Караоке а-ля русс

Олег Механик, 2022

Что может быть безобидней встречи старых друзей. Особенно, если они действительно старые и им уже за сорок. Особенно, если дружат они с детства и учились в одном классе. Особенно, если встреча проходит в загородном караоке клубе. Ностальгические воспоминания, остроумные тосты, песни до хрипоты, танцы до упада, вот вроде и всё, что может ожидать весёлую компанию. Ан нет. Не всё, потому что компания подобралась непростая. Искатели приключений могут найти их даже в, казалось бы, самом безобидном месте. Но эта ночь им уж точно запомнится, и клуб они покинут совершенно другими людьми. Если, конечно, смогут это сделать.Содержит нецензурную брань.

4

Мы снова окунаемся в дымную, прорезаемую лучами стробоскопа завесу, за которой раздаются голоса знакомого дуэта.

«Ма-альчик хочет в Тамбо-ов, ты знаешь чики-чики-чики та-а-а,

Ма-альчик хочет в Тамбо-ов, ты знаешь чики-чики-чики та-а-а…»

Буратина плывёт в дыму первым, уверенно держа курс к подиуму, откуда раздаются разболтанные раздражающие, как гудение зубной бормашины звуки.

«Но не летят туда сегодня са-амолеты и не едут даже поезд-а-а…»

На обтягивающей широкую спину красной рубахе, круглое пятнышко пота. А он, я гляжу, волнуется.

— Всё, пацаны, смена караула! Наша очередь петь. — Он пытается вырвать микрофон у Уксуса, но тот уцепился в него бульдожьей хваткой, продолжая орать как оглашенный

«Ма-альчик хочет в Тамбо-ов…»

Глядя на неистовое сражение звёзд шоу бизнеса за микрофон, я думаю о плане Буратины. Сегодня я уже не смогу думать о чём либо другом. Только сейчас, когда всё им сказанное, более-менее раскидалось по полочкам в голове, собралось в одну картинку, возникают вопросы. Крючки вопросительных знаков, со звуком лопающихся пузырьков один за другим появляются перед моими глазами. Без ответов на все эти вопросы я даже шагу дальше не сделаю.

Тем временем, схватка на сцене продолжается. Буратине уже удалось овладеть микрофоном, но теперь ему противостоит более крупный боец. Поночка отчаянно бросается в бой, и тщетно пытается заломить медвежью лапу, чтобы вырвать из неё заветный микрофон. Ему на помощь подоспел Уксус, который повис сзади на мясистой шее Буратины. Тот же рычит и мечется, как медведь, пытающийся скинуть с себя свору собак, так что, обутые в белые кеды, ноги Уксуса безвольно болтаются в воздухе.

— Славка-лавка-лавка-лавка….помогай-гай-гай-гай — Из последних сил орёт Буратина в микрофон.

Я не спешу ввязываться в эту шутейную возню, так как занят более важным делом. Сейчас мой палец стучит по экрану телефона, набирая в Ватсапе сообщение.

«Почему нужно делать это именно сегодня? Имея эту информацию, ты мог подвалить к ним в любой другой день».

Нажимаю «Отправить».

Дзинь-нь — Вспышка на волшебных часах, побуждает Буратину поднести руку ближе к лицу, чтобы рассмотреть содержание сообщения. Он забывает, что этой самой рукой он сжимает голову Поночки, которая начинает трещать, как спелый арбуз.

— А-а-й ухи…ухи…отпусти бля-а! — скулит зажатая в тиски жертва, а я, воспользовавшись моментом, выдергиваю микрофон из ослабевшей руки.

— Пацаны-ны-ны…давайте не будем ссориться. Лучше споём вместе-те-те.

Я подхожу к монитору и в окошке поиска набираю первую, пришедшую на ум, композицию. Нужно дать Буратине передышку, чтобы он успел напечатать ответ.

Проигрыш заставляет всех встрепенуться и хором издать восторженный возглас. Я знаю, что выбирать.

«На привокза-альную-ю сегодня я пойду-у…»

Я чувствую, что эта строчка последнее, что мне удастся спеть в одиночестве. Два горе певца уже обступили меня и набирают в лёгкие побольше воздуха, чтобы навалить бэк вокала.

«Ва-азьму бутылку водки-и, чтоб нака-атить па-а сотке-е с дружком проща-альную-ю…» — Орут они в оба моих бедных уха, так что я получаю лёгкую контузию. Дальше пою не слыша ни себя ни их, в звенящей, словно после взрыва гранаты, тишине.

Вижу, как в тени, куда не долетает луч стробоскопа, стоит Буратина и что-то ласково нашёптывает в свои супер-часы. Ещё пятнадцать лет назад его бы, несомненно, приняли за идиота, но сейчас. Сейчас я не удивлюсь, если увижу типа, который разговаривает с банкой пива, или с фонарным столбом.

Не успевает он опустить руку вниз, как я уже ощущаю лёгкую вибрацию в кармане джинсов. Мяч на моей стороне.

Я отдаю микрофон Поночке. Всё, ребята, с меня хватит, дальше как-нибудь сами. Спускаюсь с подиума, едва не сталкиваясь со спешащим в противоположном направлении Буратиной. У нас произошла своеобразная смена караула, и теперь уже он будет солистом этого трио.

«Дава-ай быстрее брат нале-ей, за бизнесменов и враче-ей…».

Я занимаю ровно то место, где несколько секунд назад находился Буратина, отворачиваюсь от сцены и пялюсь на экран телефона.

«За музы-ыкантов и воро-ов, и участко-овый будь здоро-ов…»

Его голосовое сообщение трансформировалось в текст, и это очень хорошо, так как после полученной контузии, мой слух ослаб ровно в два раза и все звуки доносятся до меня в несколько искажённом виде.

«Только сегодня и сейчас, брат! Другой возможности подобраться к ним так близко не будет. Они всегда при охране и в публичных местах не появляются. Здесь они у себя дома, расслаблены и считают себя в полной безопасности. Все остальные детали, я тебе уже изложил. Так что? Ты в теме?».

Ишь ты, какой быстрый. Подожди…у меня ещё куча вопросов.

Я виляю задом, стараясь попасть в ритм, в то время как большой палец отстукивает очередной месседж.

«Зачем тебе мы? Ладно я, со мной понятно, но Светка, пацаны. Ты же не собираешься их задействовать. Получается, мы подвергаем их риску, используя в тёмную.»

«И за девчо-онок что поро-ой нас увлекали за собо-ой…»

В зале появилась Светка. Она, как восточная танцовщица, плавно качает бёдрами, её руки и длинные пальцы извиваясь лианами, рисуют красивые узоры. Я, пританцовывая, направляюсь к ней, и пытаюсь изобразить, что-то вроде лезгинки. Резко разбрасываю руки то вверх, то в стороны, семеню вокруг неё мелкими шажками. Так себе лезгинка, больше походит на брачный танец людоеда из африканского племени. Она же, хитро подмигнув, накидывает на меня невидимое лассо, не спеша перебирает руками, затягивая невидимую петлю, притягивает к себе. Я покорно плетусь за поводком, в то время как она отступает назад, не давая ослабнуть натяжению невидимой верёвки.

«Я жду…» — шепчут огоньки в огромных зрачках.

Мне пока нечего им сообщить. Я и сам жду.

«Икра-а на бе-елый хле-еб…пусть бу-удет та-ак у все-ех!»

Орут два соловья, которых снова оставили в одиночестве. Буратина отошёл к монитору, и, делая вид, что выбирает следующую песню, снова болтает со своими часами.

Я хватаю Светку за руку, притягиваю её к себе, шепчу в украшенное золотой подвеской миниатюрное ушко: «Света, это очень опасно!».

— Хочу-у! — шепчет она в ответ, и огоньки в кошачьих глазах начинают накаляться и краснеть.

— Если что…если даже мы с ним пойдём…вы с парнями не при делах. Поняла? — Мой шёпот переходит на срывающийся баритон.

— Хочу-у! — Кошачьи когти больно впиваются в ягодицы — Хочу сама!

— Хорошо! Сейчас я всё выясню и напишу тебе в Ватсапе. Дальше тебе решать. Ты извини, мне нужно отойти…

Почувствовав знакомую вибрацию в кармане, я нежно отстраняю от себя Светку, и отворачиваюсь, чтобы прочитать ответ от Буратины.

«Всё должно быть натурально. Они должны убедиться, что здесь обыкновенная лоховская тусня. Кроме вас, мне некого было позвать, тем более я хотел совместить приятное с полезным. Думаю, что пацаны не обидятся, когда получат внушительный кэшбэк. А Светка…Светка сама подписалась. Ну так что? Брат, мне нужен твой ответ, время уже поджимает».

«Десять минут» — Отстукиваю я на панели, отправляю сообщение, и иду прочь от поющего шалмана. Мне нужен таймаут, чтобы принять финальное решение.