Доброе сердце короля

Олег Александрович Сабанов, 2022

Сказка о трудной доле короля с большим добрым сердцем, которого судьба поставила перед сложным выбором.

Королевство Семи Озер издревле славилось искусными мастерами, самобытными традициями, ярмарочными гуляниями, а главное — духом единства всех его жителей и их благоговейным почтением к трону. Седовласые жрецы Богов и Богинь плодородия, мудрости, силы, удачи всеми силами способствовали поддержанию этой благостной атмосферы, истолковывая подрастающему поколению глубинный смысл ниспосланных высшими силами заповедей. Однако с определенных пор гармоничную идиллию общественной жизни будто поразил неизвестный вирус, медленно, но верно подрывающий взаимное доверие между людьми и сеющий сомнение в эффективности монаршего руководства. Крестьяне завидовали друг другу, все чаще подозревая соседа в ворожбе, заклятье, дурном глазе, ставших причиной неурожая и падежа скота, Ремесленники, сапожники и портные на чем свет стоит костерили купцов за дороговизну привозимого материала, а те в свою очередь ополчились на капитанов торговых судов со сборщиками податей, вменяя им в вину собственное бедственное положение. Даже воины королевской гвардии — гордость страны, образец подражания для мальчишек, о рыцарских подвигах которых поэты слагали гимны, погрязли в кутежах с азартными играми и дуэлями.

Обессиленный после охоты на вепря самодержец Ларнар грузно восседал в резном кресле, изредка прикладываясь к серебряному кубку с молодым бодрящим вином. В расшитом золотом светлом платье его крупные очертания казались безразмерными, лишь аккуратная бородка с усами придавали приятному мясистому лицу недостающую остальному телу мужественность. Чуть поодаль от монарха на высоком дубовом стуле притаился личный советник властителя — сутулый высохший мужчина неопределенного возраста в узком черном котарди, которого многие при дворе откровенно побаивались. Против обыкновения в полумраке зала с узкими окнами не было ни виртуозного лютниста, ни надоедливого шута, которые в меру своих талантов скрашивали вечернее уединение Ларнара.

— Я позвал вас, мессер Кресс, не для того, чтобы вдвоем наслаждаться тишиной, — лениво произнес густым низким голосом король, ощущая волну сладкой истомы в уставшем теле. — Хотелось бы услышать ваши соображения по поводу сообщений моих осведомителей о разброде и шатаниях среди благословенных подданных короны.

Советник оживился, заерзал на стуле и, хрустнув костяшками пальцев, вкрадчиво заговорил.

— Ваше величество! Только благодаря вашему гению и прозорливости Королевство Семи Озер переживает золотой век мира и благоденствия. Люди сыты, одеты, расслаблены, — он на секунду умолк, выдерживая многозначительную паузу. — Но, как известно, хорошего должно быть в меру. Неразумно только баловать детей, оберегая их от знакомства с жестоким миром.

— Оставьте свои иносказания, Кресс! — раздраженно прервал его Ларнар. — У меня хватает для этого придворных стихотворцев! Просто изложите свои соображения понятным языком!

— Я хотел донести до вас, мой многомудрый и милостивый повелитель, необходимость напомнить жителям государства об их священном долге — о том, что каждый из них является верным солдатом короля. Поверьте, как только вашим подданным будет поставлена военная задача и в их руках окажется оружие, междоусобные распри с крамольными мыслями уступят место боевому братству, самопожертвованию и ратным подвигам, которые восславятся в веках.

— Но если вы заметили, глубокоуважаемый мессер Кресс, я не веду ни одной войны, ибо для них отсутствуют весомые причины. С вождем варварских племен Диких Земель у нас дружба после того, как посланные мною в ордынскую столицу лекари вытащили с того света его младшего сына, а вдова усопшего Люциана II королева Флоя самолично подписала пакт о тысячелетнем мире между ее многострадальным Королевством Красных Башен и нашим государством.

— Мой государь, ни для кого не секрет, что соседние самодержцы лишь прикрывают этими соглашениями свои враждебные намерения и поступки, зная ваше добросердечие и злоупотребляя безграничным миролюбием властителя Королевства Семи Озер. Вожак варваров прекрасно осведомлен о том, что его дикари на границе уводят наши табуны и негласно поощряет возмутительное конокрадство. А королева Флоя, отравившая по моим источникам своего мужа Люциана II, не так давно надоумила младшую дочь Перею опоить и соблазнить Его Высочество принца Эоггея с целью его очернения и последующего шантажа. Слава Богам — наш любимый наследник престола оказался образцом порядочности и целомудрия.

— Целомудрие, воздержание и мой сын вещи несовместимые! — громогласно захохотал Ларнар, брызжа розовой слюной вперемешку с вином на свое светлое платье.

— Однако изложенные мною факты от этого никак не меняются. Считаю своим долгом напомнить о планах вашего великого отца расширить границы нашего королевства за счет спорных приграничных земель и поставить тем самым на место зарвавшихся соседей. Освобожденные из-под гнета диких орд и карателей самодурствующей Флои местные племена почтут за счастье влиться в нашу дружную семью на правах младших братьев. И сегодня самое время осуществить задуманное ушедшим в обитель Богов вашим приснопамятным предшественником.

Выслушав советника, король притих и на некоторое время замер в кресле с кубком в руке, словно взялся позировать невидимому портретисту. На его раскрасневшееся лицо легла тень задумчивости, а высокий лоб прорезали морщины. Монарху вспомнились картины прошедшей в военных походах юности. Они имели мало общего с захватывающими дух батальными полотнами именитых живописцев. Распластавшиеся тут и там окровавленные тела, страшные стоны раненых, вспоротые животы, намотанные на клинок кишки неприятеля и зарево пожара, жадно пожирающее возведенные трудолюбием человека строения. После победного возвращения в родимый край он готов был дать обет, что, став королем приложит все силы и использует самую призрачную возможность для сохранения мира с соседними государствами, лишь бы не ввергать свой народ в очередную кровавую бойню. Однако в суете торжественных парадов, награждений и пиров, обещание так и не было дано, а вскоре забылось совсем, и лишь редкие кошмарные сновидения возвращали его на поле брани.

Конец ознакомительного фрагмента.