Фальшивая невеста

Оксана Северная (2019)

Спасла сестру от позора и угодила прямиком на королевский отбор. Что делать девушке с необычным магическим талантом в королевском дворце? Конечно же пытаться победить! Но… как завоевать сердце принца в маске, если он отверг не одну сотню девушек? Придётся постараться! Ведь на кону моя семья, моя любовь и… жизнь!

Глава 3

Эдмунд

Бушевал северный ветер. Рвал листья, ломал ветки и гнул деревья чуть не до самой земли. Начинал моросить мелкий противный дождь, и оттого хозяйственный двор при королевском дворце медленно, но верно превращался в вымешанную копытами лошадей жижу.

— Ваше высочество! Ваше высочество! — задыхаясь, спотыкаясь и едва не вешаясь лошади на шею, вылетел из двери черного хода распорядитель королевского дворца. — Ва…

Принц резко вскинул руку, призывая к молчанию, и долговязый, тощий и раздражающий до зубовного скрежета привратник поперхнулся очередным возгласом.

Эдмунд перевел дыхание, подавив дикое желание послать его куда подальше. Это место угнетало его. Только верховые прогулки позволяли почувствовать свободу и власть над собственной жизнью. Пусть даже это были только надуманные иллюзии.

Четким, отточенным движением принц бросил поводья мальчишке–конюху и спрыгнул на землю. И тут же проверил — не сползла ли маска, скрывающая половину его лица от окружающих. Она уже долгие годы была неотъемлемой частью его облика, и порой Эдмунду казалось, что она и неотъемлемая часть его самого. Под ней он скрывал себя настоящего. Свою боль. Свое разочарование. Свое…

Привратник снова хотел что–то сказать, но так и застыл с открытым ртом. Он знал, что принц не отличается добротой и хорошим нравом. А кто его знает, чем может для него самого обернуться недовольство будущего короля? Лучше помалкивать. К тому же этот тяжелый, словно заглядывающий в душу и в личные тайны взгляд… почему его не скрывает маска? Вместе с частью лица? В остальном принц был эталоном мужественности — высокий, широкоплечий. Ежедневные тренировки с оружием сделали его похожим на хищного зверя. Эта опасная грация в его движениях заставляла что–то внутри сжиматься от страха. Даже сейчас. Зная, что эти промедления — нарочно, чтобы позлить его величество и добавить седых волос привратнику, его высочество медлил. А ему, Жерому, влетит. Точно влетит. А дома жена. Она вместо того, чтобы пожалеть старика, изгрызет о него остатки своих зубов…

— И что случилось? — спросил его высочество, вырвав из раздумий старика Жерома и снова оборачиваясь к огромному, словно потусторонний монстр, коню. Привратник боялся его почти так же, как и хозяина. А порой и больше.

Голос у принца Эдмунда был красивый. Женщины, от благородных леди до простых служанок, просто с ума сходили, вздыхая и теряя сознания от оброненного: «Добрый день». Собственная дочь Жерома отказала трем женихам, заявив, что лучше уж одна ночь с его высочеством, чем вся жизнь с каким–то ничтожеством. Конечно, Жером быстро выбил из ее головы эту дурь. Но осадок остался.

К тому же переборчив был его высочество. Шесть отборов. Более сотни красавиц — и ни одна не запала ему в душу. Да что там… в постель ни одна не пробралась. Хоть и пытались. Поговаривали, что он доверяет только умелым рукам девушек из дома мамаши Сирин. Но это сплетни, а сплетни во дворце на вес языка обычно. Потому лучше помалкивать и никому ничего не говорить.

— Ваше высочество! Его величество велели вам незамедлительно явиться в его кабинет для личной аудиенции по семейному и очень важному вопросу.

— Если по поводу организации отбора — то я уже говорил… — прошипел принц, словно само упоминание вызывало в нем злость и боль.

— Это по поводу… Его величество сами вам все расскажут.

Подобные вести не очень хочется приносить. Ибо первым рубят голову посланнику. А Жерому его голова была дорога. Он с ней всю жизнь, пятьдесят первый год уже прожил, не расставаясь. И расставаться не желал.

— Свободен! — коротко скомандовал Эдмунд и, оглянувшись еще раз, ласково провел ладонью по носу своего коня. — Накормить, высушить, воды не давать до вечера.

И только после этого отправился к отцу. Разговор не сулил ничего хорошего. Если бы новости были приятными — Жером бы лужицей растекся прямо на грязном пороге, стараясь первым выслужиться перед особой монарших кровей. А так… Ничего хорошего Эдмунд услышать не надеялся. Что там — готовился к самому худшему. Но все равно такого узнать не ожидал.

В кабинете его величества короля Калагурии было душно. В последние несколько месяцев отцу все время было холодно, и его покои протапливали даже в зной. Что говорить о нынешней непогоде?!

Принц бросил взгляд на оконное стекло и помрачнел. Все же отец сдает. И только слепой этого не видит. Придворные уже начинали шептаться. И скоропостижность, с которой организовывался очередной — уже седьмой — отбор, вызывала слишком много слухов и пересудов.

Эдмунд не мог сказать, что стало причиной такой спешки, но чувствовал — ничего хорошего.

Сам король сидел в кресле, протянув руки над углями, тлеющими в камине, и отпрыска даже, казалось, не сразу заметил.

Как же он постарел… Еще полгода тому назад он мог соревноваться в силе с сыном. Да и похожи они были, только у его величества годами посеребрило виски. И за столь короткий срок он превратился в старика. Словно его изгрызал паразит изнутри, выпивая все силы. Увы, в этот момент его величество вызывал жалость, а не являл собой величие, как должен бы.

— Я велел тебе явиться незамедлительно! — рявкнул король и тут же подобрался, умело скрыв свою слабость. — Где носит наследного принца, не подскажешь?

— Подскажу! — отмер принц, пройдя по кабинету и заняв второе кресло. — Меня утомила эта суматоха. Решил прогуляться!

— Твоя б воля — женился бы на своей лошади, — проворчал король, не удостоив сына даже коротким взглядом.

— Во–первых, это жеребец. А во–вторых, могу ручаться, что вернее жены ни у одного короля никогда не было бы, — пошутил принц и неосознанно поправил маску, тем самым выдав, что на самом деле его пугает больше в возможном браке.

Король вздохнул. Он и сам утратил надежду на успех всех этих отборов. Но что поделать? Опустить руки и попросту ничего не делать?

— Шутишь?! Молодец! Королевству нужен король, — откашлявшись, начал его величество. — А король должен сидеть на троне уверенно, а не цепляться за него, как утопающий за выскальзывающую из рук веревку. И ничто не укоренит тебя на троне лучше, чем наличие наследника. Жеребец вряд ли способен родить тебе сына.

Тут сложно было не согласиться. Но и законная супруга тоже… А Эдмунд меньше всего хотел, чтобы его жена смотрела на него с омерзением.

И его величество тоже понимал, что грызет его единственного наследника. Увы, у короля осталось слишком мало времени, чтобы он мог позволить себе щадить его чувства.

— Независимо от того, найдешь ли ты… ее… супругу тебе выбрать придется, — отчеканил король, не глядя на сына. — Уже к зиме ты должен быть женат, и желательно, чтобы твоя супруга уже ждала сына.

— Ты уже с богами договорился? — хмыкнул Эдмунд и, чтобы спрятать обуявшую его злость, вскочил на ноги и даже отвернулся к окну. Кому, как не отцу, понимать, насколько абсурдны его планы. Если, конечно, принц не отыщет… ее… — А то вдруг перепутают корзинки и подсунут тебе внучку.

Эдмунд пытался шутить, но каждое слово словно выплевывал. Все планы короля выглядели для него издевкой.

— Я поговорю с ними об этом. И очень скоро. Я умираю, Эд. И жизнь утекает из моего тела слишком быстро, чтобы я мог не волноваться о судьбе королевства.

Его величество говорил спокойно, уверенно. В этом был весь отец — на первом месте королевство. Все остальное, включая самого правителя, создано, чтобы служить короне.

— Ты не драматизируешь? — уже спокойней полюбопытствовал наследник.

— Я слишком прагматичен и реалистичен, чтобы драматизировать. Но мы сейчас не об этом. Ты прекрасно понимаешь, чем грозит тебе шаткое положение. Отсутствие наследника, сомнения в будущем, возможность переворота… у моего брата, к примеру, четверо здоровых сыновей, у которых уже есть свои сыновья…

— Дядюшка женил моих братьев, едва им исполнилось по четырнадцать. На двадцатипятилетних старухах, — заметил Эдмунд.

— Эти старухи из знатных родов. И любая из них даже не задумается, прежде чем вогнать тебе в спину нож, если наградой ей будет корона. Все они как стервятники, только почуют слабинку… Да что я тебе как ребенку объясняю? Сам понимаешь!

Эд понимал. Даже лучше, чем считал отец. И от дяди со всем его выводком избавился бы уже давно, если бы не возражение отца. Откровенно говоря, принц не понимал этих родственных чувств. А иногда даже подумывал — а не скрывает ли родитель от него что–то важное? Но, спрашивая, получал неизменно отрицательный ответ.

— Я хочу, чтобы ты поклялся мне, что в этот раз — отбор закончится свадьбой! — приказным тоном попросил король.

— А как же предсказание?

— Плевать на предсказание! — вспылил его величество, но тут же взял себя в руки. — У тебя есть обязанности и долг. А когда исполнишь его — следуй предсказанию, заглядывай под юбку хоть каждой девице в королевстве. Что хочешь, то и делай. Это уже не будет иметь особого значения.

И как бы ни противилось предчувствие в душе принца, он, обернувшись, опустился на одно колено и ответил, склонив голову:

— Я клянусь, что на трон взойду с королевой. Чем бы для меня это ни обернулось.

Этот отбор будет самым болезненным и невыносимым, но все, что ни делается, — должно быть сделано во благо короны.

Король поднялся на ноги, и спустя несколько ударов сердца его рука легла на плечо принца.

— Я благодарен тебе за благоразумие, Эдмунд. Поверь, все, что кажется тебе сейчас болезненным и ужасным, — на деле всегда к лучшему. К тому же никто не знает, может, та единственная уже едет ко двору.

Пустые, глупые надежды, в которые принц не верит уже давно.

Словно в доказательство слов правителя у парадного входа во дворец началась какая–то возня, выкрики…

— А вот и первые претендентки на твое сердце.

— Скорее на мое терпение и положение, — проворчал Эд, желая оказаться где угодно, лишь бы подальше отсюда. — Отец, если бы ты хоть раз с ними пообщался…

— Дети не от слов рождаются. А большего тебе от жены и не нужно! Для утех и разговоров есть бордели.

И в чем–то отец все же был прав. А даже если и нет, — то у Эдмунда просто не оставалось иного выбора…