Штрафбат в космосе. С Великой Отечественной – на Звездные войны

Олег Таругин, 2011

Когда человечество в опасности, а отвыкшие от войн, избавившиеся от гена агрессивности земляне XXIII века не в состоянии противостоять инопланетному вторжению – кого звать на помощь? Кто спасет Землю от завоевания, а род людской – от поголовного истребления? Лишь те, кто однажды уже уберег Европу от геноцида и «коричневой чумы». Лучшие бойцы всех времен и народов, закаленные в горниле самой страшной войны в человеческой истории. Русский штрафбат из 1944 года. Смертники, «искупившие вину кровью», павшие в ХХ веке – и воскрешенные 300 лет спустя, чтобы отстоять уже не только Россию, но всю планету. В прошлом они прошли с боями тысячи километров от Сталинграда до Германии – в будущем им придется преодолеть тысячи световых лет, чтобы научить выродившихся потомков быть мужчинами, умирать за Родину, убивать и побеждать! С Великой Отечественной – на Звездные войны! От операции «Багратион» – до Альфы Центавра! Если правнуки зовут на подмогу павших предков – значит, беда!

Глава 2

Будущее, 2297 год

Впервые за всю историю человечества собрался Единый Штаб Обороны. Возглавлял его сам Автарк Восьмой — Клаус Маурья. Буквально на ходу историки анализировали военные труды предков, пытаясь понять военную систему, давно и прочно забытую эйкуменцами. Общим голосованием были выбраны из сенаторов начальник штаба, начальник оперативного отдела, начальник особого отдела, верховный комиссар и прочие адъютанты с ординарцами. Кто и чем должен заниматься, мало кто понимал, но времени для настоящего изучения катастрофически не хватало. Ящеры, как пока называли Чужих, руководствуясь скудными внешними данными, полностью оккупировали Западный сектор и продолжали выдавливать людей из Северного и Южного секторов, захватывая планету за планетой.

— Сограждане, начинаем заседание Штаба. Начальник, доложите обстановку!

— Я? — поднял лысую голову сенатор Надей Пелетье.

— Именно вы.

— Обстановка… А нет ее, обстановки. Я не могу сказать, что сейчас происходит. Ящеры каким-то неизвестным нам способом блокируют гравитационную связь, так что получать новые данные нам попросту неоткуда. Да и передавать их, эти сведения, похоже, просто некому… Могу сказать только одно: через несколько суток после потери связи планета оказывается захваченной противником. Что при этом происходит с населением, мы все примерно представляем. Это все.

— Надей, это точно или вы предполагаете?

— Я точно предполагаю! — упрямо повторил начальник Единого Штаба. Сидящие по обе стороны от Автарка консулы переглянулись и синхронно кивнули.

Автарк заметил их движение. Поджал губы и плотнее запахнул символическую красную тогу. Тогу, которую не надевали со времен Римской империи. Тогу — символ войны. О том, что это одеяние не слишком-то и удобно, Автарк старался не думать. В конце концов, когда человечество на грани гибели, чем-то нужно и жертвовать…

Правый консул встал. Обвел тяжелым взглядом присутствующих. И произнес короткую фразу:

— Мы погибаем!

Левый консул подскочил и почти крикнул:

— Протестую! Это давление на Сенат! То есть на Штаб!

Потом они оба снова синхронно кивнули и сели.

Автарк поморщился. Пожевал губами и продолжил:

— Сограждане! Нам нужен план. Хоть какой-нибудь.

— План? — с горечью в голосе буркнул начальник оперативного отдела. — Электронный мозг, когда мы загрузили в него всю историю военного искусства, предложил на выбор несколько вариантов — усиленный фланг Эпаминонда, прямую атаку фалангой по примеру Александра Македонского, косую атаку Фридриха Великого, «бег к морю» Шлиффена, концентрические удары Рокоссовского. А какой толк всех этих стратегий в космосе? Или в масштабах целой планеты или планетной системы? К какому морю мы должны бежать? Где наносить основные и вспомогательные удары? Мы позабыли науку войны, потеряли былое умение! Единственное, что нам остается, — вооружать население. И надеяться на лучшее… ну, или хоть на что-то надеяться…

— И это все? — спросил Автарк.

— Не совсем. Есть еще Гвардия.

— Гвардия? И что могут сделать рота шотландских гвардейцев и рота кремлевских курсантов?

— Хотя бы умереть с максимальной пользой, Автарк.

— Мы все умрем. А нам не нужна смерть, нам нужна жизнь. И победа в этой безумной войне…

— Автарк…

Клаус ударил тонкой папкой по столу:

— Повторяю: и это все, что могут предложить лучшие умы человечества?!

Несмело поднял руку начальник научного отдела:

— Можно, согражданин Маурья?

Тот кивнул.

— Есть предложение. Возобновить эксперименты с проникновением во Время.

Правый консул тут же подскочил:

— Запрещено поправкой Джексона-Линдсена.

Следом вскочил Левый консул:

— Поправка Джексона-Линдсена отменяется в чрезвычайной ситуации.

— Чрезвычайное положение не объявлено. Отклонено.

— А я еще не ввел чрезвычайное положение? — искренне удивился Автарк.

— Нет! — в один голос ответили сенаторы.

— Тогда ввожу! — рявкнул Автарк.

— Принято, — так же в один голос сказали консулы и одновременно сели.

— Продолжайте, Ученый, — кивнул Клаус Маурья.

— Итак, нам необходимы настоящие солдаты. Воины. Бойцы. Мы уже проанализировали исходные данные. Выдергивать по одному человеку из каждого времени нецелесообразно. Во-первых, это потребует массу энергии. Во-вторых, много времени уйдет на адаптацию воинов друг к другу и к нынешнему времени. Гораздо экономичнее перенести из прошлого целую воинскую часть, уже спаянную, обученную, прошедшую войну. Таких объектов мы насчитали лишь несколько. Наиболее близкий к нам по времени — отряд китайского спецназа из середины двадцать первого века. Минус один и очень весомый: если они сочтут нас врагами, то мгновенно перейдут на сторону ящеров…

— Что надо сделать, чтобы они так не сделали?

— Расчет показывает, что наше общество абсолютно не соответствует идеям китайского социализма середины двадцать первого века. Контакт маловероятен.

— Понятно. Далее.

— Американские морские пехотинцы начала двадцать первого века. Расчет показывает, что они откажутся воевать, так как мы не сможем обеспечить уровень комфортности боевых действий.

— Чего не сможем обеспечить?!

— Обеспечить уровень комфортности, Автарк!

— А разве на войне бывает комфорт? — искренне удивился Главнокомандующий.

— Архивные данные говорят, что нет. Но американцы начала двадцать первого века были свято убеждены в этом.

— Хм… Оставьте этот вариант как запасной. Что еще?

— Мы остановились в изучении на уровне середины двадцатого века.

— Почему?

— Понимаете, можно перетащить сюда даже спартанцев времен царя Леонида…

— Даже так?

— Никаких особых ограничений по глубине проникновения в прошлое у нас нет; впрочем, дело вовсе не в этом. Важно то, что эти спартанцы не умели толком ни читать, ни писать. В совершенстве владели только холодным оружием. Слишком долго их обучать нашей технике. Если вовсе возможно, уж очень сильна окажется инерция мышления.

— Понятно. Хорошо, так что у нас с ХХ веком?

— В середине ХХ века шла самая кровопролитная война за всю историю человечества. Вторая мировая.

— Можно подробнее?

— Конечно. Зачинщиками этой войны были так называемые немцы, которые напали на всех. Потом русские победили немцев ценой огромных потерь. Правда, с небольшой помощью американцев и англичан. Ну, еще немного с помощью французов.

— Я помню школьный курс истории, — раздраженно бросил Автарк, будто и не просил только что рассказать подробнее.

— Так вот. Лучшие армии того времени — немцы, японцы и, соответственно, русские.

— Поясните.

— Немцы тогда отличались невероятной дисциплиной и хладнокровием. Японцы — отчаянной храбростью. Русские…

— Что?

— Всем в совокупности. И самое главное, наплевательским отношением к собственной жизни. Именно поэтому они и смогли победить. К тому же немцы в те годы были одержимы идеей превосходства их нации над всеми остальными, как, впрочем, и японцы. Безумная храбрость у них сочеталась с безумной жестокостью — в отличие от тех же русских. Например, японцы ставили на пленных бактериологические и микробиологические опыты, немцы физиологические. Русские были более гуманны.

— И что именно вы предлагаете, согражданин Ученый?

— Предлагаю вытащить из прошлого элитную часть русских военных формирований. Так называемый штрафной батальон.

— Что это такое?

— Это бывшие офицеры, совершившие те или иные уголовные или воинские преступления.

— Преступники?! — ахнул Автарк, подскакивая.

— Да, согражданин, преступники. Но преступники, имеющие трехлетний опыт войны. Преступники, имеющие военное образование. Преступники, искупившие свою вину кровью. Преступники, которые могут спасти нас. Всех нас…

Маурья помолчал и покосился на консулов, однако те хранили молчание. Значит, закон не нарушен и спорной ситуации нет. Можно ставить на голосование.

— Кто за русский штрафной батальон? Прошу поднять руки. Кто против? Воздержался? Единогласно!

Автарк снова встал и слегка поклонился в сторону Ученого:

— Приступайте, согражданин. Надеюсь, мы никогда не пожалеем о принятом решении.

Консулы переглянулись и кивнули.

— Да, и подготовьте мне подробную сводку по событиям Второй мировой войны. Мне ведь придется общаться с нашими… гостями.

Теперь кивнул, старательно пряча улыбку, только лишь один Ученый.

— Стоп! — вдруг сказал Автарк и снова сел в кресло. — А как же хронотеории? Парадоксы бабочки и прочие петли времени? Причинно-следственная связь, наконец?

Руководитель научного отдела улыбнулся:

— Вот тут-то как раз все продумано. Мы вытащим подразделение, однозначно обреченное на смерть. Буквально в последние доли секунды перед их гибелью мы применим хронозаморозку и вытащим солдат в наше время. Никаких парадоксов не будет.

— Подразделение уже выбрано?

— Аналитики еще работают. Как только найдем подходящих бойцов, приступим немедленно. Просьба подключить лабораторию к дополнительным источникам энергии и снять все ограничения по ее расходованию.

— Принято. Выполняйте. Заседание окончено.

Над миром людей забрезжила слабая, очень слабая заря надежды.