Глава 4
Место для ночлега выбрали хорошее — недалеко от речушки с прозрачной холодной водой, на сухой симпатичной поляне в обрамлении хвойных деревьев. Воздух здесь был волшебным, тёплый ветер ласкал лицо, на небе постепенно загорались звёзды. При других обстоятельствах я бы наслаждалась чудесным отдыхом, но сейчас беспокойство и состояние готовности номер один полностью нивелировали положительные ощущения.
Во время ужина произошёл неприятный инцидент. Рыжий Луан, который не переставал похотливо поглядывать на девочек, наконец, пошёл в атаку:
— Курочки, как насчёт согреть мою постель? — осклабившись, поинтересовался оборотень.
— Эй, а почему ты? Мне тоже подстилки для сугрева не помешают, — Вихо толкнул приятеля локтем, — я и очередь соблюдать готов. Я первый, ты последний, — глупо хохотнул он.
Мира продолжала сосредоточенно пить травяной отвар, игнорируя притязания мужчин, а Сали вдруг повернулась к Брайду:
— Я с удовольствием согрею твою постель, — и расплылась в такой довольной улыбке, что я чуть не поперхнулась.
— Шлюхи не выбирают, — расхохотался Вихо.
Луан же от слов перешёл к делу, схватив Миру за руку и дёрнув на себя.
— Так, стоп, — тихо, но настолько властно приказал Брайд, что оборотень, по-звериному ворча, тут же выпустил девушку.
— Командир! Ты же запретил трогать только эту курочку, — Вихо указал своим жирным пальцем на меня, — но она нам ни к чему, страшна, как смерть. А эти-то чего, этих-то ведь можно! — его лысина прямо-таки сверкала возмущением.
— Ты здесь не один, парней много, захотят все, и девки не выдержат, — отрезал Брайд, — потерпишь до Азаповых гор, недолго осталось. Успеешь ещё оторваться, там баб в изобилии. Нравятся эти — возьмёшь их.
— Тахор их всех раздери, командир! Чего они не выдержат, нас тут всего ничего! Они ж ко всему привычные, — зло сказал Вихо, но вдруг захлебнулся словами и, упав на спину, забился в судорогах. При этом его глаза грозились выскочить из орбит, а лицо страшно покраснело и распухло.
Брайд некоторое время холодно наблюдал за этим малоприятным зрелищем, а затем жёстко припечатал:
— Ещё раз начнёшь спорить — подохнешь. Я слишком долго терпел твои выходки, Вихо, — эльф повернулся к Сали, — пошли.
Девушка просияла, и они вдвоём удалились в сторону реки. Лысый сразу перестал дёргаться, но ещё несколько минут лежал на земле, не двигаясь, потом, тяжело кряхтя, поднялся и ушёл, бросив на меня и Миру ненавидящий взгляд.
Никто из шайки разбойников не обратил внимания на этот инцидент, все занимались своими делами: кто-то ужинал, кто-то чистил лошадей, кто-то сладко спал, завернувшись в дорожные плащи или попоны.
— Кажется, у нас появился враг, — тихо сказала я на ухо Мире, — лучше бежать сегодня ночью.
— Я почти готова, но больше, чем троим, не смогу отвести глаза, прости.
— Это уже здорово! Мы всё равно попробуем, хуже точно не будет, — улыбнулась я, стараясь выглядеть как можно увереннее.
В крайнем случае кого-нибудь вырублю чисто физическим способом — например, ударом ноги. Решили выходить после восхода местной Луны — здесь она называлась Нэди. Нэди поднималась из-за горизонта всегда в одно и то же время — около двух часов ночи, а садилась в пять утра. Из-за длительного перехода все валились с ног от усталости, и мы надеялись, что в это время основная масса разбойников будет спать.
Сали вернулась одна, сияя, как начищенный пятак:
— Девочки, он просто бог, — лепетала она, поднимая кверху глаза, вздыхая и бессознательно оглаживая плечи и грудь, — я хочу остаться с ним.
— Что ты говоришь! — изумилась я, — разве не слышала, он отдаст тебя на растерзание своей разбойничьей шайке!
— А, может, не отдаст! — Сали зашипела, как рассерженная кошка, — что ты всё портишь! Не отдаст, я ему понравилась!
— Ага, а до этого ему понравилась Мира. Ну, как знаешь.
До восхода Нэди оставалась ещё пара часов, и мы с Мирой решили хоть немного подремать, чтобы бежать со свежими силами. Сали, надув губы, проворчала, что спать не будет, посторожит нас и подумает, как ей быть. Мы натаскали еловых лап, распределили их, и я вырубилась почти мгновенно.
Проснулась с ощущением, что не спала совсем.
— Он даже поцеловал меня в губы, — прошептала разбудившая меня Сали. Она чуть не плакала и говорила так, будто мы не прерывали разговор, начатый два часа назад.
— Меня тоже, — спокойно проинформировала Мира, и бедная Сали в изумлении распахнула глаза.
— Я пойду с вами, — почти беззвучно прошелестела она тоном святой мученицы.
Мы собрали в небольшую сумку остатки вечерней еды, захватили брошенные кем-то нож и огниво. Сали, порыскав по лошадям, нашла запасные плащи, припасённые особо хозяйственными разбойниками.
Ночной лес жил своей жизнью: в траве стрекотали сверчки, с реки доносился шум воды и возмущённое кваканье лягушек. Где-то наверху ухала одинокая сова. Разбойники мирно спали, всхрапывая и ворча — их рулады отлично сочетались с лягушачьими песнями.
— Брайд выставил двух часовых, — проинформировала нас поуспокоившаяся Сали, — но они уже уснули.
И мы стали тихонько выбираться с разбойничьей стоянки. Я шла впереди и уже добралась до края поляны, когда послышался громкий шорох. Обернувшись увидела, что Миру схватил Луан, а Сали — Вихо. Девочки молча отбивались, ибо поднимать крик было не в наших интересах.
— Попались, шлюхи? — прорычал Вихо, — я не бессловесная овца, чтобы сожрать такое оскорбление. Отдерём вас обеих и грохнем, а тебя, тварь, живьём закопаем, — обратился он ко мне, — Его я тоже когда-нибудь похороню, никто не может безнаказанно оскорблять Вихо, — добавил лысый боров, явно имея в виду Брайда.
Я не успела среагировать и только тихо ахнула, когда сзади на головы праздновавших победу разбойников по очереди опустилась тяжёлая дубина. Оба рухнули, как подкошенные. Мира и Сали расступились, и вперёд вышел мужчина лет тридцати пяти, одетый в охотничий костюм. Он не принадлежал к разбойничьей шайке — за сутки совместного путешествия я выучила всех в лицо.
Серьёзный, почти угрюмый, небритый, с блестящими карими глазами, всклокоченными волосами невнятного тёмного цвета и единственной, но глубокой морщиной между бровей. Он смотрел только на меня, и от этого прямого взгляда внутри всё буквально перевернулось. Появилось ощущение, будто мы давным-давно знакомы.
— Ну здравствуй, Вита-Страшила, — тихо произнёс он. Мне показалось, что этот глубокий голос я тоже когда-то слышала, — давай знакомиться. Я тот, кого ты знаешь под именем Пират.
Девочки, будто сговорившись, всплеснули руками, а я впала в ступор.
— Тот самый Пират? Ты оборотень? Но… как? Куда ты пропал? Как освободился? Кто снял с тебя цепь? Почему решил вернуться? — вопросы посыпались, словно мелкий сухой горох, — И вообще, сначала докажи, что ты Пират.
— Нужно скорее уходить. Эти двое уже не очнутся, но могут проснуться другие, — заметил мужчина, подавая руку.
Но я не двинулась с места.
Незнакомец покачал головой и вдруг улыбнулся, широкая улыбка преобразила его лицо до неузнаваемости — теперь он казался симпатичным и производил очень приятное впечатление.
— Ты ела завтраки из моей миски. Я защищал тебя от пьяного Валтасара. При мне даже Гран остерегалась махать поварёшкой.
Неужели и впрямь Пират?
— Надо идти, потом всё объясню, — мужчина подал руку второй раз, и я приняла её.
Мы уже углубились в лес, когда я что-то почувствовала и обернулась — возле трупов Вихо и Луана стоял Брайд и смотрел на меня. Значит, эльф всё видел! Почему же не остановил нас?
***
От стоянки разбойников удалялись с приличной скоростью — Пират шёл впереди, показывая дорогу, мы следом за ним. Лишь один раз я спросила, куда он нас ведёт.
— В безопасное место, — был короткий ответ.
Нэди уже села, и воцарилась предутренняя темнота, но мужчина не сбавлял темп. Иногда он оборачивался, и его глаза ярко вспыхивали в лесной тьме удивительным потусторонним светом.
— У оборотней глаза светятся? — шёпотом спросила Миру.
— Они неплохо видят в темноте, но о светящихся глазах никогда не слышала, — так же тихо ответила девушка.
Так оборотень он или нет? Лучше бы нет — больше шансов, что новоявленный спутник не окажется извращенцем или садистом. Жестокий обман мальчика сильно пошатнул во мне доверие к людям и нелюдям. К тому же, этот человек вполне мог узнать информацию обо мне у Дыма или у кого-нибудь ещё из семейки Гран. Сомнения вновь расцвели пышным цветом…
Природа лишь способствовала подобному настроению, потому что сошёл предутренний туман, и в его дымке лес походил на антураж для леденящего душу триллера.
Уже вовсю светило солнце, когда Пират, наконец, привёл нас к уютной пещере. За несколько часов мы отмахали больше пятнадцати километров и уже едва держались на ногах, потому что ходьба по лесу — это совсем не то, что по тротуару в городе, где такие расстояния я проходила легко и с радостью.
Никто из нас не увидел вход в пещеру, можно было сто раз пройти мимо и не догадаться, что здесь спряталось уютное жилище. Внутри было сухо и тепло. Пират зажёг факел, который тускло осветил небольшое пространство: очаг для костра да ворох пожухлых листев и еловых лап у левой стены.
— Что это? — поинтересовалась Мира.
— Перевалочный пункт. Отдохнёте, и пойдём дальше.
— Как тебя зовут, спаситель? — улыбаясь, спросила Сали.
Похоже, она вполне отошла от несостоявшейся любви с Брайдом и была готова к новым подвигам.
— Фаррел, — ответил мужчина и тут же добавил, — поспите, а потом поговорим. Ложитесь здесь, я покараулю.
И, не дожидаясь ответа, вышел.
Девочки тут же завернулись в украденные у разбойников плащи и отключились, а я, несмотря на дикую усталость, никак не могла заснуть. Лежала, лежала, а потом всё же встала и тихонько вышла из пещеры. У входа обнаружился Фаррел.
— Я ждал тебя, — тут же поднялся он, — нам лучше поговорить наедине. Прогуляемся?
Будто мало гуляли…
— Хорошо.
Мы дошли до истока ручейка, который с жизнерадостным журчаньем спешил сквозь лесные дебри по своим важным делам. Фаррел снял куртку и, уложив её на живописный валун, предложил присесть. Такое внимание умилило чуть ли не до слёз.
— Спасибо, — поблагодарила с чувством, — обо мне очень давно никто не заботился. Скажи правду, ты оборотень или нет? Если нет, то как стал собакой? Что вообще с тобой произошло? Знаешь, а ведь я тебе не верю, — честно призналась, беззастенчиво рассматривая бывшего Пирата.
Фаррел улыбнулся.
— Немудрено. Нет, я не оборотень. Я маг.
— Что же тогда дубиной-то треснул Вихо и Луана? — усмехнулась я.
— Резервы не успели наполниться, слишком много времени провёл в блокираторе. Я попал в плен по глупости и неосторожности, ошейник был не только блокиратором, он удерживал меня в состоянии животного. Но подобные ошейники требуют регулярной силовой подзарядки, а рассчитать, на сколько хватит его воздействия, довольно-таки сложно. В моём случае он работал в двойном режиме, к тому же, чем больше резерв мага, тем быстрее разряжается блокиратор. Те, кто его заряжал, не имели представления о моих возможностях. Так что, энергия закончилась значительно раньше, чем они рассчитывали.
— А кто это сделал?
— Неважно. У Гран и Валтасара я находился временно. Они понятия не имели о том, что я не собака, но честно содержали, согласно сделанному заказу.
— Прямо как на передержке, — пробормотала я.
— Что?
— Ничего. Говорю, удивительно, что они честно выполняли чьи-то распоряжения.
— Ничего удивительного. Гран и Валтасар понимали, что с теми людьми шутки плохи, вот и всё. Просто заботились о своей шкуре.
— А ты-то зачем нужен тем таинственным людям?
— Они хотят, чтобы я согласился работать на них.
— Странный способ заставить работать на себя, — заметила я, — неэффективный. Большинство согласятся на что угодно, если их запереть в какой-нибудь холодной яме без еды и воды.
— А ты добрая! — рассмеялся Фаррел; у него оказался очень приятный смех, — этот метод воздействия, понимаешь ли, они уже испробовали. Я долго жил в темнице на голодном пайке, но даже в блокираторе магии моё тело без подпитки способно существовать не один месяц. Я был на грани смерти, но всё равно не согласился помогать, и тогда они решили наказать меня существованием в теле собаки. С полностью опустошённым магическим резервом я был собакой почти три года.
Я не совсем понимала логику людей, о которых говорил маг, но в этом мире мои логические выводы частенько оказывались ошибочными, так что, наверно, всё нормально. Может, у них тут вообще наши силлогистические умозаключения не работают?
— А что именно ты должен сделать для этих людей?
— Неважно.
— Кажется, ты это уже говорил, — пробормотала я, стараясь скрыть недовольство.
Получилось плохо, потому что Фаррел опять рассмеялся:
— Прости, но и я тебе не совсем доверяю. Может быть, ты — их ловушка.
— Зачем тогда помогал?
— А если ты честный человек, а я бы тебя бросил? — хитро улыбаясь, спросил мужчина.
— Прочитал бы мои мысли, да и всё. Или не умеешь? Или для этого магия нужна, которой у тебя не было? — довольно-таки ехидно поинтересовалась я. И сама себе удивилась — неужто так задело его недоверие?
— Умею, и магия для этого не нужна, — спокойно ответил Фаррел, с каким-то новым интересом изучая меня, — это дар от рождения, но самый бесполезный из всех.
— Почему? — тут уж я по-настоящему удивилась, всегда считала, что читать чужие мысли — это здорово.
— Потому что мысли идут потоком, не меньше шестидесяти в секунду, человек выбирает одну-две. Те, кто вообще не в состоянии контролировать своё сознание, безостановочно скачут по разным мыслям. Но тот, кто их читает, слышит каждую приходящую мысль, без исключения. Во-первых, это очень тяжело, во-вторых, не несёт никакой практической ценности, потому что невозможно различить, что именно человек решил обдумывать в данный конкретный момент.
— Да уж, и правда ерунда какая-то. Может быть, тебе просто опыта не хватает?
— Уж чего-чего, а опыта предостаточно, — усмехнулся Фаррел.
Эта фраза прозвучала, как из уст уставшего от жизни старика.
— Вообще-то, я хотел спросить, знают ли Сали и Мира, что у тебя сейчас не настоящая внешность?
— Нет, — машинально ответила я и тут же встрепенулась, — подожди, а ты откуда знаешь?
— Я вижу и эту неприглядную личину, и реальное лицо. Истинное зрение блокиратор магии не убирает, это тоже природный дар, не завязанный на магические поля. Я с самого начала знал, как ты выглядишь. Надо сказать, это довольно-таки милосердно, особенно…
Тут он резко замолчал.
— Что ты имеешь в виду?
— Неважно, — быстро ответил маг и, осознав, что вновь произнёс это слово, широко улыбнулся.
Похоже, «неважно» станет нашей дежурной шуткой.
— Значит, ты можешь снять с меня эту гадость? — спросила, с надеждой глядя в тёплые карие глаза.
Ведь я уже не чаяла вернуть нормальную внешность.
— Пока нет. Наполнится магический резерв, тогда попробую что-нибудь сделать.
Странное дело, мы с Фаррелом не доверяем друг другу, но при этом откровенничаем. Почему-то сейчас мне было очень спокойно и комфортно рядом с ним, хотя, по большому счёту, ничего не изменилось.
— А куда ты нас ведёшь? — по-хорошему, с этого вопроса надо было начинать.
— Ещё не решил. Сегодня, пока вы спите, я доберу резерв, и вместе подумаем, куда лучше пойти.
— Но ведь у тебя есть дом? Жена, дети. Тебе надо к ним, — сказала я, ни с того, ни с сего почувствовав непонятную печаль.
Фаррел некоторое время внимательно смотрел на меня, а потом ответил:
— Это я тоже узнаю, когда верну магию.
***
Проснувшись, не сразу поняла, где нахожусь. Факел погас, но снаружи шёл мягкий солнечный свет. Неужели я проспала почти сутки, и уже наступило утро?
Мои спутники нашлись у истока ручья, где накануне мы с Фаррелом вели душеспасительные беседы. Причём они громко разговаривали, Мира и Сали смеялись, короче говоря, никакой конспирации!
— Не волнуйся, я поставил Полог Неприметности, нас никто не услышит и не увидит. Ты нашла нас, потому что так было задумано, — улыбнулся Фаррел моему вопросу, — доброе утро, Вита.
— Доброе, — вернула улыбку.
Фаррел выглядел иначе, чем накануне. Сияние карих глаз усилилось, золотисто-коричневые волосы приобрели здоровый блеск. Единственная морщинка разгладилась, а лёгкая небритость придавала дополнительную привлекательность. Неудивительно, что здесь стоял громкий смех, похоже мои подружки наперебой старались привлечь внимание симпатичного мужчины.
На костре обнаружился висящий на рогулях котелок с каким-то варевом, при ближайшем рассмотрении оказавшийся отваром из диких ягод.
— А еда до моего подъёма дожила или как? — поинтересовалась я.
— Да, мы оставили твою долю, — и Фаррел, раскидав угли, вытащил остатки припасов.
Пока завтракала, помалкивала и слушала, о чём говорили мои спутники. Подумалось — что, если Фаррел не хочет, чтобы Мира и Сали узнали, кто он такой? Девчонки трепались о природе, о погоде, и безостановочно сыпали комплиментами. У меня чуть уши не повяли — неужели кому-то может быть приятна откровенная лесть?
— Вита, наелась? Готова слушать? — внезапно спросила Сали, — А то наш новый друг не хотел рассказывать о себе, пока ты не проснёшься. Чтобы не повторяться.
Я с пониманием посмотрела на мужчину и кивнула. В целом, Фаррел рассказал всё то же самое, умолчав лишь о таинственных врагах. Случайно заколдовали, случайно попал к Гран и Валтасару, которые понятия не имели, что он не собака, случайно удалось сбежать. Целая цепочка невероятных случайностей. Всё. Но Мира и Сали не выказали недоверия, только поахали-поохали, что Фаррелу пришлось три года жить в виде собаки.
Я ахать не стала, а спросила, куда мы теперь направимся.
— Для начала неплохо было бы понять, какова ваша цель? — вопросом на вопрос ответил маг, — Мира, Сали, у вас есть предпочтения, куда пойти? Может быть, хотите вернуться в Певуны?
— Ни за что! — воскликнула Сали, — мне выпал шанс изменить свою жизнь, и я его не упущу. Куда ты, туда и я, — и она улыбнулась Фаррелу.
Вот ведь дурная девчонка, всё о своём!
— Я тоже в Певуны не вернусь, — поддержала подругу Мира, — я давно хотела уйти оттуда, но не хватало денег, чтобы купить всё необходимое для дальней дороги. Да и в одиночку идти страшновато. Конечно, можно было присоединиться к одному из торговых караванов, но и это опасно. Скольких ограбили разбойники! Не сосчитать… Да ещё я боялась что-то менять, боялась, что станет хуже, чем было. А теперь уж не поверну назад. Только я хочу в город. Какой ближе всего?
— Нерин.
Мне казалось, что маг о чём-то напряжённо размышляет. И название города он произнёс не сразу.
— Значит, пойдёмте в Нерин, — улыбнулась Мира.
— А до столицы далеко? — поинтересовалась я «в целях повышения образованности», как говаривал незабвенный почтальон Печкин из всем известного мультфильма.
— Далеко. Эйре в нескольких неделях пути на лошадях от Нерина. А неподалёку отсюда, буквально в двух днях пешего хода, находится Кембре, но это и не город, и не деревня. Это владение кхина Ла Эдона.
— А кто такой кхин?
— Кхин — это хозяин владения, в котором он царь и бог. Владение — это государство в государстве, со своими законами, жизненными устоями, привычками. Например, есть владения, в которые заказана дорога демонам, эльфам или вообще представителям любой расы, кроме людей. Есть владения, где очень ограничено применение магии, есть и такие, где магия совсем запрещена. В некоторых владениях свои языковые особенности. Каждый кхин придумывает собственные ограничения, кто во что горазд.
— Они не воюют между собой? — сразу спросила я.
Фаррел усмехнулся.
— К сожалению, воюют.
Хм… Может, над ним издевались люди какого-нибудь кхина? Хотели перетянуть на свою сторону, чтобы помочь выиграть войну?
— А как же Певуны? — поинтересовалась Мира, — Там никогда не было войн. По крайней мере, я о них не слышала.
— Певуны — это стратегический торговый пункт нескольких владений. Нейтральное место.
— Но разве мало торговых деревень? — спросила Мира.
— Таких, где тебя точно не убьют и не ограбят, мало, — мягко ответил Фаррел, — вот скажи, ты видела когда-нибудь, чтобы кто-то из жителей Певунов уехал?
— Так караваны ведь ходят!
— Да, ходят. Только их всегда составляют торговцы. А было такое, чтобы местные жители ушли с караваном?
Мира надолго задумалась, потом покачала головой:
— Нет, никогда.
— Вот именно. Местные жители привязаны к Певунам, они не могут покинуть эту деревню. Их назначение — обслуживать торговцев и путешественников. Иногда им дают рабов, вот как Виту или Зиру. Жители Певунов привязывают рабов уже лично к себе, и рабы тоже не могут покинуть это место. Местные своей энергией подпитывают портальные камни, которые полностью завязаны на них. У каждого портального камня есть свой посёлок-донор. Вот почему я не могу понять, как вам с Сали удалось уйти из деревни.
Девушки побледнели.
— Вы вообще местные?
— Нет, — ответили хором.
— И вас пустили в Певуны жить и работать без ритуала привязки? — удивлённо спросил Фаррел, а я вообще тихонько офигевала от этого разговора.
— Да, пустили.
— Очень странно. Ничего не хотите рассказать?
— Нет, — снова дружно ответили девушки, и Мира тут же добавила:
— Мне нечего рассказывать.
— Мне тоже, — присоединилась Сали.
Фаррел не стал настаивать.
— Ладно, захотите — расскажете. Я предлагаю зайти в Кембре, купить коней, запастись провизией, а потом отправляться в Нерин, до него две недели пути на лошадях.
Я спросила, на какие деньги мы купим лошадей, но Фаррел только отмахнулся.
Выдвинулись сразу после завтрака. Мы с магом вдвоём шли впереди, а девочки за нами поодиночке, непривычно тихие и задумчивые. У меня после этих расспросов появилось ощущение, что и Сали, и Мира что-то скрывают. Может быть, не хотят раскрывать перед мужчиной нечто сокровенное?
И к Фаррелу появились вопросы. Сначала тихонько спросила, сможет ли маг вернуть мне нормальную внешность.
— Нет, не смогу.
— Но почему?
— Скажи, ты в музыке разбираешься?
Я в своё время почти закончила музыкальную школу — бросила по глупости, — но о музыке и о её структуре знаю не понаслышке, поэтому с чистой совестью ответила утвердительно.
— Понимаешь, магия напоминает музыку, а магические переплетения — музыкальный рисунок. На этом примере я могу объяснить, потому что чувствую магию именно так. Результат магического воздействия — это законченное музыкальное произведение. Самый распространённый вариант — одиночное произведение, как этюд. Бывают простые этюды, которые сыграет даже начинающий, а бывают сложные — для исполнителей, чьи пальцы порхают по инструменту с невероятной скоростью. Такое воздействие вскрывается легко. Реже магическое действие складывается из многих составляющих, как скажем, классическая симфония, которая состоит из четырёх частей. Понимаешь эту параллель?
— Да, — с готовностью кивнула я.
Надо сказать, очень понятное сравнение. Пожалуй, если мне понадобится учитель магии, Фаррел подойдёт идеально. Н-да… Мечтать не вредно.
— Ну вот. Снять воздействие такого плана тоже не проблема, единственное, понадобится чуть больше времени. Но у тебя — это нечто третье. То есть я вижу магические переплетения, но не могу понять, откуда и куда они идут, как взаимодействуют друг с другом. Это симфония, в которой перепутали не только последовательность частей, но и ноты. Не получается найти настоящий рисунок. Ритмы накладываются друг на друга, узор частично проваливается, поэтому прочесть мелодию невозможно. То есть невозможно распознать магическое воздействие и устранить его. К сожалению.
Я вздохнула. Надежда, только-только возродившись, как феникс из пепла, опять умерла.
— По-видимому, для того, чтобы личина спала, необходимы какие-то особые условия. Когда-нибудь ты в них обязательно попадёшь, — он помолчал, — знаешь, я не могу вернуть твоё лицо, но могу помочь увидеть его.
— Я и так знаю, как выгляжу, — проворчала я.
— Вряд ли. Сейчас ты выглядешь иначе, чем в первый день.
Только этого не хватало. Я, честно говоря, немного испугалась, но ответила согласием. Надеюсь, хотя бы стало не хуже, чем было.
