Красные волки

Олег Алиевич Чагаев

Ни для кого не секрет, что во время Великой Отечественной войны велись страшные генетические опыты над людьми. Этому есть несколько подтверждений и фактов. Но все же никто точно не знает, завершились ли они успехом…

Глава 3

Вожак

Генерал Ботаньев прогуливался, около лаборатории глядя на уплывающие вдаль облака, все было тихо, безмятежно и спокойно. Он шел и восхищался тишиной, как вдруг он услышал крик догоняющего его офицера. Достаточно плотный и неуклюжий майор Щигорев изо всех сил пытался догнать генерала.

— Товарищ генерал, товарищ… — Задыхаясь и кашляя, он кричал в след Ботаньеву. — Товарищ генерал, у нас ЧП!! — наконец то, догнав его, произнес майор.

— Так приведите себя в порядок и докладываете по форме товарищ майор! — командным голосом сказал генерал.

— Товарищ генерал, у нас в лаборатории ЧП! — начал майор Щигорев. — В казарме произошла драка между Колышевым и Смирновым! Солдаты напичкали их снотворным, сейчас они в карцерах! — закончил свой доклад майор!

— Ммм… опять они? Пора с этим, что — то делать, мне порядком надоел этот цирк! — С угрозой в голосе, произнес Ботаньев. И через пару секунд добавил — А кто победил?

— Ну, их разняли раньше, чем кто — то победил, но когда солдаты ворвались, в казарму Смирнов был сверху и избивал Колышева! — Как бы с гордостью за Смирнова доложил майор. — Разрешите идти товарищ генерал?

Ботаньев ни чего, ни ответил, только сделал одобрительный жест головой, потому что она уже была полна идеями как, разобраться, в ситуации с бойцами. А Щигорев поспешил удалиться и зашагал в сторону входа в лабораторию.

Очнувшись от снотворного, Колышев не понимая где он, начал осматривать помещение. Но через мгновение узнал до боли знакомый карцер, он часто там оказывался после драк со Смирновым. Темное помещение примерно два на три метра, в которое свет попадал лишь через маленькое отверстие в двери для наблюдения за заключенными. Стены, пол, потолок, и дверь были из прочного металла. Боец не понимал, сколько он уже провел времени здесь, но четко знал, что его обидчик Алексей в соседнем карцере через стенку. Они не в первый раз попадали в карцер вдвоем. Он сидел на холодном полу и думал о словах Артема: «Отпустят ли нас когда нибудь?»

— «Мы все монстры! — Размышлял он. — Мы опасны для общества и по окончанию войны нас всех убьют. Нужно бежать, бежать и не оглядываться, чем дальше, тем лучше!»

К нему в голову часто приходили мысли о побеге, одно время он даже разрабатывал план. Но все это оставалось только планом. Да это можно было сделать на охоте или на задании, но когда стая охотилась, полнолуние брало свое, и это были уже не разумные люди, а волки. И все планы о побеге оставались в голове у человека. А на задания с ними отправлялись около 200 солдат, у которых был приказ в случаи побега стрелять на поражение. Хоть жизнь у бойцов была адская, но они ею дорожили. В своих размышлениях Сергей не заметил, как начал злится, без особых на то причин, кровь закипала, а из соседнего карцера уже был слышан волчий вой. Колышев понял — это полнолуние! И все, он уже не мог себя сдерживать, в голове только одна мысль — мясо, сырое вкусное мясо! Он начал рычать и выть, голод мучил его. В соседнем карцере происходило то же самое. Сергей четко слышал сумасшедшей силы удары о металлические стены. Алексей тоже зверел от полнолуния. Через полчаса заключения Колышев уже ни чего не понимал, им полностью завладел волк. Но его не выпускали на охоту, так, же как и его соседа по карцеру.

— Товарищ генерал, может их все — таки выпустить? — озабоченно спросил доктор Чернов у Ботаньева. — Они же сойдут с ума от голода или убьют себя! — Он, Ботаньев и еще десять солдат с автоматами стояли рядом с карцерами и слушали вопли двух волков.

— Нет, доктор тот, кто сможет это пережить, и будет вожаком стаи! — Грубо сказал генерал — А если умрут оба, то и проблем с ними больше не будет!

Солдаты стояли, направив автоматы на дверь карцера. В случае, если волки смогут сломать дверь, они будут стрелять на поражение, таков был приказ Ботаньева! Из карцера доносился такой дикий вой, что даже у повидавшего многое за долгие годы генерала, волосы стояли дыбом. А солдаты как будто в первый раз держали оружие, руки тряслись и не слушались! Первым не выдержал Чернов:

— Ну, сколько можно? Выпустите их! — Взмолился он, обращаясь к генералу.

— Тебе до сих пор их жалко, этих тварей? А? — грозно прокричал генерал и ударил доктора в лицо. — Здесь только я буду решать, кто жив, а кто мертв! — вновь закричал Ботаньев и, схватив Чернова за воротник халата, с силой прижал его голову к двери карцера, где был Сергей Колышев. — Вот послушай, как мучается твой любимчик! Слышишь? — через мгновение он отбросил доктора в сторону, Чернов поднялся на ноги и быстрым шагом поспешил покинуть это помещение. — Беги, беги док, а то твои любимые волчата выберутся и сожрут тебя! — Крикнул Ботаньев в след уже бегущему по коридору доктору. Он подошел к одному из солдат и спросил. — Остальных тварей выпустили на охоту?

— Так точно товарищ генерал, двадцать минут назад! — быстро, со страхом в голосе ответил солдат.

— Да вы не бойтесь, эту дверь не возможно сломать! — обратился генерал к трясущемся от страха солдатам.

А тем временем звуки, исходящие из обоих карцеров, становились не просто диким ревом, а чем — то страшным и неописуемым, звуком от которого подгибались ноги и хотелось убежать как можно дальше. Удары по металлическим дверям не на секунду не прекращались, и было видно, как дрожит толстостенный метал. Жуткое зрелище!

Тем временем доктор Чернов спешил по мрачным коридорам в свой кабинет. Ему было не по себе от произошедшего. Он остановился у двери в кабинет и тихо, будто боясь, что его услышат, сказал:

— Самодур!

Чернов зашел в кабинет, достал из шкафа бутылку водки и налил полный стакан. Выпил его залпом и занюхал рукавом своего халата. Кабинет доктора сильно отличался от кабинета Ботаньева, здесь было очень светло, в основном преобладал белый цвет и много шкафчиков с какими — то врачебными штучками. Через минуту он налил еще один стакан и повторил процедуру.

— Я вам еще покажу, я вам устрою! — Злобно сказал доктор и налил еще один стакан.

Спустя три часа шум в карцерах стих. Все успокоилось. В коридоре повисло невидимое напряжение. Никто не знал что делать, зайти боялись, но не зайти тоже не возможно. Но вдруг тишину нарушил запыхавшийся солдат, который подбежал прямо к генералу.

— Товарищ генерал разрешите доложить? — Ботаньев одобрительно кивнул. — Весь отряд вернулся с охоты.

«Вот почему они успокоились» — подумал генерал — «может все — таки умерли?» — Эта мысль нравилась ему определенно больше.

— Ну что ж парни — обратился генерал к солдатам — Надо зайти и посмотреть. В случае атаки стреляйте на поражение — Распорядился Ботаньев и аккуратно зашел за спины солдат.

Начать решили с Колышева. Один из солдат подошел к двери и вставил ключ в замочную скважину, аккуратно повернул ключ против часовой стрелки на два оборота. Все напряглись, в ожидании и солдат резким движением руки открыл дверь. Картина, которая открылась их взору, была ошеломляющая: Колышев лежал на полу абсолютно голый, одежда была разорвана на мелкие куски и разбросана по всему карцеру. Металлические толстостенные пластины, которыми был обшит карцер, были оторваны и согнуты напополам, а стены были частично разрушены от ударов кулаками. В металле тоже были видны следы кулаков. А сам Сергей Колышев истекал кровью от полученных многочисленных ран.

Минут пять ни кто не говорил ни слова, все застыли на месте и рассматривали карцер. Вдруг один из солдат наклонился и попробовал нащупать пульс у бойца. Он медленно тянул, к нему руку и с каждой секундой становился все напряженнее. Остальные солдаты подвели дула автоматов так близко, что некоторые даже случайно задевали лицо Сергея. И наконец, то трясущаяся от страха рука дотронулась до шеи Колышева и солдат с удивлением, и каким, то облегчением произнес:

— Пульс есть Товарищ генерал!

— Живучий сученыш! — Злобно произнес генерал — В лазарет к Чернову его!

Открыв, второй карцер они увидели примерно ту же картину, Алексей Смирнов тоже смог справится с голодом и выжить!

— Хоть бы один умер! — С еще большей злобой сказал генерал. — Его тоже к Чернову.

К тому моменту доктор Чернов уже допивал бутылку и слабо понимал, что происходит, когда к нему в кабинет ворвался солдат и начал сумбурно объяснять, что произошло. С трудом Чернов поднялся из — за стола и заторопился, немного пошатываясь в палату, где уже разместили бойцов. Зайдя в палату, он увидел всю плачевность ситуации, Колышев и Смирнов лежали на кушетках в позе эмбриона. И без полного осмотра было видно, что руки и ноги у обоих парней были сломаны, кисти рук раздробленны. Все тело было в увечьях, порезах и ссадинах. Даже лобные кости были сломаны. Видимо после того, как сломались кости рук и ног, от бессилия, они пытались пробить дверь головой. Обоих бойцов надо было собирать почти заново. Но Чернов сам себе поклялся, что он не даст им умереть и сделает все, чтобы парни опять могли ходить.