Стань рядом

Нэн Джойс

Мне есть чем похвастаться. Я принцесса на белом Lamborghini, я дочь короля недвижимости. Я золотая девочка с модельной внешностью. И за словом в карман я не полезу. Я. Я. Я. Я всегда добиваюсь того, чего хочу. И раз уж я влюбилась в парня из неблагополучной семьи, заставлю всех принять мой выбор, костьми лягу, ясно? Что? Кому-кому мой каприз переломает хребет? Книга содержит нецензурную брань.

Глава 12

— Нужно было попросить его высадить меня у какого-нибудь другого населённого пункта. Попроще. И оттуда уже на такси, — с помощью интерактивной карты на ноуте я брожу по посёлку Колодезь и пытаюсь представить, за каким из заборов может быть дом Дёма.

— У какого, лапуль? — Полина чем-то шуршит в трубке. — Там во всех соседних населённых пунктах дома как французские пирожные из фильма про Марию-Антуанетту.

— Всё равно я дура.

— Не дура. Ты сбрендившая идиотка. А если бы он тебя похитил?

— Я чувствовала, что ему можно доверять.

Полина хрюкает в трубку:

— Могла бы тогда доверить ему свою невинность. В отличие от Никиты, он бы нашёлся, как ею правильно распорядиться.

«Мне понравилась не только земляника».

Вряд ли речь шла о пирожках.

Решительности и прямолинейности Дёму не занимать.

Но я отчётливо ощущаю между нами границы, над которыми он раздумывает — а стоит ли их разрушать.

— Как думаешь, почему он не спросил, как меня зовут?

— Хз. А как он тебя называет?

С языка почти слетает это причудливое «Инопланетянка». Но я вдруг осознаю, что мне впервые не хочется делиться чем-то с Полиной.

И становится как-то неприятно от этого. Примерно так же, как когда я Дёма обманула.

— Он же номер у тебя брал. Как записал?

— Да я не посмотрела, — пожимаю плечами, будто подруга меня видит. — Но это странно.

— Слушай. Ты говорила, что он похож на демона с картины Рубенса. Демонов надо сторониться, а не рассуждать, что у них там на уме. Зачем он тебе вообще, лапуль?

— Картина Врубеля. А Дём — он… Не как Никита, не как Марат твой, или Линкин жених. Да все наши знакомые. С ним я была просто я. А не дочь Ветрова, понимаешь?

— Господи, какая красота! Он запомнил. Глазам своим не верю, чтоб меня!

— Ты о чём?

— Извини… Марат… Марат прислал мне браслет из последней коллекции Beso.

— Верни обратно. Пусть шлюх-секретарш своих подкупает этим дерьмом.

— Ты не понимаешь. Я присылала ему фото в этом браслете в прошлом месяце, когда была в Мадриде. Он тогда сказал, чтобы я не покупала. Что он сам мне его купит, когда прилетит.

— Да. Но он не прилетел. Опять. А ты осталась без браслета.

— Только подумай, сколько нужно было приложить усилий, чтобы этот браслет за два дня прибыл из Испании сюда. Значит, он действительно раскаивается.

— Пфффф. Знаешь, как это было? — я захлопываю крышку ноута и спускаю ноги с подоконника. Болтаю ими, подбивая витиеватую решётку радиатора пятками. — Он позвонил своему помощнику и сказал: я отправлю тебе фотку, чтобы в понедельник этот браслет доставили по такому-то адресу. А сам продолжил заниматься своими делами. Браслет — доказательство того, как помощник Марата боится потерять свою работу, а не любви Марата к тебе.

Она тяжело выдохнула:

— Ты права, — зашуршала. — Завтра отправлю ему обратно. — Слышу, как сладко она зевнула. — Что врач, кстати, сказал?

Я вытаскиваю из сумочки справку, фоткаю и отправляю моё драгоценное направление на операцию.

После небольшой паузы Полина начинает хохотать.

— Лопоухость первой степени, — гогочет. — Ахах, я не могу!

— Это же отличная новость, что у меня есть диагноз, — прячу справку в сумочку. И рефлекторно проверяю, спрятаны ли уши за причёской. — Значит, у меня есть все основания сделать операцию.

— Папа тебе скажет, что врач твой может это основание в жопу себе засунуть.

— Да он бы даже не заметил, что уши поменялись. Если бы не контролировал, на что я трачу деньги.

— А я даже тебе немного завидую, что твой папа настолько участвует в твоей жизни. Мой вспоминает обо мне только когда на важном мероприятии угодно с семьёй засветиться.

— Своего я вижу не чаще. Он, кстати, хочет, чтобы мы с Никитой приехали в следующее воскресенье к нему в резиденцию. И… просит, чтобы я не предупреждала Никиту.

— О чём?

— О том, что мой отец там будет.

— Мутная история, — Полина снова зевает. — Пойду спать, лапуль. Сегодняшний шопинг меня утомил.

В квартире повисает тишина. Подхожу к окну и вглядываюсь в огоньки вечернего города.

Пересчитать их все так же невозможно, как невозможно мне это дурацкое чувство неприкаянности расчленить и уничтожить.

Захожу в список контактов, и нажимаю на соответствующий. Фотка разрастается во весь экран.

Это какая-то нездоровая тема. Но я любуюсь им. Дёмом.

И вдруг сверху экрана выползает сообщение.

От него.

«Я в городе. Давай увидимся».