О любви. И не только…

Олег Цвира

Любовь бывает разной. Её проявления живут с нами всю жизнь. Человек рождается в любви, с любовью познает мир, растет, взрослеет, влюбляется и дарит её окружающим. Не надо быть богом, чтобы любить, в жизни хватает оставаться просто человеком.

Дурная просьба

На первом пути стоял московский поезд, источая всем своим видом столичную важность. Проводники уже начали посадку, но до отправления было больше двадцати минут, я не спешил. Тем более меня должна провожать моя невеста. Я уже немного нервничал. Минуты таяли очень быстро, а её всё не было. Но тут, вдалеке, среди людей, я увидел движение. По перрону бежал запыхавшийся незнакомый мальчишка и, увидев меня, стал стремительно приближаться.

— Люба, Люба, Люба! — слова явно срывались от долгого бега, и он заладил одно имя, как заика.

— Что, Люба? — спросил я его.

Видимо то, что я его заметил и начал разговаривать, успокоило мальчишку.

— Люба просила передать, чтоб ты не уезжал, — немного отдышавшись, сказал он.

— А что она сама не пришла? — продолжил я.

— Она не может. Честно слово, не может, вот попросила меня.

— Что-нибудь еще передала? Или только эту дурную просьбу? Как тебя зовут-то?

— Меня? Вася. Я её племянник, она Вашу фотографию мне показала и очень просила успеть передать её просьбу.

— Вася, так я всего на две недели, в командировку по работе. А потом обязательно вернусь. Ты Любе передай, как только приеду, сразу к ней в гости. Пусть ждёт. Всего две недели.

— Но Люба просила, сильно! Три раза мне повторила.

— Так что мне все бросить? С работы уволят с волчьим билетом, — оправдываясь, я продолжал нашу беседу. — Нет, я поеду, зачем ей безработный жених?

— Этого я не знаю… Так значит поедите? Может, что передать моей тетке?

Я погладил паренька по коротко стриженой голове.

— Ладно, передай. Скажи ей, что она самая, самая красивая. Только запомни — самая, самая. А ещё поцелуй её от меня в щечку. Договорились?

Мальчишка заулыбался, немного стесняясь ответной просьбы. Но чувство ответственности победило, и он засобирался в обратную дорогу.

— Так я пошёл?

— Беги, беги, Вася, — напутствовал я его.

После этого разговора стало понятно, что провожающих у меня нет, и я, не спеша, двинулся к вагону. Всё, как всегда — билет, паспорт и иди на своё место. Где-то внутри я задавал себе вопросы, на которые не мог ответить. Почему Люба не пришла меня провожать? У неё точно сегодня был выходной. Странно. Но я себя успокаивал тем, что через две недели приеду, и мы увидимся, а через два месяца у нас свадьба.

Поезд тронулся. Знакомые мне с детства пейзажи начали двигаться в окне вагона, ускоряясь каждую минуту. Московский скорый набирал ход. Монотонный стук колёс постепенно успокоил, и вскоре я перестал думать о разговоре на перроне…

Если бы я знал тогда, что произошло, никогда не сел бы в этот поезд. Никогда.

К сожалению, всю правду я узнал, вернувшись из командировки. Сразу с поезда побежал домой к Любе. Звонок. Дверь открыла её мама, посмотрела на меня и хриплым голосом спросила:

— А ты что, ничего не знаешь?

— Нет, Марья Ивановна, а что произошло?

— Да-а, — задумчиво потянула она, — А мы на тебя всех собак повесили. Нет. Нет больше Любы. Мы уже и девятый день отметили. Всё думали, почему тебя ни на похоронах, ни на девятом дне не было. А оказалось, ты не знал.

Сказать, что меня ударило током, значит не сказать ничего. Мой мир перестал существовать, сразу, в одно мгновение. Ноги подкосились, стены подъезда поплыли, и я тихо сел на ступеньку лестницы.

Рассказ Марьи Ивановны поверг меня в шок. Люба тем злополучным утром спешила к поезду, чтобы проводить меня в командировку. На пешеходном переходе рядом с вокзалом её сбила машина. Мальчика, тот самый мальчишка, все видел. Как Люба вычислила его из толпы, как она с ним заговорила, почему была уверена, что он справится? На эти вопросы никто никогда не ответит. Но пока ждали скорую, она успела дать инструкции пацану. Свидетели позже рассказали, что Люба спокойно и монотонно несколько раз повторила просьбу Васе, взяв с мальчишки слово, что о происшедшем тот мне ничего не расскажет. С трудом достала фотографию из кошелька и отправила Васю на вокзал. «Только не говори про аварию. Скажи, чтоб остался. Если любит, не уедет…». Через два дня в больнице моей Любы не стало. А я больше никогда не называю просьбы дурными. И вспоминая Любу, всегда думаю, успел ли Вася передать ей мои последние слова и поцеловать её в щечку…

Конец ознакомительного фрагмента.