Пленник Имброна. Книга 2

Оливер Митчел, 2022

Говорят, для заключённого нет ничего страшнее одиночной камеры. Голые стены, сводящая с ума скука и полная оторванность от жизни по ту сторону зарешёченного окна. Так-то оно так, но вот когда твоей тюрьмой становится виртуальная реальность с живописным островом, напичканным деревеньками, городами, пещерами, древними храмами и всем прочим, чему положено быть в захватывающей игре… вот тогда-то наличие сокамерников, лезущих под руку в самый неподходящий момент, может конкретно подпортить тебе настроение, а то и вывести из себя. С другой стороны, так даже интереснее, верно?

Глава 2. Тактическое отступление

Верным сигналом к остановке мне послужили стихшие за спиной крики преследователей. Здоровье? 28/145. Ну, да. Куда ж без штрафа за использованную лечилку. Ещё и кровотечение… Задавив вякнувшую было жабу, прибегаю к тяжёлой артиллерии, истратив прихваченное в деревне сильное зелье лечения. В ближайшее время влипать в серьёзные передряги мне крайне противопоказано. Во-первых, простых баночек осталось всего три, а во-вторых, такими темпами я свой максимальный запас здоровья ниже сотки спущу, а это никуда не годится.

— Эй, приятель!

Вздрогнув от неожиданности, оборачиваюсь и вижу весьма раздосадованного игрока.

— Я, конечно, всё понимаю… — он оборвал себя и испуганно оглянулся, заслышав в кустах непонятный треск.

— Виноват, знаю, — не то, чтобы меня мучила совесть, случилось то, что случилось, и львиная доля вины за это лежала на его кровожадных спутниках. Но начинать знакомство со взаимных упрёков — это не лучший способ обзавестись друзьями. — Даже не думал, что за мной вся деревня увяжется.

— И, насколько я понимаю, скоро они будут здесь, — дождавшись моего кивка, он добавил: — Тогда предлагаю продолжить наш разговор на бегу.

— Сейчас, — порывшись в инвентаре, я распределил по ячейкам скляночку с кислотой и лечилку, после чего мы, не сговариваясь припустили бодрой трусцой. — Я Никто, но все зовут меня Ник.

— Трувор, — он запнулся о корень, чуть не расквасив нос, и немного смущённо попросил: — Слушай, давай помедленнее. Думал, выдержу, но в таком темпе я скорее ноги переломаю, чем куда-нибудь доберусь.

— В смысле? — я немного притормозил, пытаясь понять, о чём он вообще толкует. — Ещё скажи, что сейчас дыхалку собьёшь.

— Ещё как собью! — усмехнулся Трувор. — У меня четвёрка в телосложении и ловкости шесть. Так и бегаю.

— Ну, даёшь! Куда ж ты очки-то дел?

— В харизму и интеллект. У меня и там, и там по десятке.

— Зачем? — искренне изумился я.

— Думал, так лучше будет. Кто ж знал, что в этой чудной игре ничего, кроме джунглей и нет.

— По-твоему, я сильно похож на выходца из дикого леса?

Ответить игрок не успел. Из переплетения лиан вылетело длиннющее нечто, сцапало его за плечо и дёрнуло на себя. Несмотря на довольно низкую ловкость, заоравшему Трувору хватило реакции, чтобы клещом вцепиться в меня, и, в результате, мы оба кубарем полетели прямо твари под ноги. Вскакивая на одно колено, вижу, как моего барахтающегося соратника мусолит мохнатое чучело, с горящими жёлтым огнём глазами. Не мишень, загляденье.

Критическое попадание! Вы наносите хвостолапу 90 урона. Частичное ослепление.

Отпустив Трувора, окосевшее чудо-юдо по-паучьи отбегает вбок, давая мне время вскочить. На миг замираю, оценивая противника в свете дампы, а тот тем временем отрывает от одного из деревьев длинную ветку своим хвостом. Конечность мало того, что многосуставчатая и гибкая, почти как щупальце у треножника, так ещё и оканчивается когтистой шестипалой ладонью, что даёт монстру широчайшую свободу действий в бою. Хвостолап охотно подтверждает мои первые выкладки, тараном устремляясь вперёд и размахивая перед собой палкой, словно дворник метлой.

Хвостолап наносит вам 25 урона.

Хвостолап наносит вам 20 урона.

Отступаю, не понимая, как пробиться сквозь эту мельницу. Плоскость ударов у твари на редкость противная — ни присесть, пропуская над собой ветку, ни подпрыгнуть, чтобы она прошла ниже. К этому добавлялась неплохая подвижность монстра, твёрдо стоящего на шести колченогих лапах.

— Держись! — в бок хвостолапа врезается небольшой камень, не нанеся видимого урона, но заставив того отвлечься.

Увидев открывшееся окно для атаки, прыгаю навстречу монстру и разрубаю Волчьим укусом переднюю лапу, которой тот вовремя прикрыл единственный целый глаз. Глухие всхлипывания противника переходят в некое подобие детского плача, отпущенная на волю дубина сбивает Трувора с ног, а сам рукожоп… то есть, хвостолап, в прямом смысле пытается взять меня за грудки. Вместо куртки его ладонь натыкается на клинок, враг растерянно пятится, не понимая в чём дело. Только что ведь всё было так хорошо! Не давая уроду с очевидно высоким болевым порогом опомниться, продолжаю рубить до тех пор, пока окончательно деморализованный хвостолап не падает замертво.

— Завалил? — Трувор подковылял поближе на заплетающихся ногах. Судя по всему, ветка угодила ему точно в неприкрытую голову, и ошеломление ещё не успело пройти. — Ну и страшилище!

— У тебя охота прокачана? Можешь его обобрать?

— Не могу, — открестился игрок. — Мне на здешних страшилищ смотреть лишний раз противно, не то, что в кишках у них ковыряться.

— Тогда идём дальше. По дороге расскажешь, как тебя угораздило так распорядиться параметрами.

— Ошибся в расчётах, — мы вновь затрусили вглубь чащи, подальше от изрубленного хвостолапа и алчущих нашей крови грамлов. — Из описания этих самых параметров следовало, что в игре полным-полно персонажей, с которыми можно и даже нужно общаться. Я в играх не то, чтобы спец… — он внезапно запнулся, а после, как бы невзначай, спросил: — Ник, у тебя связь с админами есть?

— С какими админами?! — я резко обернулся к Трувору и впился изучающим взглядом в его лицо.

Мгновение мы молча пялились друг на друга, а затем он понимающе улыбнулся.

— Тоже очнулся не пойми где, с куском швейцарского сыра вместо мозгов и без права выхода из игры?

— Двигаем, — опомнившись, я махнул рукой, показывая, что не стоит торчать на месте. — Про сыр, это ты память имел в виду?

— Память, личность… Не помня себя, мы ведь не можем толком понять, кто мы есть.

— Не без этого. Но заблокировали не всё. Можно сказать, одну биографию и кое-что, связанное с достижениями науки и техники…

— Как раз в области игр и работы с мозгами. Есть идеи, что это вообще значит?

— Одна глупее другой. У тебя?

— То же самое. Кстати, притормози-ка, у меня для тебя кое-что есть.

Я с интересом взглянул на Трувора, пытаясь понять, о чём это он толкует, а игрок, тем временем, сунул руку в маленький сплетённый из травы кошелёк, болтавшийся у него на бедре. Инвентарь? Интересно, сколько у него там ячеек?

— Держи, — в свете лампы блеснул розовой гранью фиал жизни персонажа Никто. — Не знаешь, что будет, если они закончатся?

— Думаю, лучше не проверять, — я бережно положил колбочку с собственной жизнью в сумку. — Спасибо.

— Сочтёмся… Да погоди ты бежать, это ещё не всё! — на его ладони лежал маленький кроваво-красный осколок памяти персонажа Джокер. — Что это, ты тоже не в курсе?

— Вся суть в названии. Найдёшь свой такой и вернёшь часть заблокированных воспоминаний.

— Так я и думал, — Трувор слегка помрачнел, сунул осколок обратно в кошель и кивнул в сторону темнеющих впереди зарослей. — Идём. У тебя моих фиалов или кристаллов, случаем, не завалялось?

— Нет, извини, — мне и впрямь было жаль разочаровывать товарища по несчастью. Нетрудно представить, как его распирает желание заполучить хотя бы один осколок. Меня и самого распирает.

С минуту мы бежали в молчании, переваривая те скудные сведения, что нам удалось почерпнуть друг у друга, но окружающая обстановка к долгим паузам не слишком располагала, и я решил продолжить знакомство.

— У тебя из оружия что прокачано?

— Праща до двойки. Порхаю, как бабочка, и жалю примерно так же.

— А можешь вложиться в боевой серп и щит? — я вспомнил о притыренной у Корнея экипировке. С такими вещицами, даже мой неуклюжий напарник может стать какой-никакой боевой единицей.

— Не вариант, — Трувор тихо ругнулся, споткнувшись об очередной корень. — Я почти все очки вложил в социалку.

— И как, Тунпо оценил? — не поддеть этого любителя харизмы и интеллекта я просто не мог.

— Ой, не напоминай даже. Лучше скажи, что на этом острове есть города или, хотя бы, фактории, нормальных цивилизованных хомо сапиенс.

— Да вы, батенька, похоже, расист! — я дёрнул Трувора за плечо, уводя в сторону от храпевших в кустах бородавочников. Тот, со своим восприятием, их даже в свете лампы прошляпил.

— Я жертва племени одноклеточных трубочистов. К тому же больших любителей забивать друг друга и случайных прохожих на алтарях.

— Что-то ты не похож был на пленника, — я скосил глаза, вновь оценивая дикарский прикид напарника.

— На чучело я похож, — он фыркнул, заметив мой взгляд. — Там такая история… Короче, пришёл я в себя посреди чащи в какой-то полотняной рубахе, штанах и с сумкой через плечо. Покричал немного «Ау, ау!» и пошёл куда глаза глядят, до первой стаи диких собак. Потом окно выскочило, ну, после смерти, и я понял, где нахожусь. Но седых волос на заднице это мне не убавило, скорее наоборот. Отсюда, к слову, и выбор характеристик. Я для себя сразу решил, что лучше уж языком прорубать дорогу, а от всяческих монстров отстреливаться из арбалета или, там, фаерболы кидать. Вот только очнулся я не у ворот ближайшего поселения, как почему-то надеялся, а ровно под тем же кустом, где и начал свой путь.

— Непруха, — посочувствовал я. — Меня вот на побережье выкинуло. Там ориентироваться было куда как проще.

— О чём и речь. Сунулся я направо — сожрали, налево — опять сожрали. Ну, а потом на меня набрёл отряд черномазых и отконвоировал прямиком в их поселение. Я и пикнуть-то не успел толком, как оказался на алтаре, с ножом между рёбер. Спасовала, в общем, харизма. И то, что аборигеночки провожали меня влюблёнными взглядами, как-то не особо утешило.

— Харизма харизмой, но они ведь на своём дикарском болтают. Или среди руководства есть знатоки русского языка? — решил я ненавязчиво раскрутить Трувора на полезные сведения.

— Есть парочка, иначе как бы я навострился так быстро на ихнем балакать? Ты слушай дальше. Сижу я, значит, весь такой пригорюнившийся, и тут из-за дерева вываливает этот самый Тунпо со товарищи. Хватает меня и опять тащит в деревню. Тамошнее начальство при виде меня удивилось невероятно и, после продолжительных прений, постановило, что я какой-то там посланец богов. Честь это проверить выпала нашему общему знакомому, который меня тут же со всем почтением и укокошил. В третий раз я честно попытался сбежать, но был отловлен и доставлен пред светлые очи вождя и жриц, которые у этих дикарей всем заправляют. Не знаю уж, цифровой интеллект помог или просто жить захотелось… Сам понимаешь, фиалы не бесконечные.

— Угу.

— Так вот, как-то мне удалось найти с ними общий язык и доказать, что я никакой не воин, а дитя богов, совсем ещё не оперившееся и не готовое к каким бы то ни было великим свершениям. То бишь, меня нужно холить, лелеять и всячески взращивать, дабы добро в один прекрасный момент победило зло.

— Силён, — уважительно хмыкнул я. — И как, хорошо тебя прокачали?

— Если бы, — он немного запыхался и стал отставать, из-за чего мне тоже пришлось замедлиться. — У ни там задания все, сплошь и рядом, на драки заточенные. Победи великого крокодила, пройди посвящение в воины… Тфу! Мало того, враги, как на подбор, мощные, что твой танк. Уровня двадцатого, минимум, а то и повыше. Как тебе стартовая локация?

— Бред какой-то! — я вспомнил своих первых грамлов и на редкость удачно подвернувшийся свиток телепортации к Рыбнице. Даже думать не хочется, какого труда стоило бы не то что прокачаться, а просто выжить на первых уровнях в той части острова, где я нахожусь, к примеру, сейчас.

Будто бы в подтверждение моих мыслей, над нашими головами раздался противный писк, заставивший Трувора остановиться и снять примотанную к набедренной повязке пращу.

— Тише! — я приложил палец к губам и задрал голову, пытаясь найти глазами источник звука. Листва, листва… Чёрт, где же я слышал это пищание?

По счастью, густое переплетение лиан и ветвей стало помехой не только для нас, но и для круживших где-то в вышине тварей. Секунд через тридцать их недовольные крики стихли вдали.

— Пронесло? — уточнил Трувор и тут же отлетел в сторону от моего молодецкого удара плечом.

Прыгнувшая с ветки пантера — вот же зараза, так притаилась, что хрен заметишь — нанизалась на выставленный вверх Волчий укус по самую рукоять и полоснула меня по лицу когтями. Сбрасываю чёрную кошку с клинка и обратным движением вскрываю бок приземлившейся на все четыре лапы противнице. А сзади, тем временем, слышится стремительно приближающийся жадный писк. Пантера отпрыгивает от моего второго удара и скрывается за деревьями, на прощанье махнув хвостом. Меня испугалась или решила, что здесь становится слишком жарко?

Нетопырь наносит вам 49 урона. Вы истекаете кровью (2 урона за 5 секунд, сроком на 30 секунд).

Нетопырь наносит вам 7 урона.

На плечи опустилось что-то тяжёлое и я, словно мухобойкой врезал себе по шее мечом, пытаясь избавиться от присосавшегося кровопийцы.

Нетопырь наносит вам 7 урона.

Нетопырь наносит вам 7 урона.

Гадёныш! Отступив к дереву, врезаюсь в него всем своим весом, расплющивая летучую мышь-переростка. Слышится смачный хруст, и она отцепляется от меня, падая прямо под ноги. Рядом, матерящийся на чём свет стоит Трувор дырявит каменным ножом одну из двух приставших к его телу крылатых пиявок. Если не помочь, он, того и гляди, скопытится. Добиваю сипло попискивающий грязно-серый комок и бросаюсь к нему.

— Замри!

Критическое попадание! Вы наносите нетопырю 83 урона. Нетопырь убит, получено 50 опыта.

Освобождённый от одного из противников Трувор, запускает руку в кошель и, в мгновение ока нащупав там дикарскую фляжку, прикладывается к ней, вторя примеру почившего с миром Тунпо. Срезав с него ещё одного мыша, размером с хорошего такого орла, оборачиваюсь на писк и вижу последнего, по какой-то причине отставшего. Удар! И Волчий укус впустую рассекает воздух, потому как нетопырь выдаёт внезапный кульбит и врезается мордой в дерево. Все признаки ошеломления налицо. Не так уж мой спутник и бесполезен со своей пращой. Успел вон одного сбить, тем самым существенно облегчив нам схватку.

— Кри-и-и! — радостно верещат показавшиеся невдалеке грамлы с факелами.

— Сматываемся!

— Твою ж мать! — зло вскрикивает Трувор и мчится следом за мной. — Не гони так, я тебя потеряю!

Больше он ничего не сказал, дабы сберечь дыхание, и выразил свои мысли уже после того, как мы оторвались от приставучих карликов.

— Беспросветная жопа! Мы так долго не выдержим, тебе не кажется?

— Нам долго и не надо, — я глянул на таймер дебафа от зелья лечения. Всего пять минут осталось, неплохо. — До утра дотянуть, и джунгли станут куда безопаснее.

— А толку? Твои обожатели от нас и днём не отстанут.

— Разрулим. Да не пялься ты так наверх. Другой дикой кошки поблизости нет. У них у каждой своя территория.

— Спасибо, учту. Погоди-ка!

— Чего опять?

— Тут кое-что есть, — он подошёл к одному из деревьев и ткнул пальцем в полукруглый нарост на его коре.

Напрягаю всё своё восприятие — нарост, как нарост.

— Если это какой-то лут, предлагаю забить. Нет времени его отковыривать.

— Смотри и учись, — Трувор достал из инвентаря ещё одну фляжку, на сей раз с водой, и побрызгал немного на бугорок, очевидно имитируя дождь. Казавшаяся единым целым кора, почти сразу раскрылась бутоном из нескольких лепестков, явив нам пучок слегка колеблющихся розоватых червей. Рука Трувора хищно метнулась к ним, вырвав несколько штук, бутон испуганно схлопнулся, а игрок уже откусил добрую половину своей добычи и сунул мне под нос остальное. — Глотай, пока не завяли!

Не люблю выступать в роли послушного болванчика, но вот тут пришлось. Уж очень выразительным был взгляд напарника. На вкус червячки напоминали абхазские мандаринки, да и не черви это были, как я успел разглядеть, а побеги, чем-то похожие на анемоны.

— И в чём смысл? — как всегда, в момент употребления чего бы то ни было, лог промолчал, из-за чего я мог только гадать о свойствах проглоченного угощения.

— Регенерацию повышает. Не знаю точно на сколько в цифрах, но в ближайшие два часа шкала будет заполняться гораздо быстрее.

— О как! — я с уважением взглянул на древесный нарост. Редкая, поди, штука?

— Ещё какая. И собрать нельзя, они очень быстро портятся. Так как ты там планировал проблему грамлов разруливать?

— По опыту нашей с тобой неожиданной встречи. Найдём подходящих монстров и стравим с мелкими, раз они отлипать не хотят. Главное, дня дождаться.

Возможность немного охладить пыл преследователей представилась нам часов шесть спустя, когда солнце уже вовсю сияло где-то там, в небесах, посылая сквозь бреши в листве потоки тёплых лучей. Прямо по курсу нарисовались две монстроподобных гориллы-убийцы, явно не очень довольных вторжением чужаков на свою территорию. Накачанный, будто Шварценеггер, трёхметровый самец вышел вперёд, заслоняя свою, не менее грозную, пассию, заколотил кулаками в грудь и дико взревел. С соседнего дерева сорвалась стая перепуганных птиц, а мы с Трувором почли за лучшее отступить и обойти облюбованную семейной парой поляну.

— Самое то, — заключил я, когда мы отошли от горилл метров на сорок. — У тебя дальность прицельной стрельбы какая?

— Если совсем прицельной, то, пожалуй, вон до того бревна. Хочешь втравить в разборки этих чудовищ?

— Ага. Давай сюда, пока коротышки не заявились.

Обсуждение плана и подготовка засады заняли минут десять, а ещё минут через пять из-за деревьев показались первые грамлы. Лезть на рожон они благоразумно не стали, предпочтя обойти гигантских на их фоне горилл стороной. Двигались зеленокожие чётко по нашему следу, причём топали, как по бульвару, даже не наклоняясь, чтобы лишний раз убедиться в том, что воришки прошли именно этим путём. Однако, засады эти мелкие чингачгуки не ожидали, и первого я свалил одним мощным критом, выскочив из куста, подобно атакующему ягуару. Второй грамл пережил своего соплеменника всего на секунду, и только тогда преследователи сообразили, что их убивают, рассыпались в стороны и заверещали на разные голоса, подзывая оставшийся слегка позади основной отряд.

Попадание! Вы наносите грамлу-воителю 48 урона.

Попадание! Вы наносите грамлу-охотнику 21 урона.

Грамл-охотник наносит вам 7 урона. Вы истекаете кровью (2 урона за 5 секунд, сроком на 30 секунд).

Попадание! Вы наносите грамлу-воителю 19 урона. Грамл-воитель убит, получено 50 опыта.

Попадание! Вы наносите грамлу-охотнику 41 урона. Грамл-охотник убит. Получено 40 опыта.

Грамл-воитель наносит вам 9 урона…

Вконец озверевшие от потери своей любимой реликвии коротышки бросались на меня с поистине геройской отвагой, но она, как и хиленькие деревянные щиты воителей, не могла послужить им надёжной защитой от моих клинков. Неподалёку взревели, перепуганные пичуги вновь сорвались с деревьев, а мимо меня, с нехарактерной для такого увальня прытью, промчался Трувор. Тютелька в тютельку, как раз главные ударные силы врага подоспели. Двое шаманов, не тратя времени даром, забормотали что-то, вперившись в меня взглядами. Шкала здоровья резво поползла вниз, и я ринулся вслед за напарником, преодолевая вязкое сопротивление дикарской волшбы. Жиденький заслон из двух грамлов-охотников, тыкавших меня своими зубочистками в спину, разлетелся в стороны, и, в тот же миг победные кличи и гиканье позади сменились перепуганным визгом.

— Что теперь? — дожидавшийся меня невдалеке Трувор напряжённо глядел туда, где мы оставили грамлов, но ни один из зеленокожих так и не выскочил из-за деревьев следом за мной.

— Теперь отступим, восстановим здоровье и повторим.

Пойдя на компромисс с жадностью, я выпил два сомнительных зелья лечения, чтобы не улететь к путеводной стеле от случайной пантеры, и мы двинулись дальше.