Бездомные души. Книга 1. Кот

Оксана Коста

Илья Котов, или просто Кот, как еще со школы прозвали его друзья за легкий и добродушный нрав — симпатяга и весельчак, любимец женщин, завсегдатай ночных клубов, наследник семейного бизнеса, гордость и надежда своих родителей. Он получает от жизни все, что пожелает. Идеальная жизнь его расписана от и до, его ждет блестящее будущее. Но всего одна встреча переворачивает весь его привычный мир с ног на голову, да и сам он превращается в абсолютно другого человека — больного, одинокого и одержимого…

Глава 3

Громкая музыка, ослепляющие вспышки света, извивающиеся силуэты, мелькающие знакомые и незнакомые лица… темные волосы, светлые волосы, руки… много рук, они хватают его, обнимают, ласкают… смех, запах алкоголя, сигаретный дым… как же кружится голова…

— А ну, вставай! — эти слова, резким криком раздавшиеся в голове, заставили его вздрогнуть и проснуться. Илья попытался разлепить тяжелые веки, но яркий свет больно ударил по глазам, и он зажмурился. Лежа на животе, он не сразу пришел в себя и никак не мог понять, где находится. Но почувствовав некоторую тяжесть на своей спине и интенсивное пихание маленьких острых кулачков, сонно усмехнулся.

— Вставай! — послышался над ухом сопящий голос, и Илья хрипло рассмеялся, затем поерзал, пытаясь спихнуть незваного седока, но тело его оказалось на редкость слабым и гудело так, словно он всю ночь разгружал вагоны.

— Просыпайся! — снова приказал голос и звонко рассмеялся.

— Со-о-оня, — простонал Илья, не в силах открыть глаза. — Хватит меня мять! Сейчас же слезь с моей спины!

— И не подумаю, — дерзко заявила его сестра. — Ты дрыхнешь уже полдня.

— Ну и… а тебе-то что? — Илья снова попытался скинуть сестру с себя, но она лишь крепче уцепилась ручонками за его плечи и рассмеялась. Тяжело вздохнув от собственного бессилия, он решил поинтересоваться: — И почему это мы сегодня не в школе?

— Ты совсем что ли? — искренне удивилась его вопросу Соня и даже ослабила хватку. — У меня же каникулы!

— Ах да, точно… каникулы, — вспомнил Илья. — Я совсем забыл…

— Да, ты как старик! Постоянно что-то забываешь, — проворчала Соня, перестав наконец-то мять его спину.

— И почему это? Что я еще забыл?

— Свое обещание.

— Ну-ка?

— Сам вспоминай.

— Но, малышка! Я, действительно, не помню.

— Как всегда, — голос Сони становился все более обиженным и расстроенным.

— Я просто еще не проснулся, — поняв, что поспать дольше у него не получится, Илья проморгался и с огромным трудом открыл веки. Свет солнца из окна ослеплял и больно резал по глазам. — Моя голова просто еще не начала работать. Так что же я такого наобещал тебе?

— Ты сказал, что в первый день моих весенних каникул сводишь меня в театр!

— Кто? Я? — удивился Илья, и еще больше раскрыл глаза, пытаясь припомнить, когда такое было. — Это я так сказал?!

— Конечно, ты! — Соня наконец-то сползла с него и улеглась рядом на кровати. Он перевернулся на спину, закинул обе руки себе за голову и сонно посмотрел на сестру. Ее длинные темные волосы были аккуратно заплетены в косы и по бодрому выражению румяного лица нетрудно было догадаться, что она то не спит уже давным-давно. — Ты обещал еще зимой, а потом переобещал на весну, потому что тебе все время некогда!

От последних, укоряющих слов сестры Илье стало, действительно, стыдно. Он ведь и в самом деле уделял ей очень мало времени, хотя безмерно обожал этого маленького жизнерадостного человечка. Но ехать в театр на какой-то наивный и скучный детский спектакль… мысли об этом вводили его в удручающее состояние. Он не особо любил подобные мероприятия, по непонятной причине они наводили на него тоску.

— Послушай, давай начистоту, ладно? Лучше бы тебе съездить в этот твой театр с мамой. А мы с тобой можем просто погулять.

— С мамой?! — возмутилась Соня и обреченно подперла голову обеими руками. — Маме тоже всегда некогда. Я сегодня с ней говорила, у нее каждый день расписан в этом ее… бла… бла

— Благотворительном фонде, — подсказал Илья, и девочка кивнула. — Ну, тогда съезди с няней. Нина Васильевна — прекрасная и добрая женщина. И очень умная к тому же.

— Ну, ты вообще уже! — Соня обиженно надула губы. — Она слишком умная, мне с ней скучно! Я не хочу с ней. Я хочу с тобой!

И видя, как карие глаза сестры наполняются слезами, Илья понял, что все его аргументы закончились и отступать больше некуда.

— Ну, в театр так в театр, — сдался он, Соня моментально просияла, услышав это, и он поспешно добавил: — Но только, пожалуйста, давай не сегодня. Я просто себя неважно чувствую…

— Это понятно, у тебя же бодун, — понятливо кивнула девочка.

— Соня! — возмущенно сказал Илья. — Что это за выражение!?

— А что такого? — невозмутимо удивилась та. — Я в википедии прочитала, что этим словом называется похмелье, ощущение сильной жажды и плохое самочувствие на следующий день после принятия алкоголя.

— Ты читаешь не то, что нужно! И вообще, ты еще маленькая, чтобы интересоваться такими вещами.

— Я не специально. Просто папа, когда уезжал сегодня на работу, тихонько сказал маме, что ты утром пришел в таком состоянии, что у тебя наверняка весь день теперь будет бодун. Я услышала это непонятное слово и захотела узнать, что оно значит. Так у тебя, действительно, бодун?

— Ничего у меня нет! — еще больше возмутился Илья. — Оставь меня в покое.

— Нет есть, — настойчиво сказала Соня и с сочувствием заглянула ему в глаза. — Ты воняешь и плохо выглядишь.

— Что?! — неожиданно расхохотался Илья. — Я не воняю, противная девчонка! А если это так, тогда зачем ты лежишь со мной рядом?

Соня тяжело вздохнула и смешно закатила глаза, словно разговаривала в данный момент с наиглупейшим существом на всем белом свете:

— По-моему, это очевидно. Ты — мой брат, а я воспитанная и терпеливая девушка.

— Девушка? Послушай, терпеливая ты моя, проваливай-ка из моей комнаты! — рассмеялся Илья, ее слова и поведение позабавили его. — И заодно принеси мне водички.

— Ты — хам, — спокойно заявила Соня и поднялась с кровати. — Я уже принесла тебе стакан воды. Он стоит на столе. И еще надо открыть окно, чтобы проветрить твою ужасную вонючую комнату!

С этими словами она демонстративно подошла к окну и, дернув за пластмассовую ручку, легким движением распахнула его. В комнату тут же ворвался свежий прохладный мартовский воздух, наполненный щебетанием птиц, запахом тающего снега и влажной коры.

— Сейчас же закрой окно, противная девчонка! — выкрикнул Илья, натягивая одеяло на нос. — Я же замерзну!

— Ничего страшного, — деловым тоном, по-взрослому заметила Соня, направляясь к выходу, и, демонстративно обернувшись, добавила: — От свежего воздуха еще никто не умирал.

— Дай хоть попить! — простонал Илья, закутываясь в постельное белье.

— Вода тут, — Соня ткнула указательным пальцем на длинный узкий стеклянный стакан, стоящий на письменном столе. — Сам поднимись и возьми.

— Вон из мой комнаты, противная девчонка! — крикнул Илья, стараясь не рассмеяться, и запустил ей вслед подушкой. Подушка приземлилась на пол в десяти сантиметрах от Сониной ноги. Девочка лукаво улыбнулась, подняла ее и швырнула обратно в брата. Попав четко ему в голову, она заливисто расхохоталась и поспешила выскочить из комнаты, но уже ровно через секунду ее довольная мордашка снова появилась в дверном проеме с едким замечанием:

— И советую принять душ. С тобой рядом просто невозможно находиться. От твоего запаха у меня даже глаза слезятся!

Дверь резко захлопнулась под звонкий девичий смех, и на лестнице раздался легкий топот бегущих вниз маленьких ножек. Соня спешила к маме, чтобы поскорее сообщить, как ей в очередной раз удалось вывести из себя старшего братца.

Илья прислушался к оживленным голосам где-то далеко, на другом конце дома, и ухмыльнулся. Он любил всей душой свою маленькую проказницу-сестру. И несмотря на то, что у них была огромная тринадцатилетняя разница в возрасте и практически не было общих интересов, ему все равно нравилось разговаривать с ней, наблюдать за тем, как она растет, как меняется, как начинает во всем подражать взрослым и до смешного умничать. Он считал свою сестренку очень умной и доброй девочкой, воспитанной и неиспорченной родительскими деньгами, поэтому больше всего на свете ему хотелось, чтобы она всегда оставалась такой, как есть. И, конечно же, он ни в коем случае не хотел, чтобы его любимица огорчалась или разочаровывалась. Поэтому, поразмыслив немного, глядя в распахнутое окно на залитые солнечным светом ветви деревьев, Илья принял твердое решение полностью посвятить ей один из ближайших дней: сводить в театр, если уж она так об этом мечтает, посидеть вместе в каком-нибудь уютном кафе, прогуляться в парке… Думая об этом, он решительно откинул одеяло в сторону, вздрогнул от пробежавшей по телу свежей прохлады и нетвердой походкой прошагал до своего стола, схватил стакан и стал жадно пить. Напившись и вытерев тыльной стороной ладони мокрые губы, он бросил взгляд на квадратные настенные часы. Было уже три часа дня. Во сколько же он вернулся? Кажется, только утром… Илья напрягся и попытался восстановить в своей голове всю цепочку ночных событий, но с удивлением отметил, что помнит весьма немного. Воспоминания о том, что происходило в клубе, смешались все в какую-то яркую кашу, состоящую из коротких и неподвижных картинок, словно его сознание фотографировало все подряд и теперь воспроизводило эти странные непонятные кадры один за другим. Илья поморщился, представляя, как выглядел вчера в таком состоянии. Но с другой стороны, кого ему было стыдиться? Его друзья были так же «хороши», как и он сам. А Диана… ну а что, Диана? Если бы ей что-то не нравилось, она не стала бы с ним так возиться. Она хорошая девушка. Очень. И заботливая. И красивая. Наверное, когда-нибудь у него возникнет желание жениться на ней. Наверное, его жена должна быть именно такой, красивой и заботливой? Наверное, она должна быть такой, чтобы все друзья завидовали ему… Или должно быть что-то еще? Он не понимал себя и никак не мог разобраться в том, что чувствует. Диана была ему приятна во всех отношениях, ему было хорошо с ней. Она была не глупа и всегда умело поддерживала разговор, и с ней не стыдно было появляться на публике. И она нравилась его родителям. И еще он чувствовал, как трепетно она относится к нему, как она заботится о нем, как она бывает необыкновенно нежна и ранима. Именно она вызвала такси и привезла его домой этим утром, и держала на своих хрупких плечах, помогая подняться в комнату, раздела и уложила в кровать, но сама не осталась, зная, что ему это может не понравиться. Наверное, он должен гордиться такой девушкой, как Диана.

Илья подошел к окну, распахнул его шире и подставил свое по пояс обнаженное тело под яркие, но еще не слишком теплые лучи дневного солнца. И эта весенняя прохлада, смешанная с ласковым, едва ощутимым теплом, вызвала непонятное приятное томление во всем его теле, и мурашки, словно прикосновения тысячи пальцев, врассыпную побежали по спине. Илья вздрогнул, потянулся и закинул обе руки за голову. Как же хорошо… Нет, не может все быть так просто и скучно! Должно быть что-то еще! Непременно должно быть. Что-то, чего он пока просто не понимает, что-то необъяснимое, глубокое, трепетное… то, от чего у людей вырастают крылья за спиной, от чего они способны свернуть горы, от чего они сходят с ума и становятся одержимыми… Одержимыми? Что за бред? Илья ухмыльнулся, подивившись неожиданному размаху своих философских размышлений. И, вспомнив про совет сестры, нехотя отошел от окна, взял со спинки стула большое махровое полотенце и отправился прямиком в душ.

***

Со стороны кухни раздавались голоса, и Илья, не раздумывая, отправился туда.

— Илюша! — всплеснула руками Анна Сергеевна, едва взглянув на своего сына, который виновато улыбнулся, неловко присел на высокий стул у барной стойки и незаметно ущипнул за бок Соню, сидевшую рядом. Та громко взвизгнула и пригрозила ему кулаком. Анна Сергеевна молча положила перед ним на стол таблетку аспирина и налила стакан воды. Какие-либо замечания были излишними, и он покорно принял лекарство, так как и в самом деле чувствовал себя неважно. Илья уже прекрасно изучил свою маму, и теперь не ждал от нее каких-то нравоучений или излишней строгости, она была не таким человеком, хотя старательно скрываемое осуждение все-таки читалось в ее голубых глазах: — Я надеюсь, ты выспался?

— Более чем, — стараясь, чтобы голос его звучал бодро и убедительно, ответил Илья.

— Обедать будешь? — мама выпрямила спину и направилась к холодильнику. Она была одета в строгий темно-синий брючный костюм и бежевую блузку, светлые волосы идеальными локонами обрамляли лицо.

— О нет, — Илья отрицательно потряс головой, с легким отвращением подумав о еде. — Аппетита нет… пока.

— Понятно, — Анна Сергеевна захлопнула холодильник. — Тогда, наверное, крепкого чаю?

— Лучше кофе.

Анна Сергеевна кивнула и открыла стеклянную дверцу кухонного шкафчика, достала круглую белую чашку и включила кофемашину. Та монотонно зашумела, и уже через несколько минут вся кухня наполнилась бодрящим ароматом свежезаваренного кофе.

— Спасибо, мама, — поблагодарил Илья, когда чашка с дымящимся напитком уже оказалась у него под носом. — Ты уходишь?

— Да, мои дорогие, минут через пятнадцать уже нужно выезжать, так как в пять у меня важная встреча. Нина Васильевна должна прийти с минуты на минуту, — с этими словами мама торопливо взглянула на часы, а потом снова обратилась к сыну: — Я надеюсь, Илья, у тебя нет планов на сегодняшний вечер?

— Нет, — отозвался тот, делая глоток обжигающего кофе.

— Ну и прекрасно, потому что Анатолий Викторович после вчерашнего ужина слег, у него поднялась температура, и он не в состоянии даже разговаривать по телефону. Отцу срочно нужна твоя помощь.

— Хорошо, — без колебаний согласился Илья. — Сейчас немного приду в себя и сразу же поеду в офис.

— Отлично. Только на чем? — Анна Сергеевна строго сдвинула брови и с легким укором посмотрела на сына. — Диана сказала, что твоя машина осталась на стоянке возле клуба.

— Ох… — Илья болезненно поморщился и потер правой ладонью лоб. — И то верно. Но это не проблема. Я вызову такси, а вечером, после работы заберу машину.

— Будь любезен, — кивнула ему мама и снова поглядела на часы. Няня где-то задерживалась, и она начинала заметно нервничать. — Соня сказала, что вы собираетесь в театр?

Илья бросил короткий взгляд на сестру, беззаботно болтающую ногами под стойкой, и ответил:

— Собираемся. Только еще не решили в какой.

— Как это не решили?! Ты просто не спрашивал. Я хочу вот сюда! — возмутилась Соня и положила перед носом брата красочный флаер с рекламой какого-то спектакля.

Илья едва взглянул на него, по сути ему было абсолютно все равно, куда идти:

— Ну, хорошо. Хочешь сюда? Значит, пойдем. Забронируйте сегодня с Ниной Васильевной два билета через интернет.

— Я хочу позвать с нами Лизу, — неожиданно заявила Соня и вопросительно посмотрела сначала на брата, а потом на маму.

— Какую еще Лизу? — удивленно переспросил Илья, не сразу догадавшись о ком идет речь. Голова его и мысли до сих пор находились в легком тумане.

— А что? Хорошая идея, — поддержала предложение дочери Анна Сергеевна. — Лиза — девочка хорошая, но уж очень замкнутая. Думаю, ей пошла бы на пользу ваша компания.

— Какая компания?! Какая еще девочка?! — возмутился Илья, большими глотками допивая свой кофе.

— Ну Лиза, — напомнила Соня, повернувшись к брату, и с недоумением поглядела ему в глаза. — Вчера у нас была в гостях. Неужели ты забыл?

— А-а-а, — протянул Илья, с трудом вспоминая события вчерашнего вечера, предшествующие его встречи с друзьями. Воспоминания эти были так туманны и нереалистичны, словно все происходило давным-давно. — Помню я эту худую и необщительную девочку. И что? Неужели вы предлагаете, чтобы я пошел в театр с двумя малолетками?

— Ну да, — довольно кивнула Соня.

— Ну уж нет! — воскликнул Илья и замахал руками, словно открещиваясь. — Да ни за что! Мне вполне хватает общества и одной противной девчонки!

— Илья… — мама и дочь одинаково недовольно посмотрели на него и обе укоризненно покачали головами.

— Ну, мама! — взмолился тот, испытав легкий укол совести за свои слова. — Только не заставляй меня! Я вообще не люблю детей! И совсем не хочу провозиться целый день с двумя маленькими девчонками.

— Да что здесь такого? — удивилась Анна Сергеевна.

— Ну а что, если они устроят мне прилюдную истерику или будут вести себя плохо? Что мне тогда с ними делать? И о чем с ними разговаривать? О куклах и платьях?

— Ничего с нами не надо делать, — обиженно буркнула Соня и надула губы. — Тогда я лучше позову Женю, если уж ты так боишься детей.

Анна Сергеевна в этот момент подошла к окну и, раздвинув жалюзи, вытянула шею, внимательно вглядываясь на подъездную дорожку к дому. Оттуда раздавался какой-то шум. Одно только упоминание имени вчерашней гостьи привело Илью в замешательство, а воспоминания о неприятном разговоре вновь захлестнули его изнутри. И словно защищаясь от них, он изобразил наигранное изумление:

— Какую еще Женю?

— Евгению, жену Павла Викторовича, неужели ты не помнишь? — мимолетом уточнила мама, которую в эти минуты явно заботили какие-то гораздо более серьезные вопросы и, схватив сумку, она заглянула в нее, сунула мобильный телефон в боковой кармашек и добавила: — По-моему, это очень хорошая идея! Почему бы вам не сходить на спектакль всем вместе? Они обе показались мне вполне воспитанными. Пригласите еще и Диану. Думаю, что она не откажется. Ну все, детки мои, Нина Васильевна подъехала. А я побежала. Уже очень-очень опаздываю!

С этими словами она быстро чмокнула в лоб Соню, затем Илью и торопливо покинула кухню.

— Ты это серьезно? — возмущенно спросил сестру Илья.

— Ну, если ты опять не можешь…

— Почему это не могу?! Я же пообещал. Только я не думал, что ты захочешь позвать кого-то еще, — испытывая от слов сестры непонятное смятение, он шумно отодвинул стул и, взяв в правую руку чашку, понес ее к мойке, включил воду и стал задумчиво следить за тем, как мощная струя воды смешивается с кофейной гущей, пенится и переливается через белоснежный фарфоровый край.

— Ты про Женю? — уточнила Соня, вдохновленно чирикая что-то шариковой ручкой на рекламном буклете. — Ну, а что тут такого? Просто Лиза не пойдет без нее.

— Ну, так и не нужно нам никого! — Илья резко повернулся и серьезно посмотрел сестре в глаза.

— Почему? — простодушно поинтересовалась та. — Нам с ними будет интересно.

— Послушай, — Илья наконец выключил воду, подошел к барной стойке с противоположной стороны и облокотился о столешницу, затем наклонился к Соне лицом к лицу и взволнованно произнес: — Я уж не знаю, какая там эта твоя Лиза… но то, что ее мамаша не в себе — это факт. С ней, вообще, невозможно разговаривать. Или ты забыла, как она вчера взбеленилась от одного только моего безобидного вопросика? На мой взгляд, она настоящая истеричка, а от таких людей надо держаться подальше!

— Никакая она не истеричка! — Соня отбросила ручку в сторону и возмущенно посмотрела брату в глаза. — Женя хорошая и веселая. Я не знаю, почему она так тебе ответила… может, у нее что-то личное… случилось. Но, когда ты ушел, она закрыла лицо руками, стала просить прощения и сильно плакать.

Илья оторопел на мгновение, но затем выпрямился и строго посмотрел на сестру, не желая верить ее словам:

— Вранье!

— Не хочешь — не верь, — Соня равнодушно пожала плечами.

— Скажи честно, ты ведь это выдумала?

— И ничего я не выдумала! — обиделась та и снова надула губы.

— Ну извини, может, ты просто что-то путаешь? — почувствовав себя в который раз неловко, уже более мягко поинтересовался Илья.

— И ничего я не путаю! — выкрикнула Соня, не желая мириться с недоверием брата. — Мне уже не пять лет!

— Но тогда… почему? Что такого произошло после моего ухода? Почему она… вдруг заплакала?

— Я не знаю. Ничего не произошло. Мы с Лизой сами ничего не поняли. Женя просто сидела на полу и сильно-сильно плакала. Сначала мы испугались и стали ее успокаивать, а она сказала, что сильно виновата. А потом еще сказала, что не хотела никого обидеть, и что теперь ей будет долго стыдно за себя…

Слова сестры взволновали Илью, он нахмурился и скрестил руки на груди. Противоречивый образ с новой силой всплыл в его подсознании, слегка расплывчатый, но все такой же магический и притягательный. И когда его воображение во всей красе обрисовало трогательную картину плачущей девушки… плачущей из-за него… что-то внутри его души вспыхнуло, заболело и стало ныть. Он снова испытал то жгучее нездоровое желание стать невидимым и незаметно вернуться во вчерашний день, в комнату сестры, чтобы увидеть все собственными глазами.

— Ты меня сейчас не обманываешь, Соня? — все еще сомневаясь, спросил он у сестры, но голос его при этом дрогнул. — Она на самом деле так сказала?

— С чего мне врать? — заявила та. — Ты не разбираешься в людях, потому что ты к ним невнимателен.

Произнеся эту простую истину, она ловко слезла со своего высокого стула, а ее слова оказались настолько мудрыми и так точно попали в цель, что заставили Илью замолчать и глубоко задуматься. А ведь и в самом деле, он всегда интересовался лишь самим собой: своими мыслями, своими переживаниями, своими желаниями и недовольством, редко обращая внимание на то, что чувствуют другие… Соня равнодушно взяла со стола свою шариковую ручку, буклет и направилась было к выходу, но Илья растерянно окликнул ее:

— Эй! Ну и что я, по-твоему, должен сделать?

— В каком смысле? — Соня обернулась и, понимая, что одержала хоть и маленькую, но все-таки победу, лукаво улыбнулась.

— Как я должен их пригласить? У меня ведь нет никаких контактов. Или ты предлагаешь, чтобы я разыскивал эту твою сумасбродную Женю через папу?

— Ну, зачем же через папу? — очень уж по-взрослому поинтересовалась Соня и демонстративно вернулась к стойке. — У меня все есть. Мы с Лизой обменялись телефонами: и мобильными, и домашними. Принести?

— Ну, мобильный Лизы мне ни к чему. Давай домашний. Где он у тебя?

— В спальне, я в блокнотик записала.

— Тащи сюда!

Хлопнула входная дверь, в прихожей послышались тяжелые шаги, шуршание пакетов и какая-то возня.

— Детки, я приехала! — крикнула Нина Васильевна, и Соня с Ильей разочарованно переглянулись. Про нее то они совсем позабыли.

— Давай тогда не сегодня? — торопливо предложил Илья. — Завтра позвоним. Сейчас мне уже пора переодеваться и ехать к отцу в офис.

— Ладно, — протянула Соня, развернулась и пошла навстречу своей няне, тучной темноволосой женщине лет пятидесяти, которая в это время, шумно вздыхая, снимала пальто у входа и переобувалась в домашние тапочки.

— Здравствуйте, Нина Васильевна! — донесся вежливый голос Сони уже из прихожей.

— Здравствуй, мое золотце, — ласково ответила ей женщина. — Ох, я сегодня немного припоздала. Такие пробки на дорогах! А твой брат дома?

— Дома.

— Вас покормить?

— Нет, спасибо, мы с мамой пообедали. А Илья уезжает на работу.

— Ну, хорошо, — Нина Васильевна шумно перевела дыхание и добавила: — Тогда пойдем, поможешь мне разобрать сумки…