Мстислав, сын Мономаха

Олег Яковлев, 2020

Начало XII века. Мстислав, старший сын князя Владимира Мономаха, с двенадцати лет княжит в Новгороде и потому оторван от семьи – родителей, братьев, сестёр. Для новгородцев Мстислав тоже не стал «своим», и его тяготит чувство одиночества. Даже повзрослев, он живёт как будто сам по себе, не чувствует себя Мономаховичем и лишь усмехается, когда отец читает ему своё «Поучение». Лишь позднее сын Мономаха поймёт, что в «Поучении» сокрыт бесценный опыт! Мстиславу суждено пройти долгий и тернистый путь, чтобы в итоге набраться мудрости и стать продолжателем отцовского дела по «собиранию Руси» в единый кулак.

Глава 8

В Новгород Мстислав возвращался с двояким чувством. С одной стороны, ещё ничего толком не сделав, он проникся убеждённостью, что всё будет именно так, как говорил отец. Отца молодой князь привык слушаться во всём, ибо понимал, что без отцовой поддержки он, собственно, никто, нет за ним никакой силы.

Но вместе с тем Мстислав внезапно ощутил, сколь же он ещё неразумен, сколь далёк от истинного властелина, сколь сильно проигрывает в сравнении с умным и дальновидным своим родителем. Есть на свете такое понятие — державная мудрость, и вот ею-то как раз, этой мудростью, он и не обладал. Привык сидеть в своём Новгороде, среди крикливых бояр и свободолюбивых простолюдинов, и не думал, что на мир, оказывается, надо смотреть шире, надо, не забывая про повседневные дела, ведать обо всём, что творится на Руси и в сопредельных странах.

Мстислава не покидало чувство, что упустил он в жизни нечто важное, не постиг чего-то великого, необходимого. Во что бы то ни стало надо было ему постичь это великое, но как это сделать, как наверстать упущенное, Мстислав не знал и оттого страдал.

Теперь и вечные княжьи хлопоты, заботы стали казаться ему пустыми, ненужными. Всё больше и больше времени проводил он за книгами и беседами с учёными людьми, стал привечать монахов, проповедников, не скупился на вклады в монастыри и повсюду велел возводить в Новгородской земле церкви.

Строился Николо-Дворищенский собор в Новгороде, заканчивали зодчие возводить церковь на Городище, в Плескове заложили Мирожский монастырь. А уж сколько маленьких одноглавых церквушек было построено за последнее время, и не перечесть. Словно грибы после дождя, вырастали они в сёлах, деревнях, пригородных слободах.

И Мстислав проникался при виде возводившихся церквей высокой, какой-то неземной радостью, не понятой до конца даже им самим, словно становился сопричастным к делам, гораздо более значимым, важным, нежели мелкие заботы, надоедливые, как мухи.

Между тем рождались у него один за другим дети, Мстислав стал уже отцом большого шумного семейства, и везде и во всём рядом с ним была теперь Христина, ещё более пополневшая после многочисленных родов, дородная, ленивая. Забыла даже и про своё Сытино, тянулась к князю, требовала неустанно от него любви и к себе, и к детям.

Однажды Мстислав сказал Христине о том, что в скором времени, возможно, им придётся перебраться из Новгорода на Волынь. Княгиня удивлённо пожала в ответ плечами, спросила: «Зачем?» — и так, кажется, ничего толком и не поняла. В её голове не укладывалось, что Новгород — всего лишь частица огромной Руси и что её муж, в сущности, только вассал своего отца, князя Владимира. Да и могла ли она ведать, что княжеская жизнь на Руси исполнена беспрестанного, нескончаемого передвижения, что нет здесь, как в других странах, постоянства, что князья то и дело бегают со стола на стол, меняют одну волость на другую и что младшие во всём подчинены воле старших…