Истории Хранителя троп. Начало приключения

Олаф-Йорген Крогг

Сычуешь, ты такой у себя в квартире, сычуешь.Живешь жизнью датского студентика, грызешь гранит науки, пишешь конспекты до изнеможения, и потихоньку сдаешь сессию.И внезапно, словно птичий помет, на тебя сваливается бог, а точнее богиня.Теперь ты ее личный помощник – Хранитель троп.Вместе с этой должностью, тебе прибавилось много головной боли: Неадекват с пушкой, вселенские интриги, порталы, ведущие хрен знает куда и помимо всего прочего… Твой вредный-вредный бог.P.s. Прочтите Дисклеймер.

Пролог

После кромешного ночного мрака утреннее солнце восходило над мирно спящим Копенгагеном. Словно стеклянный фонарь, освещающий мрачное подземелье, оно прогоняло тьму, нависшую над городом.

Вот только что начали вылетать с каналов сонные жаворонки. Гуменники небольшими группками слетаются в зеленый парк, чтобы в очередной раз поклевать хлеба.

Уже через час столица Дании бурлила и кипела от повседневности граждан. Заскрежетали по рельсам старые трамваи, спешащие доставить офисных работников по месту назначения. Открывались роскошные бутики и манящие сервисы быстрого питания.

Люди, словно тараканы, суетливо спешили по делам, постоянно сталкиваясь друг с другом. Тут и там проносились такси, выполняющие заказы проспавших рабочих.

По каналам города заходили небольшие корабли, показывающие туристам местные достопримечательности столицы. Как-никак людей, желающих поглазеть на страну викингов, было всегда предостаточно.

На часах уже была почти половина девятого утра. Хэмсворд морщился от дневного светила, так упрямо пробивающегося в его окно. Ненавистный будильник на телефоне стал вибрировать и проигрывать тяжелые рок-мелодии, сотрясая своим звуком стоящую возле кровати невзрачную тумбочку.

Юноша лениво потянулся в мягкой кровати. Спустя недолгое проклинание будильника молодой человек поднялся с постели. Пробурчав что-то невнятное себе под нос, парень отправился на кухню. Ведь, чтобы начать продуктивную учебу, нужно сначала пробудить свой мозг чем-то вкусным, а потом хоть потоп!

Не обращая внимания на запутавшееся одеяло в его ногах, он позабыл обо всем на свете, сейчас приоритетной целью был холодильник. Что же может быть более приятным, чем утренний налет на железный охладитель пищи? Замочив вчерашний недоеденный ужин, Хэм отправился собираться в институт.

Юноша, недолго думая, взял со стула свою затасканную футболку с надписью любимой группы, немного протертые джинсы и отправился на поиски своей кожаной сумки.

Потеряв немного времени в своей маленькой квартире, доставшейся от бабушки, он нашел пропажу под кроватью. Хэмсворд понять не мог, как там она оказалась.

Нет, он понимал случаи про внезапно пропадающие носки, но чтобы сумка испарялась в воздухе и затем таинственным образом появлялась неизвестно где…

Хотя такие ситуации даже немного забавляли. В короткий промежуток времени он поспешно закинул в котомку конспекты, пару-тройку нудных учебников, ну и, конечно же, самое важное для любого студента — немного еды. Наконец-то со сборами было покончено и можно было выдвигаться слушать скучные и неинтересные лекции, попутно словно одержимый записывать до боли в руках ускользающую информацию от преподавателя. Накинув легкую ветровку и немного покопавшись в своем музыкальном плей-листе, юноша включил свою любимую песню и отправился в мрачный путь до университета.

Тяжелая музыка играла в серых беспроводных наушниках хмурого молодого человека, наполняя его сознание новыми вымышленными пейзажами из его фантазий.

По пути к автовокзалу Хэмсворд успел разочаровать немного голубей, которые жаждали мягкого батона (по рассказам шутников некоторые студенты от безысходности дрались с дикими голубями за хлеб, но это всего просто-напросто россказни), шугнуть дворовую собаку и проучить бранными словами неосторожного водителя такси.

Наконец-то добравшись до автовокзала, переполненного людьми, Хэм принялся ждать свой автобус. Для него водитель автобуса был словно Харон из древних греческих легенд, который на своей лодке перевозил через море души умерших в царство Смерти.

Почему так? Студенты постоянно не высыпаются, и постоянные мысли о сессии, зубрежка гигантских конспектов, а также вечно недовольные преподаватели приводят к мыслям об отчислении или желании отправиться в это самое царство.

Из-за этого некоторые студенты походили больше на умерших аквариумных рыбок, нежели на жизнерадостную молодежь.

А вот к остановке подъехал роковой автобус. Скопление молодежи, дружной гурьбой заплыли одной живой массой в автоматические двери автобуса, вдавливая в поручни и сидячие места всех попавшихся рядом неудачников, не жалея даже женщин и детей. В этой живой массе Хэмсворд надеялся пробиться к началу автобуса, дабы найти удобное стоячее место для сна.

Что же… Жизнь и не такому научит.

Заполненная маршрутка была похожа на дорожную сумку с колесиками. Люди, словно куча вещей, упрямо запакованных в чемодан, почти вываливались из автобуса. «В тесноте, да не в обиде», — думал Хэм. Сегодня ему повезло и он доедет в удобной позе в этот треклятый институт.

***

Пахло сыростью и канализацией. Холод, тянущийся с конца винтовой лестницы, белой мглой медленно заполнял легкие, лишая мужества невесть как очутившегося здесь парня.

Викфьерду не очень-то хотелось идти вниз, но что-то манило его туда, в эту неизвестную пустоту. Невысокий юноша начал осторожно спускаться по скользким ступеням, прислушиваясь к каждому шороху.

— Иди за мной… — протянул призрачный голос.

Холодный пот выступил на лбу, постепенно стекая на веки, лишая глаза возможности нормально функционировать, но молодой человек упорно продолжал идти вниз.

Вдруг загорелось несколько факелов. Перед юношей показался каменный коридор со зловещей железной дверью в конце него. Он судорожно сглотнул, идя дальше на свой страх и риск. Ему хотелось развернуться и бежать из этого злополучного места. Да вот беда — лестница исчезла, стоило ему только спуститься, а кроме коридора впереди иного выхода из этого кошмара не было.

Пришлось продвигаться в сторону вороненой двери.

Влага, просачивающаяся с потолка, соперничая с треском факелов, все сильнее нагнетала обстановку, царящую в этом жутком месте. Самое странное, что с продвижением вперед стало все меньше и меньше тянуть холодом подземелья.

Как назло, на мистической преграде не было замочной скважины и даже малейшего намека на то, как открыть ее.

Викф попытался нащупать хоть что-то, похожее на замок.

На удивление узника дверь внезапно распахнулась от одного лишь прикосновения к ней, оставив в полном непонимании обескураженного юношу стоять на месте.

Перед молодым человеком показалась комната с тусклым светом.

Ступив за порог, вороненая дверь со скрежетом захлопнулась за спиной обывателя.

И как назло, по полу начала медленно двигаться не внушающая доверия красноватая линия.

Викфьерд почувствовал небольшую боль и жжение в ногах, усиливавшихся с приближением таинственного свечения.

Он рванул с места что было сил в неизвестном направлении.

Странноватый феномен, словно хищный зверь, ринулся за своей добычей, стремительным темпом нагоняя юношу.

Сердце стучало как ненормальное, заканчивалось дыхание, легкие будто обдало огнем. К гортани медленно подступала кровь…

Как вдруг перед перепуганным до смерти юношей появилась распахнутая дверь, ведущего на следующий уровень.

Из последних сил парень нырнул в образовавшийся проход, обретя спасение.

Со стоп активно побежала липкая кровь, парень еле-еле сдерживался, чтобы не зарыдать. Он решил осмотреть свои раны на ногах. К его удивлению, уже повреждений не было. Молодой человек поднялся, он решил пройти еще немного вперед. И вновь потянуло холодом.

— Еще немного… — вновь протянул призрачный голос.

Пред Викфом снова появилась винтовая лестница.

— Что за чертовщина здесь творится?! — закричал в панике молодой человек.

Выбора особо не было, парень попытался развернуться в обратную сторону, но на его пути была каменная стена, оставалось только опять идти вниз.

Опять зажглись факелы и опять эта вороненая дверь.

Но вот в этот раз было небольшое отличие: дверца покрылась небольшим количеством ржавчины.

Не мешкая ни минуты, Викфьерд устремился по ту сторону сырого коридора.

Вновь загорелась линия, в этот раз молодой человек знал, куда бежать, и ринулся опять в этот же проем. Опять свечение пыталось будто пожрать его.

Тупая боль била по вискам, парень терял сознание. Невидимая сила вытолкнула его из помещения…

Пред ним появилось озеро. Настолько кристально чистое, что можно было разглядеть самого себя, в паре метров плавали карпы и цвели кувшинки, что было удивительно для такого водоема. В центре небольшого озера находилась человеческая фигура, обхватившая руками свои колени. Вдруг из воды стал медленно всплывать бамбуковый мост, ведущий к середине водоема.

— Призрак любви… Моей сломанной любви, — завывающим голосом говорила фигура. Мальчишеский шепот проникал все сильнее в сознание.

Логично было бы никуда не идти, так как запертые личности за такими преградами спрятаны не просто так.

Но ноги уже шли по странному мосту, не слушаясь Викфьерда. Ужас обуял юношу, он не контролировал себя, но был в сознании.

Мозг вопил, пытаясь вернуть себе управление, но тщетно.

Викф уже был в паре метров от неизвестного. Фигура подняла голову. Открылось заплаканное личико мальчика лет восьми, белокурого, с желтыми, словно янтарь, глазами, одетого в старые грязные лохмотья.

— Помоги мне… — обращалось зареванное дите.

Только оглядев ребенка, юноша увидел, что у мальчика прожжены стопы, с них сочилась алая кровь, а кожа вокруг ран была бледной.

Сняв с себя футболку, Викфьерд порвал ее и обмакнул в озере.

Аккуратно он стал перематывать поврежденные ноги ребенка. Мальчуган уже перестал плакать и смотрел своими сияющими глазами на своего спасителя.

Как только молодой человек закончил свое врачевание, ребенок прошептал: «Спасибо, неизвестный дяденька, возьмите это, пожалуйста».

Мальчуган протянул в раскрытой ладони изумрудный амулет. Юноша засомневался, стоило ли брать такой подарок? Только он потянулся за самоцветом, как его оглушило…

***

Проснувшись в холодном поту, Викфьерд тяжело выдохнул, потягиваясь в постели.

— Мне всегда говорили, что людям снится то, чего им не хватает в этой жизни. Но кто же знал, что мне не хватает мракобесия?! — проговорил вслух парень, лениво отрываясь от влажной подушки.

Утерев влажный лоб, Викф заглянул в свой сотовый.

— Я ПРОСПАЛ! — закричал отошедший от полубезумного.

Молодой человек в истерике начал искать носки, по пути напяливая мятые джинсы.

Судорожными руками пытаясь схватить ключи, неловкий юноша уронил их.

Спустя десятиминутную задержку он ринулся на улицу.

Поймав ближайшее такси, он чуть не прокричал в ухо бедного водителя, сказал: «До ДТИ, пожалуйста!»

Спустя пару проездов Викф был возле своего учебного заведения.

Прозвенел звонок. К его сожалению, вместо сегодняшнего обеда он проехался на такси. И теперь молодому человеку придется ходить голодным.

Хотя ему немного повезло. Всего-то две пары, а значит, его мучения будут недолгими.

— Так, стоп! В смысле ко второй?! — спросил сам себя запыхавшийся студент.

На часах было пятнадцать минут одиннадцатого.

Упс… Кажется, кому-то стоит внимательнее следить за часами.

— У МЕНЯ ЕЩЕ ТРИДЦАТЬ ПЯТЬ МИНУТ ДО НАЧАЛА ПАРЫ! — завопил Викфьерд.

***

Мозг уже выучил время, когда и где ему нужно пробуждаться, и до остановки Хэмсворда оставалось еще минут восемь. Народу в автобусе было уже гораздо меньше.

— Следующая улица — Строгет, — сказал мягким мужским голосом диктор.

«Еще пять минут идти до университета, хотя можно взять себе энергетик по дороге», — рассуждал студент.

Двери автобуса раскрылись.

Выйдя на улицу, Хэм почувствовал неприятный дождик, так и норовивший пропитать собой легкую ветровку молодого человека.

После небольшого промежутка времени Хэмсворд был на пороге университета.

— У меня еще двадцать минут до начала пар. Можно и в соцсетях позалипать, — проговорил молодой человек.

Вдруг его кто-то сильно хлопнул по плечу. Парень развернулся и увидел своего замученного друга с потерянными глазами.

— О Викфьерд, а ты чего такой неопрятный? Опять же Хенрик Ларс будет возмущаться: «Вы студенты ДТИ, между прочим, престижного государственного института, а ходите как бездомные!»

— Пофиг. Он мой куратор, думаю, простит, — пожал плечами Йенсен.

— А ты, как всегда, не меняешься.

— Бывает. Я вот что хотел спросить. А ты не можешь одолжить чутка деньжат, а то я сегодня, мягко говоря, просчитался.

Вновь прозвенел звонок.

— Встретимся в столовой, — быстро кинул через плечо Хэмсворд, убегая на четвертый этаж.

И вот вновь нудная учеба…

Среди студентов ходила классификация пар по их влиянию на организм. Первая пара — появление усталости, снижение концентрации; вторая пара — дергается глаз, увеличивается сонливость; третья пара — желание убить преподавателя, бред и приступы безумия; четвертая пара — появление острой агрессии, постоянный нервный тик; пятая пара — проще взять револьвер и разнести себе мозги.

Также существовала поговорка, созданная отчисленными студентами: «Чем больше окно, — тем проще выйти».

На время пар в ДТИ становилось тихо и почти безлюдно, только дежурные на первом этаже были единственными живыми душами. Столовая же выглядела в целом неплохо, но от школьной версии далеко не ушла. Где-то виднелись небольшие расхождения по потолку, а пропажа отопления в январе приводит к тому, что столовая превращается в гигантский морозильник.

В такое время студенты готовы сжигать деревянные столы, чтобы хоть как-то согреться.

Самым раздражающим показателем этого места для питания была его противная особенность сотрудников. Главный управляющий поднимал цены на пятнадцать процентов, когда уезжала комиссия, отвечающая за поведение, и заведующие кафедрами.

Но на сам институт жаловаться не приходилось.

Грубиянов отчисляли моментально, а про драки и речи быть не могло, там и разборы полетов с сотрудниками правоохранительных органов начинались.

Прозвенел всеми так желаемый, прелестный звонок с пары на перерыв в столовую. Огромная толпа студентов спешила вниз, дабы вкусить аппетитной пищи.

Началась небольшая давка за сидячие места в обеденном зале, ведь никому не хотелось есть стоя. В этих легендарных битвах не на жизнь, а на смерть не существовало этикета, парни не уступали места, только если своим знакомым подругам.

Девушки, в свою очередь, лезли вперед парней в очереди за заказом. Будь это в Средние века, все эти молодые люди и обворожительные леди просто взяли бы мечи и копья и поубивали бы друг друга. «В большой семье клювом не щелкают», как говорили выпускники.

Вся эта вакханалия прекращалась, когда приходило самое древнее зло этого учебного заведения — Джиспер Нильс, ректор ДТИ.

Вся эта толпа дикарей рассасывалась, словно вода, стекающая в канализацию, при его виде. По правде говоря, он был тем еще нехорошим человеком, вечно бубнил. И было у него слово паразит, которого боялись ВСЕ.

Это было простое сочетание букв — КК. Никто не понимает значения этой аббревиатуры. Глава института повторяет ее по многу раз за день, самое большое число за его пару — более ста тридцати раз, потом студиозы сбивались считать и просто забивали.

Но самое страшное — это «КК отчислен» — кошмар любого учащегося ДТИ.

На его парах бедных студентов мучили неизвестные чары. Голос Джисперса Нильса обладал уникальным свойством, он усыплял людей, слушавших его более сорока пяти минут. В общем, ректора боялись все.

Хэмсворд и Викфьерд в это время тихо, словно серые мыши, прятавшиеся в норке от ужасного котяры, забились в угол столовой, стараясь избежать карающего виновных и невинных взгляда главы института. Им повезло, он прошел мимо. Отойдя от первобытного ужаса, студенты двух разных факультетов принялись доедать свой скромный обед.

— Ты чем сегодня планируешь заняться? — спросил Викфьерд.

— Сдать наконец проект Камлине Анжер, моему преподавателю по истории… — обреченно протянув имя-отчество, попутно копошась вилкой в остатках еды, ответил Хэмсворд.

— А как приедешь на дом? — не унимался Викф.

— Спать, — равнодушно отрезал Хэм.

— А когда у тебя соберемся? — продолжал расстреливать вопросами будущий филолог.

— Только после того, как у это маразматички закончится любовь к презентациям и докладам.

— Зачем так жестоко-то? Маразм не наступает в таком молодом возрасте. Ей же даже тридцати нет, — с легкой усмешкой спросил Викф.

— Попробуй с ней хоть одну пару высиди. А потом и поговорим.

— А зачем мне идти на ее пару, если такую девушку можно пригласить на свидание? — ехидничал Йенсен.

— Тоже мне сердцеед. От горшка два вершка и лицом не вышел. Максимум, чем ты ее можешь покорить, — это презентацией слайдов. Так, на сотни две.

— Ах так! Ну давай повыясняем.

После недолгой словесной перепалки двое друзей разошлись по своим аудиториям.

Как было сказано ранее, влияние третьей пары имело губительное влияние, но студиозы сопротивлялись как могли. Кто пил газировку, кто принимал успокаивающие ЦНС-леденцы и прочие приемы, лишь бы пережить этот ненавистный день. И вновь спасительный звонок с пары, и опять огромная толпа неслась по старой лестнице, чтобы забрать из гардероба свои куртки и пальто.

Кто был поумнее и имел хороший изначальный план, носили с собой рюкзаки, чтобы складывать туда верхнюю одежду. Ведь намного приятнее быстро достать из вместительного портфеля свою ветровку и быстро убежать из этого проклятого учебного заведения. Ну а наш Хэмсворд хотел испытать удачу и пошел вместе с потоком студентов всех мастей до гардероба. Народу было столько, что даже семь гардеробщиц не справлялось. В этом аду кто-то путал свою куртку с другой и начиналась полная неразбериха. Но сегодня фортуна вновь решила улыбнуться Хэмсворду, и его номерок взяли в числе первых, поэтому он получил ветровку в относительно короткие сроки и рысью умчался из института.

***

Викфьерд в это время уже ехал в неспешном трамвайчике и с ехидной улыбкой наблюдал за бегущим Хэмом, ведь филолог был в числе людей, имеющих у себя большой рюкзак, поэтому проблем со складированием верхней одежды у него не было никогда.

Близилась зимняя сессия и декабрьские холода. А ему уже так хотелось покоя, после сессии преподаватели обещали две недели отдыха. Там уже можно расслабиться и дать себе волю попить безалкогольного пива.

Смотря в окно, Викф мечтал о сданных экзаменах и как он будет веселиться с Хэмсвордом. Он всецело понимал, что он слегка перегнул сегодня в перепалке. Йенсен видел, что его друг мучился последние два месяца и пара лишних уколов была лишней. И как же ему веселиться с этой шпалой, если эта самая шпала захочет при следующей встрече дать по зубам?

Завтра он непременно извинится перед другом, к тому же ведь именно Хэмсворд купил ему сегодня обед и не дал помереть с голоду. Викфьерду стоило бы повнимательнее быть в таких вещах.

После двадцати минут езды он прибыл на свою улицу. Сойдя со скрипящего рыжего трамвая, молодой человек направился к неприглядному с виду общежитию.

— Тот трамвайчик был похож на свежеиспеченный батон. Так, стоп. Я вновь думаю о еде, надо бы подкрепиться перед сном, — отметил вслух молодой человек.

Внутри здание выглядело довольно скудно.

Серые стены, желтые потолки с небольшими трещинами, извечный запах канализации. Местами на поверхностях виднелись граффити, изображающие карикатуру ректора института. Наконец-то приехал лифт, открывающиеся двери были похожи по звуку (да и по виду в целом) на пасть Цербера. Скрежет, издаваемый лифтом, резал по ушам, словно стекло по школьной доске.

Если такое записать на диктофон, то можно хоть человека пытать.

Приехав на четвертый этаж, Викф устало направился к своей квартире. Юноша стал тихо стучать в дверь, ответом ему была гробовая тишина. Потеряв немного времени в поисках ключей, молодой человек отворил металлический заслон квартиры. В помещении было подозрительно спокойно, везде был выключен свет, а у порога не стояли чужие кроссовки.

«Какое счастье. Мой сосед решил сегодня немного прибухнуть со своей компанией, хотя бы сегодня высплюсь».

Старые лампочки тускло освещали помещение, с боем пробиваясь через черноту, заливающую квартиру, мелкая живность пряталась вновь по своим уголкам от шагов замученного студента. Викф с облегчением снял всю одежду с себя и направился к другу любого человека — заветному холодильнику. Перекусив скромной булочкой и запив ее не самым вкусным кефиром, Викфьерд направился к манящей кровати.

Перед сном нужно было вытащить все ненужное из своей сумки.

Подойдя к покачивающемуся от старости деревянному столу, молодой человек заметил странное свечение под грудой тетрадок и исписанных листов. Юноше показалось, что это уже галлюцинации из-за недосыпа.

Он протер глаза, но источник света все еще находился на своем месте. Ближе подойдя к дюжине тетрадей, Викф увидел книгу в странном переплете с ярко-голубым камнем по центру. Камень отдавал мягким свечением. У молодого человека резко что-то стрельнуло в черепной коробке, и он судорожно схватил книгу. Открыв примерно на середине, парень увидел огромное количество непонятных букв и закорючек с приписанными к ним иллюстрациями.

Разнообразные монстры, странные, не похожие ни на одного существующего зверя.

На картине была изображена тварь на четырех лапах, да вот только вместо передних конечностей были подобия загнутых металлических серпов. Физиономия напоминала помесь человеческой и летучей мыши. На спине в области «плеч» выходили кости.

Листая дальше этот фолиант, Викф увидел иллюстрации с ранее неизвестными местами, диковинные деревья и причудливые холмы. Парящие куски разбитых гор, затягиваемые в звездный водоворот.

Дальше картина за картиной сменялись, показывая военных с оружием, стрелявших в восстающих мертвецов.

— Здравствуй, Йенсен. Вижу, ты уже начал изучать тексты, принесенные тебе, — сказал внезапно появившийся голос за спиной.

— А-а-а! Кто бы ты ни был, знай! У меня есть циркуль, и я не побоюсь им воспользоваться! Господи, это вы…

— Опять забыл, как меня зовут? Ладно, неважно, — покачала головой дама. — Я вот зачем пришла…

Женщина, подойдя к Йенсену вплотную, прикоснулась ко лбу студента и что-то прошептала.

Поток различной информации резко ворвался в мозг паренька, показывая все новые и новые тайны Вселенной, Викф, не выдерживая такой нагрузки, закрыл глаза и рухнул.

Открыв глаза через некоторое время, Викфьерд обнаружил себя лежащим на полу и пускающим слюну.

За окном уже постепенно поднималось солнце. Уже утро…

— Что было в том кефире? — с опаской проговорил молодой человек.