Саботажник

Олег Дивов, 2001

Вашему вниманию предлагается новейшая авторская редакция романа, которую писатель считает окончательной. …Раньше он гонял чертей – теперь изгоняет бесов. Уволенный из десанта по инвалидности, капитан Причер вернулся в строй армейским священником. И однажды судьба забросила его на планету, где по небу летают крокодилы, а под ногами течет эликсир бессмертия. И ни малейшего шанса выбраться живым. Затерянная в джунглях военная база, ожидающая неминуемого конца, – воистину место, забытое Богом. Предыдущий священник здесь просто сошел с ума. Так что же – время молиться?..

Глава четвертая

Над периметром стояло зарево. С высокой бетонной стены так отчаянно палили вперед и вниз, что казалось, будто вся она содрогается в эпилептическом припадке. Там, наверху, шло безостановочное сложное движение, и только стационарные автоматические пушки выглядели в этой кутерьме островками хотя бы относительного спокойствия. Их всего лишь трясло. А люди вокруг так и мельтешили. Причер увидел ведущий на стену транспортер — рядом стоял грузовик боепитания, с него градом сыпались зарядные ящики. Капитан запарковал джип поодаль, чтобы тот не помешал разворачиваться громоздкой машине тыловиков, бросился к транспортеру, запрыгнул на ленту, и его понесло вверх. Над ухом просвистела скинутая со стены пустая коробка, потом еще одна.

Наверху оказалось по щиколотку скользкой зеленой слизи. Двое солдат, перемазанных этой гадостью с ног до головы, ухватили Причера за бока и как пушинку отшвырнули в сторону. Не ожидавший такого приема капитан неловко упал на груду упаковочных ящиков, развалил ее до основания и заскреб ногами, пытаясь встать. Еще одна могучая рука сцапала его за шиворот, выдернула из ловушки и отставила подальше. Транспортер заскрипел — оглушительно даже сквозь грохот канонады, — и начал выхаркивать на площадку новые порции боеприпасов.

Причер обернулся к непрошенному спасителю: им оказался еще один донельзя замызганный солдат в массивном комбинезоне-погрузчике. Из его правой руки так и хлестала кровища. Фонтанировала. «Гидравлическая жидкость, — мелькнуло у Причера в голове. — Сколько же они успели патронов истратить, если у этого от натуги привод разорвало?!»

— Отойди! — проорал боец. — В сторону, в сторону!

— Где старший?!

— Там! В сторону!

— Где «там»?! Я новый ротный! Капитан Причер!

— Очень хорошо, сэр! А теперь в сторону, сэр! Ой…

Причеру чувствительно въехали твердым пониже спины. От удара он поскользнулся и снова упал — на прилетевшее твердое.

— Я же сказал — отойди! — ослабевшей правой рукой солдат придал капитану вертикальное положение, а левой одновременно задвинул куда-то за спину прилетевший контейнер. — Зашибут! На краю старший, на краю! Лейтенант Тэйлор!

— Спасибо! — хмуро бросил Причер и поспешно удалился «на край», туда, где у бортика, обрамлявшего стену, рассредоточились стрелки. Капитану вдруг стало жарко. Он не пробыл на стене и двух минут, а уже совершенно оглох и э-э… «Офонарел, — подсказал себе Причер. — Ничего, привыкну».

Под ногами чавкало, и хрустела пластмасса. Вдоль линии стрелков пробежал солдат, толкающий нечеловеческих размеров скребок. Перед собой он гнал мутную волну слизи и плавающих в ней опустошенных пластиковых магазинов. Капитан проводил «мусорщика» взглядом и понял: самое время брать себя в руки и выполнять поставленную задачу.

— Эй! — крикнул Причер, вклиниваясь между двумя стрелками. — А где у вас… — и тут язык капитана прилип к нёбу. Он увидел, что творится внизу, под стеной.

Оттуда пёрло. По искусственно созданной равнине, отделяющей непролазную зеленую чащобу от периметра, сплошным потоком шло кошмарное зверье. Потрясающее зверье, будто из фантастического кино про мезозой с палеозоем. В совершенно невероятном количестве. И мало того, что шло, так оно еще и плевалось какой-то мерзостью, обильно летевшей через головы солдат. Недаром бортик слегка отгибался вперед: издали звери не доплевывали, а вблизи им приходилось завышать траекторию. И все-таки минимум десятая часть плевков достигала цели — бойцам на стене то и дело приходилось уворачиваться. Все они были в защитных масках, но подставляться тем не менее не желали. Причер их понимал.

— Матерь Божья! — потрясенный до глубины души, воскликнул Причер.

— Срань Господня! — поправили его сзади. Причер оглянулся. Там уже в другую сторону удалялся «мусорщик», по-прежнему гоня волну.

Пушечная турель справа тяжело подалась вперед и начала долбить прямо вниз. Солдаты как по команде шагнули к бортику вплотную и опасно перевесились через край. Тут же кто-то истошно завопил, выронил оружие, повалился в зеленую лужу и принялся по ней кататься, зажимая руками лицо. Значит, ядовитый плевок разъел защиту. На пострадавшего моментально напрыгнули двое соседей, не без труда разжали ладони, содрали маску и плеснули в глаза белой пеной. «Четко работают, — оценил Причер. — Молодцы». Он перекрестился и вслед за стрелками тоже сунулся вперед.

Звери были очень разные, от совсем больших до совсем маленьких. И отнюдь не все умели плеваться. Но все они лезли вперед, и под стеной уже образовался солидный курган из бурой пузырящейся биомассы. Микроскопические пульки бластеров разрывали зверей на мелкие клочки, из-под стены хлестало живым мясом. Но мяса этого уже набралось достаточно, чтобы по нему карабкались, скользя, довольно крупные и очень зубастые экземпляры. И на место каждого изничтоженного тут же пёр следующий.

Они были уже близко. С тупым упорством лезли на стену. И некоторые — это было видно, — легко запрыгнули бы на край, окажись у них под лапами надежная опора.

Как завороженный, Причер созерцал невероятную картину. Весь его боевой опыт не стоил здесь ничегошеньки. Он просто такого никогда не видел. Поэтому и поверить не смог, когда ему в общих чертах рассказали. Но теперь…

Прямо в глаза летел ядовитый плевок. «А вот и тот самый чешуйчатый псевдозавр, — подумал капитан, машинально уклоняясь. — Ну, я тебя сейчас…». По кургану взбиралась целая компания дряней, напоминающих то ли ожившую белую горячку, то ли просто кенгуру в зеленой чешуе. Капитан засек среди гадов своего обидчика и выстрелил.

Причер не кривил душой и не выпендривался, когда требовал себе в арсенале «пилу». Разведчики действительно не любят бластеры, это для них слишком шумное и чересчур мощное оружие. Стрелял Причер из него в основном на тренажах, и рефлекс на выхватывание бластера у него не был наработан. Достать эту пушку он мог только сознательно. Чтобы, допустим, взорвать бетонную стену или вырыть танковый окоп. Поэтому совершенно машинально капитан забросил руку за спину, красивым движением извлек лазерное ружье и — вжжжик! — развалил «кенгуру» на две совершенно равных половинки, левую и правую. Очень довольный собой, убрал «пилу» на место и собрался было идти принимать командование. Но тут его в который раз схватили за шкирку.

— Зачем?! — рявкнул капитану в лицо какой-то плечистый мордоворот. — Какого черта?! Крыша едет?! А ну, выкинул свой ножик, живо! За борт его!

Ошарашенный Причер молча сунул громиле под нос рукав с капитанской нашивкой. Знаки различия на лобовом щитке шлема давно уже заляпало. Слава Богу, Причеру еще вчера успели объяснить, что плевки активны лишь в полете и секунду-другую после разрыва. Так зверье поганое защищается от собственной ядовитости. А то ведь захочешь соплю во рту погонять — и каюк тебе. Или сплюнешь и разотрешь — гуляй потом без ноги…

— Так вы на замену?! — обрадовался плечистый.

— Так точно! Капитан Причер!

— Очень приятно, лейтенант Тэйлор! Эй, парни! Дольки оставьте в покое! Капитан, прошу за мной. Смотрите.

Причер снова перевесился через бортик.

— Следите за дольками, капитан! Еще секунд десять, не больше…

«Дольки», то есть половинки разваленного Причером «кенгуру», начали трансформацию раньше, секунд через пять. Их вдруг стало корежить изнутри, они заворочались, как живые, и вдруг — Причер едва вниз не свалился от изумления, — действительно ожили. Невообразимым образом вывернувшись наизнанку, каждая из «долек» превратилась в жизнеспособного зверя. Левая — в уменьшенную копию плюющегося «кенгуру», а правая отчего-то в небольшого болотного крокодильчика. Причем «кенгуру» тут же бодро двинулся к стене, а крокодил погреб на животе обратно в джунгли.

— Нехорошо так… — с трудом выдавил Причер. — Нехорошо… Мне же никто об этом… Ни полслова…

— Правильно! — сообщил Тэйлор. — Закон такой!

— Какой?!

— Вы бы для начала кончили новорожденных, капитан! Это тоже вроде как закон!

Причер вытащил бластер, примерился, и грохнул сначала «кенгуру», потом, секунду помедлив — уползающего крокодила. Против крокодилов, травоядных и безвредных, Причер ничего не имел. Они ему даже в какой-то степени понравились. Но раз говорят, что закон…

— Теперь вы понимаете, отчего я перед вами не извинился, господин капитан, сэр? — Тэйлор непочтительно уткнулся шлемом в капитанский налобник, но зато стало можно разговаривать, не срывая голос. И еще — отключить радиосвязь. Так, на всякий случай, от лишних ушей. У офицеров это называлось «перейти на командирскую волну».

— Оставьте, Тэйлор. Я все понял. Слушайте, Бог с ним, с вашим законом, потом расскажете. Доложите обстановку.

— Активных ружей сто тридцать восемь. Потери ранеными двенадцать, убитых нет. Автоматика сектора в норме. С боеприпасами пока что полный ажур, как заказываем, так и привозят. Стволы перегретые тоже не проблема, успеваем менять. Главная беда — то, что доперло уже до стены. Видите, приходится висеть на бортике. Тяжело от этих соплей вонючих уклоняться. Через полчасика люди устанут отскакивать, реакция снизится, и потери резко возрастут. А даст ли полкан воздушную поддержку — это вопрос.

— Почему вопрос? — удивился Причер. — Не может не дать! Ему же самому конец настанет, если джунгли хлынут через стену!

— Ну… Верно. Не дать не может. Вопрос, когда именно. В последние два раза мы допросились воздуха уже на дедлайне. Чего?..

Это Тэйлор обернулся к подскочившему сержанту. Они быстро обменялись репликами, причем Тэйлор в основном кивал, а сержант жестикулировал. Наконец Тэйлор кивнул в последний раз, сорвал с груди офицерский мобильный терминал, протянул сержанту и взмахом руки отпустил его.

— Без меня справятся, — объяснил он Причеру. — Я ему говорю — код мой знаешь? Ну сам и подписывай. По большому счету я тут на фиг не нужен. И вы тоже, сэр. Одно слово — крепость. Отступать-то некуда. Вот солдатики и воюют не за совесть, а за страх. Поэтому их и не жалеют ни хрена. Аж до самого дедлайна.

— Я хотел узнать — а какой он у вас? — спросил Причер. И тут же понял ответ. Судя по увиденному им, эффективно оборонять сектор могло человек девяносто, не меньше. Значит, треть роты должна выйти из строя, чтобы к людям пришли на помощь. «А чего ты хотел, капитан-капеллан? Есть такое слово „армия“, сынок».

— Критическая отметка сотня ружей. Меньшим числом сектор не удержишь чисто физически.

«Матерь Божья! И вправду треть. Но почему? Почему уже сейчас нельзя поднять бомбер и пройтись напалмом вдоль периметра? То ли я чего-то не понимаю, то ли что-то здесь не так».

— Керосин весь растащили, — доверительно сообщил Тэйлор. — Суки. Напалм еще в позапрошлый раз извели. Кое-как приноровились выхлопом истребителей прижигать гадов, а теперь и горючка почти на нуле. Потому и гробят солдатиков.

— Есть у них керосин, — вспомнил Причер разговор в столовой. — Сегодня точно должен быть.

— А-а… — лейтенант только рукой махнул. — Вы это… Вы командование у меня принимаете, или как, сэр?

— Уже принял. Здесь больше нет офицеров? Тогда давайте так — вы берите на себя левую часть сектора, а я правую. Сейчас, только сводку посмотрю. И еще… Я вам обещаю. Как только останется сто двадцать бойцов, я начинаю паниковать и требовать поддержки с воздуха. Посмотрим: вдруг у меня получится?

— Ни хрена у вас не получится, господин капитан, сэр, — от души брякнул Тэйлор и поспешно удрал. Причер вздохнул, присел на корточки, чтобы не поймать шальную «соплю», и склонился над своим терминалом.

Сводка не радовала. У соседей творилось примерно то же самое: обезумевшее зверье накатило курган из своих ошметков аж на полстены и лезло дальше. Кое-где начались отказы автоматики, в некоторых секторах потери личного состава выглядели значительными. Радовало одно — не было убитых, только обожженные ядовитой слюной. «Кончившийся» первый разведвзвод пока что для порядка числился пропавшим без вести. Именно эта группа, ушедшая ставить датчики сежения за десятой милей, засекла начало кошмарного нашествия. На свою беду, разведчики не смогли обойти волну зверья с фланга и угодили в мешок. Последний рапорт от взводного по голосовой связи звучал примерно так: «Патронов ноль… гады прут… как жаль, что нет рядом обожаемого господина полковника, нам его здесь чертовски не хватает… мы тут крокодилов разбудили, их в небе туча… отзывайте спасателя, он все равно сквозь них не пробьется… ого, да я уже один…». Задумавшись о судьбе разведчиков, Причер невольно вспомнил, как ему откусили ногу, и зажмурился. А потом встал и пошел направо руководить.

— Эх, человече, милостию Божьей прими оружие и щит, если у тебя противники злые! — выкрикнул он свой любимый боевой клич, перевешиваясь через бортик. Зверье было уже совсем рядом, и капитан принялся стрелять в оскаленные морды. Следующий час сохранился у него в памяти довольно смутно. Причер осыпал нападающих бластерными пулями и воинственными библейскими текстами, подбадривал солдат, лично оказал помощь троим раненым, принимал донесения от Тэйлора, дважды сменил перегретый ствол — и палил, палил, палил… Сектор потерял еще дюжину человек обожженными, заклинило одну пушку, начались перебои с боеприпасами. Занимался день, с болот шальным ветерком понесло крокодильи стаи, их расстреливали зенитки, и все, что от крокодилов оставалось, валилось оборонявшимся на головы…

В какой-то момент стенка чуть не дрогнула. Самые рослые из нападающих уже щелкали зубами над бортиком, и солдаты, уклоняясь, начали отскакивать назад. Из-за этого огонь поослаб, к громилам подтянулась мелюзга, и на участке, где смыкались зоны ответственности Тэйлора и Причера образовалась свалка. Звери лезли на бортик уже не по мясу, а друг по другу. Секунда-другая, и они посыпались бы на площадку, где бестолково толпилась растерянная оборона. Стрелять из бластера по толпе с дистанции меньше трех футов бессмысленно — это уже зона ударной волны, ты прикончишь нескольких гадов и сам полетишь вверх тормашками. А гадов-то добрая сотня, вот остальные тобой и закусят…

Причер очень вовремя почувствовал, что слева нелады. Оглянулся, испугался — на полном серьезе, — и едва-едва успел исправить положение. Заорав с перепугу «Пр-р-ресвятая Дева!!!» так, что его голос перекрыл шум пальбы, капитан рванул из-за спины лазер и наотмашь шваркнул лучом, пообрубав все инородное, что торчало поверх бортика. Усилиями «пилы», слопавшей в бешеном импульсе верных пол-аккумулятора, количество зверья через десять секунд должно было удвоиться. Но зато теперь бойцы могли вернуться на свои места. «По местам! — крикнул Причер. — С Божьей помощью — огонь!». И стрелки дружно прыгнули к бортику.

Это было нелегко, но сектор держался. Причер все чаще поглядывал на терминал — не пора ли взывать о помощи, — и тут помощь явилась откуда не ждали. Из джунглей. Волна атакующих начала выдыхаться. Почуяв скорое избавление от мук, стенка дружно взвыла и принялась отстреливаться с удвоенной силой.

Так прошло еще минут двадцать, а потом наступление кончилось. Вообще. Только одинокий и, видимо, совершенно дурной зверь, смахивающий отдаленно на муравьеда с рогами, бодал увлеченно бортик на стороне Тэйлора. Бодал, хотя запросто мог бы и перепрыгнуть — так высоко поднялся «бруствер».

Причер отстегнул маску и с непривычки чуть не задохнулся. Из-за стены несло плохо сготовленным мясом самых разнообразных видов: пережаренным, недоваренным, передержанным в специях и просто тухлым. «Как же они все это убирают? — подумал Причер. — Или само рассосется? Дурак я, конечно, что еще на Земле не просмотрел материалы, прилетел сюда полным чайником. Хотя… Зато интересно».

Муравьеда лупили прикладами по рогам со словами: «Беги домой, придурок, ведь застрелим!». Тэйлор сидел на бортике, хохотал, и подначивал солдат взять зверя с собой в казарму. «Приручите, он вам яйца нести станет, чем плохо — каждое утро во-от такая глазунья?»

— Он правда яйца несет? — спросил Причер, подходя.

— Нет, — вздохнул Тэйлор. — Увы, нет.

При виде капитана солдаты на миг посерьезнели, но, поняв, что застраивать их никто не собирается, опять расслабились. Все уже поснимали шлемы, многие расстегнули броню. А на лицах бойцов светилось выражение безоблачного счастья, какое бывает только после тяжелой драки, и у старых опытных солдат, знающих истинную цену таким минутам. Это молодняк, переполненный адреналином, подолгу не может отойти от горячки боя — прыгает, машет руками, орет, задирается, требует море выпивки и голую бабу. «Старики» другие. Они глубже.

— Дурацкая планета, — Тэйлор снял перчатку и взъерошил слипшиеся от пота светлые волосы. — Никто яйца не несет, все размножаются почкованием. И что мы с этого имеем? А то, что элементарная яичница в «офицерке» стоит как бутылка виски. Соскучился по яичнице — слов нет. Ох, тишина-то какая…

Причер снял шлем и прислушался. Действительно, тишина стояла невероятная. Даже буханье пустых ящиков, которыми швырялись полуживые от усталости «грузчики», не портило впечатления. «И этого тоже на гражданке нет», — подумал капеллан. Вспомнил, что он по-прежнему капеллан, и ему скоро читать заупокойную по погибшим разведчикам. От души пожалел заживо съеденных. И все равно не очень расстроился.

— Сегодня выпьем, — это Тэйлор придвинулся к Причеру и заговорщически ему подмигивал. — Я угощаю, господин капитан. Обмоем нашу геройскую оборону. И вступление в должность. Вы теперь хоть и временный, но полноценный ротный шестого сектора — у вас даже прозвище есть.

— Какое еще прозвище? — удивился Причер.

— Иоанн Креститель, — сообщил Тэйлор. — Только чур, на ребят не сердитесь. Они что видят, о том и поют. Очень уж вы лихо словом Божьим оперируете. Почти так же ловко, как «пилой».

Причер вспомнил неприятный эпизод, когда звери едва не перевалили через бортик, и свой отчаянный зов о помощи, обращенный к Матери-заступнице. Поблагодарил он Деву потом, или нет? Весь этот бой капитан бормотал себе под нос, а то и выкрикивал в полный голос молитвы. Но это было другое — призыв к святым укрепить хиленькие человечьи силы, поддержать решимость. А вот сказать конкретное спасибо Той, к которой Причер всегда был душевно неравнодушен… «Не могу сейчас. Фальшиво выйдет. Я опустошен, выжат, у меня даже пальцы от слабости дрожат. Вечером. Вечером…»

— Между прочим, меня и правда зовут Джон, — сказал Причер. — Только ни малейшего сравнения с Крестителем я не выдерживаю…

— Нам и такой сойдет, — заверил Тэйлор. — А я Боб. Очень приятно. Эй, вы чего там? Осторожнее, укусит еще…

— Он устал, бедняга, — сказали ласково в толпе солдат. Причер заглянул за бортик. Муравьед сидел на задних лапах, как большая собака, и живым умным глазом разглядывал своих недавних противников. Пасть его была слегка приоткрыта, из нее свисал неожиданно широкий, совсем не муравьежий, розовый язык. Даже не верилось, что еще совсем недавно эта зверюга лезла на рожон, одержимая неведомым бесом.

Пискнул терминал.

— Отбой? — спросил Тэйлор.

— Отбой, — кивнул Причер с легким сожалением.

— Рановато, да? — согласился Тэйлор. — Посидеть бы еще. Эй, господа военные! Ну-ка, врежьте как следует этой животине! Которая яйца не несет! Прогоните ее отсюда к едрене матери! Пусть обратно в лес убирается… По загривку ее, за рогами! У нее там слабое место!

Из-за бортика раздалось обиженное вяканье. Солдаты дружно рассмеялись.

— Наконец-то… Во как улепетывает! Эй, ты больше не приходи! А то ведь на самом деле застрелим!

— Надо было метку ему поставить.

— Я т-те поставлю!

— Да нет же! На рога привязать фигню какую-нибудь яркую. Чтобы в толпе видно было…

Причер снова заглянул за бортик. Муравьед потешно съезжал на брюхе по скользкому кургану.

— Понятия не имею, зачем я это делаю, — сказал капеллан и потянул из-за спины «пилу». — Чего притихли? Не бойтесь, я не убийца. Я ему просто один рог слегка подрежу. Рога костяные, он ничего и не почувствует. У-упс! Готово. Вот и метка. Вдруг еще в джунглях повстречаемся…

— Загляденье просто, как вы стреляете, — заметил Тэйлор. — Между прочим, мы в джунгли не ходим. Не положено. Ах да, вы же новенький… Извините, сэр.

— Я в джунгли пойду, — сказал Причер жестко. — Обязательно пойду. Сердцем чую, там меня ждет масса открытий.

— Да кто ж вас пустит…

— Там в глубине черти лазают, — сообщил один из солдат. — Зеленые. Разведчики видели.

— Чертей — отставить, — вяло приказал через плечо Тэйлор. — С суевериями и алкоголизмом мы боремся. Слушайте, господин капитан, да плюньте вы на эти джунгли. Ничего там хорошего. И потом, вы у нас теперь надолго застряли, сэр. Ротного сильно покалечило, может, и не вернется.

— Простите, но я тоже не вернусь, Тэйлор. Я ведь не пехотный офицер. Я всего лишь новый гарнизонный священник.

— Черт побери! Ой, извините… — Тэйлор от изумления даже с бортика соскочил и встал навытяжку. Более того, он поспешно нахлобучил на голову шлем. Солдаты за его спиной как-то все подобрались и теперь ели Причера глазами. Вытаращенными глазами. Восхищенными.

— А в джунгли я выберусь. С разведкой. Я ведь по специальности разведчик. Вернее когда-то был. Пока меня там не покалечило слегка… — Причер почувствовал, что скорее оправдывается, чем рассказывает. Наверное ему подсознательно хотелось остаться в шестом секторе ротным. «Атавизмы и рудименты, — подумал он. — Не далее как вчера я понял, что больше не хочу воевать. А сегодня пострелял — и будто заново родился. Сорок раз прочтешь за это „Отче наш“ и столько же „Богородицу“, Лазарь ты хренов».

— Господин капитан, сэр… Ваше преподобие, — Тэйлор по-прежнему тянул руки по швам. — Разрешите обратиться?

— Обращайтесь, господин лейтенант… сын мой, — в том же духе ответил Причер, стараясь как-то сбить патетику момента.

— Позвольте узнать, допускает ли ситуация отпущение грехов личному составу шестого сектора, господин капитан, сэр?

— Э-э… Тэйлор, — осторожно сказал капеллан. — Расслабьтесь, а? Конечно допускает. Только не надо мне этой… Строевой подготовки. О, я придумал. Лейтенант Тэйлор!

— Я, сэр!

— Приказываю вам принять командование ротой охраны шестого сектора!

— Есть, сэр!

— Ну, и отлично. С этого момента я для вас не капитан и не начальник, а просто святой отец. Только между прочим, когда наградной список на своих людей подготовите, сбросьте мне копию. Я прослежу, чтобы в канцелярии бригады к нему отнеслись повнимательнее.

— Спасибо… — пробормотал Тэйлор. — Так как насчет отпущения грехов, святой отец? А то мы столько зверья наколошматили сегодня…

— Да это вообще не грех, — утешил лейтенанта Причер. — Это просто самооборона. Недаром сказано: милостию Божьей прими оружие и щит, если у тебя противники злые, глядят на тебя во все глаза как волки на овец, и хотят тебя пожрать внезапно…

— Простите, святой отец, — заявил Тэйлор очень твердо, — но вы ошибаетесь. На Кляксе все с точностью до наоборот. Мы здесь не обороняемся.

— То есть? — удивился Причер.

— Это они от нас обороняются, — объяснил Тэйлор.