24 h

Олег Виноградов

«В этот день никто не умер. Никто. На всей земле ни одного человека…» Роман «24 h» по праву можно назвать научной фантастикой, но фантазия автора строится на научных законах, религиозных догмах и очевидных фактах. Книга заставит по иному посмотреть на многие вещи и предложит ответы на непростые вопросы. Читателю будет интересно узнать, как изменился мир в самый загадочный день XXI века, что скрыто в Библии, в чем секрет пророчеств Нострадамуса. Книга «24 h» стала золотым лауреатом Международного берлинского литературного конкурса в номинации «Лучшая книга – 2013». Этот роман – первый в дилогии «Иов». Вторая книга – «Проповедь» – увидит свет в 2018 г.

Швеция. Уппсала

19 часов 10 минут 21 декабря 2012 года

Альва Йохинсон прогуливалась возле Кафедрального собора в ожидании традиционно проводимого по пятницам концерта органной музыки. Она специально пришла заранее, чтобы дольше побыть на улице. Ее самое любимое время — зимний вечер в Уппсале. Легкий морозец очищал воздух, делая его насыщенным, кристально чистым и вкусным, когда каждый вдох доставляет удовольствие, и Альва, остановившись, несколько раз с наслаждением глубоко вдохнула.

На улице стемнело, и уже включили освещение. Аккуратно расчищенные от снега дорожки были посыпаны мелким гравием, а тени высоких снежных холмов, расползались от низких фонарей по бокам, придавали скверу таинственный вид.

Люди потихоньку собирались. Альва подошла к небольшой афише у входа, уточнила время начала концерта, глянула на часы. Оставалось 20 минут, и она, решив побыть немного наедине с Богом, купила билет и прошла внутрь собора. Опустила несколько крон в копилку, взяла свечку и тут же почувствовала вибрацию «Nokia» в сумочке. Поспешно, дабы не заметили, что она забыла отключить телефон, Альва вышла на улицу.

— Хэллоу, Альва! — раздался в трубке знакомый голос. Она глянула на экран телефона. На нее смотрела фотография улыбающегося Николсона. Ее старый американский друг. И даже больше, чем друг. Альва была в него влюблена. И если бы он позвал ее, она, ни секунды не раздумывая, бросила бы все и переехала к нему. Но это было невозможно.

Они познакомились лет десять тому назад на проекте ООН по изучению народонаселения. Веселый американец сразу привлек внимание шведки. Ей даже показалось, что он флиртует с ней, но оказалось, что его внимание было продиктовано простой учтивостью, и правда заключалась в том, что Джек Николсон был нетрадиционной сексуальной ориентации. Несмотря на это, его трудолюбие и научная хватка вызывали у нее восхищение, которое смешивалось с непонятным чувством сродни женского взаимопонимания, и все это перерастало в платоническую любовь.

— Хэллоу, Джек, что случилось? — приветствуя друга по имени, радостно и настороженно спросила она.

— Альва, ты в университете?

— Нет, сегодня пятница. Уже начало восьмого. Я дома. Вернее, пошла на концерт.

— Альва, возвращайся в университет, когда будешь возле скайпа, перезвонишь мне.

— А что случилось? — повторила она вопрос.

— Сегодня происходит что-то, чего я не могу понять. Во всяком случае, сегодня никто не умирает. Понимаешь, никто. Ни один человек в мире. В Японии за сутки 21 декабря никто не умер. Представляешь, ровно с нуля до 24 часов 21 декабря не умер никто?! Масатоки Кокиба, ты его помнишь, выложил эту информацию на сайте Токийского университета и перезвонил мне. Его данным можно верить. Он сейчас проверяет Китай. Я кое-что узнал по Америке. Похоже, такая же ситуация и у нас. Но в Америке плохо налажен сбор информации, в каждом штате по-разному. Надеюсь, в Швеции все работает четко. Нужно отследить до конца суток и в течение завтрашнего дня по всем странам. Я буду связываться с Вальтером из Берлина, а ты попробуй отследить по скандинавским странам.

— Как — никто не умер? — переспросила Альва, уловив самое главное.

— Как? Как? Так. Подожди, мы еще не уверены. Если это просто тенденция, тогда можно предположить внешнее влияние каких ни будь испарений, извержений, электромагнитных излучений, вспышек на Солнце и еще Бог знает что. Если факт — тогда я не знаю. У нас день только на половине, у вас подходит к концу. Если к концу временных суток, до 24 часов, в Швеции никто не умрет, то это факт. И тогда мы никак не сможем объяснить это физическим влиянием. Если ситуация повторится во всех странах, то это неопровержимый факт.

— А если не повторится?

— Я молюсь, чтобы не повторилась. Если есть простая тенденция уменьшения смертности только в Японии и она случайно связана со временем суток, тогда мы будем искать то явление, которое останавливает смерть. Если мы его найдем, мы сможем его изучить, а может, и попытаемся воспроизвести.

— Тогда мы сможем… — подхватила Альва.

— Да, тогда мы сможем влиять на продолжительность жизни человека и его смерть или произведем универсальное лекарство — панацею.

— Подожди, я уже возле кабинета, — с этими словами Альва вставила ключ в замок и открыла дверь.

Она даже не заметила, как прошла от собора к зданию университета и, кивнув дежурному, быстро поднялась на третий этаж. Пока грузился компьютер, Альва пыталась разобраться в ситуации. Привыкшие к научной работе мысли работали с быстротой молнии, то сосредотачиваясь на общем, то разбегаясь по отдельным уголкам разных вопросов поставленной задачи.

На экране монитора засветилась комната Джорджтаунского университета.

— Сейчас подойду, — раздался голос Николсона.