

— Ясно… — проговорил, задумавшись.

Я долго размышлял над ситуацией, пока сидел у постели Дины, измученной, но так женственно прекрасной. Гладил по голове, рядом был, показывал, как волнуюсь за них обоих.

— Почему мне не приносят сына? — в который раз спросила она. Я не говорил об опасениях врачей. Вдруг тревога ложная, а она изведется вся. В начале беременности аборт сделать хотела, а сейчас орлицей на персонал набрасывалась, требовала сына к себе.

Я не хотел детей. Никогда не хотел. У меня был строгий отец и блеющая овечкой мать. Сначала было жаль ее, потом это начало бесить. Она не могла защитить от его нападок и недовольства. Теперь не нужно: я сам себя защищал, а слабым беречься уже от меня нужно. Сейчас мама считала, что во мне слишком много от отца. Согласен.

Когда он попал в аварию и разбился, мне было двадцать, а сестре всего четыре. Я стал таким же жестким и авторитарным. В детстве я боялся отца, потом понял, что он во многом прав был. Если сюсюкать с детьми, из них вырастают плаксы и маменькины сынки. Аллу я воспитал чемпионкой. Но удовольствия от этого так себе, раздражения больше. Поэтому решил, что дети не такой уж обязательный атрибут семейной жизни, счастливой точно.

Вот и сейчас на Дину смотрел и понимал, что не хочу делить ее внимание ни с кем. Ни с кем. Но придется, тем более она уже полюбила сына. А я любил ее.

— У тебя молока пока нет…

— Ну и что! Я увидеть Матвея хочу!

— Ты имя выбрала уже?

— Да, — смутилась она. — Спонтанно как-то.

— Давай, я узнаю, а потом ты уже на уши клинику поставишь.

Врачебный консилиум должен был закончиться через пятнадцать минут. Я очень надеялся, что Дина проявит терпение. Характерная. Мне это нравилось, пока.

— Проходи, — Дима запустил меня и начал без предисловий. — Нужно делать операцию и у нас два варианта: на открытом сердце или эндоваскулярное вмешательство. Если ждать до года, то велика вероятность инвалидности.

Понятно, тревога оказалась не ложной.

— Если сейчас сделать, то девяносто процентов, что парень вырастет здоровым. Если правильно к реабилитации подойти, естественно.

Решение, конечно, будет принимать Дина, но я дал понять, что ответственен за нее.

— Есть контакт хорошего детского кардиохирурга. Дорого, но руки золотые…

— Я сам с Диной поговорю, лады? Чтобы сделала все правильно.

Какой расклад неожиданный нарисовался. У молодой матери болен ребенок… На что она готова ради его спасения? Я не желал зла пацану, но судьба сама вручила мне козырные карты. Им нужна забота. Обоим. Пропадут сами. Дине нужен мужчина, а мальчику отец.

— Что? — бросилась ко мне, заметив, что взгляда избегаю. — Женя, где Матвей?

— Присядь, — я надавил на плечи. — Я говорил с Дмитрием Вячеславовичем…

— И? — нетерпеливо в глаза мне заглядывала, а у самой слезы на ресницах висят. Чувствует, похоже.

— Был врачебный консилиум: у Матвея врожденный порок сердца, коарктация аорты…

— Что это значит? Я не понимаю!

— Нужна срочная операция.

— Операция на сердце? — ахнула она. — Но как же… Он такой маленький…

— К тебе придут, все расскажут, но нужно заняться организацией, найти хорошего врача. Есть один кардиохирург… — и я отвел глаза.

— Что? Скажи, что?!

— Это большие деньги, но Матвей будет действительно в надежных руках.

— Деньги… — повторила, как в бреду, глотая слезы. — Я продам квартиру, возьму кредит, почку отдам… — и зарыдала в голос. Я притянул ее к себе, сладкий аромат волос втянул, в висок поцеловал. Я ей нужен. Теперь Дина это знает.

— Есть вариант, — убедительно произнес. — Я состою в союзе врачей, у меня есть право на государственные квоты. Их можно использовать на экстренные операции близких родственников.

Я врал Дине, в реальности все было не совсем так. Но какая разница, если цель благая.

— Если мы в срочном порядке запишем меня отцом Матвея, то я буду лечить его, как сына.

— Что? Ты сделаешь это ради нас? — одними губами прошептала, глаза полночно-синие распахивая. Какая же она красивая.

— Дина, я люблю тебя, — сказал, к себе прижимая, целуя жадно. Я очень долго сдерживался. — Выходи за меня. Для своей жены и сына все сделаю. Вы никогда не будете ни в чем нуждаться. — Я взял ее лицо в руки. — Наш сын будет здоровым.

Дина сглотнула и кивнула, сначала несмело, потом энергичней.

— Спасибо. Спасибо…

Я с удовольствием принял благодарность. Моя. Наконец моя…