Мерзлая земля

Олег Моисеев, 2023

Несложная работа и огромная зарплата. Кто же от такого откажется? Единственная проблема в том, что ехать нужно вдвоём практически в самое сердце Антарктиды, но это не беда! Ведь подобная работа сама по себе больше напоминает приключение. Не смутило Макса и Настю немногословность их работодателя, практически моментальная отправка и ореол таинственности, витающий вокруг всей, нанявшей их компании… Вскоре им предстоит узнать, что даже опытные полярники избегают тех мест, куда им предстоит отправиться.

Глава 2

В моем представлении наш быт на антарктической станции представлялся немного иначе. Да что там! Представлялся он мне совсем по-другому. Отправляясь сюда, я и не думал, что нас будет ждать такой комфорт. По пути сюда мое воображение рисовало мне самые разные картины нашего пребывания в Антарктиде, но ни одна из них даже близко не была похожа на то, что ждало нас. Я думал, что мы с Настей будем ютиться в каком-нибудь промерзшем вагончике, страдать от холода, готовить еду на открытом огне и вечерами греться у печки, закутавшись в теплые одеяла. Однако… Внутри нашей станции было на удивление тепло. Температура была настолько комфортной, что можно было ходить в футболке. Ко всему прочему, здесь были также установлены полы с подогревом. Никакого пробирающего до костей холода не было и в помине. Здесь, пожалуй, было даже теплее, чем на судне, которое нас доставило из Кейптауна. Больше всего это радовало мою спутницу, которая, казалось, словно расцвела, очутившись на новом рабочем месте. Первым делом она сразу же оккупировала душевую и провела там наверно целый час, наслаждаясь такой простой вещью, как горячая вода. Уже чуть позже мы узнали, что расход драгоценной влаги тут нужно строго контролировать. В инструкциях было указано, что он не должен превышать пятисот литров в сутки с расчетом на пятнадцать человек. В случае острой необходимости необходимо будет добывать воду самим, для чего придется либо искать плотный снег и топить его, либо пилить лед и делать ровно то же самое с ним. Видимо, никто не озаботился переписать инструкции для такой скромной команды, как наша. На складе провизии были целые залежи питьевой воды, а пятьсот литров в сутки мы вдвоем смогли бы растратить, только если бы очень сильно постарались.

Интересное было дальше. Оказалось, что в Антарктиде очень сухой и разреженный воздух, который требует дополнительной адаптации. Мне это показалось весьма забавным. Материк, который практически полностью покрыт льдами и снегом, имеет нулевую влажность воздуха. С одной стороны, у этого имелись и свои плюсы — любые постиранные вещи сохли очень быстро. С другой же, минусов тоже хватало. Первое время постоянно хотелось пить, а любые физические усилия быстро вызывали одышку. Благо во второй распечатке с нашими задачами было указано, что мы имеем около месяца, чтобы спокойно пройти адаптацию. До того момента работать нам запрещалось. Получался почти отдых на курорте. Таком снежном и морозном курорте…

Наши дни проходили весьма незатейливо: долгий сон, потом готовка еды, болтовня обо всем подряд, изучение довольно объемного плана работ, вечером просмотр фильма на моем ноутбуке, который я предусмотрительно захватил с собой, закачав туда довольно обширную фильмографию, покуда имел доступ в интернет. Иногда мы расходились по своим комнатам, чтобы побыть в уединении. В конце концов, увидеть других людей нам предстоит еще не скоро, и не хотелось друг другу надоедать в условиях, когда довольно сложно держать дистанцию. Это тоже было своего рода испытанием — замкнутое пространство и ограниченный круг общения… И я лишний раз убедился в правильности моего выбора напарницы. Настя в своем обычном состоянии никогда не бывала назойливой и порою любила побыть в одиночестве, что, наверно, спасало нас обоих. Хотя есть подозрение, что ей моя кандидатура в напарники нравилась куда меньше… Я временами мог быть довольно болтливым и вещать в свободные уши, практически не переставая. Мне было прекрасно об этом известно. Оказавшись здесь, я старательно пытался контролировать эти свои порывы к безудержным разговорам. Вроде бы выходило даже неплохо, но неизвестно, как оно выглядело со стороны. Пока что моя спутница еще не пыталась исполнить свое обещание и придушить меня во сне, значит, я все делаю правильно.

Будучи людьми взрослыми, обязанности мы решили разделить, чередуя между собой готовку и уборку. Судя по данным нам инструкциям, с этим здесь было очень строго. Весь мусор отправлялся в контейнеры, которые позже должны будут вывезти с территории. Да и нам самим не хотелось превращать эту станцию в гору хлама. Точнее не хотелось этого Насте. У нее был свой пунктик на чистоте, и мне приходилось с ним мириться. Окажись я тут один или в другой компании, то, скорее всего, отношение к уборке у меня было бы куда более наплевательское.

Месяц адаптации тянулся довольно долго. Мы вдоль и поперек изучили план работ, большая часть которого состояла из координат для установки датчиков. Второй задачей был сбор данных и запись их на носители. Нам даже не требовалось их анализировать, что немного ударило по моему профессиональному самолюбию. Из любопытства я осмотрел датчики на складе оборудования и определенно мог сказать, что это высокочувствительные приборы для записи звука. Весьма стоящая вещь в моем деле. В магазине такие точно не купить — делаются только на заказ и стоят аки слиток золота. Я бы даже был не против заполучить нечто подобное в свою студию, потому что раньше только слышал о таких приборах, а увидеть их воочию или даже подержать в руках было весьма волнительно, это уж не говоря о том, что вскоре мне предстоит испытать этих малышей в работе. Оттого было еще хуже от отсутствия анализа данных. Хотя… Кто тут сможет мне это запретить, не так ли?..

В очередной вечер, когда за стенами станции особо яростно бесновался ветер, а мы толком не знали, чем себя занять, я вспомнил несколько историй про Антарктиду, вычитанных еще в Кейптауне.

— Ты, кстати, знала, что в каком-то бородатом году тут случилась странная история с экспедицией? — спросил я, глядя в окно.

Настя подняла на меня свои голубые глаза, отрываясь от сборника рассказов Кэмпбелла, который она читала последние пару дней.

— Если это будет твоя очередная «история», то лучше не надо, — ответила моя напарница. — Хотя ты же все равно расскажешь, да?

— История не моя, — улыбнулся я. — В общем, когда-то давно сюда приплыла американская военная экспедиция. Цель визита до сих пор толком неизвестна. Вроде как искали базы Третьего рейха, но это не суть, — я отошел от окна и уселся поудобнее напротив Насти. — Эта экспедиция высадилась, кое-как обустроилась и начала что-то искать на берегу. И вроде ничего необычного, но спустя какое-то время к ним буквально из ниоткуда явились некие люди.

— Боже мой! — наигранно удивилась Настя. — Люди? Здесь?

— Если верить этой истории, то на тот момент в месте их высадки в округе не было ничего, кроме снега и пингвинов, — дополнил я. — На ломаном английском эти люди вежливо попросили американцев удалиться, — продолжил я. — Мол, плывите, ребята, обратно, тут вам не рады. Американцы их, естественно, не послушали и послали куда подальше.

— Ну кто бы сомневался, — усмехнулась Настя.

— И вот потом начали происходить всякие вещи, — сказал я. — На следующий день на американские корабли напали. Причем так толком и непонятно, кто это был, но погибло довольно много человек. Несколько кораблей затонуло, и еще целая пачка самолетов тоже отправилась на дно.

— Это были те самые «некие люди»? — спросила Настя.

— Ну там уже история становится очень чудной, — ответил я. — Выжившие рассказывали про странные летательные аппараты округлой формы, которые передвигались по воздуху практически бесшумно и могли скрываться под водой, отчего каждое их нападение было внезапным. Кто-то прям в подробностях расписывал, как пытался эту невидаль из бортового пулемета сбить, но она была слишком шустрой и регулярно под воду пряталась. Потом взлетела рядом с каким-то из кораблей и за пару минут его на дно пустила.

— Округлой формы, говоришь? Как у летающих тарелок, что ли?

— Любители шапочек из фольги так и считают, — кивнул я. — Хотя кто-то еще говорит, что, вероятно, американцы тут столкнулись с древней цивилизацией каких-то антарктов, которые в техническом прогрессе уже давно обогнали остальное человечество и многие сотни лет специально живут обособленно от всего остального мира.

— И зачем оно им? — удивилась Настя. — Бред такой, конечно… Жить здесь в постоянном холоде и специально игнорировать всех остальных. Очень сомнительно, если честно.

— Да ерунда, конечно, — усмехнулся я. — Этим конспирологам только дай повод, так они еще и не такое придумают. Я даже видел якобы фотки какого-то здания этих антарктов. Там, разумеется, видно, что это все кто-то сам нарисовал в фотошопе. Выглядит убедительно, если не присматриваться и голову отключить… С другой стороны, американский флот все-таки от чего-то пострадал. Версия со всякими летающими тарелками и древними цивилизациями изначально плохо пахнет. Слишком уж неправдоподобно звучит.

— Твоя версия?

— Да бог его знает, — пожал плечами я. — Антарктида вообще одна большая загадка. Может, от холода народ погиб. Кто его знает, как они тогда к таким поездкам готовились? А корабли специально затопили, чтоб сделать вид, мол, героически сражались с неизвестным супостатом. Всякое может быть… Те, кто знал правду и лично тут присутствовал, несли бред про летающие тарелки. Тут два варианта: либо они чем-то упоролись и массово двинулись головой…

— А второй вариант?

— Второй — что правда была слишком страшной, чтоб ее озвучивать, — закончил я.

Повисла тишина.

— Ты вот специально на ночь глядя всякие подозрительные истории рассказываешь? — укоризненно спросила меня Настя.

— Да нет. Просто вспомнил, что прочитал, пока сюда ехали, — ответил я. — Ты же никогда не была такой впечатлительной…

— Нет, но теперь буду думать, что тут такого могло случиться, — сказала Настя. — Заняться-то все равно пока нечем.

— Тогда лучше читай свою книжку, — произнес я. — Там у тебя будет один интересный рассказ, как раз про Антарктиду…

— Так, — остановила меня Настя. — Давай ты не будешь мне портить чтение.

— Хорошо, хорошо, — усмехнулся я. — Но я тебя предупредил, если что.

Первая рабочая вылазка наружу была сродни празднику. Мы настолько засиделись в нашей станции, что с нетерпением ждали, когда можно будет, наконец, приступить к исполнению задач. Даже погода за бортом благоволила: на улице было всего лишь чуть больше минус тридцати, что здесь считалось комфортной температурой, а учитывая то, что несколько дней назад она была ниже пятидесяти, в такое охотно верилось. Не смущал даже постоянный ветер. Нам с Настей неимоверно хотелось вдохнуть свежего морозного воздуха спустя месяц этой вынужденной изоляции. Позавтракав, мы оделись потеплее, нагрузили одну из волокуш необходимым оборудованием и шагнули за порог нашей станции. Момент был даже немного волнительным. Мы впервые делали тут что-то самостоятельно да еще и сами по себе без всяких инструкторов и нянек по типу того же Михалыча.

Задача была весьма тривиальной: установить порядка десяти датчиков на глубине метра и отслеживать их работу. В случае, если что-то из аппаратуры будет неисправно, нужно будет сразу сообщить нашему куратору. Нерабочий датчик, разумеется, требовалось, по возможности, сразу заменить. Всю физическую часть работы я взвалил на себя, Настина же задача была определить нужные места по выданным нам координатам на плане прилегающей к станции местности. Датчики предполагалось устанавливать в несколько заходов, выстраивая их неровными линиями по десять штук в каждой. И только выбравшись наконец-то наружу, я заметил, как близко мы находимся к той исполинской горе, которая так меня впечатлила ранее из окна вертолета. Оказавшись возле станции, стало видно, что этот каменный колосс примыкает к не менее впечатляющей гряде. Самое смешное было в том, что линии датчиков на плане работ подходили почти вплотную к этой горе. Уж не про нее ли нас предупреждал Михалыч?.. Взгляд на эту гору, конечно, внушал благоговейный трепет и малую толику страха, заставляя осознать всю свою ничтожность на фоне подобного творения природы, но в целом ничего странного вокруг не было замечено.

— Про эти горы нам варяг говорил? — словно прочитав мои мысли, спросила Настя, указывая рукой в варежке вперед.

— Мы же вроде договорились, что он — викинг, — возмутился я. — И да, наверно, про них.

— Он как будто знал, что нас прям к ним и отправят, — сказала Настя. — Непонятно только, чего в них такого опасного.

— Ну знаешь, — ответил я, таща за собой груженую волокушу. — Мало ли всяких баек тут гуляет. Люди месяцами сидят в замкнутом пространстве в одном коллективе.

— И что?

— Ну надо же себя как-то развлекать, — пожал плечами я.

— Ладно бы еще местные тут какие-то были, — продолжала рассуждать моя напарница. — И рассказывали всякое… Типа мифы народов и все такое.

— С местными тут как-то не сложилось, — усмехнулся я.

— Вот и я об этом, — кивнула Настя. — Были бы местные, тогда можно было бы поверить во всякие байки, а так… Ну очень странное предупреждение… Горы как горы… — задумчиво оглядывая расстилающийся перед нами пейзаж, произнесла она.

Я лишь снова пожал плечами и продолжил путь. В любом случае, нам еще предстояло познакомиться с этими «таинственными» горами поближе. Карта с координатами не учитывала ничего, кроме площади от нашей станции и до них. К счастью, ледяной холм, за которым спряталось наше временное жилище, был единственной неровностью в данной местности, если не брать в расчеты горный кряж, разумеется. Зрелище, на самом деле, было незабываемым. Только мы вышли из-за холма, как перед нами расстелилась широкая белоснежная равнина, искрящаяся под лучами ясного солнца в пронзительно голубом небе. Упиралась она прямо в подножие темнеющей вдали горной гряды, покрытой вечной мерзлотой. Сейчас, оказавшись снаружи, буквально в чистом поле один на один с этим великаном, внутри начинала возникать некая тревога при взгляде на растянувшиеся вдалеке вершины. Возможно, всему виной яркий контраст снежного простора с иссиня-черными горами, которые словно отделяли равнину от ярко голубого неба неровной линией. Ну или мое богатое воображение решило сыграть со мной злую шутку и восприняло предостережение полярного викинга всерьез и решило мне об этом сообщить только сейчас. Так или иначе, оказаться вблизи этих гор совсем не хотелось. По крайней мере, сейчас…

— Стой, лошадка, — подшутила надо мной Настя, отрывая меня от мрачных размышлений. — Мы уже на месте.

— Точно? — спросил я.

— Ну тут все довольно приблизительно, — ответила она. — Где-то в этом квадрате нужно датчик поставить, а дальше пойдем в ту сторону, — она указала своей варежкой направление. — И где-то через каждые метров сто пятьдесят втыкаем по датчику.

— Ну прекрасно, — произнес я, скидывая с плеча увесистый бур. — Значит, приступим.

Оказалось, что лунку придется делать в снегу. Утрамбованном и плотном, способным выдержать вес взрослого человека, но все-таки в снегу. Бур без особых проблем погрузился на всю свою длину в белоснежную плоть равнины и ровно так же вышел обратно. Настя к этому времени уже приготовила первый датчик, прикрепив к нему красный флажок, и аккуратно опустила его в образовавшуюся лунку, предварительно включив. После этого я засыпал все снегом. Снаружи остался торчать только флажок с номером. Начало было положено, и мы, довольные собой, двинулись дальше. Теперь наш путь лежал вдоль горной гряды. Как и говорила Настя, приблизительно через каждые метров сто пятьдесят мы повторяли весь процесс: бур снова вгрызался в снег, датчик отправлялся в лунку, а на поверхности оставался флажок. После пяти таких повторений мы решили ненадолго присесть. Все-таки непривычно сухой воздух еще напоминал о себе, вызывая одышку. Не так как в первые дни, но рисковать тоже не стоило. Можно было бы свалить все на мою плохую физическую форму, которая и в самом деле оставляла желать лучшего, но работа не была настолько тяжелой, да и умеренная спортсменка в лице моей напарницы тоже начала тяжело дышать.

— Сейчас бы перекусить, — сказал я.

— На таком-то морозе? — удивилась Настя, удобно устроившись на краю волокуши. — Тебе лишь бы пожрать.

— А какая разница? Мороз или не мороз, — ответил я. — Кушать все равно хочется.

— Потерпи уж, дорогой, — усмехнулась девушка. — Нам уже не так много осталось и пойдем обратно.

Минут через двадцать мы продолжили. И опять все по новой: лунка, датчик, флажок, переход и повторяем. Меня даже немного стала утомлять такая монотонность и однообразие. Благо что датчиков было всего десять, а новый заход только через неделю после проверки работы уже установленной аппаратуры. Вскоре последний флажок радостно взвился над снежным покровом, слегка похлопывая на ветру своей тканью, и мы отправились в обратный путь. Бур, который к десятой лунке уже знатно так оттягивал плечо своим весом, я с облегчением скинул на освободившуюся волокушу и энергично зашагал обратно к нашей станции. Первый пункт нашей работы был выполнен, и теперь можно было это отпраздновать. Я уже предвкушал сытный обед, тем более готовка сегодня была на Насте, так что мне оставалось лишь наслаждаться едой.

Правда, до обеда оставалось сделать еще несколько вещей. Первым делом, переодевшись, мы засели в нашей рабочей комнате. Нужно было убедиться, что все датчики подключены и исправно работают. Для этого на наших компьютерах уже была установлена специальная программа, которая помимо этого еще и занималась сбором данных. Висящий на стене дисплей включился вместе со всем остальным оборудованием, и нам нем тут же отобразились десять ярких точек, обозначивших работающие датчики. Само изображение в точности повторяло карту местности, выданную нам. Мы сразу прогнали несколько тестов, чтобы удостовериться в правильности настроек и работоспособности установленных датчиков. Судя по отчетам на экранах наших компьютеров, все работало исправно. Однако никаких данных не поступало. Дабы не сомневаться в своей работе и не бежать на проверку каждого датчика, я решил просмотреть настройки своим опытным взглядом. Оказалось, что ничего страшного в отсутствии данных не было. Датчики были настроены улавливать весьма специфичные низкие частоты. Я чуть поигрался с настройками, меняя рабочий диапазон, и тут же заметил, как данные массово начали поступать. Датчики уловили свист ветра и старательно сообщали нам об этом. Значит, все было в порядке и можно было возвращать все к нужным установкам.

— Хорошо, что хоть кто-то из нас умный, — с облегчением вздохнула Настя.

— Ой, не прибедняйся, — усмехнулся я.

— Я была уже готова бежать их проверять, — ответила она. — Ну или менять на другие. Мало ли чего… Ладно, пойду поесть приготовлю.

Я кивнул.

Теперь дело было за малым: нужно было отчитаться по радио о выполненной работе. Я взял в руки передатчик, стоящий на столе в углу комнаты, и нажал кнопку.

— Андрей, это Макс, — сказал я. — Первую партию установили. Все работает. Никаких данных пока не поступало. Сплошная тишина.

Ответ последовал далеко не сразу. Передатчик в моей руке еще какое-то время просто издавал потрескивающие звуки.

— Понял вас, — нарушил тишину голос нашего куратора. — Отсутствие данных — тоже информация. Все прошло нормально?

— Да, — я был слегка удивлен. — Погода прекрасная. Прям как у классика — мороз и солнце.

— Это хорошо, — произнес голос из передатчика. — На неделе к вам прибудет вертолет. Если необходимо что-то конкретное, то говорите.

— Подождите, я спрошу у коллеги, — ответил я.

— Без проблем.

Я прошел на кухню, где Настя увлеченно хлопотала рядом с небольшой плитой. В кастрюле уже что-то булькало, издавая аппетитные ароматы. Про себя я отметил, что моя напарница даже в нынешних условиях продолжает хорошо выглядеть. Макияжем она пользоваться перестала, но отчасти это даже сделало ее еще лучше. Теперь образ Насти заиграл красками естественности.

— Анастасия, — обратился я к ней.

— Я вас слушаю, — ответила она.

— Тут спрашивают, нужно ли нам что-то. На этой неделе к нам гости на вертолете должны прилететь.

— Мне ничего не нужно, — пожала плечами она. — Всего вроде хватает пока.

— Я вас понял, — кивнул я и удалился с кухни.

Вернувшись обратно в рабочую комнату, я поблагодарил нашего куратора за заботу и сказал, что у нас пока всего в достатке. На этом наше общение закончилось. Болтать с ним у меня все равно не было никакого желания. Слишком уж у него был сухой и неэмоциональный голос, словно он и сам старался побыстрее закончить разговор. Может, мы ему неприятны? Настя вряд ли. Она обычно вызывает у мужчин только положительные эмоции одним только своим присутствием. А уж если учесть тот факт, что она, наверно, единственная женщина в радиусе пары тысяч километров, то никаких вопросов по этому поводу вообще не возникало. Я, в свою очередь, порою мог производить на людей не самое лучшее впечатление, но для этого мне нужно было провести с ними чуть больше времени. Возможно, мы попросту были для него обузой. Двое посторонних людей, с которыми его заставили нянчиться. Мы с Настей, разумеется, не были детьми, но местное суровое окружение изо льда и снега для нас было в новинку, и в понимании опытного полярника кто-то вроде нас был чем-то вроде неразумного дитя, и случится тут с ним может все что угодно. С другой стороны… Не стоило ломать над этим голову. В любом случае, наше общение с этим Андреем было сведено к минимуму. Он не стоял у нас над душой, контролируя процесс и проверяя правильность действий. Не будил нас поутру, выгоняя на мороз для ударного труда. По большому счету, он был просто посредником между нами и нашим работодателем, что меня, как ярого противника любых, так называемых, контролеров, неимоверно радовало. Конечно, грядущий визит вертолета, скорее всего, был чем-то вроде проверки, но он был первым за месяц с лишним. В остальном, у нас с Настей была своеобразная свобода действий, которая ограничивалась лишь задачами, расписанными в плане работ, который не подразумевал никакого распорядка дня.

— Как думаешь, чего им надо? — спросила меня Настя за обедом.

— Да бог его знает, — прихлебывая наваристый гороховый суп, ответил я. — Мадам, это просто восхитительно, — похвалил я ее кулинарное творение.

— Спасибо вам, сударь, — улыбнулась она.

— На нас красивых прилетят посмотреть, — продолжил я.

— Думаешь, проверять что-то будут?

В отличие от меня, Настю всякие проверки обычно нервировали. Возможно, причиной тому был ее род деятельности. Я был человеком скорее творческим, и такие ситуации меня больше раздражали. Настя же чаще выступала в роли администратора, что подразумевало под собой некую ответственность, к которой она всегда относилась серьезно. С тех пор, как у меня появилась собственная студия, мы перестали сталкиваться с подобными происшествиями. Я даже уже и подзабыл, как порою, несмотря на всю свою рациональность, моя подруга побаивается опростоволоситься на какой-нибудь мелочи. Самое смешное, что вся эта нервозность была скорее способом подстегнуть саму себя и лишний раз все перепроверить. Вскоре Настя угомонится и при проверке в комнате не будет более спокойного человека, чем она.

— Хотя что им тут проверять? — продолжила рассуждать моя напарница. — Мы только начали работать. Они сами нам месяц на адаптацию выделили.

— Да нормально все, — продолжая поглощать суп, ответил я. — Приедут, уедут и всего делов.

— Обычно тебя такое бесит, — парировала Настя.

— А я и не отрицаю.

— Чего тогда сейчас такой спокойный?

— Во-первых, я ем обалденный супец, — ответил я. — Во-вторых, вряд ли нам что-то грозит. Раз эти ребята искали кого-то со стороны, значит, у местных желания тут работать особо не было. Не думаю, что сейчас что-то резко поменялось. Да и лишний геморрой с перевозкой нас обратно и завозом новых работников сюда им наверняка не нужен.

— Ну знаешь, — возразила Настя. — Такие деньжищи нам платят, что могут и спросить, как за здрасьте.

— Представь, что на нашу дорогу сюда они тоже немало потратили, а теперь им все по новой начинать, — ответил я. — Не, не стоит оно того, чтоб до каких-то мелких косяков докапываться, которых и нет. Мы только первый день, как что-то делать начали.

— Ну тоже верно, — спустя минуту размышлений кивнула моя напарница.

Ее совсем не смутило, что тоже самое она говорила сама себе буквально пару минут назад.

— И вот кстати… — задумчиво произнесла Настя. — Тебя не смущает все это?

— Что именно? — переспросил я, пытаясь поменьше отвлекаться от тарелки.

— Ну то, что они выдернули сюда кого-то вроде нас, например, — ответила она. — Можно подумать, за такие деньги тут бы не нашлось желающих.

— Может быть, и нашлось, — пожал плечами я, отправляя очередную ложку супа в рот. — Только вряд ли тут есть такие специалисты, как я.

— Скромный ты такой, — усмехнулась Настя.

— Я ж не виноват, что тут у людей обычно другой профиль, — ответил я, отодвигая от себя пустую тарелку.

— У нас с тобой тут работа-то, — сказала моя напарница. — Раскопай, закопай и все. На такое прям десять лет учиться нужно.

— Да какая разница? — спокойно ответил я. — Звук же нужно записывать? Нужно. И вот он я — мастер звукозаписи собственной персоной. Думаю, Санек решил мне удружить по старой памяти, когда узнал, что потребуются такие специалисты. Я его раньше тоже часто выручал. Вот оно добро и вернулось.

— Все равно это странно, — покачала головой Настя. — Еще и эта история про горы от Михалыча из головы никак не выходит.

— Боже, боже… — вздохнул я.

— Ты же сам их видел, — продолжила она. — Не знаю… На меня они жуть нагоняют… Сама не могу понять, почему. Даже лишний раз смотреть туда не хочется.

Я прекрасно понимал, о чем она говорит. До этого момента мне казалось, что все опасения, связанные с этими горами, были лишь плодом моего богатого воображения. Видимо, Настя тоже была впечатлена рассказом Михалыча, что для нее было редкостью. Может, причина наших опасений еще и крылась в резкой смене обстановки? Совсем недавно мы еще сидели в уютном кафе в центре города, где вокруг много самых разных людей, где есть все удобства современной цивилизации… И вот мы уже только вдвоем посреди бескрайней снежной пустыни, где можно пройти сотню километров и не встретить ни единой живой души… Сложно сказать, что для нас стало причиной этой тревоги. Наверно, нужно почаще бывать на воздухе, и эта горная гряда станет для нас привычной частью окружающего нас пейзажа. В любом случае, время должно рассудить.

— Да и шут с ними, — ответил я. — Не хочешь — не смотри. Вспомни, сколько нам платят, и успокойся. Ради такого можно и потерпеть всякие горы, которые, между прочим, очень даже красивые.

— Красивые… — кивнула Настя. — И страшные.

— Деньги, Настя, деньги, — вновь напомнил ей я. — Работа здесь принесет их целую кучу.

Она лишь покачала в ответ головой.

— Ты еще будешь суп? — спросила Настя.

— Разумеется, — кивнул я.

— Ну тогда вон кастрюля, вон поварешка — наливай себе, — улыбнулась она. — Или я его уберу сейчас.

Я мигом очутился возле кастрюли, наливая себе щедрую порцию.

Через пару дней наши праздные будни возле компьютеров нарушил приближающийся шум вертолета. Здесь, в воздухе Антарктиды, звук распространялся очень далеко, так что узнали мы о прибытии к нам гостей задолго до того, как они приземлились на ровной площадке рядом со станцией. Бригада из четырех ниндзя в одинаковых красных пуховиках спешно принялась выгружать из вертолета какие-то коробки. Вскоре они уже заносили их на склады. Странным было то, что эти полярники хранили полное молчание, не переговариваясь даже между собой. Нам с Настей оставалось лишь наблюдать за этими безмолвными трудягами, немного недоумевая от всего происходящего. Через какое-то время от четверки в красном отделился наш куратор. Единственный, кто удосужился показать свое лицо.

— Приветствую, — сухо поздоровался с нами Андрей. — Пройдемте.

Мы прошли в рабочую комнату.

— Как у вас тут идут дела? — спросил он, кивнув в сторону дисплея.

— Тишина, — ответил я. — Третий день никаких поползновений.

— Даже по ночам? — уточнил он.

— Можете сами посмотреть, — ответил я. — Датчики еще не записали никаких данных.

К моему удивлению, он действительно принялся проверять мои слова. Я уже хотел было многозначительно вздохнуть, обозначая свое уязвленное профессиональное самолюбие, но тут передо мной возникла Настя, сверля меня многозначительным взглядом.

— Что ж, — спустя пару минут кивнул Андрей. — Это тоже своего рода информация. Если будут какие-то изменения, сразу сообщайте.

— Всенепременно, — саркастично ответил я, за что снова был одарен суровым взглядом Насти.

— Мы привезли вам дополнительные батареи для датчиков и провизии немного, — продолжил Андрей, проигнорировав мой сарказм. — Сейчас наши сотрудники еще на всякий случай проверят генераторы и бойлер. Ах да, чуть не забыл…

Он вышел из комнаты и вернулся спустя минуту, держа в руках небольшой чемоданчик.

— Спутниковый телефон, — пояснил он. — Для связи с домом. Только старайтесь не очень долго разговаривать, а то связь тут дорогая, — он положил чемоданчик на стол.

В дверях появился один из красных пуховиков и молча кивнул Андрею, после чего сразу удалился.

— Всего доброго, — сказал наш куратор и поспешил следом за своим коллегой.

Через пару минут их вертолет уже был в воздухе.

— Почему у меня такое ощущение, что они совсем не хотят тут задерживаться? — задумчиво спросила Настя, глядя им вслед из окна.

— Нам же лучше, — ответил я, открывая чемоданчик с телефоном. — Они все равно все какие-то странные.

— Я тебе о чем и говорю, — не унималась Настя. — Почему они себя так ведут?

— Да откуда ж я знаю? — пожал плечами я, извлекая из чемоданчика массивную трубку спутникового телефона. — Ну привет, красотка, — поздоровался я с нашим новым приобретением.

— Да хватит уже, Макс, — раздосадованно шлепнула меня по плечу Настя. — Ну они же явно неспроста себя так ведут.

— Как я уже говорил, я согласен, что они странные, — ответил я. — Но откуда мы знаем, что у них тут за порядки? Может, им так и положено с нами общаться.

— Ты себя-то слышишь?

— Разумеется, — кивнул я.

— То есть именно с нами им так надо общаться?

Я еще раз кивнул.

— Поэтому они вообще все молчат, кроме этого… Как его? Андрея, — уточнила она.

— Вполне может быть…

— Господи… Ты бы еще сказал, что они просто стеснительные, — съязвила Настя.

— Чего ты завелась-то? Ну, может и стеснительные. Увидели тут девушку и сразу застеснялись, — отшутился я.

— Ага, и торопились отсюда свалить тоже поэтому, — ответила она. — Не смеши меня, пожалуйста.

— Ну давай я в следующий раз спрошу у них, в чем проблема? — предложил я. — Чтоб мы с тобой тут не мучились с догадками.

Настя пристально посмотрела на меня.

— Думаю, это будет самым логичным решением, — продолжил я.

— Хорошо, — вздохнула она. — Только вот откуда нам знать, что тебе правду ответят?

— Не пугайте меня, Анастасия… Мне кажется, что Антарктида пробуждает в вас паранойю…

— Ой… Да иди ты, — махнула на меня рукой она.

— Все нормально, Насть, — улыбнулся я в ответ. — Просто не обращай на них внимания. Доработаем свое, свалим отсюда и забудем об этих полярниках и их странностях. В конце концов, ты же со мной, а не с ними работаешь.

— Вот я уже и не знаю, с кем лучше, — ответила она.

— А вот сейчас обидно было…

Настя наконец-то хоть немного расслабилась и улыбнулась.

— Чур, я первая, — сказала она.

— Не понял? — переспросил я.

— Первая буду звонить, — ответила Настя. — Дай сюда!

Она выдернула у меня из рук трубку спутникового телефона.

— Божечки… Тяжелый-то какой, — удивилась девушка. — Ладно, я пойду позвоню своему раздолбаю.

— Удачи, — пожелал я ей вслед.

— Да уж, точно… — вздохнула она, выходя из комнаты.

Я ей совсем не завидовал. Это должен был быть их первый разговор спустя месяц. Последний раз Насте удалось поговорить с мужем, пока мы еще были в Кейптауне. На станции наши мобильники уже не ловили сеть, так что, по сути, стали бесполезными безделушками. Я, например, использовал свой телефон как плеер. Музыки у меня на нем всегда было в достатке. За что я часто встречался с непониманием со стороны коллег и знакомых. Скажем так, в эру сервисов подписок и высокоскоростного интернета хранить на своем телефоне гигабайты музыкальных композиций было весьма и весьма старомодно, но мне это нравилось. Объяснять, что в моем хранилище музыки есть экземпляры, которые нигде больше не найти, я считал бесполезной тратой времени. Тем более, некоторые из них были для меня необычайно дороги, и мне совсем не хотелось демонстрировать их для подтверждения своей правоты.

— Алло, привет, — раздался тихий Настин голос из соседней комнаты.

К несчастью, слышимость на нашей станции была просто фантастической. Видимо, при постройке стен никто даже и не подумал о звукоизоляции. Хорошо, что нас тут было всего двое, а не целая бригада.

— Ну как ты там? — спросила Настя. — Опять отгул? А что такое? Заболел?.. Поняла, да. Ты просто чтоб больничный не брать решил так, ага.

Я усмехнулся и покачал головой. Нужно было, наверно, что-то сделать, чтоб не быть невольным слушателем этого разговора. Однако… Почему-то мне хотелось узнать, чем это все закончится. Муж Насти, скорее всего, ничем не болел. Причиной его резкого недомогания наверняка опять стала ударная доза алкоголя, выпитая вчерашним вечером. Пока Настя была рядом, она могла контролировать его тягу к горячительному, теперь же ее муж был один на один с этой своей пагубной привычкой.

— Ты что-то принимаешь? Или опять будешь мне говорить, что просто отлежишься и все пройдет? — снова раздался голос Насти. — Там в аптечке посмотри… Ладно, все. Не буду. Хорошо… Что? У нас все нормально. Недавно первый раз наружу выбрались, чтоб поработать. Тут так красиво. Я тебе потом фотки покажу, когда приеду… Но кошмар, как холодно. Да, да… Тут минус тридцать это считается тепло, ага. И ветер постоянно. Что? Да ничего сложного, просто ставим датчики и снимаем с них показания. Вечером я читаю или мы кино смотрим…

Дальше стало немного неразборчиво, но, судя по сменившемуся тону в голосе моей напарницы, становилось понятно, что разговор начинает накаляться.

— Вань, прекрати, — повысила голос Настя. — Не начинай, пожалуйста… Возьми там в аптечке и выпей, пожалуйста. Таблетки называются…

Она резко запнулась.

— Знаешь, что? — в голосе Насти лязгнули стальные нотки. — Наверно, потому что мне не все равно, что с таким идиотом может случиться, понятно? Наверно, потому что я за тебя переживаю, представляешь?.. Так… Нет… Подожди… Слушай меня. Ты сейчас серьезно решил мне сцену устроить? Может, я сюда поехала, потому что нам срочно нужны деньги? Ах, ты бы заработал? Поэтому ты опять отгул наверно взял, да? Чтоб хорошенько отдохнуть. Ой, простите, отлежаться, а потом как начнешь работать с новыми силами. И сразу все деньги заработаешь. Да, именно так… Так что не надо тут мне свою ревность показывать, ладно? Все. Давай, выздоравливай. Завтра еще позвоню. Целую.

Разговор закончился быстрее, чем я рассчитывал. Настя вернулась обратно в рабочую комнату, метая молнии из глаз.

— Я даже боюсь спрашивать… — произнес я.

— Нет, ну не придурок? — воскликнула Настя. — Я нам с ним помочь хочу, а он истерику закатывает. Его, видите ли, волнует, что я с тобой сюда поехала. Не нравишься ты ему, понимаете ли!

— Можешь передать ему, что это взаимное чувство, — улыбнулся я.

— Вот ты только тоже не начинай, да? — Настя одарила меня испепеляющим взглядом. — Хватает мне и одного придурка дома.

— Да я и не претендую на звание адекватного, — пожал плечами я. — Ты ж меня знаешь.

Настя непроизвольно усмехнулась.

— Ладно, — сказала она. — Твоя очередь звонить.

Трубка спутникового телефона в ее изящной руке застыла напротив меня.

— А мне не надо, — ответил я.

— Совсем некому позвонить?

— Совсем, — спокойно ответил я…

Всю следующую неделю Настя ежедневно звонила своему мужу и родителям. И если после одних разговоров она расцветала, то после других возвращалась, готовая рвать и метать. Последнее куда чаще и обычно было связано с ее мужем… Я больше не пытался слушать, о чем они беседуют, и включал музыку в плеере, надевая наушники. Однако их сегодняшний разговор явно проходил на слишком повышенных тонах. К несчастью, в музыкальных композициях бывают затишья и паузы, так что, даже несмотря на максимальную громкость в плеере, до меня периодически долетали отрывки фраз. И они были отнюдь не вдохновляющими. Фигурировали слова по типу «проститутка», «алкаш», «козлина» и все в таком духе. Мне даже понемногу начало становиться не по себе. Ее мужа здесь вроде бы и не было, а я все равно стал случайным свидетелем их семейной ссоры, чего мне хотелось в последнюю очередь.

Не знаю, сколько точно прошло времени, прежде чем Настя зашла в комнату и с силой запихнула спутниковый телефон обратно в чемоданчик. Я медленно вытащил наушники и выключил плеер. Настя продолжала стоять там же, где и была, держась обеими руками за голову.

— Ты же все слышал? — тихо спросила она.

— Нет, — ответил я. — Может, только пару слов.

— Ну и прекрасно, — выдохнула девушка. — Убери эту штуку от меня, пожалуйста, — она кивнула на спутниковый телефон. — Отдай ее этим придуркам обратно или спрячь, или выкини ее вообще. Мне без разницы… Только чтоб я ее больше не видела.

Я подошел и медленно убрал чемоданчик в сторону. Настя практически не шевелилась. Стояла, схватившись за голову, и растерянно смотрела куда-то в одну точку.

— Все так плохо? — осторожно спросил я.

Она тут же взглянула на меня, и в ее глазах вспыхнула ярость.

— Да нет! Все просто прекрасно! — воскликнула девушка, всплеснув руками. — Я б даже сказала, у меня прям гора с плеч свалилась. Приеду домой и первым делом разведусь с этим мудаком… Сил моих больше нет…

После этих слов она непроизвольно всхлипнула.

— Прости, — Настя резко развернулась и пулей вылетела из комнаты.

Громко хлопнула дверь в одну из жилых комнат. Отвратительная звукоизоляция тут же напомнила о себе, разнося звук Настиного тихого плача по всей станции. Определенно, нужно было что-то делать… Я последовал за девушкой в ее комнату и тихонько открыл дверь. Настя лежала на своей койке, уткнувшись лицом в подушку. Все ее тело сотрясалось от плача… Я аккуратно присел рядом. В такие моменты мне всегда было сложно найти нужные слова, но, кроме меня, тут ее некому поддержать, так что придется попытаться выдавить из себя хоть что-то стоящее.

— Прости меня, — вздохнув сказал я.

Настя, наверно, в этот момент даже повернулась ко мне. Я сидел к ней спиной, поэтому не мог этого видеть, мог только почувствовать, как она пошевелилась.

— Тебя-то за что? — сдавленным голосом спросила моя напарница.

— Это я виноват, что у вас все так вышло, — ответил я. — Не надо было тебя звать, и все бы было нормально. Жили бы вы спокойной семейной жизнью и не ругались сейчас.

Настя неожиданно хихикнула. Хотя это был, скорее, горький смешок.

— Спасибо, конечно, за извинения, Макс, — сказала она, — но тут проблема не в этой работе и даже не в тебе. Жаль, конечно, но не все вертится вокруг тебя.

Конец ознакомительного фрагмента.