Жизнь низшего уровня

Олег Никишенков, 2023

История об ученом-биомедике, который ради спасения любимого человека заразил себя резистентной формой рака и затем уничтожил его, чтобы понять как с ним справиться. Уникальность рассказа: в нём параллельно развиваются сюжетные линии с людьми и события, происходящие в микромире, в котором идёт жестокая борьба за жизнь. Рассказ вошёл в шорт-лист литературной премии "Иду на грозу" журнала "Сибирские огни" и Новосибирского наукограда Кольцово как один из лучших рассказов о науке и ученых 2022 года.

Серега пообещал одноклассникам, что заскочит за безлошадным Розановым и заберёт его на встречу по поводу юбилея окончания школы. Павел Розанов работал в НИИ в Академгородке километрах в двадцати от центра города. Комплекс зданий института: четыре хрущевки вряд плюс небольшое хозяйственное здание пристройкой и через пару километров полупустая деревня Мальцево сбоку-припеку. Деревня и дала название всему комплексу. Пашка как-то раз рассказывал: среди местных ходили слухи, что тут в эпоху холодной войны была какая-то секретная лаборатория. «Мутили тут что-то», судачили они, и слово"мутили"цепляло всех, кто узнавал о слухах.

Он трудился в лабораторном корпусе за бетонной стеной, обвитой старым плющом из ржавой проволоки. Для нелюдимого микробиолога встреча с одноклассниками не являлась веским поводом, чтобы пренебречь привычным распорядком. Но в этот раз сам Тихвин приезжает, этому настырному штырю отказать не получится.

— Сергей, ты же знаешь, не люблю я всей этой суеты, — выдавил Розанов в трубку мобильного.

–Я уже выехал, отменил важное дело, подставить хочешь, дураком выставить перед одноклассниками, спасибо… — не слушая его выстрелил в ответ скороговоркой в трубку бизнесмен Сергей Тихвин.

— Ну, ладно, что уж сразу так-то, — сдался почти без боя Розанов.

Как был тяжелым на подъем, так и остался. Из дома еле вытащишь, — вздохнул Сергей, поняв, что его друг детства опять не хочет вылезать из своей берлоги.

В школе Розанов тянул Серегу по химии, с которой у того был полный завал, впрочем, и с другими точными науками как-то"не ахти"складывалось. Зато Тихвин был физически сильнее Пашки, и когда на перемене вспыхивала разборка всегда вставал стеной между ботаном Розановым и задирой, будь тот даже из старших классов. Хулиганы знали, что с Тихвиным «помахаться до первой кровянки» не получится: жилист был, как черт, и в драке бешен, как бойцовая псина. Из этих двух пацанов получился настоящий «термоядерный синтез», как называла дружную парочку классная. Отличник и хулиган дополняли друг друга. Поэтому Пашку и Серегу, как близнецов, преподы старались за одну парту посадить. Как говорили, «для синергии».

… В микромире, который создал Розанов в чашке Петри, теперь развелся целый зоопарк из различных существ микромира. Сегодня в нем оживились бактерии. Они активно перемещались по питательной среде, разгоняясь нано-жгутиками до огромной скорости, выше, чем у большинства других простейших. Задираясь и сталкиваясь, дразня инфузорий своими вычурными па, они носились по микробиоте, пока не наткнулись на невесть откуда взявшуюся изголодавшуюся коловратку. Та тут же жадно сожрала несколько бактерий. Другие, к счастью, быстро смылись в дальний сектор чашки, слиплись там в вязкий комок и затихли. Но одна парочка вырвалась из колонии-комка и, увлекшись эффектным и замысловатым вальсом, самозабвенно закружилась. Но не заметила колокольчиков-ловушек, которые на длинных хоботках раскинула хищная инфузория. Влюбленные зацепились за реснички этих ловушек, одна попалась в левый, а другая в правый колокольчик. Хищник микромира разлучил их в самый прекрасный момент жизни, который стал для них последним.

Биомедицина (ИИ Night Cafe)

А недавно в микромире появился новичок. Откуда только взялся этот новенький, ведь его никогда тут не было… Сгусток странных клеток быстро увеличивался в объеме, став уже больше кластера старых бактерий — старожилов, которые жили неподалеку на островке из белковой материи, где прятались от бактериофагов и прочих отморозков микромира. Приживальщик выглядел нездешним и был непохож ни на что, по крайней мере ни к одной из привычных тканей его нельзя было отнести. Несчастный уродец, изгой со сломанной ДНК. Будь он человеком, он стал бы уродливым горбуном, которому, наверно, стоило большого труда не озлобиться на весь мир. В любом случае ожидать от генетического выродка дружелюбного соседского поведения вряд ли было возможно. Несмотря на свой врожденный генетический порок, новик оказался на редкость живучим. Он стремительно разрастался, его становилось все больше и больше, и, похоже, он уже нагло претендовал на ареал обитания местных. Было также замечено, что он не по-соседски сливал какую-то едкую белковую гадость, которая прожигала полусферические вмятины в микробиоте. В созданные таким образом ниши он бесцеремонно втиснул свои клеточные клоны. Так колонизатор перерос из уродливого тихони-новика в злокачественную опухоль — тумор и уже представлял серьёзную угрозу сообществу простейших. Отторгнуть, уничтожить и растворить без следа — таков должен быть решительный и жесткий ответ микромира незваному и агрессивному захватчику.

Живая материя (ИИ Night Cafe)

Тихвин проехал мимо «гусей», так прозвали два здания на въезде, получил пропуск у вахтера НИИ. Старик в потертом военном кителе, синих спортивных штанах и домашних тапочках на вязаный шерстяной носок молча махнул рукой в сторону одного из корпусов, проворчав про машину Сергея себе под нос:"о, какая тачка, наворовал где-то". Спугнув стайку ворон, Тихвин вошел в здание, прошел бесконечным прямым коридором, освещенным тускловатым светом, до конца в тупик, как объяснил по телефону дорогу Пашка. Отворив тяжелую железную дверь с черным трилистником, эмблемой биологической опасности, Сергей очутился в просторной пропахшей химическими реактивами лаборатории. Его друг детства сидел спиной к входу за большим столом, покрытым белой кафельной плиткой. На столе было беспорядочно расставлено множество непонятных Тихвину предметов: колбы, флаконы, круглые чашки — мелкие и глубокие, ячеистые подставки с пробирками и ещё много всяких замысловатых склянок. Розанов скрючился над микроскопом, который стоял посреди стола. Сереге на мгновение показалось, что он снова очутился в кабинете химии, нужно лишь занять свое место, сесть за этот старый лабораторный стол, напоминавший парту, рядом с Пашкой.

— Розанов! — нарочито громко окрикнул Тихвин одноклассника.

— А… доехал… привет, — пробурчал тот в ответ. Коротко повернувшись, бросил косой взгляд на друга, кивнул головой, затем отвернулся и снова приник к окуляру микроскопа.

— Накинь халат, пожалуйста, на вешалке висит. Мне нужно еще минут десять буквально.

Тихвин был уверен, что его респектабельный вид произведет впечатление на Розанова. Но тот безразлично отнесся к солидному облику однокашника, с которым не встречался лет двадцать. Пожелтевшие от времени огромные шкафы лаборатории были заставлены всевозможными приборами, многие из которых напоминали старые ламповые радиостанции. Антураж лаборатории создавал у Тихвина какое-то особое ощущение важности того, что тут происходит. На стенах по периметру помещения висели портреты ученых мужей. Сергей вдруг ощутил флёр фундаментальной науки, который накрывал пространство, он внушил ему внутреннее спокойствие и ощущение причастности к вселенскому таинству. «Есть еще в стране ученые люди, они верят в караваны ракет, которые полетят от звезды до звезды. А как же, должны же они быть, в конце концов, не всем же деньги тырить», — мелькнула у Сергея мысль.

— Эти суровые бородачи на фотографиях — твоя банда? — пошутил Сергей. Его полувзрослая душа бесконечно радовалась встречи с другом, а что за ребяческая встреча без пацанских шуток на грани фола.

— Да, всё с нашего района пацаны, — парировал Розанов незатейливый юмор школьного друга. — Слушай, мне еще минут пять требуется, — проворчал он, осадив веселый настрой друга. Посиди молча, пожалуйста, — попросил, а, вернее, приказал Пашка. «Тихвин, посиди молча, пожалуйста. И послушай», — так химоза всегда говорила, когда Серега, нелепо путаясь и веселя класс, излагал своё видение химии. Сергей понимающе кивнул головой, в лаборатории повисла вязкая кабинетная тишина.

Ученый у микроскопа (ИИ Kandinsky 2.0)

… В микромире меж тем разворачивалась нешуточная война. Т-клетки, эти профессиональные наёмники иммунной системы, мобилизовались для расправы с дерзким гостем. Эти кидаются сразу на чужеродную клетку. Пытаются просверлить защитную мембрану, чтобы ввести в рану белковые трубки, которые блокируют процесс затягивания пробоя. Сломав внешний защитный слой клетки, они нарушают ее целостность, в клетку попадают токсичные вещества извне, которые постепенно убивают ее. Но сначала первые киллеры собрали на бой соратников, впрыснув в микромир специальный сигнальный белок. Ответив на призыв и сгустившись в плотный рой, армия ринулась в атаку. Солдаты иммунитета подкрались к цели по замысловатой траектории, выкидывая вперед белковые усики-рецепторы. Настигнув тумор, они изжалили в оболочки его клетки-уроды. Но развязки не произошло, новик смог коварно обмануть атакующих. Захватчик-тумор (который появился здесь извне, теперь это стало понятно всем) ответил на позывной «свой-чужой», ингибировав ответный белок с кодировкой «свой». И белок заблокировал атаку воинов иммунитета, они оказались в замешательстве, произошел сбой программы из-за того, что «тэшки» получили генетический стоп-сигнал. Покрутившись ещё немного возле тумора и на всякий случай грозно покрутив в разные стороны усиками-копьями, спецназ иммунитета развалил рой и расползся в поисках новых целей, продираясь цепкими ножками — псевдоподиями через ткани, расталкивая во все стороны попутные клетки и микроорганизмы.

Конец ознакомительного фрагмента.