С боксом по жизни

Олег Кузьмин, 2016

Биография Заслуженного тренера РСФСР, Судьи международной категории ЕАБА, АИБА Олега Петровича Кузьмина.

Литературная запись Сергея Князева

© Олег Кузьмин

© Сергей Князев

© Анатолий Рогаткин

* * *

Олег Петрович КУЗЬМИН

Заслуженный тренер РСФСР (1992)

Судья международной категории ЕАБА (2011), АИБА (2014)

Кандидат в мастера спорта (1964)

Род. 10.11.1944 г. на ст. Гусиноозерск Селенгинского района Бурятской АССР. Проживал в Улан-Удэ. Воспитанник и выступал (в категории до 60 кг) за ВДСО «Трудовые резервы» (Бурятская АССР, тренеры — Е. К. Никифоров, А. А. Атархашев; Ленинград, тренеры — зтр РСФСР Ю. В. Баканов, В. М. Скотников), СКА (тренеры — зтр РСФСР В. И. Куркин, В. А. Васин). Победитель командного Кубка Ленинграда и чемпионата ЛВО (1966), юношеских первенств Бурятии, Сибири и Дальнего Востока, РСФСР (среди учащихся профтехобразования). Окончил ЛТФКиС, ЛГПИ им. А. И. Герцена. Тренер (с 1967), старший тренер (1978–1995) ЛГС ВДСО «Трудовые резервы»/ФСО «Юность «России», сборных Петербурга (1992–1995, 1999–2008), Сейшельских островов (1995–1999, подготовил трёх чемпионов Африки, четвертьфиналистов Игр XXV Олимпиады и чемпионата мира-1997), Северо-Западного региона РФ (с 2003). Доцент, профессор ГАФКа — НГУ им. П. Ф. Лесгафта (с 1999). Тренер КШВСМ (1990–1995, с 1999), сборной Петербурга (с 2009). Подготовил более 40 мастеров спорта, в т. ч. победителей чемпионата мира среди студентов И. Каюмова, юниорского первенства Европы, финалиста Кубка и чемпионата России О. Сергеева, 2-кратного обладателя Кубка и призёра чемпионата СССР Г. Ханбатырова, финалиста первенства СССР и Спартакиады народов СССР среди молодёжи В. Хурнова, призёра юношеского первенства СССР Е. Завьялова и др. Один из организаторов, тренер клуба «Афганвет» (с 1999). Зам. руководителя Бюро СЗФО ФБР (2003–2012). Награждён медалями «Ветеран труда», «Почётный лесгафтовец», знаками «За заслуги в развитии олимпийского движения в России», «Отличник физической культуры и спорта», «Л», «Отличник профтехобразования РСФСР».

Родом из детства

Когда говорят о важности личного примера для популяризации спорта, и в частности, бокса, я всегда вспоминаю, как начал заниматься боксом я сам и мои сверстники, ребята из Улан-Удэ, где я вырос.

В 1956 году после успешного выступления на Играх XVI Олимпиады в Мельбурне наши олимпийцы высадились с теплохода «Грузия» во Владивостоке и поехали на поезде через всю страну. Везде, где они останавливались, их восторженно встречали, и я до сих пор, спустя столько лет, прекрасно помню, как мы вышли всем городом встречать их, что это значило для нас, мальчишек.

Одиннадцать лет, как кончилась война. Все живут хоть и дружно, но очень скромно, чтобы не сказать бедно. Колонка на углу, горячей воды нет, по субботам весь город идёт в баню. Мы, мальцы, одеты в «фины» — шаровары из самого дешевого сатина. А тут — молодые, красивые, счастливые парни и девушки в роскошных олимпийских костюмах — для нас это были небожители, боги, которые, оказывается, вот тут, совсем рядом: первый советский олимпийский чемпион по боксу и первый спортсмен из Бурятии, победивший на Всемирных играх, — Владимир Сафронов жил в соседнем доме…

Нашей классной руководительницей была Анна Андреевна Атарханова, родная сестра Антона Атарханова — выдающегося тренера и организатора спорта, легендарного человека в истории бурятского бокса, кстати, выпускника Ленинградского института физической культуры им. П. Ф. Лесгафта, где вот уже семнадцать лет работаю я, — мир спорта, как оказалось, очень тесен…

Сафронов тренировался у Владимира Николаева и ещё другого выдающегося бурятского тренера — Александра Бадмажаповича Ринчинова, впоследствии воспитавшего финалиста Игр токийской Олимпиады 1964 года Виллинктона Баранникова. Интересно, что Владимир Сафронов встречался со своим тренером на соревнованиях и побеждал его, то есть ученик превзошёл учителя буквально.

Однажды Сафронов, уже будучи олимпийским чемпионом, пришёл к нам в класс. Невозможно передать и объяснить, что это для нас — мальчишек — значило. С младшим братом Сафронова Славой мы вместе тренировались, выступали. Уровня Владимира он, понятное дело, не достиг, но боксировал вполне прилично, был победителем первенств Улан-Удэ и Бурятии среди юношей.

Мы тренировались в детской спортивной школе № 1, работавшей при городском отделе народного образования. Секцию там в 1944 году организовал Ревомир Гаврилович Гусев, преподаватель ветеринарного института.

Моим первым тренером, который, как говорят у нас в боксе, «поставил в стойку», был ученик А. Б. Ринчинова Михаил Борисович Дворкин, очень интересный человек. Когда мы к нему пришли, ему было всего восемнадцать лет, он сам ещё боксировал — и очень прилично, был победителем первенства СССР среди юношей. В 1958 году он переехал в Красноярск, со временем стал чемпионом РСФСР, очень успешно работал как тренер, подготовил десять мастеров спорта. Тридцать шесть лет, почти до самой смерти, возглавлял в Красноярске Центральный стадион им. Ленинского комсомола, возведением которого и руководил. Практически для себя и построил. Этот стадион был, да и остаётся, центром спортивной жизни Красноярского края, да и всей Сибири. Например, все великие сибирские борцы-вольники: И. Ярыгин, В. Алексеев, А. Атавов и другие, — начинали там свой путь.

Михаил Борисович умер в 1994 году, уже несколько лет в его честь в Красноярске проводится турнир по боксу… Стадион, с которым связана вся жизнь Михаила Борисовича, носит его имя…

С тренером Евдокимом Никифоровым. Улан-Удэ, 1962 г.

Уезжая в Красноярск, Дворкин передал нас Евдокиму Кирилловичу Никифорову, который тогда как раз приехал, отучившись в Омске.

Это был прекрасный человек с большим сердцем. Он окончил Иркутский техникум физкультуры, его однокурсником был Аскольд Лясота, впоследствии трёхкратный чемпион СССР, соперничавший с самим Геннадием Ивановичем Шатковым. Потом Никифоров уехал в Омск, где был — и есть — настоящий центр сибирской науки и спорта высших достижений, Омский государственный институт физической культуры. Вся спортивная Сибирь и Дальний Восток училась там. Омск всегда был городом спортивным, так, в частности, один из лучших российских боксёров последних лет, двукратный олимпийский чемпион по боксу Алексей Тищенко — омич… Вернувшись из Омска, Евдоким Кириллович вёл сборную Бурятии среди юношей. Это была довольно сильная команда. Многие ребята, приехавшие из дальних улусов, учились в спортивном интернате и целенаправленно готовились к соревнованиям. Под руководством Никифорова в 1961 году я выиграл первенство Сибири и Дальнего Востока среди молодёжи. На турнире были ленинградские судьи и тренеры, которые пригласили меня учиться в Ленинградском техникуме физической культуры и спорта профессионально-технического образования. Надо сказать, что я очень хотел поступить в техникум, и даже годом ранее попытался это сделать, но тогда мне отказали по формальным основаниям: ещё не исполнилось положенных шестнадцати лет.

После неудачной попытки моё желание стать ленинградцем стало ещё больше. Люди, набережные, театры, архитектура — всё меня в этом городе восхищало.

Не знаю, откуда у меня такая тяга к Питеру…

Мама моя Аланидия Яковлевна (друзья и родные звали её Алла), сама родилась деревне под Улан Удэ, отец Петр Иванович был уроженцем Кемеровской области. Во время Великой Отечественной войны он служил начальником военно-полевой почты в Бурятии, их соединение стояло на Дальнем Востоке на случай нападения Квантунской армии. Повоевал в 1945 году против японцев, после окончания войны его направили в Германию. Мы остались в Улан-Удэ. Мама осталась одна с двумя детьми.

На всю жизнь я запомнил рассказ мамы, как она вскоре после родов спасла меня. Родила она меня в ноябре, уже было довольно холодно, затопили кирпичную печку, которая находилась прямо в больничной палате. Что там случилось, непонятно, но только печка взорвалась — буквально, и мама едва успела закрыть меня, младенца, от летевших осколков кирпичей своим телом…

С отцом Петром Ивановичем. 1954 год

Жили мы довольно тяжело, а тут ещё моя сестренка, младше меня на два года, простудилась и умерла от менингита. Отчаявшись, мама в конце концов написала письмо товарищу Сталину, как тогда было принято, с просьбой помочь. Подействовало ли письмо или просто время пришло, но отца вскоре демобилизовали, он вернулся к нам, продолжал работать на почте, был начальником отделения.

С родителями и сестрой Светланой. Улан-Удэ, 1965 год

Помню, как отец привёз из Германии конфет, всяких детских вещей, костюмчиков, которые я долго носил — тогда у нас же этого ничего не было. Мама работала секретарём-машинисткой, кассиром.

Жили мы в небольшой комнате, разделённой на собственно жилое помещение и кухню. Жильё было от военкомата. Потихонечку жилищные условия улучшались, маме на работе дали комнату в старом доме, потом появилась квартира — я тогда уже в Ленинграде жил, квартиру они получили, когда я служил в армии.

Родители ушли в возрасте 73 года, с разницей в шесть лет, в один и тот же день. Отец умер в 1987 году, последние годы жизни он жил в Ленинграде. Отец всю жизнь курил «Беломор», и когда у него диагностировали рак лёгких, я перевёз его в Ленинград — мы все надеялись, что ленинградская медицина поможет, но спасти его не удалось. Похоронен он на Южном кладбище.

Мама с сестрой после отъезда отца остались в Улан-Удэ. В 1993 году мне сообщила сестра: у мамы инсульт, уже второй. Я был на тренировке, и вдруг как голос откуда-то сверху: ты здесь сидишь, а мать умирает. Я быстро собрался, в тот же день взял билеты и улетел. Прилетел, сидел у кровати мамы. Всю ночь не спал, сказал сестре: «Я пойду, подремлю». И вдруг сестра будит меня: «Вставай, мама уже хрипит». Так у меня на руках мама и умерла. Перед самой смертью она пришла в сознание, раскрыла глаза, увидела меня. У неё скатилась крупная слеза и будто попала мне в сердце… До сих пор живо это ощущение…

Я, хоть в юности и был парень хулиганистый, из простой семьи, но читал в школьные годы очень много, в том числе о Ленинграде. Были два города, которые казались мне недосягаемой мечтой: Ленинград и Одесса — но в большей степени, конечно, Ленинград. Целый год до поступления Ленинград снился мне.

Если б не этот город, вся моя жизнь сложилась бы по-другому, и не думаю, что лучше.

Однажды на школьном вечере в Улан-Удэ у нас случилась драка. Я сильно приложился, обидчик мой неудачно упал, тяжкие телесные повреждения. Я был несовершеннолетний, но всё равно могли по малолетке упечь. Судья попался грамотный и порядочный, разобрался, понял, что не я начал, а просто врезал в ответ, да и противник мой был тоже боксёр, мы знакомы были… Но в предвариловке посидеть пришлось. Как победитель первенства Сибири и Дальнего Востока среди юношей, я должен был ехать на первенство России, но меня не пустили: дескать, не может человек с судимостью представлять республику на соревнованиях, он хулиган. Тренер за меня стоял горой, обращался в разные инстанции, писал письма, ничего не помогло…

Надо сказать, что город у нас был хулиганский, на танцах дрались всегда, бывает, и сходились район на район. Блатная романтика, прахоря, воры… Воровать я никогда не воровал, но хулиганистый малый был, известный в городе.

Не знаю, что бы со мной случилось, если бы я в Питер не уехал. Некоторые из моих тогдашних друзей отсидели по три, по четыре срока. Многих и в живых уже нет давно. Так что не будет преувеличением сказать, спорт и Ленинград меня спасли.