Чужая душа. Славянская сага. Часть 1. Аркона

О. П. Фурсин

Перед вами книга, отнесенная авторами к жанру исторического фэнтези.О чем еще книга? Об эзотеризме. И, наряду с сакральной Еленой Блаватской, будет на ее страницах некая Джулия Вонг. Что, не смотрите «Битву экстрасенсов»? Да мы в целом тоже.Есть ли в книге иностранная разведка? Конечно. Есть, к примеру, родноверы современные, попросту говоря, неоязычники. Есть, в конце концов, американские мормоны, и Митт Ромни собственной персоной, есть масоны! А есть ли ФСБ? Обижаете…

05. Всё не так

C того дня, как Саша вернулся домой, я покинула нашу общую спальню. Ушла на диван в так называемую «детскую». У нас не было детей к тому моменту, но таково было желание свекра: он изначально выделил самую светлую комнату для будущих внуков, обустроил её в дереве, украсил резными фигурками. У нас работали настоящие художники по дереву, мастера своего дела.

Поначалу это объяснялось мной ясно и просто. Саша нуждается в восстановлении после травм, какая уж тут ночная жизнь. Не стоит дразнить обоих совместным пребыванием в постели. Да и я могу задеть его травмированные руки, не дай бог, неловко повернувшись во сне. Какие наши годы, нагоним свое, вот только Саша закончит курс реабилитации. Работа с доктором ЛФК, с массажистом, консультации у невролога…

С учётом того, как нелегко мне давалось общение с мужем, я стала сокращать его до предела. Боюсь, что я сдала Сашу по максимуму на руки Варе. Объяснения тут же нашлись: я работаю над новым циклом лекций по славянской мифологии. Тут, конечно, не ограничишься работой в интернете, мне нужна серьезная литература, а значит — набеги в Ленинку, и для подбора слайдов походы по музеям. Коненковский Стрибог, врубелевский Пан, и все такое-разэтакое, и я хочу сама сделать нужные снимки. Никто, кроме меня!

Поиск причин имел и некоторое реальное основание под собой. Я и впрямь «погрязла» в славянской мифологии, преодолев начальное сопротивление. А что прикажете делать? Мне следовало разобраться с собой самостоятельно. Никому не могла рассказать о своих снах. Это было не просто странно, а очень странно. Я искренне боялась, что с психикой моей сталось недоброе. Мои сны были такими яркими, такими достоверными, словно смотрю кино. Люди обычно жалуются, что снов не помнят, и раньше мне это было понятно. Я же теперь помнила так, словно посмотрела раз пять каждую «серию».

Вот один из ярких снов, по которому судить можно, как далеко зашло мое «помутнение» в мозгах…

Ах ты Долюшка, ах Доля,

Среча дивная, ты чья?

Ах, была бы свыше воля,

Так навек была б моя…

Девушка лет восемнадцати-двадцати, златокудрая, улыбающаяся, придерживает в руке нить, которая тоже как будто золотая. Она сидит на лавке; весело вертится в другой руке ее веретено, ловко так. Это она поёт, дивный у нее голосок.

Ходит Доля³⁸ по свету,

и преграды ей нету…

Злобный ветер повеет, —

Доля вмиг одолеет…

А рядом с ней седая старуха с мутным взором, в рубище рваном, рукой трясущейся тоже прядет нить. Старое у ней веретено, с щербинками, крутится через пень-колоду, и нить у ней неровная, по большей части тонкая, рвется. Злится старуха, нет-нет пихнёт девушку в бок локтем. А той хоть бы что, улыбается.

— Ты, Недоля-Несреча³⁹, Злосчастье зловредное, — говорит, — не злись. И без того вечно ты холодная, вечно голодная…

Голос Мары, в котором столько льда, откуда-то издалека, от которого мурашки по коже:

— Верно, снова ей золотом стелешь, ровнёхонько да гладенько… Стану ткать, сложится жизнь красивая и счастливая. Недоля, ты-то хоть постарайся, укороти ей пряжу-то, втрое. А может, и вчетверо…

— Стараюсь, матушка, — глухо бормочет старуха. Только Доля — и быстрее, и сноровистей…

— Он мне велит, — отвечает обоим весёлая девушка, что зовется Долей. — Он её смерти не хочет. А я и подавно. Мне же веселей, коли выживет…

Я понимаю, что речь идет обо мне. Мара хочет сплести мне несчастливую жизнь, и короткую к тому же. Она ведь ждет меня в Нави. Призывает мою смерть. Но кто же тот, кто смерти моей не хочет?

Нет, ну могла ли я рассказать о том, что вижу, хоть кому-либо, тем более мужу. Полагаю, что консультация психиатра с последующей госпитализацией были бы неизбежным итогом подобной исповеди. Я сама склонялась к необходимости такого итога. И лишь моё упрямство всегдашнее и независимость удерживали. Я хотела разобраться!

И всё это было ещё одной причиной избегать общей с мужем спальни. Чаще сны были не чета рассказанному, страшно мне было. Не знаю, я могла и кричать, и ворочаться, а подушка с простынёй постоянно были мокрыми. Всё это не укладывалось в общую постель с Сашей. Ну, никак не желало укладываться…

Между тем, время шло. Муж выздоравливал. Тренажерный зал на третьем этаже дома использовался им ежедневно, поскрипывала беговая дорожка, временами грохотали диски…

Я понимала, что дальше так продолжаться не может. Даже в то короткое время, что находилась рядом с мужем, ловила на себе его недвусмысленные взгляды. Он несколько раз предлагал мне перебраться назад, в родную спальню, утверждая, что я ничуть ему не помешаю. И, в общем, был абсолютно прав — при габаритах нашей постели (от стены до стены) я могла бы не касаться его всю ночь без особых усилий. Было бы желание не касаться.

А желание было как раз противоположным! Саша мог бы вывести из терпения любого, он кричал, он конфликтовал по любому ничтожному поводу, был нетерпим и агрессивен. Но… он был мужчиной, а я — его женщиной, очень долгое время. И у нас обоих не было иных встреч, и время нашего одиночества перевалило за полгода. Выражусь яснее — несмотря ни на что, мы хотели друг друга. Наши тела требовали слияния. Пусть первым бросит в меня камень тот… и так далее.

Я плохо спала по ночам, я боялась уснуть и увидеть Мару. Оставим в покое мой атеизм, в конце концов, он распространяется на частные случаи существующих в мире, принятых религий. Ну, в существование Иисуса как человека я верила, божественных функций ему не приписывала, то же с Буддой или пророком Мухаммедом, которому мало ли какие слышались голоса. Но Мара! Богиня, в которую на этой земле уже никто не верит, которая известна лишь благодаря факультативам и справочникам…

И, однако, я боялась, и все тут, и атеизм не мешал мне бояться, к стыду моему.

И вот, поскольку я плохо спала, я лежала в своей крепко запертой спальне с открытыми глазами, и вспоминала всё, что касалось нашей с Сашей любви.

Он всегда был очень нежен со мной. Он не стеснялся держать меня за руку на улице, он умел в любой обстановке легко коснуться меня, словно напоминая, что здесь, рядом, со мной. Не то чтобы уж устилал пиджаками лужи под моими ногами; но никогда не забывал придержать дверь, пропустить вперед, принести стул. Была ли книга, которую хотелось прочесть, альбом, который хотелось послушать, он тут же находил повод для маленького подарка. Он дарил цветы без всякой причины, и хотя бы раз в день звонил, когда был не со мной. Он непременно прочел бы все, что я законспектировала для своих лекций, просмотрел бы все слайды. Я была ему интересна.

Не так теперь. Саша принял мое отдаление от него душой. Он демонстрировал свой интерес ко мне лишь весьма определенно. Провожал глазами, проявляя особое внимание к ногам; впрочем, не далее, как вчера, больно ущипнул меня за грудь, когда я выходила из-за стола… Я забыла фразу «Люблю тебя», которая была нашей короткой ключевой формулой ко всякому дню и событию…

Мне нездоровилось без всего того, к чему я привыкла! Я не могла поверить в то, что Саша, помимо всех ласковых прозвищ, которыми одаривал меня в прошлом, мог выбрать нынешнее.

— А ты зажигалочка, — сопроводил он свой щипок словцом, и усмехнулся.

Я б назвала эту улыбку наглой. Так улыбается шпана, мимо которой женщина спешит пройти мимо. Чтоб соскочить с острия раздевающего взгляда, чтоб не услышать сомнительный комплимент…

Он раньше любил ласкать меня на боку, порой заглядывая в глаза, чтоб видеть, хорошо ли мне — и насколько хорошо…

Примечания

38

ДОЛЯ и НЕДОЛЯ — девы судьбы — две сестрицы, Доля (Сряшта, Встреча, Счастье) и Недоля (Несряшта, Злосчастье) — счастье и несчастье, судьба и несудьба, удача и неудача. В глубочайшей древности само слово «бог» означало «доля», «судьба», «участь». У сербов подобных сестер зовут Среча и Несреча.

39

Несреча — седая старуха с мутным взором. Кудлатая Недоля прядет нитку остистую, неровную, кривую, непрочную. Недоля стремится нанести вред человеку. Не разбирается, кто хорош, кто плох. Стоит человеку оступиться, разувериться в своих силах — Недоля тут как тут. Как пристанет Недоля — уж надо потрудиться, чтобы от нее отбиться. Если человек с долей не поладил, значит, сам себе навредил — жди Недолю в гости. Бывает, что Недоля наказывает человека за грехи его предков. Недолю иногда называли Нужей (или Нуждой).