Красавица и чудовище

Оливия Дрейк, 2017

На смертном одре ученый сэр Сеймур Джонс взял с юной дочери Беллы обещание исполнить его последнюю волю: отыскать, вместе с герцогом Эйлуином, таинственные сокровища египетских фараонов и разделить их пополам. Но сделать это будет нелегко. Во-первых, путь к сокровищам указывает давно утраченная загадочная карта, которую еще предстоит найти. А во-вторых, прославленный египтолог и холостяк герцог Эйлуин знать не желает Беллу, самым несправедливым образом видя в ней очередную охотницу на богатых мужей. Как девушке убедить титулованного грубияна, что она вовсе не претендует на его руку? С каждым днем охоты за сокровищами сделать это все труднее, ведь Белла, сама того не замечая, влюбляется в мужественного и бесстрашного герцога…

Глава 3

Белла вошла в коттедж, и вместе с ней в крохотную прихожую проник дождливый полумрак. Впереди была узкая лестница, за ней — коридор, ведущий в кухню. В подсвечнике мерцала горящая свеча.

Белла поспешно повесила шаль на крючок. За открытой дверью слева от себя она увидела заваленный книгами обеденный стол, как будто двойняшек внезапно оторвали от занятий. В трех деревянных ящиках, составленных в углу, хранились научные труды ее отца. Справа от Беллы был вход в гостиную, где они с братом и сестрой собирались вечерами, чтобы почитать вслух или повторить уроки.

Приглушенный гул голосов из гостиной повлек Беллу в этом направлении. Положив пальцы на кинжал в ножнах, она остановилась в дверном проеме. В каменном очаге шипел огонь, согревая комнату с беспорядочно расставленными стульями и столами. Стены украшали потемневшие от времени пейзажи.

Когда они приехали сюда, в коттедже царила атмосфера запущенности. Лейла и Сайрус вытащили на улицу огромный турецкий ковер, чтобы выбить из него четвертьвековую пыль, а Белла отскребла каждый дюйм каменного пола.

Они распахнули окна, смахнули паутины, проветрили соломенные тюфяки в верхних спальнях и до блеска отполировали книжные шкафы, стоявшие по бокам от камина. Они мыли и драили дом до тех пор, пока он не наполнился свежим запахом пчелиного воска и щелочного мыла.

Но сегодня к этому запаху прибавился легкий аромат цветочных духов.

Белла обвела взглядом комнату. В одном углу из неразличимой прорехи в крыше в таз медленно капала вода. Буль, буль, буль… И тут она увидела гостью.

За маленьким письменным столом, на стуле с прямой спинкой, как королева на троне, сидела дама. Темно-красное платье, отделанное кружевами, облегало ее стройную фигуру. Она повернулась, чтобы посмотреть на Беллу. Ее нежное и красивое лицо обрамлял элегантный капор, которым были укрыты ее угольно-черные волосы. Она была немолода, однако ее возраст определить было невозможно, так как ее кожа сохранила гладкость и сияние.

Пленительная улыбка осветила лицо гостьи. У нее были темно-фиолетовые глаза и изогнутые черные брови, и Белла, несмотря на беспокойство, почувствовала себя завороженной. Она не могла отвести от незнакомки глаз. За всю свою жизнь она не встречала более прекрасной женщины.

— Белла! Ты так рано вернулась домой!

Голос ее брата разрушил чары. Моргнув, Белла увидела стоявшего возле стола Сайруса с пером в одной руке и перочинным ножом — в другой. Помоги ей господи, она вначале даже не заметила брата! Его рыжеватые волосы были взъерошены, а плечи под просторной рубахой ссутулились, потому что он никак не мог свыкнуться с тем, что так сильно вырос за последнее время и стал выше своих сестер. Бывало, что собственная нескладность портила ему настроение.

Однако сегодня Сайрус казался не столько мрачным, сколько возбужденным, и тревога, сжимавшая сердце Беллы, слегка ослабла. Может ли быть, что они с Лейлой все-таки не нарвались на неприятности?

Белла вопросительно посмотрела на него:

— Что тут происходит, мой хороший?

— Леди Милфорд собиралась написать тебе записку, — запинаясь, ответил Сайрус. — И я точил для нее перо. Она приехала из Лондона, чтобы повидать нас. Ты видела ее карету? — Он посмотрел в окно, его мальчишеское лицо сияло от возбуждения. — Разве это не потрясающе?

— Да уж… — Поскольку гостья, похоже, не представляла видимой опасности, пальцы Беллы отпустили спрятанный кинжал. Тем не менее ее не оставляли подозрения касательно элегантной незнакомки. — Я не понимаю… Леди Милфорд, откуда вы нас знаете? Зачем вы пришли сюда?

Женщина встала из-за стола и заскользила вперед, шурша шелком.

— В свое время я отвечу на все ваши вопросы. Ну а пока я надеюсь, что вы простите мое вторжение. Вы, должно быть, мисс Изабелла Джонс?

Белла нахмурилась. Никто и никогда не называл ее данным при крещении полным именем. Где эта леди могла услышать его?

— Я предпочитаю, чтобы меня называли Беллой, — сухо отозвалась она.

Леди Милфорд грациозно кивнула.

— Как пожелаете. Смею ли я сказать, мисс Белла Джонс, что я рада наконец-то познакомиться с вами?

Женщина протянула Белле тонкую руку для рукопожатия. Та украдкой вытерла пальцы о юбку, прежде чем пожать эту безупречную руку в лайковой перчатке. Она остро ощущала контраст между ними: такая ухоженная леди Милфорд и она сама с растрепанными волосами и в промокшем под дождем заморском платье с пояском.

Белла вздернула подбородок.

— Почему «наконец-то»? — спросила она.

— Я была знакома с вашим отцом, сэром Сеймуром, это было давным-давно, еще до того, как ваша семья уехала из Англии. — Уголки рта леди Милфорд опустились. — Сэр Сайрус сообщил мне, что ваш отец скончался несколько месяцев назад. Прошу вас принять мои искренние соболезнования.

Белла неуверенно склонила голову в знак признательности за сочувствие. Как странно слышать, что ее брата называют сэром Сайрусом! А ведь тот унаследовал титул баронета. И все же ситуация казалась довольно странной. Что общего могло быть у ее ученого отца с этой ветреной женщиной?

— А как вы познакомились с папой? — поинтересовалась Белла.

— Через нашего общего друга…

Не успела леди Милфорд рассказать об их знакомстве или объяснить цель ее приезда в Оксфорд, как к ним присоединилась сестра Беллы.

Лейла грациозно вошла в комнату, держа в руках большой чайный поднос. Она так походила на хорошенькую англичанку, что Белла ощутила прилив гордости. В отличие от Беллы, у Лейлы было природное чутье на моду. Она умело управлялась с иголками и перешила все свои национальные одеяния в платья, которые не показались бы неуместными в магазине Фотергилла. Сегодня на ней было небесно-голубое хлопковое платье с блестками, подчеркивавшее ее тонкую талию. Ее золотисто-русые волосы были перехвачены голубой лентой в цвет глаз.

Восхищенно глядя на их гостью, Лейла оживленно произнесла:

— Прошу прощения, миледи, но вода так долго закипает.

Она поставила поднос на стол у камина, а затем ошеломленно посмотрела на старшую сестру.

— Боже мой, Белла! Ты же вымокла насквозь! Пойдем наверх, я помогу тебе переодеться.

Белла провела рукой по мокрым русым волосам. Одна ее половина — тщеславная — рвалась привести себя в порядок, но другая — гордая — противилась желанию соответствовать стандартам знатной гостьи. До конца не прошедшая после происшествия в магазине злость заставляла Беллу упираться еще больше.

— Я сяду у очага, — заявила она, — и моя одежда быстро высохнет.

— Но ты же простудишься, — заспорила Лейла. — Я уверена, что ее светлость не будет возражать против того, чтобы мы вышли на несколько минут. А Сайрус составит ей компанию.

— Я с радостью сделаю это, — заверил ее брат, приближаясь к столу и бросая жадный взгляд на содержимое чайного подноса.

— Не надо, мой золотой, со мной все хорошо, — твердо сказала Белла, предостерегающе взглянув на сестру. Она подошла к их лучшему стулу — единственному без проеденных молью дырок на вышитом сиденье — и жестом пригласила гостью сесть:

— Леди Милфорд, садитесь, пожалуйста. Лейла, будь добра, налей нам чаю.

Девушка недовольно оттопырила нижнюю губу, но послушно взяла розовый фарфоровый чайник и принялась наполнять чашки.

Леди Милфорд задумчиво посмотрела на Лейлу, а потом села и обратилась к Белле:

— Благодарю вас, мисс Белла. Честно говоря, вы поразили меня: вы производите впечатление очень практичной молодой женщины. Так что если вам удобно, влажная одежда не помешает.

— Мне вполне удобно, — промолвила Белла, хотя, по правде говоря, она действительно вся вымокла и закоченела. Она пододвинула стул к огню и расправила намокший подол юбки, чтобы жар от огня быстрее его высушил. Хорошо хоть, коричневая ткань скрывала пятна грязи.

Фарфор позвякивал, когда Лейла расставляла чашки на блюдца. Белла добавила в чашку кусочек сахара и размешала дымящийся чай ложечкой. В голове роились вопросы: «Неужели леди Милфорд приехала повидать папу? Похоже, она ожидала увидеть его здесь. Но почему она решила, что он вернулся в Англию спустя тридцать лет, которые провел за границей? И зачем это она приехала сюда из Лондона? Почему было просто не написать ему?»

Но не успела она и рта раскрыть, как Сайрус опустил свое нескладное тело на табурет и без обиняков спросил:

— Откуда вы знаете нашего отца?

Леди Милфорд тепло улыбнулась ему:

— Мы с сэром Сеймуром познакомились лет тридцать назад. Должна сказать, что вы с вашими рыжеватыми волосами и голубыми глазами очень на него похожи. Он был очаровательным человеком и прекрасным танцором.

Сайрус едва не подавился чаем.

— Папа? Танцором? — переспросил он. — Но он же вечно бродил где-то или копался в древностях — это если он не утыкался носом в какую-нибудь книгу.

— Молодые люди стараются казаться приятными, когда ухаживают за девушкой, — ответила леди Милфорд. — Видите ли, сэр Сеймур надеялся получить руку вашей матери. А леди Ханна Скарборо была одной из самых востребованных красавиц сезона.

— Сезона? — недоуменно переспросила Белла. — Зимы или лета?

— Сезон всегда весной, — вмешалась в разговор Лейла. Она порхала туда-сюда, предлагая тонкие, как бумага, кусочки пирога с тмином. — В это время знать съезжается в Лондон на всякие вечера и балы.

Белла удивленно посмотрела на сестру:

— Откуда ты это знаешь?

— Миссис Норрис показывала мне рисунки в модном журнале. — Поставив тарелку, Лейла повернулась к леди Милфорд и объяснила: — Миссис Норрис — наша соседка. Она вдова викария, и ее часто приглашали на всевозможные вечера. Она говорила, что знатные леди приходят туда в самых красивых платьях. Ох, как бы мне хотелось посмотреть на эти чудесные наряды!

Сайрус утащил еще один кусочек пирога.

— Я бы купил тебе много таких платьев, если бы только Белла позволила мне обучиться ремеслу, — сказал он.

— Ты же знаешь, что об этом даже речи быть не может, — резким тоном проговорила Белла. Они уже много раз ссорились из-за этого. Несмотря на юный возраст, Сайрус считал себя хозяином дома. — Ты должен сосредоточиться на занятиях.

— Тогда Лейла не получит новые платья, — с оттенком печали вымолвил Сайрус. — Так что нечего ей рассматривать картинки в журнале.

Лейла поморщилась, взглянув на брата.

— Не будь врединой. Когда-нибудь я обязательно пойду на бал. И буду танцевать всю ночь напролет. — И, шурша небесно-голубой юбкой, она закружилась по маленькой гостиной, словно увлекаемая воображаемым партнером.

Белла поджала губы. Ее сестра чересчур вольно держалась перед гостьей. И поскольку разговор зашел слишком далеко, Белла напомнила:

— Леди Милфорд, вы говорили, что вас представил нашему отцу общий знакомый. Могу я спросить, о ком идет речь?

— Об аристократе, который разделял увлечение вашего отца древностями. — Леди Милфорд пристально посмотрела на Беллу своими фиолетовыми глазами поверх чашки. — Быть может, вы его помните. Речь идет о герцоге Эйлуине.

Рука Беллы с чашкой застыла в воздухе на полпути ко рту. В горле у нее вмиг пересохло. Эйлуин! Так этот человек еще и герцог? Она до сих пор помнила, как костлявые папины пальцы сжали ее руку, когда он произносил это имя.

«Возвращайся в Оксфорд, — с усилием прошептал он, покрываясь смертельной бледностью, вызванной болезнью. — Пообещай мне… Разыщи Эйлуина… Найди карту… Ты владеешь половиной… сокровищ фараона…»

Ухудшающееся состояние отца беспокоило Беллу. Холера быстро брала над ним верх, и она думала не о сокровищах, а о том, как восстановить его здоровье.

«Прошу тебя, папа, не переутомляйся. Сейчас отдохни, а завтра мы с тобой потолкуем».

Но отец так и не смог разъяснить Белле, что имел в виду. К утру он умер.

— Эйлуин… — произнес Сайрус, откусив кусочек пирога. Крошки прилипли к уголку его рта. — Папа никогда не говорил мне о нем. А тебе, Белла?

Она молча покачала головой. Ее сердце быстро забилось. Белла никому не рассказывала о признании отца, сделанном им на смертном одре. Ее брату и сестре было всего по пятнадцать лет, и она не хотела забивать им головы мечтами о картах сокровищ и богатствах фараона. Они понятия не имели о том, что она разыскивает мистера Эйлуина.

Неудивительно, что она так и не смогла найти этого человека. Потому что он не просто «мистер». Он высокопоставленный аристократ. И леди Милфорд с ним знакома. Какой же неожиданный поворот судьбы!

Итак, теперь Белле нужно как можно больше разузнать о герцоге, не раскрывая своей истинной цели.

— Надо же, герцог! — воскликнула Лейла. — А он живет в замке, как настоящий принц?

— Можно сказать, что так, — ответила леди Милфорд. — Эйлуин-Хаус, дом герцога в Лондоне, так же велик, как Букингемский дворец, в котором живет королева.

Глаза Лейлы загорелись еще ярче.

— Подумать только! А вы и у королевы Виктории в гостях бывали? — тараторила девочка. — Она такая красавица на коронационной фотографии! Прошу вас, скажите, а это правда, что за ней ухаживал принц из Германии?

Белла больше не хотела отвлекаться от темы разговора.

— Уверена, что леди Милфорд приехала к нам не для сплетен, — сказала она, со стуком поставив чашку. — Лейла, Сайрус, пожалуйста, оставьте нас. Я хочу поговорить с нашей гостьей наедине.

Двойняшки запротестовали.

— Но мы еще не допили чай, — заныл Сайрус.

— И я хочу побольше узнать об этом герцоге, — добавила Лейла. — Подумать только, папа никогда не говорил, что он был знаком с человеком чуть ли не из королевской семьи!

Белла хлопнула в ладоши.

— Довольно! А теперь бегите, вы, оба! И будьте добры закрыть за собой дверь.

Дети еще немного поворчали, но потом неохотно повиновались. Лейла сделала реверанс перед гостей и выскочила из гостиной, задрав нос. Прихватив еще один кусок пирога, Сайрус последовал за сестрой и, выйдя, с грохотом захлопнул за собой дверь.

В тишине было слышно, как потрескивает огонь. Капли дождя, проникая в дом сквозь прореху в крыше, медленно плюхались в стоящий в углу таз.

Леди Милфорд невозмутимо пила чай, словно ее ничуть не задело неподобающее поведение двойняшек. Белле ужасно хотелось засыпать гостью вопросами о герцоге Эйлуине, но она помнила, что должна действовать очень аккуратно. В отличие от брата с сестрой, она знала, что доверять знати не следует.

Белла медленно вздохнула.

— Я должна извиниться за их болтовню, миледи, — проговорила она. — Нелегко было обучить их достойному поведению, живя за границей, среди людей с другими обычаями.

— Да будет вам! Они живые дети, жаждущие постичь мир. Мне это нравится. — Леди Милфорд посмотрела на Беллу с загадочной улыбкой. — Сэр Сайрус упомянул, что ваша матушка умерла вскоре после того, как они с сестрой появились на свет, и что вы их вырастили.

— Да, — кивнула Белла. — Они не знали своей матери.

— Но вы же и сами в ту пору были еще совсем юны, — удивилась гостья.

— Мне было четырнадцать лет, миледи. — Заметив, что одна черная бровь женщины слегка приподнялась, Белла была вынуждена добавить: — Но я не осталась без помощи. Отец нанял няню, которая провела с нами много лет.

Острая боль пронзила ее грудь. Им было нелегко распрощаться с Джале. Они все заливались слезами, но Белла не могла себе позволить привезти пожилую женщину с ними в Англию.

Леди Милфорд наклонилась к ней.

— А как у вас сейчас со средствами, моя дорогая? — поинтересовалась она. — Мне бы не хотелось вмешиваться в чужие дела, но оставил ли вам сэр Сеймур наследство? Или этот коттедж — все, что у вас есть?

Белла напряглась.

— Нам этого достаточно, — заявила она. — Мы не нуждаемся во всех этих атрибутах роскошной жизни.

— Прошу прощения, если я вас обидела, — поспешила извиниться леди Милфорд. — И умоляю, считайте мой интерес всего лишь заботой старого друга семьи.

Гостья смотрела на Беллу такими добрыми глазами, что у той появилось неожиданное желание рассказать обо всех своих неприятностях, сбросить с себя тяжкое бремя, давившее на нее со дня смерти отца. Впрочем, эта женщина явно была охотницей до сплетен, и Белла не могла отделаться от ощущения, что ею манипулируют с какой-то неясной целью. Пожалуй, ей пора взять разговор под контроль.

— Надеюсь, миледи, вы поведаете мне о жизни моего отца здесь, в Англии, — произнесла она. — Папа был так увлечен изучением древних цивилизаций, что совсем редко рассказывал нам о своем прошлом. — Белла растянула губы в вежливой улыбке. — А этот герцог… как вы сказали, Эйлуин? Почему вы думаете, что я могу что-то знать о нем?

— Четвертый герцог был ученым и египтологом-любителем. Это он попросил вашего отца о помощи, когда проводил раскопки гробницы в Египте. — Леди Милфорд склонила голову набок. — Неужели не помните? Рассказать вам? Вы поехали в Египет с родителями, хотя вам тогда, наверное, было не больше пяти-шести лет.

Египет… Перед внутренним взором Беллы вдруг встала живая картина: вот она копается в горячем песке, пытается выкопать ямку, но та тут же вновь заполняется песком, а какой-то мальчишка постарше потешается над ее усилиями. Затем обрывок воспоминаний погас, оставив ее в замешательстве.

— Моя семья где только не была, — промолвила она. — Мы странствовали по разным уголкам Азии и Ближнего Востока.

Взяв чайник, леди Милфорд наполнила сначала чашку Беллы, а потом свою.

— Как бы там ни было, вы около года жили в Египте, я в этом уверена. Видите ли, герцог Эйлуин со своей экспедицией был предметом пересудов у всего света. Особенно когда его убили во время того ужасного нападения.

Белла охнула. Эта новость сразила ее как стрела.

— Так герцог мертв?

— Да, это была ужасная трагедия. На него напали расхитители гробниц, — объяснила гостья.

Чтобы скрыть охватившее ее потрясение, Белла устремила взор на пляшущие языки пламени. Если Эйлуин был убит давно, ее отец должен был об этом знать. Так почему он убеждал ее вернуться в Оксфорд и разыскать герцога?

Конечно, быть может, все дело в лихорадке. У папы могли быть галлюцинации.

Воскресшие ненадолго надежды Беллы вмиг сгорели дотла. Спутанное сознание вернуло ее отца в прошлое, вот и все. Он просто вообразил, что Эйлуин жив.

Странно только, что ее родители никогда не рассказывали об их пребывании в Египте. Неужто воспоминание об ужасной смерти герцога так их огорчало? Увы, ей этого никогда не узнать. И никогда не найти карты сокровищ…

Белла судорожно вздохнула.

— Мне очень… очень жаль, что так случилось, — пробормотала она, снова переведя глаза на леди Милфорд. — Поскольку он был папиным другом, я была бы рада познакомиться с ним.

Загадочная улыбка тронула губы гостьи.

— Очень хорошо, — сказала она. — Если вы хотите познакомиться с герцогом Эйлуином, я уверена, что это можно устроить.

— Прошу прощения?

— Нынешний герцог — пятый герцог — унаследовал титул своего отца. Он также унаследовал его страсть к египтологии, а еще — огромную коллекцию артефактов, которые много лет назад были привезены в Англию.

Белла изумленно молчала, а леди Милфорд поставила чашку на стол и встала со стула. Затем элегантная дама проскользнула к окну, посмотрела на дождь и снова повернулась к Белле.

— Более двух десятилетий, — продолжала леди Милфорд, — его сын посвятил собиранию коллекции. Увы, это огромное предприятие. Я-то давно считаю, что его светлости необходим помощник, куратор.

— Куратор?

— По правде говоря, именно ради этого я и приехала в Оксфорд, мисс Джонс. Я-то надеялась, что ваш отец вернулся, и тогда я убедила бы его предложить герцогу помощь. — Она постучала себя по подбородку пальцем. — Однако вы производите впечатление практичной и умной девушки. Полагаю, вы тоже подошли бы на эту должность.

Белла лихорадочно обдумывала слова гостьи. Такую возможность не чем иным, как чудом, не назовешь. Леди Милфорд и представить себе не могла, как отчаянно Белла мечтала получить доступ к древностям герцога. Может ли карта находиться у него? Та самая, которая доказала бы, что папа имел отношение к сокровищам фараона?

Быть может, папа хотел, чтобы она разыскала именно сына.

Белла едва сдерживала возбуждение.

— Но… как… что заставит Эйлуина нанять меня? — спросила она. — Я едва знаю историю Египта.

Леди Милфорд легким движением пальцев отмахнулась от этой проблемы, словно ее и вовсе не существовало.

— Вы же дочь его партнера по бизнесу, и, бесспорно, этой рекомендации будет достаточно, — заверила она Беллу. — А все остальное будет зависеть от вашей собственной изобретательности.

Повернувшись к письменному столу, леди Милфорд взяла в руки голубую бархатную сумочку, которую Белла заметила только сейчас. Женщина развязала шнурки и заглянула внутрь.

Белла не обратила на это внимания. Прикусив губу, она думала только о том, как убедить герцога Эйлуина воспользоваться ее услугами. Без сомнения, он будет предосудительно относиться к женщине, особенно если она не имеет ученого звания. Собеседование с ним, вероятно, окажется еще труднее тех, что она уже прошла здесь, в Оксфорде. Да вспомнить хотя бы презрение, которое проявил к ней такой ничтожный тип, как Фотергилл.

Белла занервничала. Она должна получить эту должность. Это ее единственная возможность провести тайные поиски пропавшей карты.

И тут, опешив, Белла поняла, что леди Милфорд стоит прямо перед ней. В руках женщина держала пару чудесных туфелек. Роскошный гранатовый атлас был расшит крохотными бусинками, поблескивавшими в отблесках пламени.

Гостья поставила туфельки на потертый ковер.

— Поскольку его светлость живет в богатом доме, вы должны быть одеты соответствующим образом. Примерьте эти туфли. Если они вам подходят, вы можете взять их у меня на время.

Белла изумленно смотрела на туфли на высоких каблуках. Как удивительно, что леди Милфорд носит в сумке запасную пару туфель! Это даже удивительнее того, что она предложила их Белле.

— А когда у меня может появиться возможность надеть такие туфли? — пробормотала она.

— Разумеется, когда вы пойдете на собеседование. Эйлуин обладает высоким статусом и имеет большое влияние. Вы ведь хотите выглядеть как можно лучше, не так ли?

Белла презрительно относилась к подачкам. Но если она хочет потребовать свою половину фараоновых сокровищ, то у нее нет иного выбора. Герцог не отмахнется от нее, как от неряшливой цыганки. Он не должен!

Она наклонилась, чтобы стянуть с ног свои короткие сапожки. Потертые и изношенные, они напоминали большие куски угля рядом со сверкающими туфельками. Хорошо, что белые чулки скрывали традиционные восточные татуировки вокруг ее лодыжек. Леди Милфорд может отказаться помогать ей, если вдруг заметит такую заморскую странность.

Белла сунула ноги в чулках в чудесные туфли. Ощущение блаженства мгновенно подняло ей настроение. Роскошные туфельки так нежно обхватили ее ноющие от боли ноги, словно она шагнула в облако. Почувствовав прилив энергии, Белла вскочила со стула и принялась ходить по периметру маленькой гостиной, восхищаясь тем, как удобно ее ногам.

— Туфли сидят безупречно, миледи, — вымолвила она. — Как удивительно, что у нас с вами один размер! — Опустив голову, Белла приподняла все еще влажный подол юбки, чтобы полюбоваться туфельками. — Но, боюсь, они слишком хороши для такой серой старой девы, как я.

Леди Милфорд стала похожа на довольную кошку, вылакавшую миску сливок. Она шагнула к Белле и положила руки ей на плечи.

— Дорогое мое дитя, никогда не забывайте, что в ваших жилах течет благородная кровь, — сказала она. — Если одеть вас соответствующим образом, вы будете выглядеть ничуть не хуже любой знатной леди.

Белла так и подавилась от смеха.

— Леди? Я?

— Да, вы. Кстати, для собеседования вам понадобится еще и английское платье. — Леди Милфорд вынула из сумочки несколько монет и положила их на столик. — Считайте это подарком дочери старого друга. Этого вам должно хватить на все необходимое. И еще наймите кого-нибудь, кто позаботится о вашем брате и сестре, пока вы будете в Лондоне.

Белла ошеломленно посмотрела на гостью.

— Я не могу взять деньги! — воскликнула она.

— Вы должны сделать это, если хотите получить место куратора. Взамен у меня будет к вам всего одна просьба. Вы не должны упоминать при Эйлуине мое имя. Герцог — гордый, замкнутый человек, который не любит, когда им манипулируют.

Зато у Беллы в этот момент было ощущение, что манипулируют ею. Ее гордость была уязвлена тем, что она вынуждена взять деньги у этой знатной женщины. Но как иначе проникнуть в Эйлуин-Хаус?

— Как пожелаете, миледи, — сказала она.

— И еще будьте начеку, — предупредила леди Милфорд, бросая на Беллу мимолетный таинственный взгляд. — Эйлуин тяжелый человек. Иногда его даже называют зверем. Но вы не бойтесь, я научу вас, что именно вы должны ему сказать.