Паранормальная лингвистика. Роман о сверхвозможностях, любви и верности

Олег Жданов

Роман об идейном и физическом противостоянии учёного, открывшего сверхвозможности новой науки, со спецслужбами. Новая Библия пишется вами прямо сейчас. Будущее уже здесь.

Сестра демонстрирует артефакты

— Вот теперь сидите здесь и думайте, что нам делать. Я поехал на встречу с агентом.

Так Чеканкин сел в автомобиль и позвонил:

— Доброе утро, Мария. Нам нужно встретиться. Сейчас.

Конечно же, Митя при задержании не мог видеть сестру в автомобиле Чеканкина. Это было пророчество, некая досрочная материализация.

Автомобиль тронулся. Чеканкин ехал на встречу с Марией.

Около двух недель назад Чеканкину позвонила неизвестная женщина и предложила встретиться. Сказала, это в его интересах и в интересах ведомства, которое он возглавляет, и назвала фамилию Оного. Чеканкин помнил, что это какой-то молодой и буйный ученый, выходящий из-под контроля, но ничего серьезного там нет, и быть не может. Тем более, к нему приставлены люди. И он отказался от встречи. Теперь же он сам звонил Марии (профессиональная привычка — сохранять звонки).

Они встретились посреди мира, совершенно бесстыже, и принялись торговаться. В этот ранний час в караоке-баре не было никого, все черти спали. Чеканкин нередко посещал сие заведение, ибо очень любил петь. Ему с детства виделись сны, где он — в центре зала, посередине мира, на вершине славы. Но билетик достался иной — Чеканкин стал солдатом невидимого фронта, и его фамилию даже в газетах печатать нельзя было.

Станислав Лаврентьевич извинился перед Марией, и для начала спел романс «Хризантемы». Подумал и вывел немыслимым фальцетиком плясовую. Вытер пот со лба (хотя пота и не было), еще раз извинился и вдруг сделался совершенно серьезным.

— Мое Ведомство с некоторых пор может больше, чем все думают. Я не преувеличу, если приравняю его к государству. Итак, Мария Андреевна, что вы хотите дать нашему государству и какую услугу желаете получить от него?

Мария Андреевна молчала и снова курила какую-то сигареллу. Закончив это занятие, взяла свою сумочку и ударила ею Чеканкина по голове. Он вскочил было, но Мария схватила его за ту часть тела, которую принято сравнивать с галстуком (пусть так) и резко рванула вниз — начальник норского отделения ГБ взвыл от боли и покорно рухнул на стул. После чего Мария плеснула ему вино в лицо. Потом протянула салфетку, вяло сказала: «Утрись, подлец!» — Чеканкин сидел раздавленный. Он пригласил даму в заведение, пел ей из своего, пусть не богатого, репертуара, а она его избила, унизила, схватила за малый его узелок.

— Теперь, когда вы перестали играть в шута горохового, мы поговорим.

Чеканкин поднял глаза на нее, но тут же отвел взгляд — она показалась ему демонически всесильной.

— Что вам известно обо мне? Говорить!

— Вы, Мария Андреевна, экзальтированная особа, уставшая от глупых мужей, которые все оказывались рядом с вами слабачками и пузырями мыльными; от детей уставшая, ибо они слишком медленно растут в сравнении с вашим динамизмом. Вы уехать хотите — из города, из страны, из нашей страшной сказочки. Но средств у вас нет серьезных. И вы, ненавидя и презирая наш слабый мир, в странных домах укрылись — там дикари: они ярче, эмоции гуще, нет этой долгоиграющей тоски серенькой, душной…

— Неплохо. А теперь я расскажу, почему вашей организации нужен мой братик. Он нужен вам для могущества.

Тут Мария из сумочки, которой незадолго до этого лупила Чеканкина, извлекла две газеты.

— Посмотрите на это фото, товарищ. И скажите мне, сумасшедшенькой, кто это?

— Это есть брат ваш единоутробный, Оный Димитрий, вне сомнений всяческих.

— А теперь разверните газету, посмотрите дату выпуска и прочитайте-ка мне вслух статью под фотографией моего брата.

Чеканкин сразу понял, что газета очень старая — сейчас и бумага другая, и печать, и так далее. Газета называлась «Аткарские известия» и была выпущена в Саратовской области 23 июня 1975 года тиражом три тысячи экземпляров. Чеканкин помнил дату рождения Дмитрия из протокола, это был год 1976. Чеканкин стал читать: «Как сообщает Линейное отделение милиции, сегодня ранним утром при обходе железнодорожных путей был задержан странный гражданин. Он вел себя не вполне адекватно, при этом нетрезвым не выглядел. На нем была нелепая одежда, документов задержанный не имеет. Гражданин (его фото вы можете видеть здесь) сообщил, что отстал от поезда и ехал будто он до ст. Райск Тамбовской области, хотя всем нам известно, строительство железнодорожной ветки до Райска начнется, согласно планам, только через год. Также гражданин не мог сориентироваться в нынешней дате. Во время сопровождения в областную больницу для обследования сей гражданин исчез при невыясненных обстоятельствах. Всем, кто видел или увидит этого человека, просим срочно сообщить в дежурную часть города Аткарска по тел. 02 или по телефону 18—56…».

— Мария, я уверенно вам могу сказать, вот этот четырехзначный нумер есть нумер Отделения ГБ Аткарска (раньше все наши номера начинались на единичку — с чего, так сказать, начинается родина…).

Был ли предел потрясению Чеканкина?

— А это набор открыток с видами города Райска. Посмотрите.

Главный смотрел открытки, город был красив.

— Да, симпатичный современный город!

— Захолустье, провинция, овраг. На открытках изображен Райск 2025 года, — видимо, там к тому времени найдут нефть или газ, — Мария устало махнула рукой, точнее, отмахнулась от них. И действительно, Чеканкин увидел, открытки отпечатаны в городской типографии города Райска в 2025 году.

— Мой гениальный братик подарил мне их ко дню рождения. Он остер, не правда ли?

— Похоже, это его фирменный стиль — хранить тайну, при этом сыпать тонкими умными намеками, провоцировать действительность на будущность. Мария, мне нужно связаться с аналитическим отделом…

— А что тут анализировать? Братик в первый раз не «долетел» и по времени, и по расстоянию, оказавшись в Аткарске в 1975 году (не так уж далеко по расстоянию, кстати). Во второй раз был «перелет» по времени, но точное попадание в пространстве.

— Он хочет именно в Райск?

— Да, и хочет в определенный год.

— Какой же?

— Думаю, в 1997—1999. Где-то в один из этих годов. Тогда все было хорошо: его любимая девочка не превратилась в чудовище и пустышку…

А Чеканкин уже мысленно записывал пункты:

1) отработать другие возможные путешествия Оного (не факт, что их было только два, о которых рассказала Мария, и еще одно прошедшей ночью);

2) связаться с товарищами из Райска — его интересовала девочка, с которой у Дмитрия была платоническая связь.

— Довольно на сегодня, Станислав Лаврентьевич. Я устала от вашей медленной манеры мыслить и существовать. Вы имеете дело с человеком, который вполне успешно учится передвигаться во времени и пространстве. Сегодня учится сам, завтра может учить других. Кто будут они, эти другие?!

— Да-да, я понимаю…

— Не думаю. Но теперь у вас есть некоторые данные. Свяжитесь с более высоким начальством, вам объяснят, что я прошу совсем немного внимания к себе в обмен на могучество.

Мария словно читала мысли Чеканкина, оперировала его понятийным аппаратом, так и говорила — могучество.

А потом Мария ушла. Чеканкин некоторое время сжимал свою голову в цепких руках, пока лицо его не стало синюшным. И тут вскочил, запел в микрофон громко и весело «Устал я греться у чужооого огня… Ах, где то сердце, что полюбит меня?!..»