Натурщица

Олег Рой, 2023

Книга одного из самых популярных российских авторов – Олега Роя! Мечтательная Сима с детства любила придумывать свое «кино», фантазируя о принцах из далеких стран. Однако судьба никогда не была к ней благосклонна, заставляя ее вновь и вновь преодолевать трудности и собирать себя по кусочкам. Настрадавшись из-за предательств мужчин, она решает круто повернуть свою жизнь, сменив профессию и переехав в большой город. Но что, если детские фантазии вдруг станут явью? И загадочный принц материализуется на пороге салона красоты, в котором работает девушка?..

© О. Рой., 2023

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2023

* * *

Памяти моего сына Женечки посвящается

Пролог

«Вот стыдоба, — пронеслась в голове Симы паническая мысль, затрепетала испуганным воробушком. — Стыдобища… Как я только могла на это согласиться, дура… Что я тут делаю?! Сижу голая перед мужиками. Кошмар, просто кошмар…»

«Не голая, а обнаженная», — тут же возразил в ее же, Симиной, голове голос Ани, администратора арт-пространства, художественной студии «Четвертое место».

— Не голая, а обнаженная, — подняв палец, поправила Анна, когда они беседовали перед самым началом сеанса живописи, на который Сима согласилась прийти. — Есть разница. Это в бане, извините, голые. И на нудистском пляже. А здесь вы — модель. Мне не особенно нравится слово «натурщица», но оно просто издавна прижилось, да и полностью отражает суть. На-тура. То есть натуральная, без одежды. Природная. Помните, как у Пруткова? «Тихо над Альгамброй, дремлет вся натура…» То есть природа дрем-лет.

Нет, Сима не помнила, «как у Пруткова». Она, собственно, даже не знала, кто он такой, этот Прутков. Кажется, в школе такого поэта не проходили. Учительница русского и литературы у них была просто ужасная, всего за несколько лет она ухитрилась напрочь отбить у всего класса любой интерес к чтению.

— «Дремлет замок Памбра, спит Эстремадура», — весело продолжала декламировать Анна.

— Не помню, — вздохнула Сима. — То есть очень смутно.

Анна внимательно взглянула на нее.

— Да и не надо, — неожиданно смягчившимся тоном сказала она. — Вам же не экзамен по литературе тут сдавать. Это Козьма Прутков, он мне просто нравится. «Дайте мне мантилью, дайте мне гитару, дайте Инезилью, кастаньетов пару» — ну и так далее.

Сима вежливо улыбнулась.

— Ну вот, — улыбнулась и Анна. — Развеселились наконец. А то вы что-то совсем оробели. Представьте, что вы просто… в костюме Евы. И все.

— Ну да… И все… — вновь растерянно пробормотала Сима.

— Да вы не волнуйтесь! — заверила Анна. — Все будет в порядке. Преподаватели практически все мужчины, и ассистенты-помощники (сегодня это Константин) тоже, но какая вам разница?! Вы пришли на работу, вот и все.

— А зачем ассистенты? — испугалась Сима.

— Обогреватели подключить, натуру посадить как нужно, печеньки принести, воду в кулере поставить, если кончилась, — отмахнулась Аня. — Обычное в процессе дело.

Они уже шли по коридору.

— А долго меня сегодня будут рисовать? — поинтересовалась Сима на ходу.

— Писать, — поправила Аня. — Это будет сеанс живописи. Обычно, когда собирается группа художников, сеанс длится часа четыре. Не пугайтесь — часы академические. То есть по сорок пять минут. Ну, плюс-минус. И минут пять-десять перерыв. Здесь не особо строго, не по звонкам, все же не учебное заведение. Это делается в основном для моделей, чтобы художники их не уморили. Шучу. За этим тоже, кстати, ассистент следит, а то художников иногда заносит, остановиться не могут, а моделям отдых нужен. Можно и во время позирования разминаться, не застывать столбом — это ведь тяжело, особенно с непривычки. Можно чаю попить, кофе. Там кулер в углу, чашки одноразовые. Сахар, ложечки. Сушки какие-нибудь. Так и скажете, если что — «перерыв на чай», ничего страшного. Главное — удобно сесть, чтобы не затекало ничего. Расслабиться и просто думать о своем.

— Да уж, подумать ой как много над чем нужно, — вздохнула Сима. — А в обычной жизни просто сидеть некогда — то одно, то другое…

— Вот именно, — улыбнулась администратор. — И да, сегодня не новички, а нормальные художники, у некоторых звания. Так что все серьезно.

Сима вдруг остановилась и всплеснула руками:

— Ой! Я растяпа…

— Что такое? — не поняла Аня.

— Я паспорт забыла, — огорченно ответила Сима. — И что теперь делать?

— Да ну, ерунда какая, — усмехнувшись и махнув рукой, сказала Аня. — Он вообще не нужен. Вы же не в штат устраиваетесь, да у нас и штата натурного как такового нет — всякий раз договариваемся с конкретным человеком. Деньги в конвертике получите, так что вообще о паспорте забудьте — вот еще… Ну, с богом. Все получится. Костя вам все объяснит. Да, Костя?

— Аск, — солидно кивнул тот и вдруг заразительно улыбнулся: — Еще не раз захотите нас посетить, у нас классно.

Костя был молодым, густо заросшим бородой, очень приветливым и легким в общении, так что Сима еще больше успокоилась.

Хорошо, что ей изначально разрешили сидеть в трусиках телесного цвета. Хорошо, что она к своим тридцати пяти годам не набрала жирка. Тогда бы вообще не знала, куда деваться от конфуза. Волшебный обмен веществ, гены и природная умеренность в еде позволяли ей долгие годы после девичества оставаться худощавой.

Нет, внешность и фигура Симы не были модельными. Ей очень подходило определение «нормальная». Такая среднестатистическая шатенка с глазами цвета чая и тихой улыбкой.

Сейчас она сидела на самом обыкновенном стуле, на сиденье которого была брошена плоская подушечка, а на спинку — белая драпировка. Сам стул стоял на подиуме, рядом помещался другой стул, куда Сима стыдливо положила свой халатик — до того как в аудиторию войдут работать художники, надо было подготовить саму постановку.

— Так, электрический свет нам для живописи не нужен, тем более сегодня дневной хороший, — приветливо бросил Костя, убирая в угол треногу, на которой был закреплен софит, и пошире распахивая шторы. — Не переживайте, с улицы вас не видно.

Сима опять незаметно перевела дух.

— Садитесь, как вам будет комфортно, — ободряюще продолжал помощник. — Стоя вам без навыка будет сложно, да и надо ли? Ничего, попишут сидящую натуру. Голову чуть вправо. Можно правую ногу чуть вперед? Спасибо. Руку правую просто положите на бедро. Да, на правое. А левую руку…

Он задумался.

— Сможете левую руку положить сзади на сиденье стула? Да, так хорошо. Только сильно опираться не надо, а то рука затечет… Отлично, то, что нужно. Хорошая пластическая поза.

Сима улыбнулась уголком рта. Она — «хорошая пластическая поза». Она — функция. Не живая Серафима Викторовна Смирнова, а что-то вроде гипсовой пирамидки. Голая… то есть обнаженная гипсовая пирамидка в трусиках телесного цвета. В костюме Евы. Ну и пусть. Деньги нужны очень, особенно сейчас, когда напасть за напастью. А здесь ей обещали более чем хорошие деньги… За четыре академических часа. И ничего не делать. За маникюр она получала гораздо меньше. Да вообще деньги обещали такие, что можно было подумать, что… но о таком лучше как раз не думать.

Сима честно пыталась представить, что она не голая, а именно что в костюме Евы. «Спит Эстремадура. А я тут как дура», — сочинились строчки, и она чуть не фыркнула, но сдержалась. А то войдут и подумают, что она вправду дурочка — сидит в одиночестве и хихикает.

И вот они вошли, художники, писать ее, Симу, и сердце сделало кувырок, дыхание чуть сбилось, а к щекам прилил жар. Они, конечно, не все разом зашли, а втекали неспешными ручейками — одна фигура, вторая, третья… Сима наблюдала искоса, боковым зрением, сидя прямо, словно аршин проглотила. Она должна здороваться? Или они? Или… Как это вообще тут принято?

— Ну, что, приветствую вас, коллеги, — негромко сказал вошедшим Костя, — модель на месте, и я не буду вам тут отсвечивать и мешать. Но если что, зовите, я рядышком, вы знаете где.

И ушел. «Представляете?!» — трепыхнулось в голове последнее паническое, и Симу внезапно отпустило.

Все. Ее ведь никто не ест, можно расслабиться. Тем более что, судя по окружающим, ничего особенного не происходит. Значит, надо настроиться на обычный рабочий лад. Она — пластическая фигура, и все тут.

Самое время подумать, «как же она дошла до жизни такой»…