Вымышленные беседы

Олег Васильевич Еремин, 2019

Настоящая книга – это заочный разговор с ныне здравствующими и ушедшими из жизни писателями, философами, артистами, музыкантами, политологами и политиками, высказывания которых по разным вопросам бытия опубликованы в книгах, СМИ, на сайтах интернета. По некоторым из них автор высказывает свои суждения, по возможности оформив их в виде бесед, которые, якобы, имели место.

Беседа с писателем И. А. Буниным

Бунин Иван Алексеевич (10 (22) октября 1870, Воронеж, Российская империя — 8 ноября 1953, Париж, Франция) — русский писатель и поэт, лауреат Нобелевской премии по литературе.

— «Окаянные дни»³. То ли это дни, о которых писали Вы, Иван Алексеевич, — дни столетней давности, то ли это дни, отражающие наше время, которое можно назвать точно так же.

Иван Алексеевич, давайте сверим — что происходило сто лет назад и что происходит сейчас.

— Молодой малый, почти мальчишка, но удивительная русская черта: говорит всегда и обо всем совершенно безнадежно, не верит ни во что решительно.

— За поколение молодых ничего сказать не могу, но моих сверстников могу с полной уверенностью сравнить с этим мальчишкой. Люди разуверились во всем, что делается, якобы, для улучшения их жизни, и во всех зачинателях «перемен к лучшему».

— Прохожих почти нет, а кто идет, так почти бегом. Что средние века! Тогда по крайней мере все вооружены были, дома были почти неприступны.

— В 90-е годы прошлого столетия такое явление наблюдалось и пугало: то тут то там раздавались автоматные очереди и пистолетные выстрелы, взрывы гранат и самодельных взрывных устройств…. Сейчас положение несколько изменилось. В сводках происшествий перестали публиковаться ежедневные сообщения о криминальных разборках, бандитских налетах, грабежах, изнасилованиях, которые в ту пору походили на сводки с фронта. Не то, чтобы положение сильно изменилось к лучшему, оно приобрело другие формы. На улочках, где раньше преобладали одно — и двухэтажные дома, сейчас на их месте выстроили многоквартирные высотки, многие жильцы которых отдают предпочтение личным автомобилям, поэтому прохожих на второстепенных улицах стало меньше, а где — и вовсе не видать.

Но у некоторых граждан сохранился страх с прежних времен и они стараются далеко не отходить от дома, а, если надо куда-то сходить, то даже днем предпочитают второстепенным тихим улочкам шумные и людные главные. Хоть и имеются практически у каждого в кармане мобильные телефоны, но ими ещё надо успеть воспользоваться в критической ситуации. Входные двери в квартиры тоже по привычке устанавливают металлические с несколькими замками, а на окна первых этажей — металлические решетки, напоминающие изгороди могил на кладбище. Вообще царит какое-то удручающее, настороженное состояние, что где-то опять может прогреметь взрыв или раздаться выстрел. И этому есть объяснение — с бандитизмом по большому счету борьба не завершена, а существовавшие в 90-х бандгруппы трансформировались в организованные преступные группировки и сообщества. А безопасность граждан фактически гарантируется конституцией только на бумаге.

Кроме того, по тротуарам ходить небезопасно еще и потому, что по ним, как по дорогам в нарушение ПДД спокойно разъезжают и паркуются владельцы легковых автомобилей.

Такое явление можно наблюдать в городе, а в деревне и того хуже. Месяцами не заменяются на столбах уличного освещения перегоревшие лампочки, бродят стаи бездомных собак, время от времени раздирающие домашних кошек и облаивающие прохожих, если те не дают им чего-нибудь съестного. Про дороги и тротуары говорить не приходится — их попросту нет… Территории, на которых строятся новые дома, обносятся высокими заборами. Охраняют эти богатства и людей, проживающих в них, породистые сторожевые собаки, или владельцы заключают договоры с отделом вневедомственной охраны. Опять возвращаемся в средние века?!

— Дерман получил сведения из Ростова: корниловское движение слабо. Грузинский возражал: напротив, оно крепнет и растет. Дерман прибавил: «Большевики творят в Ростове ужасающее зверство. Могилу Каледина разрыли, расстреляли 600 сестер милосердия…» Ну если не шестьсот, то все-таки, вероятно, порядочно. Не первый раз нашему христолюбивому мужичку, о котором сами же эти сестры распустили столько легенд, убивать их, насиловать.

— Не первый, и, надо полагать, не последний. И что удивительно — бандиты, прямо как священники, носят большущие золотые нательные кресты. И ведь не понимают, что крест — это с одной стороны распятие Христа, принявшего на себя все грехи человеческие, а с другой — Его карающий меч. И ведь скольких Он уже покарал, а они все не поймут, что служат не Богу, а Антихристу.

— Читал новый рассказ Тренева («Батраки»). Отвратительно. Что-то, как всегда теперь, насквозь лживое, рассказывающее о самых страшных вещах, но ничуть не страшное, ибо автор не серьезен, изнуряет «наблюдательностью» и такой чрезмерной «народностью» языка и всей вообще манеры рассказывать, что хочется плюнуть. И никто этого не видит, не чует, не понимает, — напротив, все восхищаются. «Как сочно, красочно!»

«Съезд Советов». Речь Ленина. О, какое это животное!

Читал о стоящих на дне моря трупах, — убитые, утопленные офицеры.

— Тренева ничего не читал, не могу высказать своего мнения на его счет.

Сейчас осмелели — стали много говорить о Ленине, как о разрушителе России… Но убрать с постаментов его многочисленные памятники и вынести его мумию из мавзолея не решаются. Я уже неоднократно предлагал не уничтожать их, — мумию перенести в музей революции, как мумии фараонов в Каире. А памятники Ленину, представляющие собой историческую и художественную ценность, собрать в специально выделенных местах — музеях монументальной скульптуры под открытым небом, а на их месте поставить памятники уроженцам краев и областей, заслужившим это своим трудом, гражданским и воинским подвигом во имя людей и Отечества.

А страшилками разными и современные СМИ потчуют читателей, как самими главными новостями.

— Люди спасаются только слабостью своих способностей — слабостью воображения, внимания, мысли, иначе нельзя было бы жить.

Толстой сказал про себя однажды:

— Вся беда в том, что у меня воображение намного живее, чем у других.

Есть и у мена эта беда.

— Это так чудовищно по отношению к людям, получившим обязательное среднее, среднее специальное и высшее образование. Ваше суждение обескураживает и вместе с тем подходит и к нынешней ситуации. Если воспринимать все происходящее вокруг, так как оно есть, то жизнь кажется бессмысленной и дикой. Народ пичкают с утра до ночи информацией о происшествиях, переделе собственности между ОПГ и ОПС, рейдерских захватах предприятий, гонках «золотой» и «бриллиантовой» молодежи на машинах по Москве, пренебрежении законами и нормами человеческими морали…

До сих пор задаюсь вопросом: «Как в 1917 году мог случиться государственный переворот, как он мог повториться в 1991?» и пытаюсь найти на него ответ…

— Большевики до сих пор (12 марта 1918 г. — прим. авт.) изумлены, что им удалось захватить власть и что они все еще держатся:

— Луначарский после переворота недели две бегал с вытаращенными глазами: да нет, вы только подумайте, ведь мы только демонстрацию хотели произвести и вдруг такой неожиданный успех!

— Луначарский, по всей видимости, не был той фигурой у большевиков, которая была в курсе всех поставленных Лениным и партией задач и ходе их выполнения. Однако, его не обделили, дали ему нишу, которую он отрабатывал, как мог. Вытаращивать глаза и болтать без устали — тоже не всякий сможет.

Но почему народ позволил себя обмануть в начале и в конце XX века? Тогда был неграмотный, забитый. Но как обманули нынешних — образованных? Или дело в другом?

— Есть два типа в народе. В одном преобладает Русь, а в другом — Чудь, Меря. Но и в том и в другом есть страшная переменчивость настроений, обликов, «шаткость», как говорили в старину. Народ сам сказал про себя: «из нас, как из дерева, — и дубина, и икона, — в зависимости от обстоятельств, от того кто это дерево обрабатывает: Сергей Радонежский или Емелька Пугачев.

— Значит, так и не научились жить своим умом. Хотя, это неудивительно. В советское время за всех все решала партия и её вожди. И вот, когда народу сказали, что теперь он должен сам определять свою судьбу, сам решать — как жить и чем заниматься, — он растерялся, потому что этому его никто не учил. А «архитекторов перемен» приехали учить сотрудники ЦРУ, «фонда Сороса» и других, участвующих теперь уже в развале России, спецслужб…

И ведь все, что происходит, творится, якобы, от имени и на благо народа. Так было в советское время, так обстоит дело и сейчас.

— Как забыть, как это простить русскому народу? А все простится, все забудется. Впрочем, и я — только стараюсь ужасаться, а по-настоящему не могу, настоящей восприимчивости все-таки не хватает. В этом и весь адский секрет большевиков — убить восприимчивость. Люди живут мерой, отмерена им и восприимчивость, воображение, — перешагни же меру. Это — как цены на хлеб, на говядину. «Что? Три целковых фунт!» А назначь тысячу — и конец изумлению, крику, столбняк, бесчувственность. «Как? Семь повешенных?!» — Нет, милый, не семь, а семьсот!» — И уже тут непременно столбняк — семерых-то висящих еще можно представить себе, а попробуй-ка семьсот, даже семьдесят!

— Вот это точно Вами подмечено, Иван Алексеевич! Не раз на себе испытывал такие чувства. Произошел взрыв бытого газа в одном многоквартирном жилом доме — поговорили, пошумели, пришли из райгаза и организации, осуществляющей обслуживание вентиляционных каналов, с проверкой состояния газового хозяйства и приточно-вытяжной вентиляции. А с чем пришли — с листом бумаги, на котором записывали адреса и фамилии собственников жилья, ставили подписи о проведенной проверке. Ни газоанализаторов у проверяющих не было, ни приборов для определения движения воздуха в воздуховодах (вытяжной вентиляции). К вентиляционному каналу просто прикладывали ладонь, лист бумаги или зажженную зажигалку, а в отношении возможной утечки газа справлялись у хозяина — есть ли жалобы. Я уже не говорю о сканерах, которые позволяли бы обследовать вентиляционные и газоотводящие каналы на предмет их целостности и пригодности для дальнейшей эксплуатации. И, тем не менее, смогли выявить несколько нарушений, которые впоследствии устранили. Но могут ли они дать гарантию, что выявили все нарушения и все устранили? Полагаю, что нет. Поэтому и гремят взрывы бытового газа, и гибнут люди от этих «мирных взрывов».

Раньше, говорят, проверки газового хозяйства были обязательными и работы по их обеспечению включались в стоимость газа, а в последние годы «рыночных реформ», сказали, что собственники жилья сами должны заботиться о своей безопасности. И теперь Газпром ежегодно без каких-либо объяснений повышает цены на газ, а за безопасность газового хозяйства не отвечает. Вот Вам и столбняк!

Или еще пример. В 2016 году был высокий урожай зерновых, позволивший продавать зерно на экспорт. А в ноябре того же года цены на хлебобулочные изделия на муниципальных хлебозаводах выросли на 3-4 рубля. Где логика?

И опять традиционные российские крайности — раньше расстреливали, топили и вешали, а теперь стали почти всех миловать. Смертная казнь отменена. За воровство в особо крупных размерах назначают штраф или чисто символические сроки пребывания в местах лишения свободы… И этому народ тоже уже перестал удивляться.

— Купил спичек, 6 рублей коробка, а месяц тому назад стоили полтинник.

— Государство устранилось от регулирования и планирования, в том числе и цен на промышленные и продовольственные товары. «Архитекторы рыночных реформ» сказали, что «рынок» все расставит по своим местам. А может, нам и «архитекторы» эти и власть эта не нужны, если жизнь все расставит по своим местам? Они ограбили страну и народ под предлогом «реформ». Не пора ли и нам придумать «реформу», которая позволит вернуть народное — народу, государственное — государству, а «архитекторам» дать по гектару земли и отправить на свободные земли, которые они сейчас предлагают по какой-то программе. Если они такие умные, как говорят о себе нам, то они смогут показать всем пример, как распорядиться этим гектаром и заработать миллионы, а может быть и миллиарды законным, честным путем, которым призывают следовать весь российский народ.

— Маруся прошлым летом жила у нас на даче кухаркой и целый месяц скрывала в кухне и кормила моим хлебом большевика, своего любовника, и я знал это, знал. Вот какова моя кровожадность, и в этом все дело: быть такими же, как они, мы не можем. А раз не можем, конец нам!

— Опять Вы попали в саму точку, Иван Алексеевич! Мы не можем быть такими, как они, и они это прекрасно понимают. Ждут они, наверное, нашего конца. А мы все трепыхаемся, все чего-то говорим, чего-то пишем, на что-то надеемся, и как-то выкарабкиваемся из придумываемых ими «реформ» и «оптимизаций»…

— В сущности, всем нам давно пора повеситься — так мы забиты, замордованы, лишены всех прав и законов, живем в таком подлом рабстве, среди непрестанных заумений, издевательств!

— Именно на это они и рассчитывают. И обвинить их в нашей смерти будет непросто. Поэтому они везде, где могут заподозрить их в «нечистой игре», расставляют своих людей: в прокуратурах, полициях, судах, минздравах. Вы скажете — причем здесь минздрав? Ведь многое можно списать на психическое нездоровье и объяснить им. Взять, хотя бы, те же суициды.

— Понедельник, газет нет, отдых в моем помешательстве (длящемся с самого начала войны) на чтении их. Зачем я над собой зверствую, рву себе сердце этим чтением?

— Вот Вы и подтвердили суждением о помешательстве значение минздрава. Режиму для своего сохранения важно все предусмотреть, чтобы найти виноватых на стороне, чтобы устранить «виноватых», если это потребуется, вполне законным и объяснимым способом, широко практиковавшимся в советское время — с помощью психиатрии.

— Фонарей не зажигают. Но на всяких «правительственных» учреждениях, на чрезвычайках, на театрах и клубах «имени Троцкого», «имени Свердлова», «имени Ленина» прозрачно горят, как какие-то медузы, стеклянные розовые звезды. И по странно пустым, еще светлым улицам, на автомобилях, на лихачах, — очень часто с разряженными девками, — мчится в эти клубы и театры (глядеть на своих крепостных актеров) всякая красная аристократия: матросы с огромными браунингами на поясе, карманные воры, уголовные злодеи и какие-то бритые щеголи во френчах, в развратнейших галифе, в франтовских сапогах непременно при шпорах, все с золотыми зубами и большими, темными, кокаинистическими глазами… Но жутко и днем. Весь огромный город не живет, сидит по домам, выходит на улицу мало. Город чувствует себя завоеванным, и завоеванным, как будто каким-то особым народом, который кажется гораздо более страшным, чем, я думаю, казались нашим предкам печенеги. А завоеватель шатается, торгует с лотков, плюет семечками, «кроет матом».

— А вот здесь, полагаю, Вы, Иван Алексеевич, ошиблись. Завоеватели сидели, как Вы написали выше, в машинах, клубах и театрах, в Кремле и Смольном, а глаза народу мозолили только со страниц газет и с трибун на митингах и демонстрациях. Остальное отдали на откуп уличным бандитам, ворам, насильникам… Так было в начале века, так было и в конце. Я бы сравнил это с дедовщиной в армии, только в масштабах всей страны. А бедолаги с лотками и семечками — это просто ширма, Не скажу с полной уверенностью в отношении лотков, а семечек и мата и сегодня более чем достаточно.

— «Революция — стихия…»

— Землетрясение, чума, холера тоже стихии. Однако никто не прославляет их, никто не канонизирует, с ними борются. А революции всегда «усугубляют».

— По-моему, стихийно революция возникнуть не может. Революция — это спланированная агрессия, направленная против существующего строя, государства и народа. Без заинтересованных лиц и финансовой поддержки она невозможна! Для ее осуществления необходимы оружие, пропаганда (листовки, газеты и новые современные технологии), активисты, действующие легально под видом общественных деятелей или оппозиционных партий, или нелегально, пользуясь поддержкой доверчивых или обманутых действующей властью граждан.

Стихийные бедствия и особо опасные инфекции — относятся к совершенно другим категориям, которые в большинстве своем научились прогнозировать и предупреждать, а при их возникновении — устранять их последствия и не допускать распространения на новых территориях.

Спецслужбы тоже, как врачи-эпидемиологи и врачи-инфекционисты, занимаются выявлением и предупреждением готовящихся революций и государственных переворотов. Но решение остается за главой государства. Керенскому докладывали о деятельности и передвижениях Ленина, но он ничего против него не предпринимал, потому что был с ним заодно…

А состоявшиеся государственные перевороты, революции и гражданские войны прославляют для того, чтобы завуалировать истинных организаторов и их цели по захвату власти в стране.

— Толстой говорил, что девять десятых человеческих поступков объясняется исключительно глупостью.

— Вполне возможно. В учебнике «Биологии» за восьмой класс написано, что человека отличает от животного его способность работать в коллективе, речь и мышление. Я спрашивал знакомых учителей школ и преподавателей вузов, в том числе и философии, — учат ли они школьников и студентов мышлению? Мне с недоумением отвечали, что в их обязанности это не входит, что перед ними стоит задача — добиться от ученика или студента, чтобы он усвоил тот объем материала, преподаваемого ими предмета, который предусмотрен учебной программой, и успешно сдал экзамены.

Но если преподаватели не учат мышлению, то кто должен учить людей мыслить — жизнь? Народная мудрость гласит: «Умный учится на чужих ошибках, а дурак — на своих». Так, надо людей с детства учить жить, как подобает человеку умному, а не глупому и не животному, или нет?

Может быть, в этом и кроется секрет нынешнего расслоения общества на богатых и бедных, тоже приблизительно в такой же пропорции? Может быть, кому-то невыгодно всех учить уму-разуму, чтобы все были одинаково умными, а стало быть, равными и в получении вознаграждения за свой труд. Ведь не зря нам навязывается поговорку популярную на Западе: «Если ты умный, то покажи свои деньги». Значит, чтобы одна десятая человечества была богатой, девять десятых не надо учить мыслить?! Значит, девять десятых должна оставаться дураками!?

Как вообще руководство страны могло перейти к новой модели управления страной и новой внутренней политике без обучения населения новым правилам жизни? Как и чем должны были жить люди на периферии после закрытия нерентабельных предприятий? Готовили ли для них новые рабочие места и новые места для проживания?..

— Но не менее страшно было и на всем прочем пространстве России, где вдруг оборвалась громадная, веками налаженная жизнь и воцарилось какое-то недоуменное существование, беспричинная праздность и противоестественная свобода от всего, чем живо человеческое общество.

— Но за этой праздностью и пьянством, скрывалась трагедия народа, оставшегося без средств существования.

Закрылась шахта. Шахтеры остались без работы. Ничего нового им никто не предложил, а семью кормить надо. Одного из них милиция арестовала в момент кражи им поросенка с фермы. Он объяснил стражам порядка ситуацию и спросил их, — где ему взять денег, чтобы прокормить семью? Дома дети хотят есть, а отец остался без работы, мать — тоже.

В райцентре закрылся комбинат искусственных тканей — филиал единственного в стране комбината химического волокна, продававшего вискозу на экспорт (конкуренты купили предприятие и развалили его). Отец семейства, оставшийся без работы, не нашел ничего лучшего, как покончить с собой.

Две сестры, работавшие на успешном предприятии, производившем электронную продукцию, в том числе и для оборонной промышленности, остались без работы и были вынуждены уехать к матери в деревню, где одна устроилась работать на почту, а вторая, оставив в городе мужа и дочь-школьницу, — заведующей клубом.

Инженер после увольнения с режимного предприятия взялась с мужем убирать подъезды, пищевые отходы (тогда еще существовали свиноводческие комплексы, собирающие в городе, таким образом, корм для свиней). Когда лишилась и этой работы, торговала мороженым на улице.

И на фоне этой катастрофы стала жиреть всякая шпана — создавались бандгруппы, которые собирали дань со всех: с предпринимателей, которые только-только начали зарождаться, с продавцов легковых автомашин, с колхозов и совхозов, с промышленных предприятий, с магазинов и ресторанов… Одним словом со всех, кто зарабатывал деньги своим трудом. Об этом много написано и снято фильмов. И вот этим-то бандитам и надо было после успешного дня погулять, покутить… Одни пили с горя, от отчаяния, а другие — веселились на костях и гробах…

А что говорили люди о происходящем в начале XX века?

— И на полпути извозчик неожиданно сказал мне то, что тогда говорили уже многие мужики с бородами:

— Теперь народ, как скотина без пастуха, все перегадит и самого себя погубит.

— Народ, как и в пословицах, очень точно это сформулировал. И главное, почему это происходит — от отсутствия должного воспитания. Мамочки считают, что если научили своего ребенка попку вытирать туалетной бумагой и сопли — бумажным платочком — этого более чем достаточно для нормальной жизни их чада во все последующие годы. А остальному, мол, научат в школе. А в школе учителя не считают это своей задачей и кивают на семью и детский сад. Вот так и кивают Петр на Ивана, а Иван на Петра, вместо того, чтобы всерьез на государственном уровне заниматься этой главной задачей всего человечества и каждого человека в отдельности.

Примеров того, что те бородатые мужики оказались правы, можно привести множество. Об этом без конца говорят, пишут, показывают по телевидению, но, проблема остается и останется, пока большие мальчики и девочки в высоких властных кабинетах не поймут, что, если они не будут этим заниматься, ничего в жизни людей не изменится к лучшему.

Я попробовал, работая в редакции популярной городской газеты, освещать эту тему, но руководство отказало мне в таких публикациях, сославшись на то, что у газеты другие цели и задачи.

— Статья Троцкого «о необходимости убить Колчака». Конечно, это первая необходимость, и не только для Троцкого, но и для всех, которые ради погибели «проклятого прошлого» готовы на погибель хоть половины русского народа.

— В настоящее время место Троцкого и других его сподвижников заняли другие революционеры-реформаторы, продолжающие развал теперь уже не Российской империи, а Российской Федерации. И опять у них шла речь о необходимости покончить с прошлым, отказаться от идеи построения коммунистического общества, и начать жить, как и «весь цивилизованный мир в демократическом обществе с рыночной экономикой». И неважно — сколько от этих «реформ» погибнет русских — хоть все. Главное — идти в ногу со всем «цивилизованным миром» к «свободному демократическому обществу». И вообще, причем здесь русские? Россия — многонациональное государство, и помимо русских достаточно других народов, которые уже вписались в программу построения «демократического общества». Так что русским ждать снисхождения от «архитекторов новой жизни» не приходится. К тому же видно и невооруженным глазом, что затевали они все нынешние перемены для себя, и государственное устройство России подгоняют под себя.

В современной литературе, издаваемой сегодня в России, встретить русскую фамилию бывает не так-то просто. Они, конечно, есть, но издают их книги малыми тиражами или они издают себя сами на собственные средства и их не популяризируют, так же, как иммигрантов и писателей зарубежных стран.

— Толстой говорил:

— Теперь успех в литературе достигается только глупостью и наглостью.

— В отношении глупости судить не берусь — не всех современных авторов знаю по фамилиям, а уж до чтения их творений руки не доходят и вовсе. Отдаю предпочтение русским и мировым классикам. Но вот о наглости их говорить можно. Они заняли не только литературную, но и нишу литературной критики, большинство СМИ, в том числе телеканалов. Кстати, ученые в сфере образования предлагают романы Л. Н. Толстого «Война и мир» и «Преступление и наказание» Ф. М. Достоевского исключить из школьной программы. Говорят, что школьникам еще рано читать эти романы, что они их не понимают. И откуда же тогда возьмутся Лермонтовы и Есенины, если эти произведения им порекомендуют прочитать в возрасте, когда их, возможно, уже не будет и в живых?

— Кто они, эти критики?

На врачебный консилиум зовут врачей, на юридическую консультацию — юристов, железнодорожный мост оценивают инженеры, дом — архитекторы, а вот художество всякий, кто хочет, люди, часто совершенно противоположные по натуре всякому художеству. И слушают только их. А отзыв Толстых в грош не ставится, — отзыв как раз тех, которые прежде всего обладают огромным критическим чутьем, ибо написание каждого слова в «Войне и мире» есть в то же самое время и строжайшее взвешивание, тончайшая оценка каждого слова.

— В советское время в «газете «Книжное обозрение» и на первом канале радио книжные новинки представляла литературный критик Татьяна Иванова. Её обзоры было интересно и полезно читать и слушать. С их помощью открыл для себя много новых авторов, большинство из которых были русскими, и познакомился с их произведениями.

Сейчас все русское вытесняется. Если говорят о лучшем русском поэте двадцатого века, то называют не великого русского поэта С. А. Есенина, а О. Э. Мандельштама. В разговоре со знакомыми евреями, просил их назвать хотя бы одно гениальное стихотворение Мандельштама. Они не смогли этого сделать, а только повторяли, как под копирку: «Он — еврей, и этим все сказано». Так почему же его называют русским поэтом? Может быть потому, что он говорил на русском языке, писал на русском языке, мыслил, как русский человек? И на этот вопрос отвечают также, — он еврей. В таком случае было бы правильнее сказать: «Мандельштам — российский поэт, еврейского происхождения». Посмотрите, как тактично во Франции представили художника Марка Шагала: «французский художник, еврейского происхождения, родившийся в России (Витебск)». Зачем Иосифа Бродского называть русским поэтом? Кому и какая от этого польза?

Когда власть и иммигранты демонстрируют такое неуважение к народу, к его культуре, истории, к его национальным писателям и поэтам, как можно к ним относиться и что надо делать самому при таком положении вещей?

— Когда совсем падаешь духом от полной безнадежности, ловишь себя на сокровенной мечте, что все-таки настанет же когда-нибудь день отмщения и общего, всечеловеческого проклятия теперешним дням. Нельзя быть без этой надежды. Да, но во что можно верить теперь, когда раскрылась несказанно страшная правда о человеке?

— Полагаю, что вся правда о человеке еще не раскрыта. Человека продолжают представлять однобоко: материалисты со своих позиций, власть — со своих, идеалисты — со своих, священники — со своих, а полной картины человека еще не дал никто. Это, скорее, прерогатива философов и писателей, а не ученых и служителей культа.

И все же, Иван Алексеевич, как относиться к сегодняшнему времени с позиций Ваших воззрений?

— Все будет забыто и даже прославлено! И прежде всего литература поможет, которая что угодно исказит, как это сделало, например, с французской революцией то вреднейшее на земле племя, что называется поэтами, в котором на одного истинно святого всегда приходится десять тысяч пустословов, выродков и шарлатанов.

Блажен, кто посетит сей мир

В его минуты роковые!

— Кстати, о литературе. Ведь и в Ваше время издавалось, полагаю, больше произведений, относящихся к легкому чтиву, а не к серьезной литературе. Хотя, как разграничить легкую литературу и серьезную? Мне доводилось и в приключениях и детективах встречать интересные высказывания писателей, а в серьезных произведениях и статьях известных писателей и экспертов в своей области знаний, ничего не значащие рассуждения, без конкретики, с оглядкой на ныне действующую власть — как бы не сказать чего лишнего, за что могут поругать или выгнать с работы.

Иван Алексеевич, как Вы считаете, можно ли искусственно восхвалить или высмеять то или иное явление, того или иного человека и получить желаемый результат?

— Хотел высмеять пережиток рыцарства — и сделал Дон-Кихота, и уже не от жизни, а от этого несуществующего Дон-Кихота начинают рождаться сотни живых Дон-Кихотов. Хотел казнить марковщину — и наплодил тысячи Марков, которые плодились уже не от жизни, а от книги. — Вообще, как отделить реальное от того, что дает книга, театр, кинематограф? Очень многие живые участвовали в моей жизни и воздействовали на меня, вероятно, гораздо менее, чем герои Шекспира, Толстого. А в жизнь других входит Шерлок, а в жизнь горничной — та, которую она видела в автомобиле на экране.

— Говоря о героях романов и документальных повестей, которые произвели на меня большое впечатление, «участвовали в моей жизни и воздействовали на меня», трудно выстроить их по ранжиру. Это и Дартаньян, и Андрей Болконской, и князь Мышкин, и Алеша Карамазов, и молодогвардейцы, и защитники Брестской крепости, и Володя Дубинин, и Гуля Королева, и Алексей Маресьев, и Юрий Гагарин, и Сергей Есенин, и Ромео с Джульеттой, и Гамлет — принц Датский, и Владимир Высоцкий, и, конечно же, Иисус Христос… Среди них и вымышленные персонажи, и реальные люди, и живые легенды, живые герои — современники моего детства, юности, молодости…

— Когда выходил из дома слышал, как дворник говорил кому-то:

— А эти коммунисты, какие постели ограбляют, одна последняя сволочь. Его самогоном надуют, дадут папирос, — он и отца родного угробит!

— Как же, и в современных СМИ такая информация — не редкость. Об убийстве своих близких: отца и матери говорили и писали, когда широко практиковался игорный бизнес (игровые автоматы стояли на платформах вокзалов, в фойе магазинов и развлекательных центров, не говоря уже о казино со столами для рулеток и игры в карты). Один из высоких чиновников мэрии умер от сердечного приступа, узнав, как тогда говорили, что сын проиграл в казино все, заработанные отцом трудовые и нетрудовые сбережения.

В связи с развитием в мире игорного бизнеса, всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) даже ввела в классификацию болезней новое наименование — «лудомания» (зависимость от азартных игр). Эта болезнь, по мнению экспертов ВОЗ, в настоящее время не поддается лечению. Врачи научились лечить зависимость от табака, алкоголя и даже наркотиков, а вот от азартных игр — пока нет.

Некогда «самая читающая страна в мире» вдруг перестала быть таковой. До книги ли, когда надо заработать на пропитание, дотянуть до зарплаты или дня получения пенсии, да хоть как-нибудь помочь детям и внукам, а кому-то — быстро разбогатеть.

А что читали, Вы, кроме газет? Встречались ли в интересные высказывания?

— Потом читал Ренана: «Человек много лет был скотом, а затем много лет был дураком».

— Похоже, что в России и первый и второй периоды становления человека, описанные Ренаном, еще продолжаются, и без принятия специальной программы воспитания человеческого детеныша от рождения и до старости, боюсь, что не закончатся никогда…

— Шел и думал, вернее, чувствовал: если бы теперь и удалось вырваться куда-нибудь, в Италию, например, во Францию, везде было бы противно, — опротивел человек! Жизнь заставила так остро почувствовать, так остро и внимательно разглядеть его, его душу, его мерзкое тело. Что наши прежние глаза, — так мало они видели, даже мои!

— Отчаяние — не самый лучший подсказчик думам и поступкам человека. Мне несколько раз приходилось менять не просто место работы, а профессию. Чаще всего самому приходилось разрабатывать проекты, которые сам же и реализовывал. Чтобы не впадать в отчаяние или в ненависть, я дал себе установку — терпимо и снисходительно относиться к начальству и коллегам по работе, которых не всегда можешь выбирать.

А что было бы, если бы наши глаза смогли увидеть то, чего раньше не замечали? Что это изменило бы? По-моему, ровным счетом ничего. Они вон, сидящие в высоких кабинетах, не очень то обращают внимания на то, видит народ, что они вытворяют, или нет…

— Затем призыв Раковского, где, между прочим, есть такое место: «К сожалению, украинская деревня осталась такой же, какой ее описывал Гоголь, — невежественной, антисемитской, безграмотной… Среди комиссаров взяточничество, поборы, пьянство, нарушение на каждом шагу всех основ права… Советские работники выигрывают и проигрывают в карты тысячи, пьянством поддерживают винокурение…

— Бедная моя, Россия! Ничего в ней не меняется, кроме названий. Были комиссары, сейчас главы муниципальных образований и администраций. Была партия большевиков-коммунистов, теперь партии единороссов, справедливо-россов, либерал-демократов, которых давно пора объединить в одну. Только на кону у них не тысячи, а миллиарды рублей, предприятия и города, федеральные и региональные министерства и ведомства…

— Все дышат тяжелой злобой к «коммунии» и к евреям. А самые злые юдофобы среди рабочих и Ропите (Русское пароходное общество). Но какие подлецы! Им поминутно затыкают глотку какой-нибудь подачкой, поблажкой. И три четверти народа так: за подачки, за разрешение на разбой, грабеж отдает совесть, душу, Бога…

— И в этом все осталось по-прежнему. Подачки, поблажки, грабеж, разбой, рэкет, коррупция… И после всего этого не стыдно идти в храм и прилюдно креститься. Какой цинизм! А народ все на что-то надеется, на какое-то чудо. Может быть, это и правильно? Без надежды жизнь станет и вовсе невыносимой.

Евреев даже не ругают. Они заняли руководящие посты в правительстве, в администрации президента, в регионах, в государственных корпорациях; подмяли под себя все, что можно. Но народу до них нет никакого дела. Каждый занимается своим: кто строит дом, кто возится с машиной, кто ищет работу… Каждый живет сам по себе, ни на кого не надеясь и не на кого не жалуясь. Так иногда в разговоре махнет кто-нибудь рукой, дескать что о них говорить. всё равно без толку… На этом критика в адрес правительства и конкретных её членов и заканчивается.

— Какими националистами, патриотами становятся эти интернационалисты, когда это им надобно! И с каким высокомерием глумятся они над «непугаными интеллигентами», — точно решительно нет никаких причин пугаться, — или над «испуганными обывателями», точно у них есть какие-то великие преимущества перед «обывателями». Да и кто, собственно, эти обыватели, «благополучные мещане»? И о ком и о чем заботятся вообще революционеры, если они так презирают среднего человека и его благополучие?

— Иван Алексеевич, я заменю в Вашей фразе слово «революционер» на слово «демократ», слово «мещане» на «средний класс», слово «обыватели» на слово «народ», а смысл оставлю таким же. А заботятся они только о себе и не скрывают этого. А пенсионерам грозятся с 2030 года, а может быть и раньше, отменить государственные пенсии! Вот это работа Государственной Думы, региональных органов власти и правительства, вот это забота о людях!

— Нападите врасплох на любой старый дом, где десятки лет жила многочисленная семья, перебейте или возьмите в полон хозяев, домоправителей, слуг, захватите семейные архивы, начните их разбор и вообще розыски о жизни этой семьи, этого дома, — сколько откроется в темноте греховного, неправедного, какую ужасную картину можно нарисовать, и особенно при известном пристрастии, при желании опозорить во что бы то ни стало, всякое лыко поставить в строку! Так врасплох, совершенно врасплох был захвачен и российский старый дом. И что же открылось? Истинно диву надо даваться, какие пустяки открылись! А ведь захватили этот дом как раз при том строе, из которого сделали истинно мировой жупел. Что открыли? Изумительно: ровно ничего!

— В связи с этим, мне, почему-то, подумалось не о простой российской семье, а о семье, принадлежащей, как это сейчас принято говорить, к элите общества. Так ведь коммунисты, а сегодня «демократы» о простой российской семье ничего плохого не говорили и не говорят. Ведь в советское время говорили, что партийная и советская верхушка насквозь прогнили, отдалились от народа, работают только на себя, создают для себя спецраспределители, спецполиклиники, спецбольницы и спецсанатории и т.д. и т.п. Народ вправе был ожидать, что именно «демократы» будут теми радетелями народными, о которых он давно мечтал. И ведь примеры жизни в странах Западной Европы говорят сами за себя. Так, почему бы не поверить этим ораторам, почему не проголосовать за них, не встать на их сторону, не поддержать их?

Но что сделали со страной и народом эти «демократы»? Даже и сегодня граждане западных стран, судя по появляющимся публикациям в СМИ, в недоумении от происходящего в России, от творящегося произвола властей, от беззакония, от уровня коррупции и бедности населения, от стремительного роста самых богатых людей в мире среди граждан России…

А тем временем, Китай с его коммунистической идеологией, демонстрирует всему миру экономическое чудо и процветание. И это при такой-то численности населения!

Напрашивается всего один вывод: российский народ опять обманули, страну в очередной раз ограбили и продолжают это делать под самыми пристойными предлогами.

А народ, как при советской власти, так и сейчас молится Богу и надеется только на Него и на себя.

А власть поменяла только «окраску» — не более того. Да еще больницу, называемую в советское время «Кремлевской» переименовали вначале в ЦКБ (центральную клиническую больницу), а затем в Больницу с поликлиникой Управления делами Президента РФ. Да ещё, если в советское время Верховный Совет СССР и РСФСР собирался только на сессии и его избранники работали на общественных началах, то теперь депутаты ГД и ФС «работают» на постоянной основе, получают огромные зарплаты, имеют служебные квартиры в Москве и обслуживаются помощниками и государственным транспортом… А закон «О здравоохранении», прошедший первое чтение, не могут принять более 20 лет, а заменить законами СНиПы и ГОСТы — более 10 лет. Вот это производительность труда! А федеральные министерства и ведомства, надо полагать, 10 лет пишут инструкции и не вмешиваются «в финансовую и хозяйственную деятельность» подведомственных предприятий и учреждений разных форм собственности, согласно положениям, утвержденным Правительством РФ? Вот какой ответ я получил из Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации (№ П-12-14113-ОГ от 20.07.2018): «Минкомсвязь России — федеральный орган исполнительной власти, осуществляющий функции по выработке и реализации государственной политики и нормативно-правовому регулированию в сфере информационных технологий (согласно Положению о Минкосвязи России, утвержденному постановлением Правительства Российской Федерации от 2 июня 2008 г. № 418⁴), и не имеет полномочий вмешиваться в хозяйственную и финансовую политику компаний, осуществляющих свою деятельность в области связи». Это сколько же томов инструкций и методических рекомендаций должны они были сочинить за эти годы?! Не пора ли приниматься за настоящую работу?

— И еще одна библейская строка:

— Честь унизится, а низость возрастет… В дом разврата превратятся общественные сборища… И лицо поколения будет собачье…

— И это с буквальной точностью сказано про российское современное общество и всевозможные властные учреждения.

— «Попытка французов восстановить священные права людей и завоевать свободу обнаружила полное человеческое бессилие… Что мы увидели? Грубые анархические инстинкты, которые, освобождаясь, ломают все социальные связи к животному самоудовлетворению… Но явится какой-нибудь могучий человек, который укротит анархию и твердо зажмет в своем кулаке бразды правления!»

Удивительней всего то, что эти слова, — столь оправдавшиеся на Наполеоне, — принадлежат Герцену. А сам Наполеон сказал:

— Что сделало революцию? Честолюбие. Что положило ей конец? Тоже честолюбие. И каким прекрасным предлогом дурачить толпу была для нас всех свобода!

— Призывы к свободе, равенству, братству не должны вести людей на баррикады. Путь к свободе, равенству и братству лежит через воспитание и самовоспитание из животного, пусть и самого высокоразвитого в сравнении с другими, — Человека! В противном случае эти призывы будут служить для завоевания и подчинения себе хищными животными домашних, доверчивых, прирученных, готовых поверить любым сказкам о счастливом будущем, которое подарят им хищники. Сказки читайте, умные книги, уважаемые большие дети. В них вы найдете больше правды, чем в речах и обещаниях современных политиков. И развивайте мышление — без него невозможно стать Человеками!

— В Киеве «проведение в жизнь красного террора» продолжается: убито между прочим еще несколько профессоров, среди них знаменитый диагност Яновский.

— Раз уж Вы упомянули еврейскую фамилию, замечу, что не раз доводилось слышать в качестве аргумента в пользу того, что Октябрьский переворот в России не является жидо-масонским, потому что и во время переворота и впоследствии евреи гибли от рук революционеров и преследовались во времена культа личности Сталина. При этом они старались не упоминать и не акцентировать внимание на таких деятелях, как Керенский (еврей по национальности и член масонской ложи), Троцкий, Дзержинский, Урицкий, Свердлов и многих других известных палачей, не относившихся к русским. Сейчас широкой общественности доступна информация о том, что американские «воротилы большого бизнеса» финансировали Октябрьский переворот, а немецкие — приход к власти в Германии Гитлера! Они же были инициаторами массового «красного террора». К тому же за примером им далеко ходить не надо было, а достаточно было открыть Библию и прочитать историю о терроре, который устроил царь Ирод в отношении младенцев, когда хотел уничтожить новорожденного Иисуса…

— Говорят, матросы, присланные к нам (в Одессу) из Петербурга, совсем осатанели от пьянства, от кокаина, от своеволия.

— Потому-то их, надо полагать, и прислали, чтобы навести ужас на население, чтобы те сидели дома и не затевали протестных акций против новой власти. Такая же роль отводилась во время начала «ельцинских реформ» рэкетирам и бандгруппам. Если бы в них не были заинтересованы тогда и сейчас — их давно бы ликвидировали. Не так ли? Но, по-видимому, они нужны власти для поддержания порядка в стране, для пресечения протестных акций, для списания в случае гибели от их рук оппозиционных власти активистов на криминальные случаи на почве уличного грабежа или банальные ДТП с человеческими жертвами. Ведь навести порядок на дорогах можно максимум за месяц — была бы только политическая воля президента и желание председателя правительства. Но власти почему-то этого не делают. Почему они спокойно взирают на ежедневную гибель людей и делают робкие шаги по «ужесточению правил дорожного движения и административной ответственности за их нарушение», о которых громогласно заявляют, как о революционных и решительных?!

— В мирное время мы забываем, что мир кишит этими выродками, в мирное время они сидят по тюрьмам, по желтым домам. Но вот наступает время, когда «державный народ» восторжествовал. Двери тюрем и желтых домов раскрываются, архивы сыскных отделений жгутся — начинается вакханалия. Русская вакханалия превзошла все до нее бывшие — и весьма изумила и огорчила даже тех, кто много лет звал на Стенькин Утес, — послушать «то, что думал Степан». Странное изумление! Степан не мог думать о социальном, Степан был «прирожденный» — как раз из той злодейской породы, с которой, может быть, и в самом деле предстоит новая долголетняя борьба.

— Законопослушных граждан и бандитов уравняли в правах. Есть уполномоченные по правам человека, общественные советы при губернаторах и общественные советы по надзору за соблюдением прав заключенных, хотя те и поражены в правах. С одной стороны — это правильно, но с другой — это по большому счету не работает, так как бандиты, даже находящиеся в местах лишения свободы, в правах не поражаются, а получают все, что пожелают. А после окончания срока наказания или условно-досрочного освобождения вновь возвращаются в прежние места и к прежним занятиям — терроризировать и грабить население. И в этом вопросе не надо изобретать велосипед, а взять на вооружение те законы, которые способствовали сплочению нации. Взять, к примеру, «Ясу» Чингисхана, согласно которой, мелкие жулики и воры, которых, по мнению служителей закона, можно было перевоспитать, лишали на определенное время свободы, а затем возвращали к полноценной жизни; допустивших более серьезные преступления — высылали из страны в Сибирь (их впоследствии именовали татарами); а совершивших тяжкие преступления — казнили. Закон был простым, понятным и единым для всех монголов. А сейчас за подарок в размере коробки конфет и банки кофе врача лишают свободы наравне с мошенником, укравшим сто миллионов — и тому и другому дают 3 года и несколько месяцев (укравшему 100 миллионов на 2 месяца больше)!

Когда сравниваешь, приведенные выше примеры, то поневоле разочаровываешься в нынешней представительной, исполнительной и судебной власти. От всего неприглядного, с чем приходится сталкиваться в жизни, спасаешься чтением хороших книг и заочными разговорами с умными людьми.

— По милости Божьей, именно трезвости-то и не бывает у человека в наиболее роковые минуты жизни. Человек в эти минуты спасительно тупеет.

– Возможно, это и спасает большинство граждан от необдуманных поступков, но тем, кто не смог отупеть, приходится выбирать — покидать родину, или искать спасительное средство, чтобы не отупеть, не стать животным, которым хотят его видеть властьпредержащие? Еще раз повторюсь — для этого вижу только одно средство — чтение хороших книг.

— Человек весьма охотно, даже с радостью освобождается от всяческих человеческих уз, возвращается к первобытной простоте и неустроенности, к дикому образу существования, — только позволь обстоятельства, только будь оправдание.

— К сожалению, именно по этому пути пошло большинство граждан. И власть, по всей видимости, это устраивает и она это поощряет. Без государственной поддержки, а может быть согласно указаниям «сверху», закрылись «Книжная газета» и «Книжное обозрение». Ни в общественно-политических газетах, ни на радио, ни на телевидении, ни на сайтах интернета (я о таких не слышал) не прочтешь, не услышишь и не увидишь подробного обзора отечественной литературы, книжных новинок современных русских писателей и поэтов, философов и публицистов. Создается такое впечатление, что их нет, что их заменили на иностранных авторов и американские бестселлеры. Если в этом и заключается государственная политика, то она соответствует речи Аллена Даллеса, шефа ЦРУ на заседании Совета по международным отношениям. Стало быть, политика нынешних властей России, что бы они ни говорили народу, согласуется с политикой и интересами США. И вновь прослеживается все та же болезнь «уха и глаза», как и в советское время.

Примечания

3

Цитаты И. А. Бунина взяты из его повести «Окаянные дни», опубликованной в книге: Русские писатели — лауреаты Нобелевской премии: Иван Бунин // Москва, Издательство «Молодая гвардия», 1991.

4

http://ivo.garant.ru/#/document/193369/paragraph/30645:0/