Пленник Имброна. Книга 3

Оливер Митчел, 2022

Трудиться, трудиться и ещё раз трудиться! Отличный девиз для любого мира, пусть даже виртуального, и это наглядно подтверждается результатами. Занавес амнезии потихоньку съезжает в сторону, уровни набираются, ставки растут, а вместе с ними с каждой минутой растут мои силы. Вот только много ли их, минут, осталось до того дня, когда Имброн станет слишком тесен для бурлящих на нём событий?

Глава 5. Особо уполномоченный

Выбравшись из пещеры, я свернул в джунгли, даже не глянув в сторону болтавшейся на волнах лодки. Перед тем, как сойти на берег, я строго-настрого велел её владельцу никуда не рыпаться, пока я не подам знак. До мелкого храма абомо отсюда было рукой подать. Кстати, на будущее, имеет смысл сначала за лутом заглядывать, а уж потом соваться в логова элитных чудовищ. Внимание моё привлекли грязно-бурые широкие листья лопатника. Вот тоже, спрашивается, чего я иду, ворон считаю? Битва с чёрной жемчужницей, конечно, выдалась стрессовой, но это не повод прекращать сбор алхимических ингредиентов. Полезных растений и, в особенности, ягод тут было на редкость много, и дальше я двигался, можно сказать, в полу приседе, сгребая в мешок всё подряд. Должно быть, поэтому я и заметил абомо раньше, чем они углядели меня. Ну, и прокачанная до четырёх из пяти скрытность свою роль, конечно, сыграла. Втянув голову в плечи, я на карачках отполз поглубже в кусты, не отрывая глаз от двух чернокожих, рассевшихся на бордюре храмовой пирамиды. Что-то я сомневаюсь, что это всё. Вспомнить, хотя бы, засаду, в которую угодил авангард пастырева воинства в джунглях. Я медленно покрутил головой, сканируя взглядом ветви окружавших поляну деревьев… Безнадёжно. Эти дети природы так маскируются, что без десятки восприятия их можно заметить, разве что, с пары шагов. Посидев ещё минутки две в засаде и взвесив все «за» и «против», я пополз назад к пляжу.

— Запрыгивай! — пригласил лодочник, приблизившись к берегу по моему взмаху руки.

— Да нет, — мотнул я головой. — Я немного подзадержусь. А ты на место вернись и не пугайся, что бы я тут ни делал.

— Да пожалста, — пожал широкими плечами моряк. — Доплати за потраченное время и хоть на башке ходи.

— Вот, — я передал ему пять монет. — По возвращении в Бостань, получишь тридцать, доволен?

— Подтолкни лодку, — деловито отозвался мужик, берясь за вёсла.

Убедившись, что транспортное средство никуда от меня не денется, я нырнул в джунгли и прошёл вдоль кромки пляжа до песчаной косы, где ошивалось ещё две простых жемчужницы и одна старая. Чучела эти, как обычно, пялились кто куда, и мне потребовалось изрядно побегать, чтобы собрать их в один плотный кулак. Вот повезло моему капитану! Тут тебе и хорошие денежки, и погодка, как на заказ, и бесплатное зрелище, о котором ещё неделю потом можно будет по кабакам трепаться. Подготовив должным образом своих когтистых подружек, я развернулся и побежал прямо к храму, стараясь не слишком-то от них отрываться.

Лучник абомо наносит вам 87 урона.

Твою мать, прямо в лицо засадил! Смахнув мечом пробившую стальную личину стрелу, я вырвался на поляну под предупреждающий крик стрелка. Тот воин, что был пошустрее, бросился на меня, но я не стал драться, а просто уклонился от выпада и оббежал чернокожего, разворачивая его спиной к спешащим за мной жемчужницам.

— Кист!

Второй воин, не добежав до меня, рухнул на землю, в плечи первого сзади вцепилась старая жемчужница… Мгновенно сориентировавшись, я подскочил к оглушённому и обрушил на его висок меч Сагуру, боковым зрением отметив ещё двоих копьеносцев, вылетевших из храма.

Критическое попадание! Вы наносите воину абомо 71 урона. Травма — перелом костей черепа. Кровотечение.

Критическое попадание! Вы наносите воину абомо 166 урона. Отравление.

Воин абомо наносит вам 37 урона.

Скользнувший по боку каменный наконечник вынуждает меня оставить недобитого туземца в покое. Скакнув навстречу четвёртому дикарю, отвожу его копьё в сторону клинком кики и вскрываю глотку Волчьим укусом.

Критическое попадание! Вы наносите воину абомо 109 урона. Кровотечение. Отравление.

Один из моих противников разворачивается, чтобы отбросить копьём жемчужницу, вогнавшую когти под рёбра оставшегося в одиночку против троих соплеменника, и этого окна мне хватает для того, чтобы укокошить подранка. Валявшийся у нас под ногами дикарь издох сам, не успев оклематься. Выскочивший из-за дерева лучник ударом ножа прикончил старую жемчужницу. Других вариантов у него, можно сказать, и не было. В меня хрен попадёшь, а морским големам на стрелы откровенно начхать. Парировав атаку вновь обратившего на меня внимание воина, я длинным выпадом оборвал жизнь борца с жемчужницами, с ног до головы залитого кровью из многочисленных ран. Одновременно с ним погибла вторая гадина, зато третья задела моего визави, дав мне возможность отбежать назад, вложить в ножны Волчий укус и выпить лечилку. Так, команда жемчужниц из гонки выбыла, теперь я один против двух. А ещё у меня слово силы готово. Выживший воин и подхвативший копьё с земли лучник, ожидаемо, не смогли оказать мне достойного сопротивления, и, спустя десяток секунд, я уже был занят рубкой голов. Помимо кочерыжек, у чернокожих нашлось четыре фляжки с аналогом простого зелья лечения и одна, под горлышко залитая смолой огнедрева. Вот это приятно!

Панель управления внутри храма, с момента нашей прошлой встречи, нисколько не изменилась. Внимательно изучив мозаичный узор, я надавил пальцами на три разных камушка, утопив их внутрь, будто клавиши. Все прочие элементы пульта тут же пришли в движение, складываясь в несколько символов, смысл которых мог постичь только обученный оператор. Судя по ним, сейчас мне были доступны всего три команды. Две были неким образом связаны с доступом в помещения и не имели, при этом, никакого опасного подтекста, вроде вызова стражей, а третья возвращала панель в исходное состояние. Ну-с, попробуем. Надавив всеми пятью пальцами, я крутанул мозаику, словно диск старого стационарного телефона, и проход, через который я только что попал внутрь, затянуло красными нитями. Отключив защитный барьер, я ввёл другую команду. Несколько плит у стены с каменным скрежетом поползли вниз, образуя лестницу. Я нетерпеливо шагнул в её сторону, однако в памяти всплыли чёрные призраки, выскакивающие из стен, и моя рука потянулась к мешку за волшебной пылью.

Предосторожность оказалась излишней. В подвальной комнате, освещённой несколькими закреплёнными в держателях кристаллами, наподобие тех, что я видел в катакомбах под городом, меня ждали только пять амфор. Чем, спрашивается, предкам абомо не нравились сундуки? Радостно ухмыляясь, я поднялся к пульту, снова врубил барьер, чтоб никто не помешал вдумчивому грабежу, и, чуть ли не кубарем, скатился по лестнице. Счастье моё длилось ровно до тех пор, пока я не заглянул в амфоры. Пусто. Пусто. Пусто. Ещё раз пусто! Неужели дикари выгребли всё подчистую, или тут до меня побывал какой-то игрок?! Сунув нос в последний контейнер, я не сдержал облегчённого вздоха, а затем и улыбки. Осколок памяти. Розовый. Полюбовавшись ровными гранями, я перевёл взгляд на два других предмета.

Древний чешуйчатый доспех (Класс — редкое. Тип — броня. Защита 40. Особые свойства — 1 к скрытности — 7% к скорости +20% к защите от магии +10% к шансу сократить любой накладываемый на вас негативный эффект на 15%. Минимальный уровень для использования — 30).

Ох ты, ох ты! Нагрудник бостаньской стражи можно сдавать в утиль. Найти бы ещё набедренники под стать, а то надевать их вместе с кожаными штанами не получается, из-за чего я либо существенно замедляюсь, либо не имею нормальной защиты на весьма уязвимом участке от паха до колен. Хотя, большая часть ударов врага всё равно приходится на мои плечи, живот и грудь. А ещё, я теперь, вплоть до тридцатого уровня, буду мучится вопросом, разрешит ли игра накинуть куртку Сагуру поверх чешуйчатого доспеха. Исходя из его внешнего вида, вряд ли, но это, в любом случае, будет вдвое круче, чем комплект из кольчуги с курткой, который я ношу сейчас. Ладно, чего толочь воду в амфоре? Мне до тридцатки осталась какая-то тысяча опыта. Скоро и так всё выясню. Последним доставшимся мне предметом была массивная золотая цепь, прямо как та, что лежала в подземном храме. Занятная штука. Если повернуть звенья под определённым углом, они легко отсоединялись и так же просто их можно было сцепить обратно. Может быть, это такие деньги, тысячелетия назад имевшие хождение у древних абомо? А что, такую цепь и носить удобно, и не сопрут её так же просто, как кошелёк, и напяливать их на себя можно столько, сколько хватит сил унести, чтобы все видели, что ба-альшой человек идёт.

— Чё ты там делал? — полюбопытствовал мой морской возница, когда я забрался в лодку.

— Травы собирал, — я отодвинул к борту какой-то багор и улёгся на дно, закинув ноги на банку. — Травник я, вот и мучаюсь. За городскими воротами дикари теперь день и ночь следят. Приходится исхитряться.

Хитрость — успех.

— А жемчужниц зачем гонял? — не унимался моряк.

— Там на одной полянке хорошей чудище обосновалось, — нащупав в инвентаре свой осколок памяти, я закрыл горловину мешка. — Вот и науськал их на него, чтоб грибочки спокойно пособирать.

Хитрость — успех.

— Что за чудище?

— Слушай, займись своим делом! Я сейчас спать буду, и не вздумай меня тормошить, даже если на горизонте целая армада беженцев нарисуется.

— Лады, — кажется, он совсем не обиделся.

Я же повернул голову в сторону, поднёс к глазам розовый камушек и канул во тьму.

— Куда? — невысокая блондинистая девчонка в очках виртуальной реальности, сделала приставной шаг и распахнула руки, перегораживая мне проход.

— Долг зовёт, — я вынужденно остановился напротив неё. — Прилив вдохновения и всё такое.

— Что ещё за прилив в половине первого? — фыркнула она, снимая очки.

Детское личико, восторженные голубые глаза, маленькая острая грудь… На вид, девчонке было не больше пятнадцати, но это не помешало мне крепко поцеловать её в губы. С языком. Потом я слегка отстранился, подставил ножку и уронил игриво хихикнувшую куколку на диван.

— Не заигрывайся допоздна.

— Ге-е-ен! — настиг меня в дверях её голосок. — Ну чего тебе из дому не поработать?

— С компа не то, — поняв, что меня так просто не отпустят, я обернулся и опёрся плечом о косяк. — Если посмотреть хочешь, так и скажи. Как залезу в капсулу, кину тебе инвайт.

— А нашу капсулу скоро починят? — она забарахталась и уселась по-турецки.

— Через неделю, думаю, — надо же, вот и «наша» прорезалась. Вроде мелкая ещё совсем, а туда же. Женщины…

Мои размышления прервала весёлая трель мобильника.

— Да?

— Геннадий Аркадьевич, у меня ещё шесть исков за прошедший квартал, — забубнил в трубке смутно знакомый, искажённый какими-то помехами голос. — Мамашам не нравится, когда их чада за ужином начинают хвастаться своими похождениями в замке Зис.

— Мне казалось, мы об этом уже говорили, — раздражённо ответил я. — Правила родительского контроля прописаны в пользовательском соглашении. Чего ещё от нас надо?

— Ввести сбор биометрических данных, — вкрадчиво прошипела трубка. — Технические возможности для этого есть, затрат почти никаких…

— Григорий Саныч! — не выдержал я. — Мы вам не поликлиника, чтобы сетчатки сканировать! И брать с пользователей лишние персональные данные мы станем только через мой труп. Будьте добры делать свою работу и не звонить мне после полуночи.

— Добрых снов, — натянуто пожелал мне Григорий Саныч, и его голос тут же сменился серией быстрых гудков.

— Ро-оди-и-ительский контроль! — пропела моя неугомонная пассия, плюхаясь на живот. Ей это словосочетание явно казалось забавным.

— Именно он, — вернувшись в комнату, я, как следует, хлопнул ладонью по донельзя упругой попке. — Так что веди себя хорошо, а не то…

— Накажи меня, папочка! — пискнула девчонка и попыталась сцапать меня за ремень штанов, но я уже был в коридоре.

Игры играми, а работа сама себя не сработает.

Надо признать, флеш-бэк вызвал у меня серьёзнейшее недоумение. Потому как, при встречах с дриадами, я безоговорочно отдавал предпочтение полностью сформировавшимся особям, в самом соку. На разнообразие потянуло? Может и так. Не меняя позы, я мысленно завёл будильник на тридцать минут и снова прикрыл глаза. Выспаться мне сейчас, и правда, не помешает.

Проснувшись, я несколько мгновений недоумённо моргал, пытаясь понять, где, вообще, нахожусь и почему так темно. А потому, что на часах уже 20:29, и, пока я дрых, солнце успело скрыться за горизонт.

— Чего слепишь?! — возмутился моряк, когда я запалил лампу и начал рыться в мешке в поисках бестиария.

— Читать буду, — немного напрягся я. — Надеюсь, ты в берег не врежешься?

— Ещё чего! Да я тут с завязанными глазами пройду!

— Вот и ладушки.

Последний час плаванья я вынужден был маяться ничегонеделаньем. Запасённая литература иссякла, подарив мне массу полезных знаний и, в общей сложности, полторы тысячи опыта. По сотне за каждую главу. Высадившись на пристани, я выдал морскому волку обещанный гонорар и направился к остонадоевшему банку, сгрузить собранные ингредиенты. Будем надеяться, мастер Джакомо ещё не улёгся спать. В противном случае, вся идеальная схема по сдаче двух квестов рассыплется, как карточный домик. Мне ведь к утру, кровь из носу, надо посетить пастыря, а денег, чтобы мотаться из города в город свитками ради одного квеста, я, покамест, не заработал. На моё счастье, фехтовальщик ещё не лёг и, более того, был занят каким-то делом, из-за чего мне пришлось минут десять дожидаться его в гостиной. Вот на дух не переношу такие моменты! Реализм — это, конечно, здорово, но иногда так хочется, чтобы все нужные тебе персонажи круглыми сутками стояли по стойке «смирно», готовые торговать и выдавать квесты. Причём, желательно, шеренгой, и в двух шагах от путеводной стелы.

— Вечер добрый, — Джакомо не столько вошёл в комнату, сколько проскользил с кошачьей грацией прирождённого бойца.

— И тебе привет, — я дёрнулся было встать, чтобы пожать ему руку, но мастер уже упал в кресло справа от меня. — Вот сердце.

— Позволь, — он подставил ладонь и принял у меня массивную раковину.

Задание «Восстановление чести» выполнено. Получено 3000 золотых, 1500 опыта. Получен новый уровень!

— Ты убил её сталью? — поинтересовался наставник, разглядывая чёрный узор.

— С лёгкой примесью жидкого огня, — улыбнулся я. — Без него такую тварь ковырять замаешься.

— А как же бравада? — он вернул мне сердце и отвязал от пояса кошелёк. — Твои воинские подвиги не задержатся в памяти людей, если упоминая о них ты не умножишь силу врагов, хотя бы вдесятеро.

— Откровенно говоря, мне нет дела до чужой памяти. Меня результат волнует.

— Позиция, — кивнул фехтовальщик. — Сегодня ты поздновато. Заходи как-нибудь между десятью утра и пятью вечера, проверим, как ты усвоил мой урок.

— Обещать не могу, — честно ответил я, несколько удивлённый отсутствием сообщения о новом квесте. — Загляну, если время выдастся.

Мы одновременно встали, всё же пожали друг другу руки, и я покинул жилище мастера фехтования.

— Пасть, — символы, начертанные на свитке в моих руках, налились багровым сиянием, перенося меня на знакомую площадь.

— Добро пожаловать в Хадарт, — заученно, будто робот, пророкотал из-под шлема стражник. — Будь добр, предъяви вещи к досмотру.

Отделавшись от чересчур исполнительных блюстителей правопорядка, я отошёл за угол и, скинув с себя куртку с кольчугой, примерил новый доспех… Красота! Куртку поверх крепких наплечников набросить не получается, да и Бог с ней. Я постучал самого себя по наборной металлической груди. Шестьдесят брони, если добавить пятьдесят процентов бонуса при кровотечении. Поглядим теперь, как эти абомо будут меня в копья брать. А ещё поглядим не открыта ли до сих пор Шёлковая нить. Маловероятно, но учитывая, как бойко в Хадарте идут дела… Ладно, всё равно это неподалёку. Опоздать к Сцеволе я не боялся. Было у меня подозрение, что как раз этот тип, если и спит, то точно, как я — по тридцать минут на двенадцать-четырнадцать часов бодрствования. Увы, торговые лавки, в отличие от кабаков, борделей и банков, круглосуточно не работали, поэтому мне пришлось разворачиваться от закрытых дверей и идти в гильдию.

— К пастырю? — переспросил один из двоих служителей, остановивших меня у входа. — По какому делу?

— Отчитаться о выполненном задании, — твёрдо произнёс я, глядя ему в глаза, хотя внутренне уже готовился прибегнуть к хитрости.

— Схожу за Никоном, — выступил с инициативой второй часовой. — Он и решит, кому ты будешь отчитываться.

Сказав это, он тут же скрылся за дверью, так что нам с его напарником ничего не осталось, кроме как стоять и равнодушно пялиться друг на друга.

— Следуй за мной, — велел появившийся спустя пару минут, седой служитель, скользнув по мне беглым взглядом.

Вот так вот просто. Может, он был в кабинете пастыря во время прошлого моего визита? Или меня сейчас отведут к какому-нибудь пятому заместителю второго помощника? В любом случае, это гораздо лучше, чем препираться с охраной на улице. Мои опасения не оправдались. В скором времени я уже проходил мимо караульных к знакомой двери.

— Дело сделано? — начал Сцевола, едва я вошёл в помещение. — Без эксцессов?

— Да, — мне отчего-то захотелось добавить «ваше величество».

Задание «Второй шаг» выполнено. Получено 500 опыта.

— Подойди, — он сделал небрежный жест, приглашая меня окунуться в его давящую ауру. — Знаешь, зачем я здесь?

— Нет, — чёрт возьми, на фига дважды спрашивать?!

— А вот абомо с соседних островов как-то узнали… — Сцевола понял, что я не слишком-то в состоянии воспринимать информацию, и отвёл глаза, ослабив давление на мою черепную коробку. — Понятие долга и чувство совести тебе чужды, но ты будешь полезнее, зная, что стоит на кону.

— Киснеи? — мне не хотелось стоять безмолвным болванчиком и внимать пастырю. Уж очень бесящую манеру разговора тот выбрал.

— Некоторые учёные, из тех, кому нечем было заняться, — казалось один из правителей человечества меня не расслышал, — разработали, как минимум, десяток теорий того, как абомо постигла столь непоправимая деградация. Глупцы, пытавшиеся обосновать то, чего никогда не случалось. Эти дикие люди обитали на архипелаге ещё задолго до времён Исхода, не нужные никому, в том числе истинным хозяевам Тиссаны. Однако, когда стало ясно, что поражение неизбежно, киснеи собрали своих лучших магов, остатки элиты, и услали их так далеко, как только было возможно. Для наших предков это так и осталось тайной. Десятилетиями они отвоёвывали материк у врагов, цеплявшихся за каждую пядь земли, потом возрождали разрушенную цивилизацию… А выжившие киснеи, тем временем, подчинили абомо, возведя себя в ранг богов, и построили храмы. Простейшая маскировка, — заметив моё непонимание, он пояснил. — Эти строения не имеют ничего общего с теми, что остались на материке, и, тем не менее, они до сих пор служат своим создателям.

— Хотите сказать, выжившие враги спрятались под землёй?

— Нет, — пастырь слегка качнул головой. — Они поступили так же, как мы, ушли в другой мир. Но, в отличие от нас, киснеи оставили за собой магические конструкты и фанатический культ, по-прежнему насыщающий их жертвенной кровью. Конструкты же, в свою очередь, поддерживают прореху в ткани реальности, чтобы однажды киснеи могли вернуться.

— Как вышло, что первые колонисты на архипелаге ничего не поняли, а вы узнали об этом спустя несколько тысяч лет? — этот вопрос вертелся на моём языке уже секунд десять.

— Неважно, — на мгновение, он вновь приморозил меня взглядом к полу. — Тебе достаточно знать, что я прибыл сюда с намерением уничтожить содержимое храмов и перекрыть врагу обратный путь на Тиссану.

— А что, они с той стороны не смогут его снова открыть?

— Ты даже не знаешь сказаний об Исходе? — впервые на лице Сцеволы отразилось нечто, похожее на удивление. В голосе же его прозвучало такое отвращение, словно я и не человек вовсе, а вонючий говорящий слизняк.

— Недавно я утратил часть воспоминаний о своём прошлом.

— Без маяка киснеи никогда не найдут путь домой, — к нему моментально вернулось ледяное спокойствие. Ещё бы, я ведь дал исчерпывающее объяснение, а соврать этому человеку в принципе невозможно. — Во вселенной слишком много миров. Портал, через который первые пастыри привели людей на Тиссану, был одиннадцатым по счёту. Другие миры были либо непригодны для обитания, либо их населяли такие создания, с которыми человечество бы не справилось.

— Для чего же вы установили барьер?

— Я ожидал, что этот вопрос будет первым, — губы пастыря тронула лёгкая полуулыбка. Не знаю уж, почему. Может, он до того редко обманывается в своих ожиданиях, что привык ценить такие моменты? — Барьер нужен был для того, чтобы о моей миссии не узнали на материке. Другие пастыри, узнав о портале, могут сделать неверный вывод. Возможно, они даже захотят сами открыть его и броситься на врага, чтобы устранить саму тень опасности. Я же считаю, что новое кровопролитие будет лишено всякого смысла.

— Тем не менее, его больше нет. Барьера.

Конец ознакомительного фрагмента.