Тёмная поэзия

Олег Хасанов

Американский писатель Дон Маркис как-то сказал: «Издать книгу стихов – всё равно что уронить лепесток розы в Гранд-Каньон и ждать эха».Мы не собираемся потрясти общественность выпуском этой книги. Мы всего лишь создали первую русскоязычную антологию тёмной поэзии, потому что любим эксперименты.Если вам нравятся наполненные мистическим ужасом строки Эдгара По, Г. Ф. Лавкрафта и Гёте; мрачные стихи Клайва Баркера, Стивена Кинга и Тилля Линдеманна, то эта книга – для вас. Книга содержит нецензурную брань.

Олег Волынский

ВОЛКОДЛАК

Олег Волынский живёт на берегу Чёрного моря, в крымском городе Судаке — маленьком, но с богатым прошлым. Интересуется историей, географией, происхождением языков и мифов. В 20 лет, как и многие в этом возрасте, писал стихи. Есть небольшие опыты в прозе. Олег уверен: в крымских горах живёт волшебство, где-то там, за следующим хребтом или перевалом, в соседнем селении, а по цветущим склонам и между замшелых камней развалин ходят боги.

— Заходи, красавица, в мой дом,

Но не долго оставайся в нём.

Разве ты забыла: в этот вечер

Мы с тобой не назначали встречи?

Знаешь, мне дурной приснился сон:

В нём я слышал похоронный звон,

Видел кровь, луну, и много трупов.

Ты не веришь в сны? Да это глупо!

В час, когда наш разум крепко спит,

Подсознанье с нами говорит!

Да, считай, что говорю я нудно,

Но себя ведёшь ты безрассудно.

Всё, до завтра, я закрою дверь,

Попрощаемся с тобой теперь.

Здесь, пойми, не прячется другая,

Всё стократ серьёзней, дорогая.

Ведь сегодня полная луна,

Что со мною сделает она

Этой ночью, ты совсем не знаешь,

К счастью, даже не подозреваешь,

Это хуже, чем в кошмарном сне!

Ты смеёшься и не веришь мне.

С детства, мол, забыть успела сказки,

А за день соскучилась по ласке.

— Слушай, я не разлюбил тебя,

И сейчас хочу спасти, любя.

Никогда я чувств не знал сильнее

Никогда мне не было больнее.

Кроме человека, верь-не верь,

Прячется во мне ужасный зверь!

Ты ж со смехом говоришь, что очень

Будешь рада зверю этой ночью…

Жаль, тебя не убедить ничем,

Ты не слушаешь меня совсем.

Воля всё слабей, я не железный,

Все слова к тому же бесполезны…

— Сколько времени, скажи, сейчас?

Нет ещё одиннадцати? час

Есть всего у нас с тобою;

В плен сдаюсь я пред твоей любовью.

— Заходи ж скорей, налей вина,

Выпей влагу красную до дна;

Ставь бокал, иди ко мне, родная,

Мой огонь, как никогда, пылает!

Торопливый цокот каблуков

И пьянящий аромат духов.

Быстрое, горячее дыханье

Прерывают жадных губ слиянья.

Тихий шорох платья, гаснет свет,

Никаких преград меж нами нет.

В темноте твоя сверкает кожа

Я её касаюсь осторожно,

Чувствую, как пылко сердце бьётся.

— Что же на твоей груди так жжётся?

Это крест серебряный; его

С шеи сняв, кидаешь ты в окно.

Словно нежный шёлк твоя спина…

А на небе круглая луна,

Смотрит на меня с глубокой болью,

И глаза Её залиты кровью.

Что-то тяжко стало мне дышать,

Кровь в висках вдруг начала стучать.

На губах запузырилась пена —

Близкий призрак страшной перемены.

— Милый, как могу тебе помочь?

— Быстро, слышишь, убирайся прочь!

Ноги в руки и бегом отсюда!

— Я в беде тебя бросать не буду!

Слышу, как часы двенадцать бьют…

— Что, твои неправильно идут?

Говоришь, нарочно так сказала?

Приговор себе ты подписала!

— Убегай, коль жизнью дорожишь!

— Это лихорадка? ты горишь! Вот вода…

— Я зверь! ты мне не веришь?!

— Бедный мой любимый! ты же бредишь!..

В голове туман… как быть? не знаю,

Человечьи силы я теряю.

Может, самому бежать подальше?

Но вернусь назад ведь, вот что страшно!

Я хотел разгрызть зубами вену,

Или голову разбить о стену,

Всё ещё хотел тебя спасти.

Сделал я, что только мог, прости…

— Убегай в окно! — я завопил,

Рухнув на пол, из последних сил.

Позвонить куда-то ты пыталась…

Тут моё рычание раздалось.

***

Ты от ужаса окаменела,

Голова твоя мгновенно поседела.

И рука без сил повисла долу.

Я припал, к прыжку готовясь, к полу.

Вот и всё, конец любви настал,

Я тебя на части разорвал;

Утолил свой инфернальный голод,

И навстречу мне беспечный город!

Насладиться бегом я спешу,

Каждой клеткой с радостью дышу!

Сердце бешено в груди клокочет,

И над мной летит Царица Ночи!

Люди, вам свободу не терять,

И меня никак вам не понять:

Тридцать дней я существую в клетке,

Тридцать дней мой разум в прочной сетке,

В месяц только ночь одну живу,

В месяц раз всего оковы рву

Ненавистной шкуры человечьей,

Той, с которой связан я навечно.

Сонный город быстро промелькнул,

Вольный воздух мне навстречь дыхнул!

Воздух, вашим духом не отравлен

И от силы древней не избавлен!

Я стрелой на холм пустой взлетел,

Голос мой над степью полетел!

Я пою Луне, и с морды волчьей

Капли крови вниз и клочья плоти!

И в ответ я слышу лай собак;

Путник в поле ускоряет шаг.

Трепещи, двуногих тварей племя:

Ужасы растит ночное время!

Прячьтесь же за стенами домов,

Запирайте двери на засов!

Радуйтесь: я больше не желаю

Крови; я вас просто презираю.

***

Лёгкий ветер вдруг развеял мрак:

Близкого рассвета верный знак.

Неба на востоке край светлеет,

А сиянье солнц ночных слабеет.

Утром кончится моя дорога

Унесут меня далёко ноги.

С чувством ужаса смыв с тела кровь,

Я проснусь, и всё начнётся вновь.