Старинное зеркало в туманном городе

Олег Владимирович Лебедев

Марина перенесла психологическую травму. Ее переезд в Ригу – бегство от прошлого.Здесь ее жизнь меняется. Иоганн Рихтер… Призрак жившего во времена Реформации врача, обладающий таинственной силой. Ей приходится выбирать между чувством к нему и к другому. Чувством к художнику, страдающему неизлечимым недугом. Врач тоже несвободен.В события вмешиваются древние призраки, несущие абсолютное зло.Роман продолжает цикл «Рижские истории», начатый «Рижским ноктюрном мечты». Продолжение последует…

Глава 4

Однажды Марина изменила своему правилу. Днем, а не вечером вышла на улицу. Пришлось — холодильник был совсем пустой.

В супермаркете она была выбита из своего неустойчивого равновесия. Увидела это семейство…

Женщину с четырьмя детьми. Все мальчики, мал мала меньше. Их мама — она чем-то внешне похожа на Марину — уже, наверное, пожалела, что взяла потомство в магазин.

Пойди, уследи за всеми!

То один отбежит в сторону, то двое сразу, то все в миг разбегаются. А еще каждый берет на полках то, что ему понравилось, кладет в мамину тележку. Мама — не очень молодая, маленького роста — кричит на них:

— Юрис, положи это на место!

— Янис, немедленно вернись!

— А ты, Карлис, ты куда спрятался? Где ты?

Мама сердится, раздражена. Но все равно, с какой любовью она смотрит на своих мальчишек!

А как они понравились Марине…

Светловолосые, лишь один рыжий, а глаза у всех голубые. Она просто застыла, затаив дыхание, смотрела на эту семью.

Марина… Она всегда хотела много детей. Не раз говорила об этом с Алом.

Любуется маленькими латышами, а в душе отчаяние. Оно растет, как волна на ветру. Поднимается девятым валом, захлестывает, поглощает Марину.

«Никогда, никогда у меня не будет таких детей», — не замечая этого, вслух повторяет она.

Люди, которые проходят рядом, слышит слова Марины, оборачиваются. С удивлением смотрят на нее. Она не видит их.

Марина не взяла сдачу на кассе. Не помня себя, вышла из магазина.

Купила много продуктов, на плече тяжелая сумка, но Марина не чувствует ее вес. Она плачет.

Домой не пошла. Ей стало все равно, куда идти. На душе тяжесть отчаяния, которая никуда не уходит. Слезы не могут ее растопить.

Так и шла в слезах и отчаянии. Потом, вдруг, сразу почувствовала, что устала. Шла, наверное, быстро. Еще и сумку тащила.

Остановилась. Уже не плачет. Слезы закончились.

Огляделась…

Она стоит на пологом пригорке, неподалеку — улицы города. Совсем незнакомые. Это уже не центр, который Марина немного знает. Ближе к окраине.

Рядом две старинные водонапорные башни. Высокие, массивные. Похожи на крепостные. Окна у них, будто бойницы.

Возле башен несколько осин. Под ногами — редкая трава на белесой песчаной земле.

Громады башен едва видны в густом тумане. Он сегодня особенно сильный.

Очень тихо. Город вокруг, а тихо, будто все вымерло. Одна Марина осталась живой. Она и эти старинные, построенные из кирпича башни.

«В жизни больше не будет хорошего…»

«В другом мире спокойно, туда надо уйти…»

Навалилось. Все мысли об этом. В разных вариациях. А суть одна. Эта суть поглощает Марину.

Она выкурила одну за другой несколько сигарет.

«Сделай это сегодня, выпрыгни из окна…»

«Не откладывай, давно пора решиться…»

Только эти мысли в голове…

Да.

Так она и поступит. Весь сегодняшний день вел ее к этому.

Марина не знает, сколько времени она стояла возле башен. Наверное, долго, потому что солнце уже садится.

Теперь она пойдет домой. Решение принято. Это единственный выход. У нее не будет жизни, о которой мечтала, а существовать Марина не собирается.

Возле башен все встало на свои места.

«Это надо сделать сегодня», — говорит она себе.

Мысли, пришедшие возле башен. Мысли настойчивые, сильные…

Марина думает, что это были ее собственные мысли.

Нет. С ней говорили Анна и Жанна. Почувствовали ее настрой, заглянули в душу, многое увидели. Своими чарами, злым колдовством подтолкнули молодую женщину к пропасти.

Анна и Жанна…

Жанна и Анна…

Уже несколько поколений рижан называют так эти две башни. Неподалеку от пригорка, на котором они стоят, есть еще один. Он немного выше. Его когда-то называли Горой Виселиц. Там с древних времен казнили женщин, которых считали ведьмами. На этой Горе, как говорит легенда, когда-то повесили знахарку Анну. А ее сестра, Жанна, сошла с ума, пришла сюда и покончила с собой.

Многие люди слышали ночами женские голоса возле двух башен. Связали их с легендой о Жанне и Анне. Рижане постарше уверены, что здесь живут их призраки. Поэтому так и зовут башни — Анна и Жанна.

Призраки в башнях действительно есть. Два призрака, двух женщин, тоже сестер. Только это не те Анна и Жанна, о которых была сложена легенда. Души тех двух невинных сестер упокоились с миром.

Теперь так называют себя призраки двух настоящих ведьм. Их убили на Горе Виселиц очень давно. Епископ Альберт тогда еще не основал Ригу.

Эти две ведьмы были красавицами, но души у них были черные. Их убивали женщины. Не один мужчина не смог поднять на них руку. Красивые тела ведьм истлели многие сотни лет тому назад. А души продолжают жить.

Эти призраки много лет слышали имена «Анна» и «Жанна». Они привыкли к ним. Со временем стали так себя называть.

Их зловещая аура вошла во всё вокруг башен. В землю, в воздух, в сами башни.

Здесь растут только осины, почти нет травы. Сюда не любят приходить рабочие. Говорят, что в этом месте в голову лезут дурные мысли.

Анна и Жанна древние. За прошедшие века они утратили часть силы, даже не могут далеко уйти от своих башен. Но это холодное туманное лето счастливое для сестер-призраков.

Туманы! Они всегда увеличивали мощь этих ведьм, и сейчас это произошло.

В другое время сестры, возможно, не смогли бы повлиять на Марину. А сегодня подтолкнули ее к смерти.

Сейчас Анна и Жанна пребывают в злой радости. Ждут, когда кто-нибудь еще появится возле башен. Не обязательно подведут его к самоубийству. У разных людей — разные мысли. Но те, которые ведут к плохому, Анна и Жанна сразу почувствуют. Тотчас возьмутся за дело. Нашепчут, наговорят свое, усилят эти мысли.

Две ведьмы, как и при жизни, продолжают нести зло. Им помогает туманный июнь.

Марина спокойна. Она знает, что делать. Быстро идет по вечерней Риге. Не замечает красок заката, вечерней красоты зданий, листвы деревьев, трепещущих от ворвавшегося в город ветра. Все это для нее уже не имеет значения.

Был поздний вечер, когда она вернулась домой.

В Марине не было никаких чувств, когда она шла по городу. Одна решимость сделать задуманное. Но едва открыла дверь в квартиру, как пришел страх. Нет, она не передумала, но страх возник.

Сильный, сжимающий сердце. Инстинкт жизни восстал против задуманного.

Марина остановилась в двух метрах от окна. Она не могла идти дальше. Была не в силах преодолеть барьер.

«Нет, я не отступлю», — подумала.

Пошла на кухню. Там была почти полная бутылка водки. Осталась с последнего визита дяди Пети и Алексея.

Выпила несколько рюмок водки. Весь рот обожгла. От этого даже сердито фыркнула. Потом здесь же, на кухне, села на стул.

Ждала, когда водка поможет разрушить барьер, созданный страхом. Барьер на пути к свободе от жизни. Нет, не жизни — она закончилась в больнице — существования.

Так и случилось. Барьер рассыпался. Скоро Марина почувствовала, что сможет сделать свой самый главный и последний шаг в жизни.

Нет! Чуть позже…

Сначала — в душ. Марина знает — она должна быть чистой, когда выпрыгнет из окна. Из этого мира надо обязательно уйти чистой…

Она долго стояла под душем. Хотелось побыть под теплыми струями воды. Устала, а еще размякла от водки…

«Хватит медлить, поддаваться чувствам», — твердо сказала себе.

Вышла из душа. Теперь надо одеться, затем — к окну.

Марина прошла мимо старинного зеркала в массивной раме. Зачем-то взглянула в него. Может, проститься с собой?

Всегда была симпатичная…

Может, и сейчас кто-нибудь так про нее скажет.

Была жизнерадостной, с огоньком в глазах…

Этого нет. Это ушло.

Раньше, когда смотрела в зеркало, всегда думала о будущей жизни. О семье, детях, которых непременно родит…

— Ничего, ничего больше не будет, — сказала Марина своей зеркальной двойнице, — Не хочу видеть тебя. Смотреть противно. И груди, груди у меня маленькие!

Да, груди маленькие… Они никогда не будут кормить ребенка. От этой мысли ее решимость становится сильнее.

Она стремительно идет в спальню. Берет рубашку, джинсы.

Марина успела надеть только джинсы…

Иоганн Рихтер не только смотрит на людей из своего призрачного мира. Он часто помогает им.

Марина…

Призрак видел, как она была напряжена, когда стояла возле окна. Догадался, о чем думала. Это было не очень трудно — за свои века он наблюдал за многими людьми.

Но сразу нельзя что-либо предпринимать. Надо было лучше понять Марину, побольше посмотреть на нее.

Потому он не появлялся перед ней. Сегодня, когда увидел, с каким выражением лица возвращалась домой, почувствовал — необходимо вмешаться. Иначе будет поздно.

С того момента, как она вошла в квартиру, Иоганн Рихтер не спускал с нее глаз. Он появился в зеркале, когда Марина начала одеваться.