Открыть за две минуты до полнолуния

Оксана Есипова, 2023

Что, если вы проживаете один и тот же период очень давно? Попали в петлю времени. Она ещё и сжимается. И каждый раз вы делаете выбор, который потом не вспомните. Остаться в петле с прекрасным пришельцем из другого мира или жить дальше. А выбор всё усложняется. Спираль событий закручивается слишком быстро. Странные личности тянут в разные стороны, предлагая довериться исключительно им. Вы распутываете липкую паутину лжи, но делать это всё труднее и труднее. Ведь абсолютно всё оказалось не таким, как виделось вначале.

Глава 12. Доминикана

В конце концов, я сама себя успокоила. Ялтеп вернется ко мне ещё четыре раза. Втайне надеялась, что время от времени барахлящие «сапфиры» сломаются, и любимый никуда не исчезнет. Останется со мной навсегда. Ломаются же машины, телефоны, бытовая техника, игрушки? Почему бы окончательно, без лишнего шума не скончаться и злосчастному аппарату? Он наверняка невероятно сложен. Потихонечку проклинала его на все лады, пытаясь навести «порчу» на умную машину.

Ялтепу благоразумно не говорила о своём желании. В отличие от варианта, в котором учёные его мира усовершенствуют аппарат переноса, и мой мужчина сможет ходить туда-сюда между мирами, когда ему вздумается (а может, сможет и провести с собой меня), мой вариант предполагал, что в свой родной мир любимый больше не попадёт. Устроит ли это его, не знала, и проверять не хотела. Только надеялась, что он смирится с неизбежным, если других вариантов не будет.

Про свой мир Ялтеп почти не рассказывал, только в самых общих чертах. Я не настаивала, интуитивно понимая, что у него на это есть причины. Мы наслаждались нашим общим. Снова путешествовали, но теперь выбирали места, где не были в прошлые разы. Течение петли шло по-другому, и, вкупе с тем, что я наконец-то всё вспомнила, это тоже позволяло мне надеяться на счастливый конец.

Чтобы спокойно побыть вместе последние две недели, взяла отпуск, и мы отправились в Доминикану. В этой невообразимо чудесной стране, которую сам Колумб называл раем, «самым прекрасным местом на свете, которое только видели глаза человека» (а уж он-то повидал немало), я почему-то почувствовала себя плохо. Видимо, организм никак не мог перестроиться на другой часовой пояс. От местной воды меня тошнило по утрам, у еды оказался странный привкус, скорее всего, меня категорически не устраивали местные специи.

Но Карибское море с лихвой компенсировало эти неудобства. Я качалась на его волнах, ныряла, плавала, с восторгом и трепетом наблюдала за изменчивой игрой цвета, фактурой волн и палитрой настроений. Вторую неделю мы собирались провести на побережье океана, с другой стороны острова. Ялтеп, который предпочитал огромные волны, ждал переезда с куда большим нетерпением, чем я. А пока, в основном, наблюдал за мной с берега.

Две прелестные девушки, живущие в соседнем номере, часто составляли нам компанию. Они предпочитали загар водным процедурам. Пока я плавала, подруги пододвигали свои лежаки поближе к нашим, смешили Ялтепа рассказами о своих вечерних похождениях или играли вместе в карты. А когда и это надоедало, вставали с лежаков и плавно двигались под игривые ритмы меренге и доминиканской бачаты, раздающиеся на острове круглые сутки. Шалуньи вставали перед Ялтепом, лукаво улыбались и начинали так завлекательно и сексуально качать бедрами, что, когда я увидела это в первый раз, мне захотелось немедленно выскочить из воды, отогнать нахалок от моего мужчины и для верности запереть его в номере. Умом понимала, что молодые красотки не собирались посягать на нашу любовь и соблазнять чужого парня. Просто они были молоды, легкомысленны. И в отпуске. Их молодые сердца требовали непрерывного мужского внимания и восхищения. Но с последним возникли проблемы. Как только в дело шли жаркие танцы, улыбка Ялтепа становилась холоднее льда. Он немного, но крайне демонстративно менял положение тела на лежаке, чтобы не отводить взгляд от меня.

Я всегда предпочитала дела. Поведение любимого было красноречивее всех слов на свете. Мне даже захотелось поблагодарить девушек за такую чудесную возможность получше узнать своего друга, но сдержала свой порыв.

Музыка, круглосуточно звучащая в отеле, магазинчиках, любых общественных площадках — тема отдельная. Мне, обожающей сальсу, бачату и меренге, казалось, что попала на бесконечную вечеринку. Первые три вечера на отельной «дискотеке» Ялтеп наблюдал, как я, с его разрешения, танцую с местными доминиканцами из нашего отеля, а на четвертый вышел танцевать сам. Умел ли он танцевать раньше, возможно, какие-то другие танцы в своём далёком загадочном мире или, благодаря иным нечеловеческим возможностям, просто научился двигаться, наблюдая за танцующими, я не знала. Но после первого танца с ним поняла, что не напрасно потратила столько времени на обучение, вложила столько денег в обожаемое хобби. Все мастер-классы, фестивали, все мои разочарования, неудачи, стертые в кровь ноги — всё было не зря. Всё было ради танцев с ним.

Мы не просто танцевали. А продолжали разговор, но только совершенно на другом, более глубоком уровне. Всё, что не могли по разным причинам сказать друг другу, открывалось сейчас. Ялтеп не просто признался мне в своей любви, а показал, какой нежной, беззащитной и привлекательной видит меня. Ему нравилось не то, чем я по праву гордилась. Он восхищался мной, когда я слегка морщила носик. Любил мою маленькую морщинку на лбу, когда удивленно поднимала брови. Ему было плевать на мои стройные бедра, он любовался высоким подъемом стопы. И даже ненавистную мне родинку над губой находил невероятно очаровательной. Словно со стороны видела себя через его бережные прикосновения и умелое ведение — наивной, доверчивой и слегка взбалмошной. Не знаю, была ли я такой. Но мне определённо нравилось моё отражение в его глазах.

Следуя за ведением любимого, рисовала изящный узор своей грусти. Поворот. Ещё поворот. А теперь двойной. Ох уж эти повороты, словно витки нашей петли-ловушки. Выводила бедрами восьмерки, рассказывая, как хочу быть желанной и любимой им — навсегда. Неподвижно замирая в паузах, отважно обнажала сердце, которое скоро разобьётся. Мои руки нежно скользили по его торсу вечной клятвой верности. Я и плакала, и смеялась одновременно, и когда мне казалось, что сказано всё, Ялтеп решился показать мне свой мир.

Любимый кружил меня в танце, а я видела огромные высокие здания, напоминавшие туго перекрученные верёвки. Меня пленила причудливая фантазия неведомого архитектора. А ещё физические законы этого странного мира. Казалось, что силы притяжения в нём не существует. Как в подтверждение этому, мне показали лежаки из бьющей вверх воды, на которых располагались счастливые парочки. Эффекта джакузи не было, поверхность водного лежака оставалась спокойной, хотя чуть ниже вода бурлила и пенилась. Всё вокруг было зеленым и синим. Огромные деревья с длинными узкими листьями, фиолетовые ягоды размером с дыню, покачивающиеся на длинных стеблях, россыпь цветов на странного вида газоне. Все рябило, разглядеть было не просто. Да и это не было картинкой в обычном понимании. Увиденное поведал мне Ялтеп через танец, а, может, я придумала сама, под влиянием тёплой ночи, волшебной музыки, коктейля «Куба либре» и страстных объятий любимого мужчины.

Не знаю, сколько мы танцевали — час, два или всю ночь, а, может, целую жизнь. Теперь я понимала, что со временем и пространством всё непросто на практике, а не только по теории Эйнштейна. Мне не хотелось уходить с танцпола, но музыка прервалась, и Ялтеп повел меня за столик. Внезапно пол качнулся мне навстречу, и я отключилась, улетев в кромешную тьму.

Очнулась на жесткой койке в кабинете местного врача. Надо мной склонилось несколько взволнованных лиц. Заметив, что я пришла в себя, доктор флегматично, но непреклонно вытолкал из комнаты всех, включая моего любимого, и заговорил со мной на ломаном английском.

— Как себя чувствуете, леди? Много времени провели сегодня на солнце?

Попытавшись собраться с мыслями, отвечала, что чувствую себя нормально, днём всё время находилась либо в тени, либо в воде. Голову прикрывала шляпой с большими полями. Головокружение уже прошло, скорее всего, просто давно так много не танцевала. Не отвечая, он померил давление, пульс, зачем-то посветил фонариком в глаза. В задумчивости покачал головой и стал рыться в одном и ящиков. После минуты ожидания протянул мне тест на беременность.

— Проверьте!

— Я не беременна, — похолодев, отвечала я, но он лишь улыбнулся, положил тест рядом со мной на кушетку и вышел из кабинета.

— Лучше утром, до посещения туалета, результат будет точнее, — бросил он, вновь просовывая голову в дверь.

Утром тест показал две полоски.