Киморди

Олеся Алексеевна Дубиковская, 2018

В мире Яселимус кроме людей живут еще и другие гуманоиды. Они называют себя еловыми и живут в городах, бок о бок с человеком. Люди привыкли к еловам и даже принимают их в свои семьи, потому что елов или еловиха- незаменимый друг для ребенка. Но есть еще и дикие еловы. Те, кто обитают в густых Заморских лесах и боятся всего, что связано с миром Человека. Увы, как выяснится, не зря…

Глава 2

Отлов в Заморском лесу

Однажды, когда отец со старшими братьями вернулись с охоты, разделали тушу убитого животного и разожгли костёр, а мать стала обжаривать мясо, Киморди сидел у костра.

— Так вот чем ты занимался! — обратился к нему уставший и недовольный поведением сына отец, — Посмотри на своих братьев! Они — моя гордость. Благодаря их стараниям, мы сегодня будем сытыми. А что сделал ты, Ипсильпис? Где твоя добыча?

— Не дави на ребёнка, — вступилась мать, — Он ещё маленький! Придёт время — и Ипсильпис тоже начнёт вносить свой вклад.

— Я устал ждать, когда это произойдёт, — нахмурился отец, — И он уже давно не ребёнок! Мой племянник Исимон старше Ипсильписа всего на полгода, а у него уже жена и дети.

— Ипсильпис устроен иначе, — неуверенно возразила мать.

Киморди понурил голову: ну вот, опять разговор зашёл о больном…

— Он родился из жёлтого яйца! — обидно засмеялся один из братьев, следивших за разговором родителей, — Не сердись на него, отец. Это же Киморди! Вы ошиблись, когда давали ему имя. Этот елов — особенный! Ему не охота натереть мозолей на своих белоснежных ручках.

Смех был заразительным: его подхватили сёстры и младшие братья.

— Это не так!.. — воскликнул пристыженный Киморди, — Я прям сейчас докажу вам обратное! Вот увидите: не успеет мясо прожариться, как я принесу две корзины, до краёв полные спелыми плодами дерева коалфы!

Сказав это, юный елов схватил вышеупомянутые корзины и пулей бросился прочь, исчезнув в зарослях. Большие и сочные, плоды дерева коалфы были похожи на манго, но росли они не близко.

— Эй, Киморди! — неожиданно раздался знакомый голос, — Не за коалфой ли ты собрался?..

Елов остановился, обернулся и увидел своего приятеля, высокого, крепкого Пипо. Рядом с ним стояла Майтиния, нежная, красивая и румяная, как налившееся яблочко. Они были парой, и родственники еловов со дня на день ожидали, когда молодые решат стать одной семьёй. Пипо тоже желал этого всем сердцем, но Майтиния была капризна: ей требовались от возлюбленного постоянные доказательства того, что он её достоин. Она любила его гораздо больше, чем могло казаться остальным, однако часто заставляла Пипо ревновать: ей нравилось чувствовать, что она важна и любима.

— Давайте наперегонки!.. — заверещал Кифик, маленький брат Пипо, вынырнув из кустов за спиной Майтинии, — Я всё слышал, я тоже иду с вами!

Майтиние неожиданно пришла в голову какая-то мысль.

— У красавчика Киморди самые быстрые нифтиные во всём лесу! — улыбнулась она, глядя на Пипо, — Если ты его сегодня обгонишь, я соглашусь стать твоей невестой.

У влюблённого елова загорелись глаза.

— Мне нравится идея Кифика, — воскликнул он, — Так что, Киморди, ты с нами?.. Докажи, что ты родился не из жёлтого яйца! Обгонишь меня — и я тебе поверю. Если же нет — весь лес получит подтверждение слухам, которые о тебе ходят.

Киморди задумался. Он умел бегать очень быстро, но и Пипо отличался среди еловов своим проворством и скоростью. Однако не принять вызова значило проявить нерешительность и робость, а Киморди переполняло желание раз и навсегда опровергнуть эти обидные слухи о его появлении на свет, которые хоть и были совершенной нелепицей, но активно обсуждались молодыми еловами и еловихами из их леса.

— Хорошо, — с достоинством ответил Киморди, — Моё второе имя — Ипсильпис, и получил я его не зря. Ты сам сможешь убедиться в этом, Пипо! Ты, Майтиния, Кифик и все остальные еловы из нашего леса!

Друзья досчитали до трёх, и когда Кифик бросил камушек, они побежали. Киморди сразу вырвался вперёд. Быстро набрав свою предельную скорость, он мчался, как ветер. Ветки и листья хлестали его по лицу, но елов этого даже не замечал. Его охватило ликование: сначала Пипо удавалось бежать с ним наравне, но очень скоро он отстал. Кифик, с обезьяньей ловкостью цепляясь за лианы и прыгая, пытался обогнать Пипо, а за ними, едва спеша и срывая по дороге цветы, легким бегом следовала прелестная Майтиния, будущая, как считали в племени, невеста Пипо.

Впереди показались заросли коалфы, и Киморди, прибавив скорости, подбежал к деревьям и первый сорвал сочный плод.

— Я выиграл! — закричал елов, ликуя. Друзья стали собирать сочные плоды и складывать их в плетёные корзины.

— Киморди младше тебя, а ты от него отстал, — укоризненно сказала Майтиния Пипо, — Глядишь, ты и меня на Фафсафе не догонишь. Не хочу быть твоей невестой!

Смеясь, она покинула возлюбленного и перешла к другому дереву, где собирали Киморди и Кифик. Раздосадованный Пипо остался один. Фасфаф — это придуманная племенем брачная игра, в которой жених должен догнать невесту и сорвать с её головы плетённый из растений бант, что символизировало её расставание с детством и переход в новую жизнь. Бывало, что некоторых особо шустрых невест женихи так и не догоняли, но это не имело особого значения: если любовь была настоящей, невеста всё равно выходила замуж.

Коалфа, большие, синие плоды, уже поспела. Её было так много, что разбегались глаза! Увлечённые разговорами и пополнением корзин, еловы даже не подозревали, что совсем недалеко от них, скрытая в деревьях и кустах, стояла машина людей… Двое мужчин, поочерёдно передавая друг другу бинокль, сосредоточено следили за безмятежными дикарями. Третий, полный господин средних лет, важного вида и с поблёскивающей на солнце лысиной, не сидел в кустах, высматривая еловов, а стоял на дороге. Он облокотился о машину, курил дорогие сигары и о чём-то думал. Кое-где в его волосах показалась седина, пышные усы были ухоженными и лоснились, а костюм выглядел свежим даже в этот жаркий день! Это был Влад Петрович, директор фирмы по отлову и транспортировке заморских еловов в Хонсву.

В распоряжении Влада имелось двадцать пять грузовых машин-клеток, и за каждую партию еловов, доставленных на мясокомбинат в городе Хонсве, он получал приличную сумму… Как бы ни гнусно это звучало, но законом такой отлов диких еловов допускался. Хонсва был чёрным городом на карте, и население других городов, тех, где еловы были такими же полноправными жителями, как люди, осуждали хонсвичей, считая их равными каннибалам.

Но, увы, не все… Бизнес! Деньги, как говорят, не пахнут, и они решали многое… Влад Петрович был недалёким человеком, и, по его мнению, елов, родившийся, выросший и живущий в лесу, как дикарь, являлся уже не разумным существом, а животным, чьё мясо вполне нормально

употреблять в пищу. Тем более, что хонсвичи были благодарны ему за его труд, и на эту «благодарность» Влад построил себе роскошный дом, обеспечил жену и дочь всем необходимым для комфортной, безбедной жизни. «Доброта» хонсовских каннибалов приятно оттягивала кошелёк, а самое главное — её было МНОГО…

И вот сегодня этот самый директор той самой фирмы в очередной раз приехал посмотреть, как проходит отлов, вместе с двумя охотниками. От его тлеющей сигары шёл дым, но еловов он спугнуть не мог: в густых зарослях видно не было, а обоняние у бедняг от природы слабое.

— Мишаня, ты расставил сети? — спросил один охотник другого.

— Да. Но вон те пятеро никак не идут туда, где я расставлял, — ответил худой и высокий парень со сгоревшим на солнце лицом, — И то: трое из них — самки! Чтоб провалиться главам хонсовских мясокомбинатов. Чем хуже еловихи?.. Почему нам запрещают их брать?!

— В Хонсве говорят, что в них меньше мяса. Слишком худые. Это наши, городские, нормальные. А дикие еловихи — кожа да кости. Зато яйца ценятся — только держись!.. Вот если удаётся поймать беременную… Ты недавно с нами, ещё не знаешь, какие деньги дают за пузатых.

— Слушай, а чем отличаются дикие от цивилизованных? Ничего в этом не понимаю.

— Думаешь, я понимаю? Я ж не девочка какая-нибудь, которая в песочнице целый день с ними играет. Вот, мой брат в прошлом году взял в семью елова. Для дочки. Бегают теперь вдвоём, моя племяшка и этот, с триугольной головой… Точно такой же, как эти вот дикие, только нормальный. Книги читает, мультики с Наташкой смотрит, в школе учится. И хорошо учится! Даже Наташке с домашним заданием помогает.

— Ого.

— Ну да. Это нормальный елов, разумный. Однажды слышал, что они по интеллекту ничем не уступают людям.

— Чушь какая-то.

— Вот и я думаю. Эти вот, дикие, ничем от животных не отличаются. Спят на земле, едят что попало, ходят полуголые…

— А ты бы рискнул попробовать мясца?

— У нас в городе за такое срок дадут, и не маленький.

— Да… Верно. Вот и я бы не стал. Но не только из-за опасения. По городу идёшь, смотришь на них, на цивилизованных — живут, как мы! Еловята в школах учатся, взрослые — работают, и не где-нибудь, а хорошие места занимают! Семьи заводят, книги пишут… А шоу-бизнес? Ты слышал, они ведь уже и на сцену лезут! И популярность при этом имеют — о-го-го! Нам до них… Если б не смешная внешность и маленький рост — я б их даже уважал.

— У-а-ха-ха-ха!.. И что, слабо мясца из-за этого хапнуть?

— Я не смогу съесть то, что когда-то ходило на двух ногах, мыслило и разговаривало, как человек.

— А если дикого?

— Нет. Мне больше свининка по душе…

Даже не подозревая о засаде и этих разговорах, дикие еловы увлечённо собирали коалфу.

— Смотри, вон там жирная добыча, — сказал Михаил, указывая на четверых друзей, среди которых был Киморди. — Трое из них самцы и только одна — еловиха. Жаль, что не беременная… Дима, смотри, они продвигаются к ловушке!

— Приготовь дробовик, но стреляй только по ногам… По лапам, то есть. И лишь в крайнем случае.

— Следи за остальными сетками. Смотри, там тоже группа! Лови всех одновременно, иначе поднимется паника и остальные разбегутся.

— Мамку свою учи, знаток.

–…Сколько у тебя уже плодов? — спросил Киморди Кифика.

— Почти полная, — похвалился тот.

— А у меня только половина, — сказала Майтиния, — Они такие вкусные, что я больше ем, чем собираю!

— А вон на том дереве больше! Смотрите, ветки прямо прогибаются под их тяжестью, пойдёмте туда!

— Смотрите, какой большой я нашёл!

— А я ещё больш… И-и-и!.. Что это?!! И-и-и!..

Голосовые связки еловов отличаются от наших, поэтому вместо «а-а» у них получается «и-и».

Сеть резко захлопнулась, пленив Кифика и Киморди. Напуганные, они пытались вырваться на волю, но тщётно.

Одновременно с этой ловушкой захлопнулись ещё несколько, и воздух наполнился испуганными, растерянными криками. Те, кого не пленила сетка (еловихи), кинулись яростно рвать её, чтоб помочь освободиться пленённым друзьям, но справиться с такой нитью было непросто. Дмитрий выскочил из засады, высоко вскинул над головой ружьё и сделал несколько выстрелов в воздух, чтоб заставить притихнуть попавшихся и напугать свободных, не годных для хонсовских мясокомбинатов елових. Это сработало: Майтиния, которая до этого пыталась освободить Киморди и Кифика, упала лицом в траву и, обуянная ужасом от громкого шума, уползла в кусты. Другие с визгом бросились врассыпную и скрылись за деревьями.

Ловить их не стали, потому что ни одна не была беременна.

— Попались! — потёр руки Михаил.

— Вот чёрт! Один убегает… Миха, не зевай!.. — спохватился второй охотник, увидев Пипо. Елов перемахнул через кусты и быстро удалялся на сильных нифтиных, (ногах).

— А это не еловиха?..

— Нет, самец!..

Михаил метко выстрелил в Пипо. Издалека было видно, что подпрыгнул елов нормально, а приземлился уже на грудь и живот… Больше Пипо не поднимался… Прятавшаяся в кустах Майтиния вскрикнула, Кифик закричал и заплакал.

Дмитрий нахмурился и раздражённо сплюнул.

— Проверь, наверно, ты его убил… Я же учил — стреляй по лапам! Они очень нежные твари…

Михаил уныло поплёлся к тому месту, где упал Пипо. Елов лежал неподвижно, лицом вниз, из-под него в траву уже набежала лужица крови… Толкнув ногой неподвижное, но ещё мягкое и тёплое тело, охотник пошёл обратно.

— Пришил?..

— Дохлый.

Охотник выругался.

— Красава!.. Хонсва дохлятину не принимает, их главный девиз — «только свежее мясо!»

— Да ладно, ещё отловим. Их тут полно.

— Не так всё просто, как кажется! — неожиданно вспылил Дмитрий, — Еловы — это тебе не глупые олени, на которых ты охотился раньше! Они — хитрая живность. Теперь надолго притихнут, сгруппируются, осядут. Ближайшие пол года в лес можно не соваться!

— Работайте! — осёк их Влад Петрович, которому уже порядком наскучило в лесу и хотелось домой, подальше от комаров и жары, — Пока что большая часть дикарей находится в неведенье о нашем пребывании в их краях. Грузите этих в машину!

Поместив пленённых в крытую грузовую машину, охотники снова засели в засаде. Но больше за сегодняшний вечер им не посчастливилось, и, когда солнце село, машина тронулись, не обращая внимания на яростные и отчаянные протесты живого груза в её чреве. Через единственное окошко Киморди увидел, как Майтиния склонилась и безутешно рыдает над Пипо.

— Я люблю тебя, Пипо, — прошептала она сквозь слёзы, — Я ХОЧУ быть твоей невестой!

Но он её уже не слышал.